даже слова лобо и чело, глаза и очи, острый и вострый и др., при одинаковом значении, выражают различные оттенки (здесь граница между С. и архаизмами, варваризмами, провинциализмами)... Словом мы выражаем не предмет, а впечатление, произведенное оным на нашу душу. След., С. должны определяться не по предметам, ими означаемым, а по точке зрения, с которой человек смотрел на предмет при сотворении слова». С этим категорическим и определенным указанием Буслаева находится в некотором противоречии его мнение, что от собственных С. должно отличать такие слова, которые употребляются у нас в одном и том же значении, но различаются по своему происхождению, а именно: 1) слова русские и церковнославянские или русские общеупотребительные, книжные – и народные, областные (напр. лоб и чело); 2) различные формы одного и того же слова или русские и соответствующие им церковно-славянские (берег и брег, золото и злато). Истинный смысл этого замечания определяется непосредственно за ним следующей оговоркой автора, что такой разнообразный запас слов в родной речи дает возможность обозначать оттенки понятий с большой точностью; очевидно, и здесь мы имеем дело с С. Ничто не дает нам права предполагать, что писатель из двух слов, обозначающих один предмет, взял одно случайно. Если Пушкин нашел нужным сказать не «пальцами», а «перстами», то он, несомненно, вкладывал в этот архаизм оттенок настроения и мысли, которого он не видел в современном слове. В словаре поэта нет тожественных слов; нет их вообще нигде, где литературное произведение запечатлено эмоциональным характером. Они могут быть только в точной науке, где одно, строго определенное явление может иметь два разных названия, два равноправных термина могут означать одну вещь. Различение синонимичных понятий, вообще не трудное для человека, хорошо владеющего языком, бывает очень не легко, когда приходится его формулировать, перевести из сферы смутного чутья, руководящего употреблением, в область ясных определений: очень часто человек, пользующийся в живой речи С. вполне правильно, не может сказать, какая разница в оттенках их смысла. При таких определениях можно руководиться происхождением слова, его историей, но только до некоторой степени. Едва ли можно согласиться с Буслаевым, что «словопроизводство есть важнейшее средство отличать С.», между тем как «авторитет образцовых писателей тогда только может быть убедителен и полезен для различия С., когда основывается на вышеуказанных началах». Известно, что слово, переходя от значения к значению, может дойти до полного разрыва с своей этимологией (черная краска. красные чернила); можно ли ставить его этимологию на первый план там, где дело идет об уяснении его современного значения? Нужно различить значения двух С. – солдат и воин, много ли способствует этому различению установление того, что первое слово – иностранного происхождения и первоначально значит наемник (solde), но теперь совершенно потеряло это значение? Самый пример этимологического изучения С., приводимый Буслаевым, указывает на то, что это изучение, будучи необходимо для других целей, в деле различения С. не может иметь первостепенного значения. «С. труд и работа – говорит он – теперь определяемые только по различным понятиям, с этими словами соединенным, первоначально отличались весьма резко, указывая на различные впечатления, тем или другим словом выраженные: слово труд, кроме нынешнего значения, употреблялось в смысле бедствия, болезни, страдания... слово же работа означало не только дело, но и рабство». Очевидно, эта этимологическая справка, при всем ее интересе , в различение тех оттенков, с которыми слова труд и работа употребляются в нашей живой речи, вносит немного; для нас слово труд не имеет ни малейшего оттенка бедствия, равно как работа не имеет ни следа былого значения рабства. Гораздо важнее для такого различения примеры из современных писателей, могущие свидетельствовать о том значении, в каком ходит теперь слово в живой речи. Научное изучение С. относится к семасиологии и ничем не отличается от иных словарных работ. Большинство существующих словарей С. запечатлено еще былой связью синонимики с практической риторикой и противнонаучным стремлением служить пособием в сочинении. Русского научного словаря С. пока нет.
Литература. Vomel, «Griechische Synonymik» (1819); Schmit, «Synonymik der griechischen Sprache» (1876 – 86); его же, «Handbuch der lateinischen und griechischen Synonymik» (1889), латин.: Doderlein, «Lateimsche Synonyme und Etymologien» (1826 – 38); Gardin Dumesnil, «Synonymes latins» (1777); Barrault, «Traite des synonymes de la langue latine» (1853); Ramshorn, «Lateinische Synonymik» (1831 – 33); Schultz, «Schul-Synonyrnik» (1841, 8-е изд. 1879); нем. : Weigand, "Worterbuch der deutschen S. " (1852); Sanders, "Worterbuch d. deutschen S. " (1882); Eberhard, «Synonymisches Handworterbuch d. deutsch. Sprache» (15 изд. 1896 г.); франц. : Girard, «Synonymes francais» (1718) и «Traite des synonymes» (1736); Roubaud, «Synonymes francais» (1775); Guizot, «Synonymes francais» (1809); Lafaye, «Traite des synonymes» (1841, Supplem. 1865); Sommer, «Quomodo tradi possit synonymorum graecorum doctrina» (Дижон, 1847). Из русских писателей первый начал объяснять С. отечественного языка фонВизин, в «Собеседнике Любит. Росс. Слова» (1783, ч. 1, стр. 126 – 134; ч. IV, стр. 143 – 157 и ч. X, стр. 137 – 142). Затем в разных периодич. изданиях помещались объяснения С. Шишкова («Соч. и пер. Росс. Акад.», 1806, ч. II, «Собр. Соч.» Шишкова, ч. IV), Д. Княжевича («С.-Петерб. Вестн.» и «Сын Отечества»), Саларева («Труды Общ. Люб. Рос. Слов.», ч. VII, X, XIV, XVIII), Коха (там же, часть XXIV), Анастасевича («Сев. Вестн.», 1804 – 1805 гг., ч. I, III, V, VI), Ибрагимова («Сын Отеч.», 1814, ч. XI, №4, 114. XII, №8). В 1818 г. Н. Калайдович собрал в своем «Опыте словаря русских С.» исследования, сделанные до него, с присовокуплением своих определений С. В 1840 г. редакцией нравственных сочинений напечатана первая часть Словаря русских С. или сословов (буквы А, Б, В, под ред. Галича). В конце 1850 гг.. С. занимался И. И. Давыдов («Известия Акд. Наук», т. V, стр. 289 – 305, 337 – 350, т. VII, стр. 1 – 16, т. VIII, стр. 13 – 40). Ряд замечаний о С. встречается в работах Буслаева: «Опыт историч. грамматики» (М., 1863), "О преподавании отечественного языках (1867), «Исторические очерки» (1861, т. 1). Обьяснения С. есть в «Толковом словаре» Даля. Ср. также Н. Абрамов, «Словарь русских С. и сходных по смыслу выражений» (СПб., 1900).
Ар. Горнфельд.
Синтаксис
Синтаксис (греч. suntaxiV – «строй, система», в грамматике «конструкция, грамматический строй речи») – в европ. грамматике этим термином обозначалась та часть ее, которая рассматривает законы сочетания отдельных слов в целые предложения. Современная грамматика, признавая, что связная речь есть единственный объект научной грамматики, должна была изменить и взгляд на С. При таком взгляде не может быть речи о сочетании отдельных слов в предложения, так как отдельных слов не существует помимо предложений. Следовательно, задача С. заключается в анализе живой человеческой речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300