— Интимные отношения? — переспросил Гэбл. — И вы действительно верите, что я пошел на крайние меры, лишь бы скрыть этот факт? Кстати, он имел место. Вы правы.
Гэбл закинул голову и расхохотался каким-то скрипучим хохотом. Кадык на его тощей шее запрыгал. Казалось, он вот-вот задохнется. Поморщившись, старик извлек носовой платок и, закашлявшись, приложил ко рту. От напряжения лицо налилось кровью. Постепенно он успокоился и продолжил:
— Конечно, мы имели с Данканом связь. — Он с трудом сглотнул и спрятал платок. — Если вы разгласите это, я без труда использую ваши разоблачения с пользой для себя и получу сочувствие в средствах массовой информации. В современной Америке не существует такого понятия, как стыд. В стране господствуют похоть и жалость. Вам не известно ничего, что могло бы скомпрометировать меня, мистер Питтман. Зря отняли у меня время.
— Но вы не дали мне закончить.
— О, неужели вы собираетесь сообщить мне что-то более существенное?
Питтман почувствовал, как сдавило грудь. Сердце учащенно билось. Гэбл не поверил, что Питтману известна его подлинная тайна. А Питтман так на это надеялся! Надеялся, что в процессе разговора старик, так или иначе, сам себя выдаст. Но он не учел одного. Дипломат никогда не сообщит никакой информации, прежде чем не услышит ее из уст самого оппонента.
8
Пот прошиб Питтмана. Рубашка прилипла к телу. Он тщетно пытался скрыть охватившую его дрожь. «О'кей, — сказал себе Питтман. — Ты считал своим главным оружием интервью и поэтому явился сюда. Вот и докажи, что это так. Посмотрим, сможешь ли ты извлечь пользу из интервью с дипломатом мирового класса — специалистом по ведению переговоров».
Он повернулся к высокому, от пола до потолка, окну, пытаясь привести мысли в порядок.
Сквозь стекла в комнату лился солнечный свет, заставляя Питтмана щуриться. Тем не менее он мог видеть внизу ели, удивительно зеленые и чистые. Сейчас в преддверии возможной смерти они казались Питтману особенно красивыми. Еще дальше, у подножия поросшего лесом склона, в этот погожий апрельский день шла игра в гольф. Человек в электрокаре, миновав песчаную ловушку, двигался в направлении стены, окружающей поместье Гэбла, туда, где приземлился его мяч.
Питтман посмотрел на песчаную ловушку и вновь поразился горькой иронии совпадений. Кошмар начался всего неделю назад вблизи одного поля для гольфа и, видимо, должен закончиться рядом с другим.
— Мистер Питтман, — начал Гэбл, — если вы можете сообщить нам что-то важное, сделайте это побыстрее, пожалуйста! Боюсь, в противном случае мистер Уэбли вынужден будет принять соответствующие меры, чтобы обезопасить вас.
Продолжая щуриться, Питтман повернулся к Гэблу.
— О, да у вас со лба пот течет ручьем, — заметил «Большой советник». — Надеюсь, это не нервы? Нельзя демонстрировать оппонентам свои эмоции. Я, по крайней мере, их стараюсь скрывать.
— При чем тут эмоции? Просто в комнате очень жарко. — Питтман вытер пот со лба.
— Это рекомендации доктора — поддерживать в доме температуру не ниже двадцати восьми градусов по Цельсию. У меня со здоровьем небольшие проблемы. Можете снять пиджак. На вас, я смотрю, еще и свитер.
— Со мной все в порядке. — Питтман вновь устремил взгляд за окно, человек в электрокаре теперь был полностью скрыт окружающей поместье стеной. — Факс, который поступил несколько минут назад...
— Что случилось с этим факсом?
Питтман посмотрел прямо в серые глаза Гэбла и произнес:
— Он адресован мне.
Дипломат не нашелся что сказать и переспросил:
— Вам?
— Что все это значит? — поинтересовался Уинстон Слоан.
Проигнорировав вопрос коллеги, Гэбл заявил Питтману:
— Это абсурд. Кто мог послать вам сюда факс? Номер факса конфиденциален.
— Не более, чем ваши личные телефонные номера, — ответил Питтман. — Позвонила же вам вчера вечером дочь! А Джилл звонила по вашему конфиденциальному номеру, Уинстон. Затем мы позвонили по секретному номеру Виктора Стэндиша. Но опоздали. Он успел разнести себе череп. И все потому, что не мог дольше тащить бремя вашей общей тайны. Я узнал ваши номера благодаря своим связям, точно так же, как факс, по которому сейчас поступил некролог в память Данкана Клайна. Уверен, он небезынтересен всем нам.
Гэбл нахмурился.
— Мистер Уэбли, проследите, чтобы наш гость оставался на месте, пока я схожу в кабинет за факсом.
Мистер Уэбли приподнял кольт Питтмана и сказал:
— Не беспокойтесь. Он не шелохнется.
Питтман смотрел вслед Гэблу, который, с трудом поднявшись на ноги, вышел из комнаты и, с королевским видом прошествовав по коридору, исчез.
9
Пот стекал со лба, заливая глаза. Возбуждение и невыносимая жара вызывали приступы тошноты. Питтман вновь повернулся к окну и на несколько секунд ослеп от яркого солнечного света. Ели казались еще красивее, трава неправдоподобно зеленой. Игроки в гольф шли мимо пруда, окруженного деревьями.
Вдруг внимание Питтмана привлекло какое-то движение. У основания склона. Рядом со стеной. С ее внутренней стороны. Игрок, ехавший в электрокаре в сторону поместья, теперь взбирался по склону в направлении жилого комплекса. Питтман не знал, как ему удалось перебраться через стену, но в том, что это тот же самый человек, не было никаких сомнений. На нем были белое кепи и красная ветровка. И хотя широкий козырек частично прикрывал лицо, видно было, что человек этот далеко не молод. Двигался он с неторопливой решительностью, держа что-то в правой руке. С искаженным от напряжения лицом, явно преодолевая усталость, он поднялся выше, уже почти скрылся за елями, и тут Питтман его узнал. Накануне вечером он платил за его выпивку, потом следовал за ним до особняка миссис Пейдж, а когда старик в изнеможении свалился с ног, отвез его в больницу. Брэдфорд Деннинг. Утром Деннинг ускользнул из кардиологического отделения больницы и сейчас, едва переставляя ноги, направлялся к дому, вновь появившись из-за елей. Казалось, бывший дипломат полностью утратил разум. Рассмотрев в руке старика пистолет, Питтман испытал шок.
«Только не это, — подумал Питтман. — Стоит Гэблу и Уэбли заметить его, да еще с пистолетом, и они подумают, что это я все подстроил. Прикончат Деннинга, а потом и меня».
10
В это время внимание Питтмана привлек звук шаркающих по каменному полу шагов. Он отвернулся от окна в надежде, что никто, кроме него, ничего не заметил, и устремил взгляд на Юстаса Гэбла. За какие-то несколько минут тот, казалось, состарился и выглядел совершенно обессиленным. «Большой советник» внимательно рассматривал принесенный из кабинета листок бумаги.
— Как вам удалось это раздобыть? — спросил старик.
Питтман промолчал.
Гэбл принял самую величественную позу, какую позволяло ему его состояние, и потребовал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89