Служанка, увидев их, раскрыла
рот от изумления, а хозяин побелел, как полотно. Киммериец
уселся за стол, с удовольствием вытянув ноги; лишь сейчас
он заметил, что на плечах бессмертного нет плаща.
- Где твой плащ? - спросил он.
- Остался там, - ответил Зольдо. - Зачем мне дырявый
плащ?
- А-а...
И Конан перенес свое внимание на служанку, которая
приближалась с объемистым кувшином. Она со стуком поставила
посудину на стол и, сделав страшные глаза, прошептала:
- Почему вы вернулись?
Киммериец поймал ее за руку и отхлебнул из кувшина.
- Девочка, принеси еще один, - сказал он. - Этот я
выпью, пожелав удачи демонам Нергала. Демонам, которые
сейчас грузят душу Упыря в самый большой котел преисподней.
Служанка замерла.
- Хозяин послал к упырю сына - сказать, что вы
вернулись, - пролепетала она.
- Передай этому ублюдку, чтоб попридержал язык до
вечера, пока мы не уедем, иначе я ему его отрежу. И пусть
молится богам, чтобы я не отрезал его вместе с головой, -
тряхнув косматой гривой волос, киммериец отыскал взглядом
хозяина харчевни. Тот, поймав брошенный взгляд, аж посинел.
Конан чуть подтолкнул девушку: - Ну, иди!
Она убежала, и, схватив хозяина за руку, утащила его на
кухню. Больше на глаза киммерийцу он не показывался, а
служанка, кроме вина, принесла еще и блюдо с мясом. Конан
потянул носом и причмокнул губами. На кувшине, замшелом от
старости, красовалась печать на воске, которым была залита
горловина. Зольдо ударом кинжала отбил горлышко кувшина,
понюхал содержимое и протянул кувшин Конану. Киммериец снял
пробу.
- Ого! - весело сказал он.
Служанка стояла рядом и ждала, теребя фартук дрожащими
руками.
- Что еще? - спросил Конан.
Девушка потупилась.
- Не держи на него зла, воин... Упыря все боялись, -
сказала она.
Киммериец махнул рукой, и девушка, просияв, убежала на
кухню. Конан посмотрел на Зольдо, который не спеша
потягивал вино из кружки: брови киммерийца сошлись на
переносице.
- Зольдо, ты мне спас жизнь, - сказал он.
Бессмертный в знак согласия медленно наклонил голову.
- От ножа ты бы ушел, а от черного лотоса вряд ли, -
бесстрастно подтвердил он и, помолчав, добавил: - сделай
для меня обратное - и мы будем квиты.
Глава 9. ПОКА КОРАБЛЬ ПЛЫЛ...
Ты еще на свет не родился, когда я был убит, - сказал
Зольдо. Он вытянул руки вперед, вглядываясь в свои ладони.
- Мертвая плоть не стареет... Меня убили, когда мне было
тридцать лет. И убил тот, кому я доверял как себе самому.
Бессмертный замолчал, а потом тихо произнес:
- Нет в моей смерти чести для воина, и не хочу я о ней
говорить.
В раскрытое окно каюты врывался соленый морской ветер,
трепал и ерошил светлые волосы Зольдо. Конан точил меч и
слушал его рассказ.
- Когда мой брат вернул меня с Серых Равнин, я пришел к
своему убийце. Он думал, что я чудом остался жив, и взял
меч, чтобы биться со мной. Я позволил ему выбить у меня из
рук оружие. С криком радости он вонзил клинок мне в сердце,
так что лезвие вышло из спины. Я стоял, пронзенный мечом
насквозь, и хохотал. Он поседел от страха у меня на глазах,
а оптом я разорвал его в клочья голыми руками. На крики
сбежались стражи, но, увидев меня с мечом в груди, они
бросили оружие и пустились улепетывать в разные стороны. Я
ушел и больше никогда не возвращался туда, где я родился. Я
долго был у брата и все время умолял его вернуть меня на
Серые Равнины, но он и слышать об этом не хотел. Тогда я
ушел. Он отпустил меня, предрекая мне возвращение. Однако
этого не случилось.
- А что произошло с твоим братом? - задал вопрос Конан.
Зольдо улыбнулся.
- Спроси о том у своего меча, киммериец.
- Что?!
Конан изумился. Он озадаченно потер шею кулаком с
зажатым в ней точильным бруском.
- Это когда же?
- Вспомни Гулистан; горцы и похищенная магами
вендийская принцесса.
- Ты не похож на вендийца.
- А я и не говорил, что я - вендиец.
- Так кто же ты все-таки?
- Оживший мертвец, который не может умереть сам.
Конан сдул прядь волос, упавшую на глаза, и кивнул.
- Не хочешь говорить - и не надо. А дальше?
- Я ушел. Теперь я не считаю себя воином: скучно
убивать тех, кто не может убить тебя, а я искал свою
смерть. В конце концов я добрался до Пелиаса. Все
остальное ты знаешь с его слов.
