Он вежливо извинился и поспешил дальше, но Джилл развернулась и схватила его за запястье. Прежде чем он сумел вырваться, она прижала его к каменной стене сапожной мастерской и выбила из него дыхание. Добыча Джилл, худой невысокий паренек со светлыми волосами и покрытым бородавками носом, уставился на нее снизу вверх.
– Прости, серебряный кинжал, я не собирался тебя оскорблять.
– Оскорблять? Это демоны могут оскорбиться. Верни мой кошелек.
Вор лягнул ее и метнулся было в сторону, но Джилл схватила его и развернула лицом к стене. Пока он скулил и брыкался, она запустила руку ему под рубашку и достала кошелек, а также забрала у него маленький кинжальчик из скрытых ножен. Когда Джилл снова развернула парня лицом к себе, он застонал и обмяк у нее в руках.
– Если я отведу тебя к людям гвербрета, они отрубят тебе руки на рыночной площади, – сказала Джилл.
Лицо вора стало мертвенно-бледным.
– Но если ты мне скажешь, кто твой хозяин, я тебя отпущу.
– Я не могу! Это будет стоить мне жизни, не только рук.
– Олух! Что, по твоему мнению, я собираюсь сделать? Бежать к гвербрету и докладывать ему? – Она протянула ему кинжал рукояткой вперед. – Ну, забирай его.
Он задумался. Постепенно краски возвращались на его щеки. Он осторожно принял кинжал.
– Огверн, – сказал он. – Гостиница «Красный дракон», на восточном берегу реки, рядом с общинными выгонами. Не заблудишься. Рядом свечной заводик.
Затем воришка развернулся и побежал прочь, быстро, как испуганный олень в лесу.
Джилл медленно пошла следом, позволяя ему вернуться к Огверну с рассказом о ней до того, как она объявится сама. Джилл обнаружила, что насчет свечного заводика парень не соврал, его на самом деле было невозможно пропустить. В залитом солнцем дворе перед длинным сараем лежали горы сала, из которого изготовлялись свечи. Они чудовищно воняли на жаре. Как раз на другой стороне узкого переулка находилась небольшая деревянная гостиница с некрашеными стенами и покосившимися ставнями. Ее дверь была плотно закрыта.
Когда Джилл постучалась, дверь чуть приотворили, и в щели показался темный подозрительный глаз.
– Ты кто? – осведомился низкий мужской голос.
– Серебряный кинжал, который спрашивал Огверна. Этот самый Огверн лишит себя денег, если не поговорит со мной.
Со смехом задававший вопросы распахнул дверь. Он был ужасающе толстым, живот выпирал из рубашки, многочисленные подбородки свисали вокруг толстой шеи.
– Мне нравится твоя наглость. Я – Огверн. Заходи.
Таверна пахла старой соломой и дымом, впитавшимся в дерево.
В зале стояли – точнее, пошатывались – четыре изрезанных ножами стола. Джилл устроилась спиной к стене. Владелец гостиницы, который оказался настолько бледен и тощ, насколько жирным и румяным был Огверн, принес им кружки с удивительно хорошим элем, за который заплатила Джилл.
– Итак, красивая леди… – начал Огверн. – Кстати, ты действительно красивая, хотя вряд ли – леди, если знаешь долгую дорогу. Что привело тебя ко мне?
– Простое дело. Вероятно, ты знаешь, что я привезла послание его светлости с перевала, ведущего в Кам Пекл.
– О, я обычно знаю все стоящие новости.
– Отлично. Я приехала на лошади, которая принадлежит одному из вассалов гвербрета, а мой собственный конь придет с караваном, который я охраняла. Это животное чистых кровей и хорошей породы. Я не хочу, чтобы его украли. Вот я и подумала: немного монет, заплаченных в нужном месте, помогут ему оставаться в сохранности.
– И в самом деле, ничего не может быть проще. Ты пришла в нужное место. Что это за конь?
– Породы западная охотничья, мерин гнедого окраса с золотистым отливом.
– С опытом сражений?
– Да.
Огверн задумался, вертя в воздухе толстой рукой.
– Ну, если бы у тебя был жеребец, то это стоило бы десять серебряных монет, – сказал он наконец. – Но за мерина – восемь.
– Что? Боги! Грабеж на большой дороге!
– Пожалуйста, не употребляй таких неприятных слов. Они тревожат мое толстое, но драгоценное сердце. Семь.
– Три – и не медяком больше.
– Шесть. Позволь мне напомнить тебе, что на такое замечательное животное будет большой спрос.
– Пять – два сейчас и три, когда мы в безопасности покинем город.
– Четыре, если дашь их сейчас. Клянусь: мои люди повинуются мне беспрекословно.
– Ха!
