Если от вас воняет, то ни одна самая ничтожная душонка вести разговор с вами не пожелает.
Сушиться пришлось тут же. Наряд варркана и так слишком тяжел, а сырой и подавно. Я развел небольшой костер, развесил свое белье, и, оставшись в чем мать родила, свернулся калачиком в Круге Чистота.
Мера предосторожности отнюдь не лишняя, если учесть, что к утру, когда солнце собиралось вот-вот взойти, на мое временное пристанище набрел леший-одиночка.
Лешие. Не люди и не нелюди. Что-то непонятное, какая-то особая ветвь в развитии этого мира. Хотя большинство жителей и считают их темными тварями. Мой леший был явно не в себе. Чокнутый, что ли. Только чокнутые могут двадцать раз подряд пытаться проломить Круг Чистоты. На двадцать первом я его к себе пропустил. Он шмякнулся прямо у моих ног. Чтобы леший не слишком буянил, и погоню, не дай Бог, по правильному следу не направил, я его связал.
За его жизнь я не беспокоился, максимум через четыре часа его найдут сородичи и освободят. Или уже нашли?
Меня насторожил негромкий смех, донесшийся из-за кустов. Я как был в согнутом состоянии, так и остался стоять, тревожно прислушиваясь к затихающему смешливому эху.
– Да нет, показалось, – произнес я как можно уверенней, хотя особой уверенности не ощутил. Сказано это было скорее для того, кто смеялся. Вернее той, ибо это был женский смех.
Нужно быть круглым дураком, чтобы оставаться в таком месте. Я быстро собрал свои манатки и, для спокойствия заткнув рот ругающегося лешего пучком травы, естественно, его любимой, быстро пошел к побережью, услышав напоследок еще раз непонятный смех.
Быстрым маршем, с короткими остановками для отдыха, я преодолел расстояние, отделяющее столицу от деревни, вокруг которой я поставил защитный экран.
Сладким медом для меня стала картина, открывшаяся передо много. Несколько отрядов нелюдей безуспешно пытались взять границу штурмом, но работа оказалась сделана на совесть, и если им удастся преодолеть ее, то только после того, как пройдет достаточно большой временной период.
Эх! Остаться бы здесь и огородить все деревни, но для этого у меня не хватит ни времени, ни сил. Граница Чистоты это вам не маленький Круг. Здесь используются совершенно другие силы и заклинания, которые выпивают у варркана все силушки.
Проверив по дороге мощность границы и оставшись вполне довольным, я вошел в деревню. Жители, увидев незнакомого человека, сначала испугались, но, после того как меня признали мои поклонницы, волнение улеглось. После бурной встречи последовали не менее бурные объяснения, но я категорически заявил, что варрканы – люди явно не подходящие для любовных занятий.
Я провел в деревне целые сутки, объедаясь и обпиваясь. Единственное, что явно омрачало короткий отпуск, так это настойчивые ухаживания местных красавиц. Впрочем, я быстро нашел выход, объяснив особо приставучим и, соответственно, особо болтливым, что я, мол, страдаю неизлечимой болезнью и вообще с детства являюсь импотентом. Ну, а что мне оставалось делать?
В день, когда я уходил снова в лес, с полной котомкой еды, меня провожали многочисленные благодарные жительницы, среди которых я заметил немало жалеющих меня глаз.
Я продолжал свой путь в лодке, которая, по моим расчетам, терпеливо ждала моего появления на том месте, где я ее оставил. У меня не было конкретного плана, так – одни наметки. Но было ясно, играть мне придется на сходстве с моим вторым "я", тем самым, которое возглавляет армию нелюдей.
Я шел по лесу, внимательно осматривая местность, проверяя каждый свой шаг, и думал о своем. Как могло случиться, что в этом мире появился еще один варркан, не только имеющий имя, но и, вдобавок ко всему, мое имя. Наглость, которая не имеет границ. Но, с другой стороны, если бы он не возник, то, возможно, я бы не оказался здесь и не пришлось бы мне разбираться во всем этом круговороте непонятностей.
– И в дерьме бы не плавал по уши, – добавил я уже вслух.
Такие вещи всегда нужно говорить вслух, дабы они отпечатались в мозгу и никогда не забывались. Впрочем, думаю, что эту грязевую ванну и ее запах я не забуду никогда.
Хотя эти и подобные мысли не покидали меня до конца моего небольшого путешествия, к берегу моря я вышел в прекрасном настроении. Я все-таки варркан, и подобные невеселые мысли не могли выбить меня из привычной колеи.
Мой маленький кораблик находился там, где я его и оставил. Никто меня не провожал, да и не нужно мне никаких проводов. Варркану хорошо, когда он один. А вся эта сутолока и шум – лишнее.
