Прошу вас располагаться в нашем доме.
Гостиная оказалась не слишком большой — наверное, размером в кабинет мастера вен-Деелин на «Элтории». Ее стены были покрыты чем-то, что Джетри принял за бледно-голубой шелк. Пол оказался из того же багряного дерева, что и входная дверь, а в центре лежал бело-синий овальный ковер, вокруг которого стояли два мягких кресла (бледно-голубых), диван (белый) и низкий столик из белого дерева. У дальней стены стоял стол для вин из такого же белого дерева, с бутылками, уложенными в три ряда по шесть. Столешница была сделана из отполированной плиты того же местного камня, и на ней стояли шесть рюмок, готовых принять разливаемый напиток.
— Клан Тарниа изготавливает вино? — спросил Джетри у мастера вен-Деелин, которая встала рядом с одним из голубых кресел, заправив руки под ремень и наблюдая за ним так, словно он делал нечто интересное.
Она склонила голову набок.
— Можно сказать и так. С тем же успехом, как если бы вы сказали, что Корвал изготавливает пилотов, а Арагон — изделия из фарфора.
«Кто бы они ни были», — подумал Джетри, который ощущал раздражение, вызванное нерастраченным адреналином.
— Спокойствие, — сказала мастер вен-Деелин, — эти вещи вам откроют. На самом деле это — одна из причин, по которой мы приехали сюда.
— А другая состоит в том, что даже тебе будет трудно объяснить Иксину подобную выходку! — заявил резкий голос от двери.
Джетри стремительно обернулся, так что его каблуки заскрипели о натертый пол. Мастер вен-Деелин повернулась спокойнее и слегка изогнулась в поклоне, которого он не знал.
— Матушка, я вас приветствую.
Очень-очень старая женщина, опираясь на палку, быстро скользнула взглядом по его лицу. С горящими ушами он отвесил поклон, как младший старшему.
— Добрый день, сударыня.
— Оптимист, как я понимаю.
Она осмотрела его с ног до головы, а потом с головы до ног, и у Джетри не создалось впечатления, будто ей понравилось то, что она увидела.
— Что, на «Элтории» никто не умеет стричь волосы?
Насколько он мог судить, этот вопрос был обращен к пустоте, и в такой ситуации ему следовало бы игнорировать его или предоставить мастеру вен-Деелин ответить, как полагается. Однако презрение адресовалось его волосам, и он уже был знаком с той теорией, что он может считаться цивилизованным человеком только после того, как они отрастут на некую длину.
— Цирюльник сказал, что мои волосы должны подрасти, и только тогда он сможет что-то с ними сделать, — сообщил он ей несколько более резко, чем намеревался.
— И вы считаете это немалой непочтительностью со стороны цирюльника, не так ли?
Он наклонил голову — слегка.
— Они мне нравились такими, какими были.
— Ха!
Она отвела взгляд, и Джетри буквально обмяк: было большим облегчением избавиться от ее внимания.
— Норн, я обращаюсь к тебе как женщина, заменившая тебе мать: ты с ума сошла?
Мастер вен-Деелин наклонила голову — как показалось Джетри, развеселившись.
— Разве мне об этом судить? — сказала она беззаботно и взмахнула рукой. — Я в своем письме неясно выразилась? Я писала, что везу моего приемного сына, чтобы вы дали ему…
— Образование и лоск, — прервала ее старая дама. — Действительно, вы это сказали. А чего вы не сказали, девочка моя, это того, что ваш сын — это жуткая мешанина манер и неуклюжести, почти еще мальчишка и вдобавок ко всему — землянин!
— А! — Мастер вен-Деелин поклонилась (опять незнакомым для Джетри образом). — Но именно потому, что он землянин, я и взяла его в подмастерья. И именно из-за чел-Гейбин он стал моим сыном.
— Чел-Гейбин? — Наступила короткая пауза, а потом раздраженное движение морщинистой руки. — Не важно. Эта история подождет, я полагаю. Что я хочу услышать от вас сейчас, так это, чего, по-вашему, мы могли бы тут добиться. Этот мальчик — землянин, Норн — я говорю это исключительно с уважением. Чему вы хотите, чтобы я его научила?
— Только самым обычным вещам: кланы и их занятия; модальности высокого лиадийского; цвета и правильный выбор драгоценностей; кодекс.
— Короче, вы хотите, чтобы я вылепила из этого подлиннейшего землянина поддельного лиадийца.
— Нисколько. Я хочу, чтобы вы создали мне джентльмена галактики, способного иметь дело с лиадийцем и землянином в равной мере.
Наступила еще одна короткая пауза, во время которой старая дама второй раз устроила ему инспекцию с макушки до подошв сапог.
— Как ваше имя, мальчик? — спросила она наконец.
