Иногда Лагерный Колокол любит ввести в досье свое историческое отступление. Нужно будет мягко объяснить ему, что назначение видеодосье — сконцентрированная до минимума информация, а не отсебятина чиновников.
Последовали короткие кадры, запечатлевшие персонажей, посетивших в последние несколько недель «O'Rurke Demolishing Limited». В течение двадцати минут перед Дженкинсом продефилировала целая галерея старых и молодых гангстеров или подозреваемых в членстве в гангстерских организациях. Их имена, аккуратно сообщаемые то Кэмпбэллом, то неизвестным Дженкинсу женским голосом, очевидно, сотрудницей архивов F.B.I., опознававшей по просьбе Кэмпбэлла бандитов, ничего Дженкинсу не говорили, их краткие биографии, зачитанные Кэмпбэллом и дамой, ничего интересного для Дженкинса в себе не содержали… Что, собственно, хотел обнаружить Дженкинс, кого — он и сам не очень себе представлял. Главный человек был на месте — Дункан О'Руркэ… Дженкинсу, может быть, нужна была связь между Дунканом и Президентом? И если он обнаружит эту связь, то что? Дженкинс налил себе минеральной воды и задумался, продолжая вглядываться в консоль, на которую мощные видеолучи из другой стены посылали двигающихся и шевелящих губами бандитов. «Тогда я смогу свалить Президента, которого я очень не люблю и который мне мешает», — спокойно признался себе Дженкинс.
Кэмпбэлл вошел в кабинет босса в восемь утра. Следуя обычной процедуре, Дженкинс выслушал свое собственное расписание на день, зачитанное ему Кэмпбэллом, и затем попросил своего секретаря присесть.
— Кто этот человек, Спэнсер? У вас нет никаких комментариев относительно его.
Дженкинс порылся в видеодосье, разрывая на экране туловища гангстеров и пейзажи Бруклина, и остановился на короткой сцене, очевидно заснятой с большого расстояния: черный полуголый человек в bulletproof жилете обыскивал высокого пожилого мужчину в сером спортивном костюме.
— Черный — Кристофэр Смиф — лейтенант О'Руркэ. Увы, босс, нам не удалось выяснить, кто обыскиваемый. В F.B.I. нет на него данных.
Следующая сцена — Виктор О'Руркэ и неизвестный стоят в глубине двора. Шевелят губами.
Дженкинс увеличил лицо неизвестного.
— В отличие от подавляющего большинства гангстеров, у этого типа интеллигентное лицо. Постарайтесь как можно быстрее определить его. Затребуйте компьютер «Си»… не мне вас учить, Кэмпбэлл… Очень может быть, что это человек, которого я ищу.
— Есть, босс. — Кэмпбэлл встал.
— И еще, Спэнсер. Старайтесь меньше философствовать, когда составляете досье, хорошо? Сделайте одолжение…
— Слушаюсь, босс.
Дженкинс вернул на видеоэкран неизвестного. Он казался странно знакомым. Через пару минут секретарь Департмента Демографии осознал, что этот тип — его двойник.
В 16 часов Спэнсер Кэмпбэлл доложил Дженкинсу, что компьютер «Си» позитивно идентифицировал неизвестного из досье О'Руркэ как Ипполита Лукьянова, 65, «S. E.», автора полицейских романов (среди прочих «Ловушка», «People's Justice Society № 1» и «People's Justice Society № 2»). Холост. Адрес: 210 Вест, 108я улица. Айдентити Ипполита Лукьянова поступило в Айдентити коллекшэн офис 2 июля. Согласно закону 316, пункт «B», Лукьянов подлежит уничтожению. Однако по неизвестным причинам не уничтожен, и местоположение его в настоящее время неизвестно.
— Как и местоположение еще десятков тысяч, — добавил Дженкинс недовольно. — Что такое «по неизвестным причинам», Кэмпбэлл?
— По правилам Отдела уничтожения, сэр, он должен был быть «изъят» сразу же после того, как ему исполнилось шестьдесят пять, после второго мая, но по каким-то причинам этого не случилось. Мое мнение, что так как этот Лукьянов — «S. E.» плюс то обстоятельство, что уже много лет он не находится в обращении, то Отделу уничтожения его существование не бросалось в глаза. То есть, сэр, так как «S. E.» Лукьянов минимально сталкивается с обществом, то он выпал из наших досье. Мы чистим информацию каждые десять лет… Отдел же уничтожения обычно работает на основании данных, поступающих с мест работы, от профессиональных организаций и т. д.
— Мне нужен этот человек, Кэмпбэлл. Соберите о нем всю информацию, какая существует. Найдите его книги. Немедленно переправьте его досье в Отдел уничтожения. Найти его и задержать. Плюс свяжитесь с людьми из Агентства Национальной Безопасности и всеми агентствами, с которыми мы кооперируемся в экстраординарных случаях.
— Есть, сэр! «Москито» готов к полету, сэр.
