Маркиз поднял голову.
- Я люблю вас!
Не способная произнести ни слова, Трина молча уткнулась в его плечо.
- Я полюбил вас, - продолжал он, - когда первый раз пришел в это место и увидел, как вы любуетесь звездами. Я тогда принял вас за неземное создание, настолько вы были прекрасны.
- Вы… на самом деле…любите меня? - стрепетом спросила девушка.
- Вы заполнили собой весь мой мир. В нем нет ничего, кроме вас. Но в то же время я… зол.
- Злы? - прошептала она. - Потому что я обманывала вас?
- Не из-за ваших фокусов, - ответил он, - а из-за того, что вы выдали себя за собственную мать и заставили меня поверить в то, что принадлежите другому мужчине.
- А это вас сильно расстроило?
- Так сильно, - ответил маркиз, - что после того, как я поцеловал вас, решил больше никогда с вами не видеться.
- Нет! - испуганно воскликнула Трина и прильнула к сильной груди маркиза.
- Когда я позавчера уехал в Монте-Карло, то решил, что больше не вернусь в замок, как намеревался.
- Как вы могли подумать о такой… ужасной вещи, когда я… страстно желала увидеть вас снова?
- А как я мог об этом узнать? - спросил маркиз. - Я думал, что вы милая флиртующая дама, которая стремится к тому, чтобы каждый мужчина, которого она встретит, оказался у ее ног. А я вовсе не хотел войти в их число.
- У меня нет… ни одного поклонника, - призналась Трина.
- Значит, я прав - никто, кроме меня, вас не целовал?
- Нет!
- О, моя дорогая, вы даже не можете представить себе, как я боролся против того, что мне подсказывало сердце. И после этого вы удивлены, что я зол на вас?
- Пожалуйста, простите меня.
Он заглянул в ее мерцающие в лунном свете глаза. Трина была столь прекрасна, что он хотел бы навеки запечатлеть в своей памяти это мгновение.
Маркиз почувствовал такой прилив страстного желания, что снова приник к ее губам. Поцелуй продолжался до тех пор, пока мир не начал медленно вращаться вокруг них, а они оба едва держались на ногах.
Маркиз подвел Трину к каменной скамье, которая была им уже знакома.
Они сели, обнявшись, и со счастливой улыбкой Трина склонила голову на его плечо.
- Давайте немного помечтаем в эту волшебную ночь, - сказал он. - Если ваша мать и де Жирон собираются пожениться послезавтра, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж завтра вечером.
- Завтра? - воскликнула с неподдельным удивлением Трина.
- А почему нет? - спросил маркиз. - Ну а поскольку мы находимся во Франции, то сначала должны официально сочетаться браком в мэрии, потом, мне кажется, есть какая-то англиканская церковь в Арле.
- Но это же очень… скоро! Куда нам торопиться?
- А что еще мы должны сделать, чтобы ваша мать не сопровождала нас повсюду? Мне с трудом верится, что вы не хотите расставаться с ней в ее медовый месяц.
- Нет… ну конечно же, нет, - ответила Трина. - На самом деле я планировала отправиться в Париж и погостить у герцогини Д'Оберг. Она так настойчиво приглашала меня.
Объятия маркиза стали еще сильней.
- И вы думаете, что я позволю вам это сделать? Трина вопросительно глянула на него.
- Ну хорошо, хорошо. Я просто ревную, ужасно ревную вас. Вот почему я настаиваю на том, чтобы мы поженились как можно скорее, пока вы не передумали.
- Ну… вы не должны бояться этого.
- Как я могу быть уверен? - спросил он. - Я не уверен ни в чем, когда дело касается вас. Вы насмехались надо мной, дразнили меня, правда, должен признать, проделывали все это самым очаровательным образом.
Его губы были совсем рядом с ее ртом, когда он продолжил:
- Я хочу обладать тобой! Я хочу этого так, как никого никогда не хотел и жизни. Я никогда раньше не мог даже вообразить, что женщину можно любить так сильно, как я люблю тебя. Ты моя, Трина, и я не намерен ждать!
В его голосе была такая решимость, что Трина затрепетала.
Она поняла, что, как бы ни кривила перед собой душой, в конце концов она сделает именно так, как он хочет не только сейчас, но и в будущем.
Он был покорителем, победителем, именно тем типом мужчины, которым она всегда восхищалась. Человеком, который, с одной стороны, может предоставить ей определенную свободу, а с другой, станет ее полновластным господином.
В то же время Трина знала наверняка, что ей будет радостно с ним, будет интересно бороться против его желаний и, что еще более чудесно и волнительно, в конце концов сдаваться на его милость.
- А если предположить, - спросила она тихо, - что я предпочла бы… пышную свадьбу? Ведь ты же все-таки важная персона в Англии. Твои друзья ожидают, что твоя свадьба состоится в соборе святого Георгия на Ганноверской площади в Лондоне, что ей будет посвящен целый разворот в разделе светской хроники крупнейших газет, что по крайней мере десяток подружек будут нести шлейф за невестой перед несколькими сотнями гостей.
- Ну, тогда они будут глубоко разочарованы, - твердо сказал маркиз, - да и ты тоже, поскольку я не собираюсь отправляться в Англию до тех пор, пока не смогу насладиться счастьем под щедрым солнцем Франции. Я должен быть уверен, что ты любишь меня, как и я тебя. Мне хочется сбежать на край света, где мы могли бы уединиться…
- Ну, и… куда же ты… намереваешься отправиться в свадебное путешествие?
Она была уверена еще до того, как задала вопрос, что он наверняка уже обдумал это.
- Моя яхта по пути в Монте-Карло зайдет сегодня в Марсель, - ответил маркиз. - Я уже отправил капитану телеграмму с приказом подготовить все к нашему приезду!
- Ты был так… уверен, что я соглашусь… выйти за тебя замуж?
- Если бы ты отказалась, я снова запер бы тебя в подземелье до тех пор, пока ты не согласилась бы! - шутливо пригрозил он.
Трина с улыбкой сказала:
- Тебе не удалось бы удержать меня в темнице. Я придумала бы способ выбраться из неволи…
- Тогда я снова поймаю тебя, - пообещал маркиз. - Тебе никогда не спастись от меня! Ты, дорогая, заняла прочное место в моей жизни.
- Хочется верить, что ты говоришь искренне. Ты смог бы на самом деле… уехать и… забыть обо мне? - спросила Трина, испытующе глядя на него.
- Если говорить честно - нет! - ответил маркиз. - Когда я той ночью мучался бессонницей в отеле в Ницце, я отчетливо понял, что должен снова увидеть тебя, и поспешил на первый же поезд в Арль. Даже если бы ты принадлежала тысяче герцогов, я все равно бы добился тебя.
Испугавшись при мысли, что она могла бы принадлежать другому мужчине, маркиз взял ее за подбородок и повернул к себе. Затем он снова с одержимостью и горячностью поцеловал ее. Однако эти поцелуи отличались от тех, какими они обменялись раньше. Только когда его ласки стали слишком бурными, Трина протестующе что-то прошептала и подняла руки, чтобы высвободиться из его объятий.
Огонь в его глазах выдавал страстное желание, и когда он посмотрел на нее снова, то глубоким проникновенным голосом сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39