Рхиоу скользила вперед абсолютно бесшумно, внимательно прислушиваясь. Когда Рхиоу снились кошмары, нападение всегда случалось именно в этом месте: стиснутая камнем, она не могла повернуться, что-то страшное угрожало ей сзади, а еще более ужасное ожидало впереди… Рхиоу прекрасно знала, что так близко от входа и дневного света нападение едва ли произойдет. Однако ведь именно невероятные вещи – самые убийственные…
Неожиданно пришло облегчение: исчезло ощущение касающегося боков камня, и даже звуки стали более успокаивающими, пусть это и был всего лишь почти неслышный шорох ее собственных лап по полу. Рхиоу извлекла из памяти одно из заклинаний и произнесла последнее слово: впереди высоко в воздухе вспыхнул тусклый зеленый огонек. Оттенок света был выбран очень тщательно: этот участок спектра был невидим для Мудрых.
Следом за Рхиоу сначала Сааш, потом Арху и, наконец, Урруах тоже проскользнули в более просторную пещеру и принялись осматриваться. Их окружали заросли образующих причудливые люстры сталактитов – белых, кремовых, ржаво-коричневых; растущих на полу сталагмитов здесь оказалось меньше. Просветы в каменном кружеве и осколки на полу свидетельствовали о разрушительном действии землетрясений или просто о том, что не везде структура известняка одинаково надежна.
– Здесь красиво, – в голосе Арху прозвучала нотка растерянности.
– Красиво, – согласилась Сааш. – Иногда я жалею, что мы не можем как следует все осветить, когда бываем здесь. – Она выразительно взмахнула хвостом.
Рхиоу пожала плечами.
– Пошли. Нам добираться до места еще не меньше часа.
Даже если предположить, что мы не наткнемся на что-нибудь, что заставит нас искать другой путь. Ох, пожалуйста, Прародительница Иау, сделай так, чтобы на этот раз нам все легко удалось…
Впрочем, Рхиоу сомневалась в вероятности того, что эта молитва будет услышана. Ведя своих спутников из одной пещеры в другую, спускаясь все ниже, она думала о том, что, находясь в обществе мага, проходящего испытание, ожидать можно чего угодно, и шанс того, что особых трудностей не встретится, весьма невелик.
Когда они добрались до широкой арки, ведущей в очередную пещеру, Рхиоу услышала, как Арху спросил Сааш:
– Почему ты так нервничаешь?
Та шумно выдохнула воздух.
– Мы однажды уже были здесь – примерно один оборот солнца назад. Не очень приятное выпало нам путешествие.
– Что случилось?
– Неприятности, – раздался сзади голос Урруаха. Тон его явно намекал на то, что неприятности начнутся прямо сейчас, если Арху не заткнется.
Арху заткнулся. Они шли еще долго – спускаясь все ниже и ниже, по каменным галереям и под колоннами, через пещеры, не уступающие размером главному залу Гранд-Сентрал, извилистые проходы шириной с дассаж Хайатт. Иногда пробираться между пещерами приходилось сквозь лазы такие же узкие, как самый первый, а то и уже. В одном месте потолок туннеля оказался настолько низким, что Рхиоу с трудом протиснулась на животе. Позади себя она слышала пыхтение остальных; труднее всех пришлось из-за его размера Урруаху – бедняга кряхтел и ругался себе под нос. Именно в такие моменты, когда ее собственное дыхание казалось ей невыносимо громким, а ее спутники производили ужасающий шум, у Рхиоу всегда возникало чувство, что Гора прислушивается, что сам камень живет загадочной, хоть и бездейственной жизнью и следит за ними, не проявляя интереса, который был бы понятен в живом существе, с единственным доступным ему чувством – чувством тяжести. С враждебностью Рхиоу сумела бы справиться; пренебрежительное равнодушие было бы даже приятно, но это… Рхиоу с ужасом ощущала чудовищный вес громоздящегося над ней камня, ей казалось, что Гора давит ей на спину, на голову…
Прекрати, – с раздражением снова одернула она себя и поспешила вперед.
Так они и шли – вперед и вниз. Звук капели то стихал, то снова появлялся; тусклый зеленый огонек все так же бежал впереди. Иногда капель бывала такой сильной, что кошки шли под подземным дождем, и Сааш тихонько шипела и ругалась: каждые двадцать шагов ей приходилось останавливаться и смахивать воду с глаз или приводить в порядок мех, потому что выносить больше влагу на шкуре она была не в силах… Обычно Сааш в рабочей обстановке удавалось довольно хорошо контролировать себя, но здесь она не справлялась, и Рхиоу и в голову не приходило ее одергивать: она и сама не справлялась с собой.
