– Ты должен был сказать. Мы должны сторожить по очереди, так же как мы дежурим.
– Вы с дульсе заняты твоим другом.
– Мы можем делать и то, и другое. Тебе не следует тащить весь груз самому.
Он пожал плечами.
– Разумнее всего решить, что делать дальше, – продолжала я. – Если зиды так близко, мы должны уехать отсюда, как только Тенни сможет двигаться.
– Но я даже не знаю, куда податься. – Он резко встал, с грохотом отодвинув стул. Мне показалось, что он выбежит из кухни, но он начал расхаживать вокруг стола; слова, вырвавшись на свободу, наползали друг на друга, словно тучи, внезапно затащившие ясное небо.
– Тысячу раз я думал об этом. Этот Мост! Я понятия не имею, какова его природа и как он выглядит, не знаю, где он расположен. Никто ничего не знает о Пропасти, над которой он висит, только то, что исходящий из нее ужас сводит людей с ума и «лишает Вселенную равновесия», – кто знает, что это означает? Баглос говорит, что Наследник Д' Арната ходит по Мосту и создает заклинания, которые помогают Мосту противостоять влиянию Пропасти. Разумеется, ожидается, что я «пойду по Мосту», но никто не может сказать, какие заклинания я должен налагать на него, мои соплеменники сомневаются, что я вообще способен на это. Да, еще эти зиды явно желают моей смерти. А дар'нети уверены, что моя смерть на Мосту уничтожит его.
Ошеломленная этой вспышкой, я пыталась найти ответ.
– Ворота. Начни с них.
Он снова упал на стул, подпер подбородок рукой и уставился в стол.
– Дульсе говорит, это стена огня, скрытая в комнате, которую могу отпереть только я… если, конечно, я тот, кем должен быть. Через стену огня проходишь в одном мире и после опасного перехода через Мост, который он не может описать, оказываешься в другом мире…
– …выходя из других Ворот. Их называют Воротами Изгнанников.
– Да, это обычный путь. Но он говорит, направление можно изменить до или во время перехода, именно поэтому дульсе, я и зиды, гнавшиеся за нами, оказались в разных местах. – Бесстрастный тон, которым он описывал события, не скрывал его сомнений.
– Да, Баглос говорил, его вышвырнуло из Ворот то, что он назвал трещиной, какое-то заклятие, из-за которого и он, и ты так внезапно оказались в другом месте. Но если ты должен был что-то делать на Мосту, значит, те, кто тебя направил, были уверены, ты найдешь его. – Чем больше я размышляла над загадкой, тем быстрее говорила. – Что, если направление изменили, чтобы защитить тебя от ворвавшихся в комнату зидов? Возможно, от Ворот Изгнанников отбросило только Баглоса и зидов, а не тебя. Значит, если ты попадешь в то место, в котором впервые в этом мире встал на землю…
– Но я ничего об этом не помню. Ты слышала, что говорила старая Целительница. – Громче. Настойчивее. Он снова терял контроль над собой. Но он так ничего и не узнает, если его терзают сомнения.
– Подумай. Напрягись. Что это была за земля? Ландшафт? Были там города или деревни?
Его рот превратился в упрямую тонкую черту, он отрицательно замотал головой.
– Я бежал. Дни и ночи, без остановки, казалось, я бежал вечно.
– Так и было, когда ты попал ко мне. Ты был измучен, истощен, болен. Баглос говорит, он искал тебя уже две недели, когда я пришла к нему. Если ты прибежал ко мне сразу от Ворот, тогда Ворота должны находиться в десяти днях, в десяти днях бега, от Данфарри.
– Ты догадлива. – Его ладони вжимались в дубовую столешницу с такой силой, что я не удивилась бы, увидев в дереве дымящиеся отпечатки. Он вручал мне последнее, что у него оставалось, явно сомневаясь, смогу ли я найти во всем этом смысл.
Но я не стала огорчаться, не теперь, когда главная загадка моей жизни начала раскрываться передо мной. Я вскочила с кресла и, в свою очередь, заметалась по кухне.
– Мы можем сделать еще один вывод. Там было холодно. Баглос чувствовал ледяное дыхание зидов, пересекая пропасть. Селина сказала, твои самые ранние воспоминания – смятение и обжигающий холод.
– Разумеется, смятение.
Кусочки мозаики вставали на свои места.
– И Кейрон говорил о том же. О своем видении. Когда он искал слово исцеления, скрытое внутри него, он говорил, что ощущает холод. Тот мост, который он видел, был изо льда.
– Но теперь лето. – Его возражение было скорее вопросом, чем протестом.
– Именно. Но если ты будешь в течение десяти дней быстро двигаться на запад от моего дома, где ты окажешься? В самом сердце Стены Дориана, самых высоких горах Четырех королевств, таких высоких, что снег там не тает никогда.