- Почему ты сам не отправился за Камнем Мертвых? Или
тебя устрашили россказни старого пройдохи-чародея?
- Может быть, я бы и сам пошел за талисманом, но в этом
случае смерть моя оказалась бы ужасной. Камень Мертвых не
способен без мага разрушить заклинание, связывающее душу с
мертвой плотью, но он может уничтожить саму душу, и тогда я
никогда не вернусь на Серые Равнины. Об этом мне сказал
другой маг, не Пелиас; Пелиас это только подтвердил.
- А потом вы подстроили дело так, чтобы я отправился за
талисманом, - мрачно продолжил Конан.
- Пелиас сказал: ты - и никто иной.
- Чтоб его молния поразила, этого старого фокусника!
Конан с лязгом вогнал меч в ножны.
- Тебе я не верить не могу, - сказал он. - Знавал я в
одно время оживленного, вроде тебя - тоже ни о чем, кроме
Серых Равнин, думать не мог. Но Пелиас напустил столько
туману...
- Я знаю не больше, чем ты.
Киммериец задумался.
- Сдается мне, что нам доведется скрестить мечи друг с
другом, а то, что болтал Пелиас о возвращении с талисманом
- брехня!
- Не знаю, - сказал бессмертный. - Если так, то я отдам
тебе свое оружие.
- Что? - изумился киммериец.
- Я могу убить тебя, - пояснил Зольдо. - А к чему нам
это?
Конана такой поворот дела немного озадачил. Он подпер
подбородок ладонью и замолк в томительном раздумии.
- Что ж, может статься и так, - наконец произнес
киммериец. - Но если ты умрешь, то умрешь с мечом в руках.
Я же порешил твоего брата.
- Туда ему и дорога, - тихо обронил Зольдо.
Глава 10. ДЖУНГЛИ
Несколькими сильными ударами своего длинного кинжала
Конан перерубил змеевидные стебли лиан, что перегородили
путь. Из одного обрубка выплеснулся белый, похожий на
молоко, клейкий сок. Киммериец выругался и вытер заляпанное
плечо ладонью, но тут же понял всю опрометчивость подобного
поступка. Он поднес ладонь к носу и сморщился от отвращения.
- Кром! Да от него несет падалью!
Зольдо обломил у черенков пару листьев, способных
служить плащом в дождливую погоду, и протянул их
киммерийцу. Тот обтер ладонь, тщательно вытер лезвие
кинжала и отбросил скомканную зелень прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
рот от изумления, а хозяин побелел, как полотно. Киммериец
уселся за стол, с удовольствием вытянув ноги; лишь сейчас
он заметил, что на плечах бессмертного нет плаща.
- Где твой плащ? - спросил он.
- Остался там, - ответил Зольдо. - Зачем мне дырявый
плащ?
- А-а...
И Конан перенес свое внимание на служанку, которая
приближалась с объемистым кувшином. Она со стуком поставила
посудину на стол и, сделав страшные глаза, прошептала:
- Почему вы вернулись?
Киммериец поймал ее за руку и отхлебнул из кувшина.
- Девочка, принеси еще один, - сказал он. - Этот я
выпью, пожелав удачи демонам Нергала. Демонам, которые
сейчас грузят душу Упыря в самый большой котел преисподней.
Служанка замерла.
- Хозяин послал к упырю сына - сказать, что вы
вернулись, - пролепетала она.
- Передай этому ублюдку, чтоб попридержал язык до
вечера, пока мы не уедем, иначе я ему его отрежу. И пусть
молится богам, чтобы я не отрезал его вместе с головой, -
тряхнув косматой гривой волос, киммериец отыскал взглядом
хозяина харчевни. Тот, поймав брошенный взгляд, аж посинел.
Конан чуть подтолкнул девушку: - Ну, иди!
Она убежала, и, схватив хозяина за руку, утащила его на
кухню. Больше на глаза киммерийцу он не показывался, а
служанка, кроме вина, принесла еще и блюдо с мясом. Конан
потянул носом и причмокнул губами. На кувшине, замшелом от
старости, красовалась печать на воске, которым была залита
горловина. Зольдо ударом кинжала отбил горлышко кувшина,
понюхал содержимое и протянул кувшин Конану. Киммериец снял
пробу.
- Ого! - весело сказал он.
Служанка стояла рядом и ждала, теребя фартук дрожащими
руками.
- Что еще? - спросил Конан.
Девушка потупилась.
- Не держи на него зла, воин... Упыря все боялись, -
сказала она.
Киммериец махнул рукой, и девушка, просияв, убежала на
кухню. Конан посмотрел на Зольдо, который не спеша
потягивал вино из кружки: брови киммерийца сошлись на
переносице.
- Зольдо, ты мне спас жизнь, - сказал он.
Бессмертный в знак согласия медленно наклонил голову.