Тяжесть камня… безмолвие… вечно наблюдающая Гора…
Рхиоу представила себе холодный взгляд каменных глаз статуи Прародительницы Иау в музее «Метрополитен» и с радостью сосредоточилась на этом образе. Какой там царит приятный, успокаивающий синий полумрак… Как приятно будет снова бродить среди древностей… Рхиоу подумала о глиняном горшке, крышка которого очень реалистично изображала курицу, и вспомнила, как смеялась, обнаружив однажды почти точную его копию в витрине лавки на одной из Восьмидесятых улиц. Здесь, в вечной тьме, было так легко утратить веру в реальность солнечного света, музеев, уличного шума, гудков такси – всей обычной городской жизни. Однако все это – здания, эххифы, шум, суматоха – уходило корнями сюда, в подземелья Горы, в эту темноту, в это безмолвие. Без них ни городов, ни их обитателей не существовало бы.
Вперед и вниз… Несколько раз Рхиоу останавливалась, и остальные – вероятно, не заметившие этого, – натыкались на нее или друг на друга, так что раздавалось тихое шипение или звук оплеухи. Один раз Арху, необычно тихий, то ли проникшись настроением своих спутников, то ли чувствуя на себе взгляд ожидающей, прислушивающейся Горы, подошел слишком близко к Сааш. Та неожиданно остановилась, что-то услышав, и Арху врезался в нее, а Урруах – в Арху. Тут Арху повернулся и ударил лапой Урруаха по голове. Рхиоу оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить изумление в зеленых глазах Урруаха, мгновенно сменившееся гневом, но сразу же и неожиданной и такой уместной усмешкой. Он еле слышно зарычал, Арху попятился, наткнулся на Сааш, которая отвесила ему шлепок.
Арху тоже начал было рычать, но тут Рхиоу вклинилась между ними.
– Бросьте, – сказала она. – Все мы испытываем напряжение. Нечего притворяться: у всех нервы в таком же состоянии, как уши Великого Кота после стычки с Иау. Теперь нам уже недалеко идти. Как ты себя чувствуешь, Арху?
– Это похоже на… на… Да ладно! Пошли!
Они двинулись вперед – и все еще вниз. Звук капающей воды в очередной раз стих, и не было слышно ничего, кроме собственного дыхания кошек и тихого шороха, с которым их лапы ступали по сухому камню пола. Иногда раздавался стук кусочка щебня, который случайно задевал кто-нибудь из них, и этот звук казался странным и громким в царящей здесь тишине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Неожиданно пришло облегчение: исчезло ощущение касающегося боков камня, и даже звуки стали более успокаивающими, пусть это и был всего лишь почти неслышный шорох ее собственных лап по полу. Рхиоу извлекла из памяти одно из заклинаний и произнесла последнее слово: впереди высоко в воздухе вспыхнул тусклый зеленый огонек. Оттенок света был выбран очень тщательно: этот участок спектра был невидим для Мудрых.
Следом за Рхиоу сначала Сааш, потом Арху и, наконец, Урруах тоже проскользнули в более просторную пещеру и принялись осматриваться. Их окружали заросли образующих причудливые люстры сталактитов – белых, кремовых, ржаво-коричневых; растущих на полу сталагмитов здесь оказалось меньше. Просветы в каменном кружеве и осколки на полу свидетельствовали о разрушительном действии землетрясений или просто о том, что не везде структура известняка одинаково надежна.
– Здесь красиво, – в голосе Арху прозвучала нотка растерянности.
– Красиво, – согласилась Сааш. – Иногда я жалею, что мы не можем как следует все осветить, когда бываем здесь. – Она выразительно взмахнула хвостом.
Рхиоу пожала плечами.
– Пошли. Нам добираться до места еще не меньше часа.
Даже если предположить, что мы не наткнемся на что-нибудь, что заставит нас искать другой путь. Ох, пожалуйста, Прародительница Иау, сделай так, чтобы на этот раз нам все легко удалось…
Впрочем, Рхиоу сомневалась в вероятности того, что эта молитва будет услышана. Ведя своих спутников из одной пещеры в другую, спускаясь все ниже, она думала о том, что, находясь в обществе мага, проходящего испытание, ожидать можно чего угодно, и шанс того, что особых трудностей не встретится, весьма невелик.
Когда они добрались до широкой арки, ведущей в очередную пещеру, Рхиоу услышала, как Арху спросил Сааш:
– Почему ты так нервничаешь?
Та шумно выдохнула воздух.
– Мы однажды уже были здесь – примерно один оборот солнца назад. Не очень приятное выпало нам путешествие.