– Да, да. Как ты думаешь, серебряный кинжал, где ты сейчас находишься? В королевском городе? Где кишат чиновники, слуги короля и таможенники? Ничего подобного. Я знаю все, что здесь происходит. Кроме того, нас таких здесь немного. Небольшая группа, но все тщательно подобраны и им можно доверять. Э-э… возможно, я не совсем правильно описал ситуацию. На самом деле наша группа – это я сам и мои кровные родственники.
– Хорошо, я поставлю тебе еще одну кружку, чтобы отметить сделку.
Пока Джилл платила деньги за защиту, Огверн задумчиво рассматривал ее проницательными карими глазами.
– Позволь мне кое о чем рассказать тебе, – убирая деньги, снова заговорил он. – Наш крайне благочестивый и поразительно честный гвербрет организовал подразделение городских стражников, патруль из шести человек, которые постоянно шастают по улицам. Им нечего делать, кроме как совать свои любопытные носы в дела других людей.
– Клянусь демонами! – Джилл изобразила отвращение. – А они ночью патрулируют?
– Да. Отвратительно! Отец Блейна был превосходным человеком – с легким характером и легкой головой – то есть, я хочу сказать, глупой. Он был как раз таким, каким следует быть благородному лорду. К тому же его сильно отвлекала война. Блейн, к сожалению, пошел в свою умную мать. Жизнь стала совсем мрачной после того, как он унаследовал ран.
– Должна признать: я рада, что он делает все возможное для уничтожения бандитов.
– О, проклятые неотесанные хамы. Я ненавижу их! Искренне надеюсь, что ты убила нескольких, когда они атаковали ваш караван.
– Послушать тебя сейчас – так можно принять за одного из людей гвербрета.
– Пожалуйста, не будь грубой, – Огверн положил пухлую руку на огромную грудь примерно там, где должно находиться сердце. – Бандиты – это кровожадные олухи, которые шляются по дорогам и заставляют честных людей нанимать охрану. Если бы не они, настоящий вор мог бы ловко и незаметно подобраться к каравану. Именно так и делают настоящие дела. Кроме того, грабители не станут платить мне налоги.
– Ого! Стало быть, они – настоящий шип у тебя в боку!
Огверн фыркнул, изображая обиду. Джилл начала понимать, что он хочет получить от нее нечто не менее сильно, чем она от него.
– Любопытно, – сказал он наконец. – Я, конечно, слышал, что караван идет из Йира Аусглин. Предполагаю, что в Маркмуре вы не были.
– Я провела там пару дней. А что?
Мгновение он хмурился, глядя в свою кружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
– Прости, серебряный кинжал, я не собирался тебя оскорблять.
– Оскорблять? Это демоны могут оскорбиться. Верни мой кошелек.
Вор лягнул ее и метнулся было в сторону, но Джилл схватила его и развернула лицом к стене. Пока он скулил и брыкался, она запустила руку ему под рубашку и достала кошелек, а также забрала у него маленький кинжальчик из скрытых ножен. Когда Джилл снова развернула парня лицом к себе, он застонал и обмяк у нее в руках.
– Если я отведу тебя к людям гвербрета, они отрубят тебе руки на рыночной площади, – сказала Джилл.
Лицо вора стало мертвенно-бледным.
– Но если ты мне скажешь, кто твой хозяин, я тебя отпущу.
– Я не могу! Это будет стоить мне жизни, не только рук.
– Олух! Что, по твоему мнению, я собираюсь сделать? Бежать к гвербрету и докладывать ему? – Она протянула ему кинжал рукояткой вперед. – Ну, забирай его.
Он задумался. Постепенно краски возвращались на его щеки. Он осторожно принял кинжал.
– Огверн, – сказал он. – Гостиница «Красный дракон», на восточном берегу реки, рядом с общинными выгонами. Не заблудишься. Рядом свечной заводик.
Затем воришка развернулся и побежал прочь, быстро, как испуганный олень в лесу.
Джилл медленно пошла следом, позволяя ему вернуться к Огверну с рассказом о ней до того, как она объявится сама. Джилл обнаружила, что насчет свечного заводика парень не соврал, его на самом деле было невозможно пропустить. В залитом солнцем дворе перед длинным сараем лежали горы сала, из которого изготовлялись свечи. Они чудовищно воняли на жаре. Как раз на другой стороне узкого переулка находилась небольшая деревянная гостиница с некрашеными стенами и покосившимися ставнями. Ее дверь была плотно закрыта.
Когда Джилл постучалась, дверь чуть приотворили, и в щели показался темный подозрительный глаз.
– Ты кто? – осведомился низкий мужской голос.
– Серебряный кинжал, который спрашивал Огверна. Этот самый Огверн лишит себя денег, если не поговорит со мной.