— О'кей. — Дженкинс взял со стола подготовленные ему Кэмпбэллом бумаги, заключенные в черной кожи портфолио с бронзовой молнией, вдруг ярко вспыхнувшей под лучом полуденного солнца, проникшего в большое окно, и встал.
Голубой легкий костюм, красный галстук, белая рубашка — Дженкинс всегда сам выбирал одежду — омолодили Секретаря Департмента Демографии.
— Увижу вас позднее, Кэмпбэлл. — Дженкинс шагнул в любезно вызванный ему Кэмпбэллом элевейтор и поощрительно улыбнулся своему секретарю.
У выхода из элевейтора к нему привычно присоединились «бульдоги». Шагнув в залитый ослепительным солнцем двор, Дженкинс пожалел, что не захватил темные очки. Дежурный офицер охраны, лейтенант Де Сантис, увидев босса, приложил два пальца к красному берету, и его люди тренированно взяли Дженкинса в растянутый движущийся овал, спинами к нему, и ощетинились автоматами «НМ-55» во внешний мир.
— Хэлло, лейтенант.
Дженкинс, держа портфолио в левой руке, быстро пересек двор, поднялся — два «бульдога» впереди, один сзади — в ожидающий его серебристо-красный «Москито» и, войдя в личный салон, закрыл за собой дверь. В 20 минут полета, требующиеся, чтобы достичь Правительственного аэропорта, Дженкинс хотел просмотреть бумаги, приготовленные ему Кэмпбэллом. С бумагами он, однако, покончил быстро. Токийская интернациональная ежегодная конференция по проблемам демографии — исключительно парадное, в сущности, бесполезное мероприятие, посему, перелистав схемы и графики Кэмпбэлла и проглядев свою собственную речь — вся речь уместилась на одной странице, — Дженкинс углубился в свои мысли.
Дженкинса вынужденно волновало его собственное здоровье. Боли в спине, вдруг опять начавшиеся, несмотря на строжайшую диету, боли в желудке, головокружения, чаще всего поздно ночью, перед отходом ко сну, боли всех видов посещали теперь его тело всякий день. Дженкинс без докторов отлично знал свой диагноз. «Пришла твоя старость — старик», — ухмыльнулся он горько, поглядев рассеянно в окно вертолета на все уменьшающийся внизу квадрат его «дома» — бывшего здания Метрополитен-музеум. Одну свою мечту он, без сомнения, осуществил. Еще в первый год пребывания в Нью-Йорке, молодым провинциалом, свежеприбывшим из Детройта, увидав впервые Метрополитен-музеум, раскинувшийся привольно над Пятой авеню, он подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Последовали короткие кадры, запечатлевшие персонажей, посетивших в последние несколько недель «O'Rurke Demolishing Limited». В течение двадцати минут перед Дженкинсом продефилировала целая галерея старых и молодых гангстеров или подозреваемых в членстве в гангстерских организациях. Их имена, аккуратно сообщаемые то Кэмпбэллом, то неизвестным Дженкинсу женским голосом, очевидно, сотрудницей архивов F.B.I., опознававшей по просьбе Кэмпбэлла бандитов, ничего Дженкинсу не говорили, их краткие биографии, зачитанные Кэмпбэллом и дамой, ничего интересного для Дженкинса в себе не содержали… Что, собственно, хотел обнаружить Дженкинс, кого — он и сам не очень себе представлял. Главный человек был на месте — Дункан О'Руркэ… Дженкинсу, может быть, нужна была связь между Дунканом и Президентом? И если он обнаружит эту связь, то что? Дженкинс налил себе минеральной воды и задумался, продолжая вглядываться в консоль, на которую мощные видеолучи из другой стены посылали двигающихся и шевелящих губами бандитов. «Тогда я смогу свалить Президента, которого я очень не люблю и который мне мешает», — спокойно признался себе Дженкинс.
Кэмпбэлл вошел в кабинет босса в восемь утра. Следуя обычной процедуре, Дженкинс выслушал свое собственное расписание на день, зачитанное ему Кэмпбэллом, и затем попросил своего секретаря присесть.
— Кто этот человек, Спэнсер? У вас нет никаких комментариев относительно его.
Дженкинс порылся в видеодосье, разрывая на экране туловища гангстеров и пейзажи Бруклина, и остановился на короткой сцене, очевидно заснятой с большого расстояния: черный полуголый человек в bulletproof жилете обыскивал высокого пожилого мужчину в сером спортивном костюме.
— Черный — Кристофэр Смиф — лейтенант О'Руркэ. Увы, босс, нам не удалось выяснить, кто обыскиваемый. В F.B.I. нет на него данных.
Следующая сцена — Виктор О'Руркэ и неизвестный стоят в глубине двора. Шевелят губами.
Дженкинс увеличил лицо неизвестного.
— В отличие от подавляющего большинства гангстеров, у этого типа интеллигентное лицо. Постарайтесь как можно быстрее определить его. Затребуйте компьютер «Си»… не мне вас учить, Кэмпбэлл… Очень может быть, что это человек, которого я ищу.
