Граф рассеяно коснулся украшенной драгоценными
камнями рукояти меча, когда Паллантид упомянул о чарах,
поразивших Зенобию, нахмурился, но не сказал ни слова.
Дурманящий аромат благовоний ударил в ноздри графа,
когда он вошел в покои королевы. Хоть Просперо и был
подготовлен рассказом Паллантида, все же вид Зенобии,
лежащий на украшенном ложе в богатом траурном платье,
заставил его вздрогнуть. Вокруг ложа в курильницах дымились
благовония; облаченные в цвета скорби девушки-прислужницы
глазами, полными слез, смотрели на короля, замершего
посреди зала.
Граф закашлялся, когда клуб дыма из курильниц попал ему
в горло. Король обернулся.
- А-а, Просперо, - мрачно прогудел он, увидев графа.
Просперо с тревогой отметил, что король одет
по-походному.
- Я поторопился, сказав о смерти Зенобии, - продолжал
король, - а теперь ничего не могу поделать с этими
глупышками. Им бы радоваться тому, что королева жива, а они
только молятся, плачут да таращат глаза - со страху, что я
совсем рехнулся. И кого только Зенобия себе выбрала... Я еще
раз повторяю, - снова обратился он к девушкам, - траур
убрать! Королева жива. Она спит. Ясно?
Одна из прислужниц испуганно закивала.
- Ну, слава богам, - король повернулся к Просперо. -
Пойдем, граф, нам есть о чем потолковать.
Тот на шаг отступил, пропуская Конана вперед. На пороге
киммериец еще раз бросил через плечо девушкам:
- Траур убрать! Я зайду и проверю. Сам! - И, провожаемый
напуганными взглядами, вышел.
Просперо последовал за ним.
Конан широкими шагами двинулся вперед. Граф пошел рядом.
- Паллантид рассказал мне многое, но, видно, не все, -
произнес он и спросил: - Что значит твой наряд, Конан? Надо
готовить войско?
- Войско? - Из широкой груди у короля вырвался вздох. -
Нет, войска не надо.
- Почему?
Удивленный возглас Просперо вызвал у короля мимолетную
гримасу.
- Я расскажу тебе остальное, - пообещал он. - И покажу
нечто.
В знакомых покоях, увешанных оружием, где графу
приходилось бывать частенько, он увидел кое-что новое -
на дубовом столе находился небольшой крепкий ларец,
окованный бронзовыми полосами. Король снял с пояса ключ и
отпер ларь.
- Взгляни, Просперо на этот кусок говорящего мяса, -
Конан откинул крышку ларца.
Просперо осторожно заглянул внутрь, и перед его взором
предстала отрубленная человеческая голова. Она смотрела на
графа широко раскрытыми желтыми глазами; светлые волосы,
обрамлявшие ее, были перемазаны сажей.
Голова шевельнула глазными яблоками и раскрыла рот.
- Я не знаю, кто ты, - сказала она, - но убеди короля
дождаться Пелиаса здесь.
Просперо невольно отшатнулся.
Конан свирепо хлопнул крышкой ларца.
- Рассказывай, - потребовал граф.
Король опустился в кресло, скрипнувшее под его тяжестью.
Граф остался стоять.
- Садись, - Конан махнул рукой, и Просперо опустился в
кресло напротив.
- Это чудовище, - король ткнул пальцем в сторону ларца,
- проникло во дворец через дымоход. Там по-прежнему висит
его веревка. - Просперо оглянулся на камни. - Остальное ты
знаешь со слов Паллантида.
- Так, - сказал граф. - Что дальше?
- Дальше! - Конан грохнул кулаком по столу. - Этот
ублюдок своим заклятьем погрузил Зенобию в сон, колдовской
сон, который распадется только тогда, когда он подохнет!
Просперо хранил молчание. Король немного успокоился.
- Ты видел голову, - хмуро произнес он, - тело же
находится в темнице. Этот ублюдок, Зольдо, говорит, что
не может умереть сам. Его отправит в преисподнюю лишь
какой-то дьявольский талисман, а я единственный, кто может
добраться до него, сохранив свою шкуру. Поэтому он желает,
чтобы я принес этот треклятый талисман ему.
- И что же? - спросил Просперо, видя, как король вновь
закипает.
- Вернее, не ему, а Пелиасу, - поправился Конан, - тот
знает, что с ним делать.
- Значит, ты отправляешься к Пелиасу, - задумчиво
проговорил граф.
Конан ответил утвердительным кивком.
- Да, я захвачу с собой в мешке эту башку. Если Пелиас
подтвердит то, что она мне наговорила, мне придется
выполнить ее условие. Проклятье! - выругался он.
Граф погрузился в молчание, обдумывая услышанное.
