..
Дес-Фонтейнес видел, как поднялась и бессильно опустилась ее рука, слышал, как прошелестел шелк.
– Но вы... вас не было! – плача сказала Маргрет. – Вас не было бесконечно долго. Мне даже казалось, что вы только снились мне в годы моей юности...
– Не будем об этом говорить! – сказал он. – Я беден, вы богаты! Я буду беден всегда, вы не можете жить без роскоши. Вы разорили гере Стромберга, теперь вы начали разорять гере Юленшерну. Золото жжет вам руки. Я здесь недавно, но уже слышал, какие охоты и пиры вы задаете чуть не каждый день. Вы не слишком горевали без меня, Маргрет, не правда ли? И, пожалуй, вы поступали правильно. Не следует связывать свою жизнь и свою молодость, свою красоту и все, чем вы располагаете, с таким человеком, как я...
Он вздохнул как бы в смятении. Ей показалось, что он застонал, но когда она бросилась к нему, он отстранил ее рукою.
– Я не нужен вам, Маргрет, – сказал он голосом, которым всегда разговаривал с ней, голосом, в котором звучало почти подлинное отчаяние. – Я не нужен вам. И не следует вам терзать мое бедное сердце, Маргрет. Мне во что бы то ни стало надобно говорить с вашим отцом. Помогите мне в последний раз...
– С отцом?
– Граф Пипер единственный умный человек в королевстве. Я должен видеть его непременно.
Она молчала, раздумывая. Потом воскликнула:
– Я это сделаю! Вы будете приняты. Но что с вами, Ларс? Вам угрожает опасность?
Премьер-лейтенант усмехнулся с горечью:
– Опасность угрожает не мне. Она угрожает Швеции.
Уже совсем стемнело. Маргрет зажгла свечи, поставила на стол бутылку старого вина, цукаты, фрукты. Все как прежде, как много лет назад. Лицо Маргрет разрумянилось, глаза блестели, золотые волосы рассыпались по плечам. Она была счастлива. И он вел себя так, как будто был растроган.
– Вы опять уедете в Московию? – спросила она.
– Я бы хотел этого.
– Я убегу к вам туда! – сказала она смеясь. – Я сведу с ума всех московитов. Я поеду за вами в Московию...
Она пила вино и не торопилась уходить, хоть было поздно. Дес-Фонтейнес сказал, что близится полночь, она махнула рукой:
– Все равно он очень много знает обо мне. Пусть! Мне никто не нужен, кроме вас. Только вы, боже мой, только вы...
Он поморщился: ему вовсе не хотелось, чтобы ярл Юленшерна был его врагом. Но Маргрет целовала ему руки и молила не презирать ее. Он казался ей рыцарем, совершающим таинственные подвиги во славу своей единственной дамы. Она то смеялась, то плакала и клялась ему в вечной любви. О своих мужьях она говорила с презрением и ненавистью и одинаково глумилась над мертвым и над живым. Он улыбался ее страшным шуткам и целовал мокрые от слез глаза.
Глухой ночью, измученная любовью, низко склонившись к его лицу, она шептала, словно в горячке:
– Я очень богата, очень. Я дам тебе денег. Зачем они мне без тебя? Ты возьмешь столько, сколько тебе нужно. Возьмешь?
Он молчал и улыбался. Все-таки она была прелестна, эта женщина, в своем безумии. И кто знает, может быть, она ему еще пригодится?
4. ГРАФ ПИПЕР
Тот старик был прав: ничего хорошего не ожидало Дес-Фонтейнеса за дверью кабинета ярла шаутбенахта. Юленшерна принял агента короны стоя, не поздоровался, ни о чем не спросил и сразу начал выговор:
– Ваши донесения, премьер-лейтенант, по меньшей мере, не соответствовали истине. Вы крайне преувеличиваете военные возможности московитов. Его величество король недоволен вами. Дважды его величество изволил выразить мысль, что вы плохо осведомлены и самонадеянны. Ваши донесения всегда расходились с донесениями других лиц, посещающих Московию. Шхипер Уркварт стоит на иной точке зрения, нежели вы. Почему до сих пор я не получил от вас подробного плана Новодвинской цитадели? Мне известно также, что вы принадлежите к тем, которые позволяют себе осуждать действия его величества...
Дес-Фонтейнес слушал выговор молча, но глаза его насмешливо блестели. Ему был жалок этот надменный старик, много лет тому назад приговоренный к колесованию за свои пиратские похождения, этот сановник, прощенный покойным королем только за то, что пиратские сокровища пополнили отощавшую шведскую казну, этот властный и желчный адмирал, о котором матросы говорили, что он продал душу дьяволу и теперь у него вместо сердца кусок свинца. Что бы с ним было – с адмиралом, если бы премьер-лейтенант поведал ему хотя бы самую малость из того, что происходило вчера в кухне старой кормилицы Маргрет?