- От ножа ты бы ушел, а от черного лотоса вряд ли, -
бесстрастно подтвердил он и, помолчав, добавил: - сделай
для меня обратное - и мы будем квиты.
Глава 9. ПОКА КОРАБЛЬ ПЛЫЛ...
Ты еще на свет не родился, когда я был убит, - сказал
Зольдо. Он вытянул руки вперед, вглядываясь в свои ладони.
- Мертвая плоть не стареет... Меня убили, когда мне было
тридцать лет. И убил тот, кому я доверял как себе самому.
Бессмертный замолчал, а потом тихо произнес:
- Нет в моей смерти чести для воина, и не хочу я о ней
говорить.
В раскрытое окно каюты врывался соленый морской ветер,
трепал и ерошил светлые волосы Зольдо. Конан точил меч и
слушал его рассказ.
- Когда мой брат вернул меня с Серых Равнин, я пришел к
своему убийце. Он думал, что я чудом остался жив, и взял
меч, чтобы биться со мной. Я позволил ему выбить у меня из
рук оружие. С криком радости он вонзил клинок мне в сердце,
так что лезвие вышло из спины. Я стоял, пронзенный мечом
насквозь, и хохотал. Он поседел от страха у меня на глазах,
а оптом я разорвал его в клочья голыми руками. На крики
сбежались стражи, но, увидев меня с мечом в груди, они
бросили оружие и пустились улепетывать в разные стороны. Я
ушел и больше никогда не возвращался туда, где я родился. Я
долго был у брата и все время умолял его вернуть меня на
Серые Равнины, но он и слышать об этом не хотел. Тогда я
ушел. Он отпустил меня, предрекая мне возвращение. Однако
этого не случилось.
- А что произошло с твоим братом? - задал вопрос Конан.
Зольдо улыбнулся.
- Спроси о том у своего меча, киммериец.
- Что?!
Конан изумился. Он озадаченно потер шею кулаком с
зажатым в ней точильным бруском.
- Это когда же?
- Вспомни Гулистан; горцы и похищенная магами
вендийская принцесса.
- Ты не похож на вендийца.
- А я и не говорил, что я - вендиец.
- Так кто же ты все-таки?
- Оживший мертвец, который не может умереть сам.
Конан сдул прядь волос, упавшую на глаза, и кивнул.
- Не хочешь говорить - и не надо. А дальше?
- Я ушел. Теперь я не считаю себя воином: скучно
убивать тех, кто не может убить тебя, а я искал свою
смерть. В конце концов я добрался до Пелиаса. Все
остальное ты знаешь с его слов.
- Почему ты сам не отправился за Камнем Мертвых? Или
тебя устрашили россказни старого пройдохи-чародея?
- Может быть, я бы и сам пошел за талисманом, но в этом
случае смерть моя оказалась бы ужасной. Камень Мертвых не
способен без мага разрушить заклинание, связывающее душу с
мертвой плотью, но он может уничтожить саму душу, и тогда я
никогда не вернусь на Серые Равнины. Об этом мне сказал
другой маг, не Пелиас; Пелиас это только подтвердил.
- А потом вы подстроили дело так, чтобы я отправился за
талисманом, - мрачно продолжил Конан.
- Пелиас сказал: ты - и никто иной.
- Чтоб его молния поразила, этого старого фокусника!
Конан с лязгом вогнал меч в ножны.
- Тебе я не верить не могу, - сказал он. - Знавал я в
одно время оживленного, вроде тебя - тоже ни о чем, кроме
Серых Равнин, думать не мог. Но Пелиас напустил столько
туману...
- Я знаю не больше, чем ты.
Киммериец задумался.
- Сдается мне, что нам доведется скрестить мечи друг с
другом, а то, что болтал Пелиас о возвращении с талисманом
- брехня!
- Не знаю, - сказал бессмертный. - Если так, то я отдам
тебе свое оружие.
- Что? - изумился киммериец.
- Я могу убить тебя, - пояснил Зольдо. - А к чему нам
это?
Конана такой поворот дела немного озадачил. Он подпер
подбородок ладонью и замолк в томительном раздумии.
- Что ж, может статься и так, - наконец произнес
киммериец. - Но если ты умрешь, то умрешь с мечом в руках.
Я же порешил твоего брата.
- Туда ему и дорога, - тихо обронил Зольдо.
Глава 10. ДЖУНГЛИ
Несколькими сильными ударами своего длинного кинжала
Конан перерубил змеевидные стебли лиан, что перегородили
путь. Из одного обрубка выплеснулся белый, похожий на
молоко, клейкий сок. Киммериец выругался и вытер заляпанное
плечо ладонью, но тут же понял всю опрометчивость подобного
поступка. Он поднес ладонь к носу и сморщился от отвращения.
- Кром! Да от него несет падалью!
Зольдо обломил у черенков пару листьев, способных
служить плащом в дождливую погоду, и протянул их
киммерийцу. Тот обтер ладонь, тщательно вытер лезвие
кинжала и отбросил скомканную зелень прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33