Попутный ветерок заботливо подхватил мое суденышко и понес в море.
Глядя на исчезающий берег и сжимая Глаз Дракона обеими руками, я прошептал, обращаясь неизвестно к кому:
– Я те рога еще пообломаю…
Жизнь продолжалась.
ГЛАВА 7
ДРАКОН И ОН
Легкое и белоснежное облако нежно заслонило солнце над моей головой. Светило, не желая мириться с вторжением, выскользнуло своими лучами из ловушки и, призвав на помощь брата-ветра, снова осталось в небе в гордом одиночестве. Лидер должен быть один. И варркан по имени Файон тоже должен быть один. Раз и навсегда.
Потянувшись всеми суставами так, что они даже захрустели, я нехотя поднялся с бешено пахнущей травы. Она пахла розами. Мне кажется, что все в этом мире, рано или поздно, приобретает этот божественный аромат. Если к тому же о нем все время думать.
Розы, розы! Их запах мне мерещится всюду. В лесу, в море, и даже в деревнях, где, как известно, пахнет сеном и другой сельскохозяйственной продукцией. Розы, розы! Вот уже несколько суток безделья и скуки. Я жду армию. Самую многочисленную и самую мощную армию из всех когда-либо существовавших. Армию, которой не страшно простое оружие и не страшна смерть, ибо эта армия сама является смертью.
Сорвав тоненький зеленый стебелек, я с наслаждением разжевал его сочную мякоть. Жизнь! Замечательная штука – жизнь! И почему мне всегда говорили, что она одна. Или это говорили люди, которые сами не понимают смысл этого слова. Нет, врете! В этом слове заключено больше знания, чем написано в ваших толстенных томах по философии. Кто может знать, что такое жизнь? И сколько жизней дается человеку, чтобы полностью понять, кто он такой на самом деле.
Я выплюнул изжеванную травинку и встал. Мне надоело заниматься ничегонеделанием. Философия вообще была не моей специальностью, и я занимался этим видом деятельности просто потому, что ничего другого мне пока не оставалось. Бездействие угнетало и раздражало. Вот уже три дня – три дня! – я сижу на этом холме и безуспешно всматриваюсь в горизонт, надеясь увидеть облако. Белые и легкие облака не привлекали моего внимания, да и плыли они в небе, соревнуясь по красоте разве что только с солнцем. Впрочем, они всегда проигрывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Сушиться пришлось тут же. Наряд варркана и так слишком тяжел, а сырой и подавно. Я развел небольшой костер, развесил свое белье, и, оставшись в чем мать родила, свернулся калачиком в Круге Чистота.
Мера предосторожности отнюдь не лишняя, если учесть, что к утру, когда солнце собиралось вот-вот взойти, на мое временное пристанище набрел леший-одиночка.
Лешие. Не люди и не нелюди. Что-то непонятное, какая-то особая ветвь в развитии этого мира. Хотя большинство жителей и считают их темными тварями. Мой леший был явно не в себе. Чокнутый, что ли. Только чокнутые могут двадцать раз подряд пытаться проломить Круг Чистоты. На двадцать первом я его к себе пропустил. Он шмякнулся прямо у моих ног. Чтобы леший не слишком буянил, и погоню, не дай Бог, по правильному следу не направил, я его связал.
За его жизнь я не беспокоился, максимум через четыре часа его найдут сородичи и освободят. Или уже нашли?
Меня насторожил негромкий смех, донесшийся из-за кустов. Я как был в согнутом состоянии, так и остался стоять, тревожно прислушиваясь к затихающему смешливому эху.
– Да нет, показалось, – произнес я как можно уверенней, хотя особой уверенности не ощутил. Сказано это было скорее для того, кто смеялся. Вернее той, ибо это был женский смех.
Нужно быть круглым дураком, чтобы оставаться в таком месте. Я быстро собрал свои манатки и, для спокойствия заткнув рот ругающегося лешего пучком травы, естественно, его любимой, быстро пошел к побережью, услышав напоследок еще раз непонятный смех.
Быстрым маршем, с короткими остановками для отдыха, я преодолел расстояние, отделяющее столицу от деревни, вокруг которой я поставил защитный экран.
Сладким медом для меня стала картина, открывшаяся передо много. Несколько отрядов нелюдей безуспешно пытались взять границу штурмом, но работа оказалась сделана на совесть, и если им удастся преодолеть ее, то только после того, как пройдет достаточно большой временной период.
Эх! Остаться бы здесь и огородить все деревни, но для этого у меня не хватит ни времени, ни сил. Граница Чистоты это вам не маленький Круг. Здесь используются совершенно другие силы и заклинания, которые выпивают у варркана все силушки.