– Королевский город Авонар находится в горах, так говорит Баглос, – негромко произнес Д'Натель. Руки его успокоились, когда он взглянул на меня. – И именно там находятся Ворота в другой мир, в мой мир. Наверное, они построили оба выхода с Моста в горах.
– Да. В горах. Они хотели спрятать их, сделать так, чтобы их было трудно найти, трудно попасть случайно. Это должно быть безопасное место… особое место… крепость… – Звезды небесные… ответ был мне так же очевиден, как собственное имя. – Д'Натель, я знаю, где это. Или, по крайней мере, где следует искать. Существует карта!
– Как это?
– Дж'эттанне выстроили крепость Виттор Эйрит в том месте, которое их предки считали священным, хотя они и не помнили почему. Один из них оставил план, рассказал, как туда попасть. Нам придется восстановить карту… – Я боялась позволить себе ликовать. Доказательства так хрупки, будущее так туманно. Тенни никогда не видел карты, его память не сможет восстановить ее. Мне придется ехать в Монтевиаль и искать возможность попасть в подвалы сокровищницы. Я ясно представляла то место, где лежит дневник. Никто бы не стал трогать его. Я рассказала Д'Нателю о дневнике, об Авторе, о тщетных попытках Кейрона и моих расшифровать карту. – Но с тобой и Баглосом это возможно. Когда Тенни станет лучше, мы отправимся за ней.
На следующий день Баглос позвал меня в комнату больного. Тенни очнулся и не успокоится, пока не переговорит со мной. Он был так слаб, что Баглос побоялся отказать ему.
– Где он? – Глаза Тенни широко распахнулись, как только я поцеловала его горячий лоб. – Где Кейрон?
Я села на край кровати и погладила его редеющие волосы.
– Он умер, Тенни. Десять лет назад. Ты помнишь.
– Он оставался со мной. У меня в голове. – Его глаза блестели не только от жара. Ток крови угадывался под бледной кожей.
– Ты был его другом, он любил тебя. Ему тоже было легче, когда он был с тобой.
– Беги, Сейри. Вытащи его из тьмы. – Тенни вцепился мне в руку с силой, не превышающей силу ребенка. – Тень уничтожит его… поработит всех нас.
– Мы уедем отсюда, как только тебе станет лучше.
– Ты должна вытащить его.
– Тише, Тенни. Кейрон уже за Чертой. Никто не сможет сделать ему больно, а все тени остались в твоих снах. – Я взяла из рук дульсе чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
– Вы с дульсе заняты твоим другом.
– Мы можем делать и то, и другое. Тебе не следует тащить весь груз самому.
Он пожал плечами.
– Разумнее всего решить, что делать дальше, – продолжала я. – Если зиды так близко, мы должны уехать отсюда, как только Тенни сможет двигаться.
– Но я даже не знаю, куда податься. – Он резко встал, с грохотом отодвинув стул. Мне показалось, что он выбежит из кухни, но он начал расхаживать вокруг стола; слова, вырвавшись на свободу, наползали друг на друга, словно тучи, внезапно затащившие ясное небо.
– Тысячу раз я думал об этом. Этот Мост! Я понятия не имею, какова его природа и как он выглядит, не знаю, где он расположен. Никто ничего не знает о Пропасти, над которой он висит, только то, что исходящий из нее ужас сводит людей с ума и «лишает Вселенную равновесия», – кто знает, что это означает? Баглос говорит, что Наследник Д' Арната ходит по Мосту и создает заклинания, которые помогают Мосту противостоять влиянию Пропасти. Разумеется, ожидается, что я «пойду по Мосту», но никто не может сказать, какие заклинания я должен налагать на него, мои соплеменники сомневаются, что я вообще способен на это. Да, еще эти зиды явно желают моей смерти. А дар'нети уверены, что моя смерть на Мосту уничтожит его.
Ошеломленная этой вспышкой, я пыталась найти ответ.
– Ворота. Начни с них.
Он снова упал на стул, подпер подбородок рукой и уставился в стол.
– Дульсе говорит, это стена огня, скрытая в комнате, которую могу отпереть только я… если, конечно, я тот, кем должен быть. Через стену огня проходишь в одном мире и после опасного перехода через Мост, который он не может описать, оказываешься в другом мире…
– …выходя из других Ворот. Их называют Воротами Изгнанников.
– Да, это обычный путь. Но он говорит, направление можно изменить до или во время перехода, именно поэтому дульсе, я и зиды, гнавшиеся за нами, оказались в разных местах. – Бесстрастный тон, которым он описывал события, не скрывал его сомнений.