Он сделал поклон знакомства:
— Джетри Гобелин.
— Так. — Она подняла руку, демонстрируя ему большое эмалевое кольцо, которое было у нее надето на безымянном пальце. — Я имею честь быть главой Тарниа. Вы можете неофициально называть меня леди Маарилекс. Есть ли какая-то форма вашего личного имени, которую вы предпочитаете?
— Я предпочитаю Джетри, если позволите, сударыня.
— Я буду неофициально называть вас Джетри. А теперь я не сомневаюсь, что вы утомились в дороге. Позвольте мне вызвать члена моего дома, чтобы он провел вас в ваши комнаты. Этим вечером основную трапезу подадут в малой столовой в двадцать часов по местному времени. В ваших комнатах имеются часы.
Она посмотрела на мастера вен-Деелин.
— Мы поместили его в северном крыле.
— Превосходно, — сказала мастер вен-Деелин.
Сам Джетри отнюдь не был в этом уверен, но мысль о том, что на какое-то время его от этой волевой старой дамы будут отделять двери и стены, и можно будет немного спокойно подумать, — эта мысль радовала.
Поэтому он поклонился в знак благодарности, а леди Маарилекс ударила своей палкой в пол так громко, что любой космолетчик от неожиданности выпрыгнул бы из скафандра. Тут же появился тот мальчик, который впустил их в дом, и низко поклонился.
— Да, Таулана?
— Пет Рик, проводи, пожалуйста, Джетри в его комнаты в северном крыле.
Еще один поклон, на этот раз адресованный Джетри:
— Если вам будет угодно?
Ему очень хотелось оказаться за стенами, очень. И одновременно душа его протестовала, не желая уходить в глубь этого дома планетников в системе, куда не залетал ни один земной корабль, не желая разрывать последнюю связь с космосом. Почти что паническое чувство заставило его посмотреть на мастера вен-Деелин, приоткрыв рот — хотя он не собирался произносить никаких слов.
Она опередила его ласковым поклоном.
— Будьте спокойны, дитя мое. Мы поговорим за трапезой. А сейчас эта моя приемная мать желает устроить мне страшную выволочку, но она не может должным образом выразить себя в присутствии нежного юноши. — Она взмахнула рукой, пошевелив пальцами в жесте отсылки. — Идите.
Джетри понял, что вопрос не дебатируется. Он напряженно повернулся к парнишке — Пет Рику — и поклонился в знак благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Гостиная оказалась не слишком большой — наверное, размером в кабинет мастера вен-Деелин на «Элтории». Ее стены были покрыты чем-то, что Джетри принял за бледно-голубой шелк. Пол оказался из того же багряного дерева, что и входная дверь, а в центре лежал бело-синий овальный ковер, вокруг которого стояли два мягких кресла (бледно-голубых), диван (белый) и низкий столик из белого дерева. У дальней стены стоял стол для вин из такого же белого дерева, с бутылками, уложенными в три ряда по шесть. Столешница была сделана из отполированной плиты того же местного камня, и на ней стояли шесть рюмок, готовых принять разливаемый напиток.
— Клан Тарниа изготавливает вино? — спросил Джетри у мастера вен-Деелин, которая встала рядом с одним из голубых кресел, заправив руки под ремень и наблюдая за ним так, словно он делал нечто интересное.
Она склонила голову набок.
— Можно сказать и так. С тем же успехом, как если бы вы сказали, что Корвал изготавливает пилотов, а Арагон — изделия из фарфора.
«Кто бы они ни были», — подумал Джетри, который ощущал раздражение, вызванное нерастраченным адреналином.
— Спокойствие, — сказала мастер вен-Деелин, — эти вещи вам откроют. На самом деле это — одна из причин, по которой мы приехали сюда.
— А другая состоит в том, что даже тебе будет трудно объяснить Иксину подобную выходку! — заявил резкий голос от двери.
Джетри стремительно обернулся, так что его каблуки заскрипели о натертый пол. Мастер вен-Деелин повернулась спокойнее и слегка изогнулась в поклоне, которого он не знал.
— Матушка, я вас приветствую.
Очень-очень старая женщина, опираясь на палку, быстро скользнула взглядом по его лицу. С горящими ушами он отвесил поклон, как младший старшему.
— Добрый день, сударыня.
— Оптимист, как я понимаю.
Она осмотрела его с ног до головы, а потом с головы до ног, и у Джетри не создалось впечатления, будто ей понравилось то, что она увидела.
— Что, на «Элтории» никто не умеет стричь волосы?
Насколько он мог судить, этот вопрос был обращен к пустоте, и в такой ситуации ему следовало бы игнорировать его или предоставить мастеру вен-Деелин ответить, как полагается. Однако презрение адресовалось его волосам, и он уже был знаком с той теорией, что он может считаться цивилизованным человеком только после того, как они отрастут на некую длину.