Проверив по дороге мощность границы и оставшись вполне довольным, я вошел в деревню. Жители, увидев незнакомого человека, сначала испугались, но, после того как меня признали мои поклонницы, волнение улеглось. После бурной встречи последовали не менее бурные объяснения, но я категорически заявил, что варрканы – люди явно не подходящие для любовных занятий.
Я провел в деревне целые сутки, объедаясь и обпиваясь. Единственное, что явно омрачало короткий отпуск, так это настойчивые ухаживания местных красавиц. Впрочем, я быстро нашел выход, объяснив особо приставучим и, соответственно, особо болтливым, что я, мол, страдаю неизлечимой болезнью и вообще с детства являюсь импотентом. Ну, а что мне оставалось делать?
В день, когда я уходил снова в лес, с полной котомкой еды, меня провожали многочисленные благодарные жительницы, среди которых я заметил немало жалеющих меня глаз.
Я продолжал свой путь в лодке, которая, по моим расчетам, терпеливо ждала моего появления на том месте, где я ее оставил. У меня не было конкретного плана, так – одни наметки. Но было ясно, играть мне придется на сходстве с моим вторым "я", тем самым, которое возглавляет армию нелюдей.
Я шел по лесу, внимательно осматривая местность, проверяя каждый свой шаг, и думал о своем. Как могло случиться, что в этом мире появился еще один варркан, не только имеющий имя, но и, вдобавок ко всему, мое имя. Наглость, которая не имеет границ. Но, с другой стороны, если бы он не возник, то, возможно, я бы не оказался здесь и не пришлось бы мне разбираться во всем этом круговороте непонятностей.
– И в дерьме бы не плавал по уши, – добавил я уже вслух.
Такие вещи всегда нужно говорить вслух, дабы они отпечатались в мозгу и никогда не забывались. Впрочем, думаю, что эту грязевую ванну и ее запах я не забуду никогда.
Хотя эти и подобные мысли не покидали меня до конца моего небольшого путешествия, к берегу моря я вышел в прекрасном настроении. Я все-таки варркан, и подобные невеселые мысли не могли выбить меня из привычной колеи.
Мой маленький кораблик находился там, где я его и оставил. Никто меня не провожал, да и не нужно мне никаких проводов. Варркану хорошо, когда он один. А вся эта сутолока и шум – лишнее.
Попутный ветерок заботливо подхватил мое суденышко и понес в море.
Глядя на исчезающий берег и сжимая Глаз Дракона обеими руками, я прошептал, обращаясь неизвестно к кому:
– Я те рога еще пообломаю…
Жизнь продолжалась.
ГЛАВА 7
ДРАКОН И ОН
Легкое и белоснежное облако нежно заслонило солнце над моей головой. Светило, не желая мириться с вторжением, выскользнуло своими лучами из ловушки и, призвав на помощь брата-ветра, снова осталось в небе в гордом одиночестве. Лидер должен быть один. И варркан по имени Файон тоже должен быть один. Раз и навсегда.
Потянувшись всеми суставами так, что они даже захрустели, я нехотя поднялся с бешено пахнущей травы. Она пахла розами. Мне кажется, что все в этом мире, рано или поздно, приобретает этот божественный аромат. Если к тому же о нем все время думать.
Розы, розы! Их запах мне мерещится всюду. В лесу, в море, и даже в деревнях, где, как известно, пахнет сеном и другой сельскохозяйственной продукцией. Розы, розы! Вот уже несколько суток безделья и скуки. Я жду армию. Самую многочисленную и самую мощную армию из всех когда-либо существовавших. Армию, которой не страшно простое оружие и не страшна смерть, ибо эта армия сама является смертью.
Сорвав тоненький зеленый стебелек, я с наслаждением разжевал его сочную мякоть. Жизнь! Замечательная штука – жизнь! И почему мне всегда говорили, что она одна. Или это говорили люди, которые сами не понимают смысл этого слова. Нет, врете! В этом слове заключено больше знания, чем написано в ваших толстенных томах по философии. Кто может знать, что такое жизнь? И сколько жизней дается человеку, чтобы полностью понять, кто он такой на самом деле.
Я выплюнул изжеванную травинку и встал. Мне надоело заниматься ничегонеделанием. Философия вообще была не моей специальностью, и я занимался этим видом деятельности просто потому, что ничего другого мне пока не оставалось. Бездействие угнетало и раздражало. Вот уже три дня – три дня! – я сижу на этом холме и безуспешно всматриваюсь в горизонт, надеясь увидеть облако. Белые и легкие облака не привлекали моего внимания, да и плыли они в небе, соревнуясь по красоте разве что только с солнцем. Впрочем, они всегда проигрывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77