Со смехом задававший вопросы распахнул дверь. Он был ужасающе толстым, живот выпирал из рубашки, многочисленные подбородки свисали вокруг толстой шеи.
– Мне нравится твоя наглость. Я – Огверн. Заходи.
Таверна пахла старой соломой и дымом, впитавшимся в дерево.
В зале стояли – точнее, пошатывались – четыре изрезанных ножами стола. Джилл устроилась спиной к стене. Владелец гостиницы, который оказался настолько бледен и тощ, насколько жирным и румяным был Огверн, принес им кружки с удивительно хорошим элем, за который заплатила Джилл.
– Итак, красивая леди… – начал Огверн. – Кстати, ты действительно красивая, хотя вряд ли – леди, если знаешь долгую дорогу. Что привело тебя ко мне?
– Простое дело. Вероятно, ты знаешь, что я привезла послание его светлости с перевала, ведущего в Кам Пекл.
– О, я обычно знаю все стоящие новости.
– Отлично. Я приехала на лошади, которая принадлежит одному из вассалов гвербрета, а мой собственный конь придет с караваном, который я охраняла. Это животное чистых кровей и хорошей породы. Я не хочу, чтобы его украли. Вот я и подумала: немного монет, заплаченных в нужном месте, помогут ему оставаться в сохранности.
– И в самом деле, ничего не может быть проще. Ты пришла в нужное место. Что это за конь?
– Породы западная охотничья, мерин гнедого окраса с золотистым отливом.
– С опытом сражений?
– Да.
Огверн задумался, вертя в воздухе толстой рукой.
– Ну, если бы у тебя был жеребец, то это стоило бы десять серебряных монет, – сказал он наконец. – Но за мерина – восемь.
– Что? Боги! Грабеж на большой дороге!
– Пожалуйста, не употребляй таких неприятных слов. Они тревожат мое толстое, но драгоценное сердце. Семь.
– Три – и не медяком больше.
– Шесть. Позволь мне напомнить тебе, что на такое замечательное животное будет большой спрос.
– Пять – два сейчас и три, когда мы в безопасности покинем город.
– Четыре, если дашь их сейчас. Клянусь: мои люди повинуются мне беспрекословно.
– Ха!
– Да, да. Как ты думаешь, серебряный кинжал, где ты сейчас находишься? В королевском городе? Где кишат чиновники, слуги короля и таможенники? Ничего подобного. Я знаю все, что здесь происходит. Кроме того, нас таких здесь немного. Небольшая группа, но все тщательно подобраны и им можно доверять. Э-э… возможно, я не совсем правильно описал ситуацию. На самом деле наша группа – это я сам и мои кровные родственники.
– Хорошо, я поставлю тебе еще одну кружку, чтобы отметить сделку.
Пока Джилл платила деньги за защиту, Огверн задумчиво рассматривал ее проницательными карими глазами.
– Позволь мне кое о чем рассказать тебе, – убирая деньги, снова заговорил он. – Наш крайне благочестивый и поразительно честный гвербрет организовал подразделение городских стражников, патруль из шести человек, которые постоянно шастают по улицам. Им нечего делать, кроме как совать свои любопытные носы в дела других людей.
– Клянусь демонами! – Джилл изобразила отвращение. – А они ночью патрулируют?
– Да. Отвратительно! Отец Блейна был превосходным человеком – с легким характером и легкой головой – то есть, я хочу сказать, глупой. Он был как раз таким, каким следует быть благородному лорду. К тому же его сильно отвлекала война. Блейн, к сожалению, пошел в свою умную мать. Жизнь стала совсем мрачной после того, как он унаследовал ран.
– Должна признать: я рада, что он делает все возможное для уничтожения бандитов.
– О, проклятые неотесанные хамы. Я ненавижу их! Искренне надеюсь, что ты убила нескольких, когда они атаковали ваш караван.
– Послушать тебя сейчас – так можно принять за одного из людей гвербрета.
– Пожалуйста, не будь грубой, – Огверн положил пухлую руку на огромную грудь примерно там, где должно находиться сердце. – Бандиты – это кровожадные олухи, которые шляются по дорогам и заставляют честных людей нанимать охрану. Если бы не они, настоящий вор мог бы ловко и незаметно подобраться к каравану. Именно так и делают настоящие дела. Кроме того, грабители не станут платить мне налоги.
– Ого! Стало быть, они – настоящий шип у тебя в боку!
Огверн фыркнул, изображая обиду. Джилл начала понимать, что он хочет получить от нее нечто не менее сильно, чем она от него.
– Любопытно, – сказал он наконец. – Я, конечно, слышал, что караван идет из Йира Аусглин. Предполагаю, что в Маркмуре вы не были.
– Я провела там пару дней. А что?
Мгновение он хмурился, глядя в свою кружку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120