- На время моего отсутствия ты будешь регентом, -
добавил король.
Просперо рассеяно пошевелил пальцами.
- Почему голова просила меня убедить тебя остаться? -
поинтересовался он.
На лице короля появилось выражение крайнего
неудовольствия и досады.
- Боится потеряться в пути, - раздраженно фыркнул он. -
Желает, чтобы я отправил к волшебнику гонца, уверяя, что тот
не замедлит объявиться.
Просперо снова умолк.
Немногим более года назад король однажды покинул свое
королевство, отправившись на поиски жены, которую похитили
прямо из дворца. Во время пышного бала ее унесло в когтях
жуткое чудовище, вызванное с Гор Ночи колдуном из далекого
Кхитая, решившим уничтожить Конана. Тогда король в одиночку,
в одежде простого наемника, отправился в путь. И сейчас
снова в жизнь его ворвалась магия, опять коснувшись
королевы.
- Может быть, стоит прислушаться к совету головы? -
задумчиво произнес Просперо. - С Пелиасом тебя связывают
давние приятельские отношения... Помнишь, он же помог тебе,
когда Зенобию утащило мерзкое исчадье Нергала, науськанное
черным кхитайским магом!
- О нет, Просперо, - возразил король. - Чтобы Пелиас
покинул свое логово, свои книги, зелья и прочую колдовскую
дребедень? Если такое и случится, то я не знаю, что может
быть тому причиной, но только не моя Зенобия! Если что
понадобиться ему самому, тогда еще можно ждать его
появления, ну а в противном случае надо добираться до него.
- Понятно, - кивнул Просперо. - И все же я попытаюсь
тебя убедить...
Конан прервал его взмахом руки.
- Друг мой, - сказал он, - я благодарю тебя, но ты меня
не переспоришь. Я боюсь.
Чего-чего, а вот такого заявления граф никак не ожидал.
Он с пораженным видом воззрился на короля. Синие глаза
Конана прищурились.
- Я боюсь, Просперо, - король тяжело вздохнул. - Я знаю
Пелиаса несколько лет, с тех пор, как впервые увидел его
плененным в Алой Цитадели. Он могущественный чародей, который
зарылся в свои свитки и знать не хочет ничего кроме них - по
крайней мере, так было раньше. Но иногда у них, у колдунов,
что-то щелкает в голове, и тогда нам обычным людям,
приходится несладко. Вспомни Ксальтотуна, Просперо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
камнями рукояти меча, когда Паллантид упомянул о чарах,
поразивших Зенобию, нахмурился, но не сказал ни слова.
Дурманящий аромат благовоний ударил в ноздри графа,
когда он вошел в покои королевы. Хоть Просперо и был
подготовлен рассказом Паллантида, все же вид Зенобии,
лежащий на украшенном ложе в богатом траурном платье,
заставил его вздрогнуть. Вокруг ложа в курильницах дымились
благовония; облаченные в цвета скорби девушки-прислужницы
глазами, полными слез, смотрели на короля, замершего
посреди зала.
Граф закашлялся, когда клуб дыма из курильниц попал ему
в горло. Король обернулся.
- А-а, Просперо, - мрачно прогудел он, увидев графа.
Просперо с тревогой отметил, что король одет
по-походному.
- Я поторопился, сказав о смерти Зенобии, - продолжал
король, - а теперь ничего не могу поделать с этими
глупышками. Им бы радоваться тому, что королева жива, а они
только молятся, плачут да таращат глаза - со страху, что я
совсем рехнулся. И кого только Зенобия себе выбрала... Я еще
раз повторяю, - снова обратился он к девушкам, - траур
убрать! Королева жива. Она спит. Ясно?
Одна из прислужниц испуганно закивала.
- Ну, слава богам, - король повернулся к Просперо. -
Пойдем, граф, нам есть о чем потолковать.
Тот на шаг отступил, пропуская Конана вперед. На пороге
киммериец еще раз бросил через плечо девушкам:
- Траур убрать! Я зайду и проверю. Сам! - И, провожаемый
напуганными взглядами, вышел.
Просперо последовал за ним.
Конан широкими шагами двинулся вперед. Граф пошел рядом.
- Паллантид рассказал мне многое, но, видно, не все, -
произнес он и спросил: - Что значит твой наряд, Конан? Надо
готовить войско?
- Войско? - Из широкой груди у короля вырвался вздох. -
Нет, войска не надо.
- Почему?
Удивленный возглас Просперо вызвал у короля мимолетную
гримасу.
- Я расскажу тебе остальное, - пообещал он. - И покажу
нечто.
В знакомых покоях, увешанных оружием, где графу
приходилось бывать частенько, он увидел кое-что новое -
на дубовом столе находился небольшой крепкий ларец,
окованный бронзовыми полосами. Король снял с пояса ключ и
отпер ларь.