— Цирюльник сказал, что мои волосы должны подрасти, и только тогда он сможет что-то с ними сделать, — сообщил он ей несколько более резко, чем намеревался.
— И вы считаете это немалой непочтительностью со стороны цирюльника, не так ли?
Он наклонил голову — слегка.
— Они мне нравились такими, какими были.
— Ха!
Она отвела взгляд, и Джетри буквально обмяк: было большим облегчением избавиться от ее внимания.
— Норн, я обращаюсь к тебе как женщина, заменившая тебе мать: ты с ума сошла?
Мастер вен-Деелин наклонила голову — как показалось Джетри, развеселившись.
— Разве мне об этом судить? — сказала она беззаботно и взмахнула рукой. — Я в своем письме неясно выразилась? Я писала, что везу моего приемного сына, чтобы вы дали ему…
— Образование и лоск, — прервала ее старая дама. — Действительно, вы это сказали. А чего вы не сказали, девочка моя, это того, что ваш сын — это жуткая мешанина манер и неуклюжести, почти еще мальчишка и вдобавок ко всему — землянин!
— А! — Мастер вен-Деелин поклонилась (опять незнакомым для Джетри образом). — Но именно потому, что он землянин, я и взяла его в подмастерья. И именно из-за чел-Гейбин он стал моим сыном.
— Чел-Гейбин? — Наступила короткая пауза, а потом раздраженное движение морщинистой руки. — Не важно. Эта история подождет, я полагаю. Что я хочу услышать от вас сейчас, так это, чего, по-вашему, мы могли бы тут добиться. Этот мальчик — землянин, Норн — я говорю это исключительно с уважением. Чему вы хотите, чтобы я его научила?
— Только самым обычным вещам: кланы и их занятия; модальности высокого лиадийского; цвета и правильный выбор драгоценностей; кодекс.
— Короче, вы хотите, чтобы я вылепила из этого подлиннейшего землянина поддельного лиадийца.
— Нисколько. Я хочу, чтобы вы создали мне джентльмена галактики, способного иметь дело с лиадийцем и землянином в равной мере.
Наступила еще одна короткая пауза, во время которой старая дама второй раз устроила ему инспекцию с макушки до подошв сапог.
— Как ваше имя, мальчик? — спросила она наконец.
Он сделал поклон знакомства:
— Джетри Гобелин.
— Так. — Она подняла руку, демонстрируя ему большое эмалевое кольцо, которое было у нее надето на безымянном пальце. — Я имею честь быть главой Тарниа. Вы можете неофициально называть меня леди Маарилекс. Есть ли какая-то форма вашего личного имени, которую вы предпочитаете?
— Я предпочитаю Джетри, если позволите, сударыня.
— Я буду неофициально называть вас Джетри. А теперь я не сомневаюсь, что вы утомились в дороге. Позвольте мне вызвать члена моего дома, чтобы он провел вас в ваши комнаты. Этим вечером основную трапезу подадут в малой столовой в двадцать часов по местному времени. В ваших комнатах имеются часы.
Она посмотрела на мастера вен-Деелин.
— Мы поместили его в северном крыле.
— Превосходно, — сказала мастер вен-Деелин.
Сам Джетри отнюдь не был в этом уверен, но мысль о том, что на какое-то время его от этой волевой старой дамы будут отделять двери и стены, и можно будет немного спокойно подумать, — эта мысль радовала.
Поэтому он поклонился в знак благодарности, а леди Маарилекс ударила своей палкой в пол так громко, что любой космолетчик от неожиданности выпрыгнул бы из скафандра. Тут же появился тот мальчик, который впустил их в дом, и низко поклонился.
— Да, Таулана?
— Пет Рик, проводи, пожалуйста, Джетри в его комнаты в северном крыле.
Еще один поклон, на этот раз адресованный Джетри:
— Если вам будет угодно?
Ему очень хотелось оказаться за стенами, очень. И одновременно душа его протестовала, не желая уходить в глубь этого дома планетников в системе, куда не залетал ни один земной корабль, не желая разрывать последнюю связь с космосом. Почти что паническое чувство заставило его посмотреть на мастера вен-Деелин, приоткрыв рот — хотя он не собирался произносить никаких слов.
Она опередила его ласковым поклоном.
— Будьте спокойны, дитя мое. Мы поговорим за трапезой. А сейчас эта моя приемная мать желает устроить мне страшную выволочку, но она не может должным образом выразить себя в присутствии нежного юноши. — Она взмахнула рукой, пошевелив пальцами в жесте отсылки. — Идите.
Джетри понял, что вопрос не дебатируется. Он напряженно повернулся к парнишке — Пет Рику — и поклонился в знак благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121