– Что случилось?
– Неприятности, – раздался сзади голос Урруаха. Тон его явно намекал на то, что неприятности начнутся прямо сейчас, если Арху не заткнется.
Арху заткнулся. Они шли еще долго – спускаясь все ниже и ниже, по каменным галереям и под колоннами, через пещеры, не уступающие размером главному залу Гранд-Сентрал, извилистые проходы шириной с дассаж Хайатт. Иногда пробираться между пещерами приходилось сквозь лазы такие же узкие, как самый первый, а то и уже. В одном месте потолок туннеля оказался настолько низким, что Рхиоу с трудом протиснулась на животе. Позади себя она слышала пыхтение остальных; труднее всех пришлось из-за его размера Урруаху – бедняга кряхтел и ругался себе под нос. Именно в такие моменты, когда ее собственное дыхание казалось ей невыносимо громким, а ее спутники производили ужасающий шум, у Рхиоу всегда возникало чувство, что Гора прислушивается, что сам камень живет загадочной, хоть и бездейственной жизнью и следит за ними, не проявляя интереса, который был бы понятен в живом существе, с единственным доступным ему чувством – чувством тяжести. С враждебностью Рхиоу сумела бы справиться; пренебрежительное равнодушие было бы даже приятно, но это… Рхиоу с ужасом ощущала чудовищный вес громоздящегося над ней камня, ей казалось, что Гора давит ей на спину, на голову…
Прекрати, – с раздражением снова одернула она себя и поспешила вперед.
Так они и шли – вперед и вниз. Звук капели то стихал, то снова появлялся; тусклый зеленый огонек все так же бежал впереди. Иногда капель бывала такой сильной, что кошки шли под подземным дождем, и Сааш тихонько шипела и ругалась: каждые двадцать шагов ей приходилось останавливаться и смахивать воду с глаз или приводить в порядок мех, потому что выносить больше влагу на шкуре она была не в силах… Обычно Сааш в рабочей обстановке удавалось довольно хорошо контролировать себя, но здесь она не справлялась, и Рхиоу и в голову не приходило ее одергивать: она и сама не справлялась с собой.
Тяжесть камня… безмолвие… вечно наблюдающая Гора…
Рхиоу представила себе холодный взгляд каменных глаз статуи Прародительницы Иау в музее «Метрополитен» и с радостью сосредоточилась на этом образе. Какой там царит приятный, успокаивающий синий полумрак… Как приятно будет снова бродить среди древностей… Рхиоу подумала о глиняном горшке, крышка которого очень реалистично изображала курицу, и вспомнила, как смеялась, обнаружив однажды почти точную его копию в витрине лавки на одной из Восьмидесятых улиц. Здесь, в вечной тьме, было так легко утратить веру в реальность солнечного света, музеев, уличного шума, гудков такси – всей обычной городской жизни. Однако все это – здания, эххифы, шум, суматоха – уходило корнями сюда, в подземелья Горы, в эту темноту, в это безмолвие. Без них ни городов, ни их обитателей не существовало бы.
Вперед и вниз… Несколько раз Рхиоу останавливалась, и остальные – вероятно, не заметившие этого, – натыкались на нее или друг на друга, так что раздавалось тихое шипение или звук оплеухи. Один раз Арху, необычно тихий, то ли проникшись настроением своих спутников, то ли чувствуя на себе взгляд ожидающей, прислушивающейся Горы, подошел слишком близко к Сааш. Та неожиданно остановилась, что-то услышав, и Арху врезался в нее, а Урруах – в Арху. Тут Арху повернулся и ударил лапой Урруаха по голове. Рхиоу оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить изумление в зеленых глазах Урруаха, мгновенно сменившееся гневом, но сразу же и неожиданной и такой уместной усмешкой. Он еле слышно зарычал, Арху попятился, наткнулся на Сааш, которая отвесила ему шлепок.
Арху тоже начал было рычать, но тут Рхиоу вклинилась между ними.
– Бросьте, – сказала она. – Все мы испытываем напряжение. Нечего притворяться: у всех нервы в таком же состоянии, как уши Великого Кота после стычки с Иау. Теперь нам уже недалеко идти. Как ты себя чувствуешь, Арху?
– Это похоже на… на… Да ладно! Пошли!
Они двинулись вперед – и все еще вниз. Звук капающей воды в очередной раз стих, и не было слышно ничего, кроме собственного дыхания кошек и тихого шороха, с которым их лапы ступали по сухому камню пола. Иногда раздавался стук кусочка щебня, который случайно задевал кто-нибудь из них, и этот звук казался странным и громким в царящей здесь тишине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122