— Есть, босс. — Кэмпбэлл встал.
— И еще, Спэнсер. Старайтесь меньше философствовать, когда составляете досье, хорошо? Сделайте одолжение…
— Слушаюсь, босс.
Дженкинс вернул на видеоэкран неизвестного. Он казался странно знакомым. Через пару минут секретарь Департмента Демографии осознал, что этот тип — его двойник.
В 16 часов Спэнсер Кэмпбэлл доложил Дженкинсу, что компьютер «Си» позитивно идентифицировал неизвестного из досье О'Руркэ как Ипполита Лукьянова, 65, «S. E.», автора полицейских романов (среди прочих «Ловушка», «People's Justice Society № 1» и «People's Justice Society № 2»). Холост. Адрес: 210 Вест, 108я улица. Айдентити Ипполита Лукьянова поступило в Айдентити коллекшэн офис 2 июля. Согласно закону 316, пункт «B», Лукьянов подлежит уничтожению. Однако по неизвестным причинам не уничтожен, и местоположение его в настоящее время неизвестно.
— Как и местоположение еще десятков тысяч, — добавил Дженкинс недовольно. — Что такое «по неизвестным причинам», Кэмпбэлл?
— По правилам Отдела уничтожения, сэр, он должен был быть «изъят» сразу же после того, как ему исполнилось шестьдесят пять, после второго мая, но по каким-то причинам этого не случилось. Мое мнение, что так как этот Лукьянов — «S. E.» плюс то обстоятельство, что уже много лет он не находится в обращении, то Отделу уничтожения его существование не бросалось в глаза. То есть, сэр, так как «S. E.» Лукьянов минимально сталкивается с обществом, то он выпал из наших досье. Мы чистим информацию каждые десять лет… Отдел же уничтожения обычно работает на основании данных, поступающих с мест работы, от профессиональных организаций и т. д.
— Мне нужен этот человек, Кэмпбэлл. Соберите о нем всю информацию, какая существует. Найдите его книги. Немедленно переправьте его досье в Отдел уничтожения. Найти его и задержать. Плюс свяжитесь с людьми из Агентства Национальной Безопасности и всеми агентствами, с которыми мы кооперируемся в экстраординарных случаях.
— Есть, сэр! «Москито» готов к полету, сэр.
— О'кей. — Дженкинс взял со стола подготовленные ему Кэмпбэллом бумаги, заключенные в черной кожи портфолио с бронзовой молнией, вдруг ярко вспыхнувшей под лучом полуденного солнца, проникшего в большое окно, и встал.
Голубой легкий костюм, красный галстук, белая рубашка — Дженкинс всегда сам выбирал одежду — омолодили Секретаря Департмента Демографии.
— Увижу вас позднее, Кэмпбэлл. — Дженкинс шагнул в любезно вызванный ему Кэмпбэллом элевейтор и поощрительно улыбнулся своему секретарю.
У выхода из элевейтора к нему привычно присоединились «бульдоги». Шагнув в залитый ослепительным солнцем двор, Дженкинс пожалел, что не захватил темные очки. Дежурный офицер охраны, лейтенант Де Сантис, увидев босса, приложил два пальца к красному берету, и его люди тренированно взяли Дженкинса в растянутый движущийся овал, спинами к нему, и ощетинились автоматами «НМ-55» во внешний мир.
— Хэлло, лейтенант.
Дженкинс, держа портфолио в левой руке, быстро пересек двор, поднялся — два «бульдога» впереди, один сзади — в ожидающий его серебристо-красный «Москито» и, войдя в личный салон, закрыл за собой дверь. В 20 минут полета, требующиеся, чтобы достичь Правительственного аэропорта, Дженкинс хотел просмотреть бумаги, приготовленные ему Кэмпбэллом. С бумагами он, однако, покончил быстро. Токийская интернациональная ежегодная конференция по проблемам демографии — исключительно парадное, в сущности, бесполезное мероприятие, посему, перелистав схемы и графики Кэмпбэлла и проглядев свою собственную речь — вся речь уместилась на одной странице, — Дженкинс углубился в свои мысли.
Дженкинса вынужденно волновало его собственное здоровье. Боли в спине, вдруг опять начавшиеся, несмотря на строжайшую диету, боли в желудке, головокружения, чаще всего поздно ночью, перед отходом ко сну, боли всех видов посещали теперь его тело всякий день. Дженкинс без докторов отлично знал свой диагноз. «Пришла твоя старость — старик», — ухмыльнулся он горько, поглядев рассеянно в окно вертолета на все уменьшающийся внизу квадрат его «дома» — бывшего здания Метрополитен-музеум. Одну свою мечту он, без сомнения, осуществил. Еще в первый год пребывания в Нью-Йорке, молодым провинциалом, свежеприбывшим из Детройта, увидав впервые Метрополитен-музеум, раскинувшийся привольно над Пятой авеню, он подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65