– Здесь вы пьете, – говорил Юленшерна, – и, как мне известно, уже успели на поединке совершить убийство юноши из хорошей семьи. Подумайте о своем будущем! Король выслушает вас в совете. Пусть же ваша речь будет разумной. Вы много лет провели в Московии, вы знаете слабые стороны русского войска. Говорите же о том, что может спасти вашу репутацию, а не погубить вашу жизнь. В дни вашего детства вы были друзьями с моей супругой, она просила меня за вас, и тот совет, который вы получили от меня сегодня, я даю вам по просьбе моей жены.
Премьер-лейтенант взглянул на шаутбенахта. Юленшерна смотрел на Дес-Фонтейнеса твердо и надменно, ничего нельзя было прочитать в этих жестких, кофейного цвета глазах.
– Идите! – сказал Юленшерна.
Дес-Фонтейнес вышел.
В этот же вечер он получил приглашение прибыть к графу Пиперу – шефу походной канцелярии Карла XII и государственному секретарю. В кругах, близких ко двору, было известно, что отец Маргрет в свое время не слишком одобрительно относился к войне с русскими.
– Моя дочь просила меня принять вас! – сказал граф, когда Дес-Фонтейнес ему представился. – Вы были друзьями детства, не так ли?
– В давние времена, граф, – сказал Дес-Фонтейнес. – В те далекие времена, когда вы еще не стали гордостью королевства и не носили титула графа.
Пипер любезно улыбнулся. Он сидел в глубоком кресле – жирный, с короткими, не достающими до полу ногами. Из-под огромного завитого парика смотрели умные пронизывающие глаза.
– Я слушаю вас! – сказал он.
– Я бы хотел выслушать вас, граф! – сказал Дес-Фонтейнес. – Я давно не был в королевстве. Мне бы хотелось знать, что думают здесь о России.
– Царь Петр проиграл Нарву, – словно бы размышляя, начал Пипер. – Проиграл так, что медаль, на которой запечатлен его позор, ныне чрезвычайно популярна. Нам представляется, что единственная наша дорога – на Москву. Мы предполагаем, что когда наши флаги начнут развеваться на древних стенах Кремля, тогда все остальное произойдет само собой. Курица в нашем супе будет сварена. Золотой крест на синем поле, поднятый над русским Кремлем, – единственное разумное решение восточного вопроса, не так ли? Его величеству благоугодно продолжать дело, о котором говорили блаженной памяти Торгильс Кнутсон и достопамятный Биргер. Стен Стурре также учил гиперборейцев тому, что дорога у них – только на восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178
Дес-Фонтейнес видел, как поднялась и бессильно опустилась ее рука, слышал, как прошелестел шелк.
– Но вы... вас не было! – плача сказала Маргрет. – Вас не было бесконечно долго. Мне даже казалось, что вы только снились мне в годы моей юности...
– Не будем об этом говорить! – сказал он. – Я беден, вы богаты! Я буду беден всегда, вы не можете жить без роскоши. Вы разорили гере Стромберга, теперь вы начали разорять гере Юленшерну. Золото жжет вам руки. Я здесь недавно, но уже слышал, какие охоты и пиры вы задаете чуть не каждый день. Вы не слишком горевали без меня, Маргрет, не правда ли? И, пожалуй, вы поступали правильно. Не следует связывать свою жизнь и свою молодость, свою красоту и все, чем вы располагаете, с таким человеком, как я...
Он вздохнул как бы в смятении. Ей показалось, что он застонал, но когда она бросилась к нему, он отстранил ее рукою.
– Я не нужен вам, Маргрет, – сказал он голосом, которым всегда разговаривал с ней, голосом, в котором звучало почти подлинное отчаяние. – Я не нужен вам. И не следует вам терзать мое бедное сердце, Маргрет. Мне во что бы то ни стало надобно говорить с вашим отцом. Помогите мне в последний раз...
– С отцом?
– Граф Пипер единственный умный человек в королевстве. Я должен видеть его непременно.
Она молчала, раздумывая. Потом воскликнула:
– Я это сделаю! Вы будете приняты. Но что с вами, Ларс? Вам угрожает опасность?
Премьер-лейтенант усмехнулся с горечью:
– Опасность угрожает не мне. Она угрожает Швеции.
Уже совсем стемнело. Маргрет зажгла свечи, поставила на стол бутылку старого вина, цукаты, фрукты. Все как прежде, как много лет назад. Лицо Маргрет разрумянилось, глаза блестели, золотые волосы рассыпались по плечам. Она была счастлива. И он вел себя так, как будто был растроган.
– Вы опять уедете в Московию? – спросила она.
– Я бы хотел этого.
– Я убегу к вам туда! – сказала она смеясь. – Я сведу с ума всех московитов. Я поеду за вами в Московию...
Она пила вино и не торопилась уходить, хоть было поздно. Дес-Фонтейнес сказал, что близится полночь, она махнула рукой:
– Все равно он очень много знает обо мне. Пусть! Мне никто не нужен, кроме вас. Только вы, боже мой, только вы...