- Взгляни, Просперо на этот кусок говорящего мяса, -
Конан откинул крышку ларца.
Просперо осторожно заглянул внутрь, и перед его взором
предстала отрубленная человеческая голова. Она смотрела на
графа широко раскрытыми желтыми глазами; светлые волосы,
обрамлявшие ее, были перемазаны сажей.
Голова шевельнула глазными яблоками и раскрыла рот.
- Я не знаю, кто ты, - сказала она, - но убеди короля
дождаться Пелиаса здесь.
Просперо невольно отшатнулся.
Конан свирепо хлопнул крышкой ларца.
- Рассказывай, - потребовал граф.
Король опустился в кресло, скрипнувшее под его тяжестью.
Граф остался стоять.
- Садись, - Конан махнул рукой, и Просперо опустился в
кресло напротив.
- Это чудовище, - король ткнул пальцем в сторону ларца,
- проникло во дворец через дымоход. Там по-прежнему висит
его веревка. - Просперо оглянулся на камни. - Остальное ты
знаешь со слов Паллантида.
- Так, - сказал граф. - Что дальше?
- Дальше! - Конан грохнул кулаком по столу. - Этот
ублюдок своим заклятьем погрузил Зенобию в сон, колдовской
сон, который распадется только тогда, когда он подохнет!
Просперо хранил молчание. Король немного успокоился.
- Ты видел голову, - хмуро произнес он, - тело же
находится в темнице. Этот ублюдок, Зольдо, говорит, что
не может умереть сам. Его отправит в преисподнюю лишь
какой-то дьявольский талисман, а я единственный, кто может
добраться до него, сохранив свою шкуру. Поэтому он желает,
чтобы я принес этот треклятый талисман ему.
- И что же? - спросил Просперо, видя, как король вновь
закипает.
- Вернее, не ему, а Пелиасу, - поправился Конан, - тот
знает, что с ним делать.
- Значит, ты отправляешься к Пелиасу, - задумчиво
проговорил граф.
Конан ответил утвердительным кивком.
- Да, я захвачу с собой в мешке эту башку. Если Пелиас
подтвердит то, что она мне наговорила, мне придется
выполнить ее условие. Проклятье! - выругался он.
Граф погрузился в молчание, обдумывая услышанное.
- На время моего отсутствия ты будешь регентом, -
добавил король.
Просперо рассеяно пошевелил пальцами.
- Почему голова просила меня убедить тебя остаться? -
поинтересовался он.
На лице короля появилось выражение крайнего
неудовольствия и досады.
- Боится потеряться в пути, - раздраженно фыркнул он. -
Желает, чтобы я отправил к волшебнику гонца, уверяя, что тот
не замедлит объявиться.
Просперо снова умолк.
Немногим более года назад король однажды покинул свое
королевство, отправившись на поиски жены, которую похитили
прямо из дворца. Во время пышного бала ее унесло в когтях
жуткое чудовище, вызванное с Гор Ночи колдуном из далекого
Кхитая, решившим уничтожить Конана. Тогда король в одиночку,
в одежде простого наемника, отправился в путь. И сейчас
снова в жизнь его ворвалась магия, опять коснувшись
королевы.
- Может быть, стоит прислушаться к совету головы? -
задумчиво произнес Просперо. - С Пелиасом тебя связывают
давние приятельские отношения... Помнишь, он же помог тебе,
когда Зенобию утащило мерзкое исчадье Нергала, науськанное
черным кхитайским магом!
- О нет, Просперо, - возразил король. - Чтобы Пелиас
покинул свое логово, свои книги, зелья и прочую колдовскую
дребедень? Если такое и случится, то я не знаю, что может
быть тому причиной, но только не моя Зенобия! Если что
понадобиться ему самому, тогда еще можно ждать его
появления, ну а в противном случае надо добираться до него.
- Понятно, - кивнул Просперо. - И все же я попытаюсь
тебя убедить...
Конан прервал его взмахом руки.
- Друг мой, - сказал он, - я благодарю тебя, но ты меня
не переспоришь. Я боюсь.
Чего-чего, а вот такого заявления граф никак не ожидал.
Он с пораженным видом воззрился на короля. Синие глаза
Конана прищурились.
- Я боюсь, Просперо, - король тяжело вздохнул. - Я знаю
Пелиаса несколько лет, с тех пор, как впервые увидел его
плененным в Алой Цитадели. Он могущественный чародей, который
зарылся в свои свитки и знать не хочет ничего кроме них - по
крайней мере, так было раньше. Но иногда у них, у колдунов,
что-то щелкает в голове, и тогда нам обычным людям,
приходится несладко. Вспомни Ксальтотуна, Просперо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33