– Да, Баглос говорил, его вышвырнуло из Ворот то, что он назвал трещиной, какое-то заклятие, из-за которого и он, и ты так внезапно оказались в другом месте. Но если ты должен был что-то делать на Мосту, значит, те, кто тебя направил, были уверены, ты найдешь его. – Чем больше я размышляла над загадкой, тем быстрее говорила. – Что, если направление изменили, чтобы защитить тебя от ворвавшихся в комнату зидов? Возможно, от Ворот Изгнанников отбросило только Баглоса и зидов, а не тебя. Значит, если ты попадешь в то место, в котором впервые в этом мире встал на землю…
– Но я ничего об этом не помню. Ты слышала, что говорила старая Целительница. – Громче. Настойчивее. Он снова терял контроль над собой. Но он так ничего и не узнает, если его терзают сомнения.
– Подумай. Напрягись. Что это была за земля? Ландшафт? Были там города или деревни?
Его рот превратился в упрямую тонкую черту, он отрицательно замотал головой.
– Я бежал. Дни и ночи, без остановки, казалось, я бежал вечно.
– Так и было, когда ты попал ко мне. Ты был измучен, истощен, болен. Баглос говорит, он искал тебя уже две недели, когда я пришла к нему. Если ты прибежал ко мне сразу от Ворот, тогда Ворота должны находиться в десяти днях, в десяти днях бега, от Данфарри.
– Ты догадлива. – Его ладони вжимались в дубовую столешницу с такой силой, что я не удивилась бы, увидев в дереве дымящиеся отпечатки. Он вручал мне последнее, что у него оставалось, явно сомневаясь, смогу ли я найти во всем этом смысл.
Но я не стала огорчаться, не теперь, когда главная загадка моей жизни начала раскрываться передо мной. Я вскочила с кресла и, в свою очередь, заметалась по кухне.
– Мы можем сделать еще один вывод. Там было холодно. Баглос чувствовал ледяное дыхание зидов, пересекая пропасть. Селина сказала, твои самые ранние воспоминания – смятение и обжигающий холод.
– Разумеется, смятение.
Кусочки мозаики вставали на свои места.
– И Кейрон говорил о том же. О своем видении. Когда он искал слово исцеления, скрытое внутри него, он говорил, что ощущает холод. Тот мост, который он видел, был изо льда.
– Но теперь лето. – Его возражение было скорее вопросом, чем протестом.
– Именно. Но если ты будешь в течение десяти дней быстро двигаться на запад от моего дома, где ты окажешься? В самом сердце Стены Дориана, самых высоких горах Четырех королевств, таких высоких, что снег там не тает никогда.
– Королевский город Авонар находится в горах, так говорит Баглос, – негромко произнес Д'Натель. Руки его успокоились, когда он взглянул на меня. – И именно там находятся Ворота в другой мир, в мой мир. Наверное, они построили оба выхода с Моста в горах.
– Да. В горах. Они хотели спрятать их, сделать так, чтобы их было трудно найти, трудно попасть случайно. Это должно быть безопасное место… особое место… крепость… – Звезды небесные… ответ был мне так же очевиден, как собственное имя. – Д'Натель, я знаю, где это. Или, по крайней мере, где следует искать. Существует карта!
– Как это?
– Дж'эттанне выстроили крепость Виттор Эйрит в том месте, которое их предки считали священным, хотя они и не помнили почему. Один из них оставил план, рассказал, как туда попасть. Нам придется восстановить карту… – Я боялась позволить себе ликовать. Доказательства так хрупки, будущее так туманно. Тенни никогда не видел карты, его память не сможет восстановить ее. Мне придется ехать в Монтевиаль и искать возможность попасть в подвалы сокровищницы. Я ясно представляла то место, где лежит дневник. Никто бы не стал трогать его. Я рассказала Д'Нателю о дневнике, об Авторе, о тщетных попытках Кейрона и моих расшифровать карту. – Но с тобой и Баглосом это возможно. Когда Тенни станет лучше, мы отправимся за ней.
На следующий день Баглос позвал меня в комнату больного. Тенни очнулся и не успокоится, пока не переговорит со мной. Он был так слаб, что Баглос побоялся отказать ему.
– Где он? – Глаза Тенни широко распахнулись, как только я поцеловала его горячий лоб. – Где Кейрон?
Я села на край кровати и погладила его редеющие волосы.
– Он умер, Тенни. Десять лет назад. Ты помнишь.
– Он оставался со мной. У меня в голове. – Его глаза блестели не только от жара. Ток крови угадывался под бледной кожей.
– Ты был его другом, он любил тебя. Ему тоже было легче, когда он был с тобой.
– Беги, Сейри. Вытащи его из тьмы. – Тенни вцепился мне в руку с силой, не превышающей силу ребенка. – Тень уничтожит его… поработит всех нас.
– Мы уедем отсюда, как только тебе станет лучше.
– Ты должна вытащить его.
– Тише, Тенни. Кейрон уже за Чертой. Никто не сможет сделать ему больно, а все тени остались в твоих снах. – Я взяла из рук дульсе чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137