Он поморщился: ему вовсе не хотелось, чтобы ярл Юленшерна был его врагом. Но Маргрет целовала ему руки и молила не презирать ее. Он казался ей рыцарем, совершающим таинственные подвиги во славу своей единственной дамы. Она то смеялась, то плакала и клялась ему в вечной любви. О своих мужьях она говорила с презрением и ненавистью и одинаково глумилась над мертвым и над живым. Он улыбался ее страшным шуткам и целовал мокрые от слез глаза.
Глухой ночью, измученная любовью, низко склонившись к его лицу, она шептала, словно в горячке:
– Я очень богата, очень. Я дам тебе денег. Зачем они мне без тебя? Ты возьмешь столько, сколько тебе нужно. Возьмешь?
Он молчал и улыбался. Все-таки она была прелестна, эта женщина, в своем безумии. И кто знает, может быть, она ему еще пригодится?
4. ГРАФ ПИПЕР
Тот старик был прав: ничего хорошего не ожидало Дес-Фонтейнеса за дверью кабинета ярла шаутбенахта. Юленшерна принял агента короны стоя, не поздоровался, ни о чем не спросил и сразу начал выговор:
– Ваши донесения, премьер-лейтенант, по меньшей мере, не соответствовали истине. Вы крайне преувеличиваете военные возможности московитов. Его величество король недоволен вами. Дважды его величество изволил выразить мысль, что вы плохо осведомлены и самонадеянны. Ваши донесения всегда расходились с донесениями других лиц, посещающих Московию. Шхипер Уркварт стоит на иной точке зрения, нежели вы. Почему до сих пор я не получил от вас подробного плана Новодвинской цитадели? Мне известно также, что вы принадлежите к тем, которые позволяют себе осуждать действия его величества...
Дес-Фонтейнес слушал выговор молча, но глаза его насмешливо блестели. Ему был жалок этот надменный старик, много лет тому назад приговоренный к колесованию за свои пиратские похождения, этот сановник, прощенный покойным королем только за то, что пиратские сокровища пополнили отощавшую шведскую казну, этот властный и желчный адмирал, о котором матросы говорили, что он продал душу дьяволу и теперь у него вместо сердца кусок свинца. Что бы с ним было – с адмиралом, если бы премьер-лейтенант поведал ему хотя бы самую малость из того, что происходило вчера в кухне старой кормилицы Маргрет?
– Здесь вы пьете, – говорил Юленшерна, – и, как мне известно, уже успели на поединке совершить убийство юноши из хорошей семьи. Подумайте о своем будущем! Король выслушает вас в совете. Пусть же ваша речь будет разумной. Вы много лет провели в Московии, вы знаете слабые стороны русского войска. Говорите же о том, что может спасти вашу репутацию, а не погубить вашу жизнь. В дни вашего детства вы были друзьями с моей супругой, она просила меня за вас, и тот совет, который вы получили от меня сегодня, я даю вам по просьбе моей жены.
Премьер-лейтенант взглянул на шаутбенахта. Юленшерна смотрел на Дес-Фонтейнеса твердо и надменно, ничего нельзя было прочитать в этих жестких, кофейного цвета глазах.
– Идите! – сказал Юленшерна.
Дес-Фонтейнес вышел.
В этот же вечер он получил приглашение прибыть к графу Пиперу – шефу походной канцелярии Карла XII и государственному секретарю. В кругах, близких ко двору, было известно, что отец Маргрет в свое время не слишком одобрительно относился к войне с русскими.
– Моя дочь просила меня принять вас! – сказал граф, когда Дес-Фонтейнес ему представился. – Вы были друзьями детства, не так ли?
– В давние времена, граф, – сказал Дес-Фонтейнес. – В те далекие времена, когда вы еще не стали гордостью королевства и не носили титула графа.
Пипер любезно улыбнулся. Он сидел в глубоком кресле – жирный, с короткими, не достающими до полу ногами. Из-под огромного завитого парика смотрели умные пронизывающие глаза.
– Я слушаю вас! – сказал он.
– Я бы хотел выслушать вас, граф! – сказал Дес-Фонтейнес. – Я давно не был в королевстве. Мне бы хотелось знать, что думают здесь о России.
– Царь Петр проиграл Нарву, – словно бы размышляя, начал Пипер. – Проиграл так, что медаль, на которой запечатлен его позор, ныне чрезвычайно популярна. Нам представляется, что единственная наша дорога – на Москву. Мы предполагаем, что когда наши флаги начнут развеваться на древних стенах Кремля, тогда все остальное произойдет само собой. Курица в нашем супе будет сварена. Золотой крест на синем поле, поднятый над русским Кремлем, – единственное разумное решение восточного вопроса, не так ли? Его величеству благоугодно продолжать дело, о котором говорили блаженной памяти Торгильс Кнутсон и достопамятный Биргер. Стен Стурре также учил гиперборейцев тому, что дорога у них – только на восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178