После того как варвар будет схвачен и доставлен
в столицу для публичной казни, он, Сеннух, приберет всю
скупку к своим рукам, - пиратам все равно некуда будет
деваться. Тогда стигиец выставит свои условия, и они, само
собой, согласятся. Семьдесят процентов от торговли скупщик
предложил наместнику, себе оставив скромных тридцать - как
посреднику его светлости, который, естественно, останется в
тени. Эти перспективы сделали свое дело, вскружив наместнику
голову, и он дал согласие.
Злая судьба, однако, продолжала преследовать стигийца -
злая судьба в лице варвара из Киммерии. Конан узнал о
готовящемся предательстве раньше, чем его человек оказался в
тюрьме. Ответ Амры последовал незамедлительно: однажды
утром асгалунский наместник обнаружил в своей спальне мешок
с отрезанными головами стражей, оберегавших его покой.
Затем к нему явился начальник Тайной Канцелярии со срочным
докладом - ему прислали головы всех шпионов, которых он с
усердием, достойным похвалы, пытался внедрить в среду
пиратов. К мешку, найденному в спальне наместника, было
приколото письмо, содержания которого Сеннух никогда не
узнал. Утром за ним явились солдаты и повели в узилище -
наместник решил не испытывать судьбу и оставить все, как
есть. Стигиец только чудом сбежал по дороге, подкупив
стражей. Несколько дней он прятался в выгребной яме и
покинул город в бочке золотаря, заполненной смердящим
содержимым. Вырвавшись на свободу, стигиец долго
отсиживался в окрестностях Асгалуна, таился на самом дне,
опасаясь мести грозного Амры. Лишь когда Конан покинул своих
чернокожих головорезов, канув в безвестность, а в Асгалуне
сменился наместник, Сеннух осмелился вылезти из своей норы
и потихоньку, с оглядкой, занялся прежним ремеслом. По
иронии судьбы кто-то снова окрестил стигийца Гиеной;
нелестная кличка снова вернулась к нему и прилипла намертво.
Каждый раз, невзначай услышав ее, Сеннух вспоминал Конана,
и лютая злоба начинала клокотать у него в душе.
И вот теперь, много лет спустя, Сеннух-Гиена снова
видел пере собой источник всех бед и несчастий, свалившихся
на его шею. Рядом с киммерийским варваром ошивался
какой-то незнакомец, по виду из знати - это не удивило
стигийца; от северянина всегда можно было ожидать чего
угодно. Сеннух проследил за варваром и его спутником до
самых дверей харчевни; старая жажда мести вновь вспыхнула
жгучим пламенем. Стигиец не слышал, о чем толковал Амра с
портовым оборванцем, но поход его врага на палубу
"Повелителя Бурь" помог понять Сеннуху дальнейший ход
событий. Стигиец знал, то корабль покидает гавань на
рассвете; следовательно, у него осталось мало времени, если
Амра собирается улизнуть из Асгалуна на этом судне.
Сеннух задумался. Что, если сообщить о госте городским
властям? Голова Амры по-прежнему в цене, хотя прошло немало
лет - такие прегрешения властями не забываются. Но он тут же
отмел мысль о доносе. Хватит, уже один раз донес! Чем это
кончилось, он помнил слишком хорошо. Оставалась только одна
возможность отомстить, и ее упускать не следовало. Приняв
решение, Сеннух немедля приступил к делу.
Во всяком городе есть такие закоулки, куда человек,
мнящий себя порядочным, не заглядывает никогда на свете - по
крайней мере, пока обстоятельства не заставят его это
сделать. Как всякий мерзавец, Сеннух не считал себя
таковым, но других, как и водится, полагал мерзавцами и
выродками. Больше всего на свете стигиец трясся за свою
шкуру, а сейчас он направлялся туда, где ей грозила
наибольшая опасность. Но жажда мести не остановила его и
перед этим.
В грязной харчевне на задворках гавани имел постоянное
пристанище некто, чья слава в Асгалуне не уступала славе
самых темных демонов преисподней. Имени его не знал никто, и
был он известен как Бесноватый Упырь, его так и в глаза
звали. Похожий более на животное, чем на человек, не знал он
другой забавы, как убивать; даже золото для него имело
меньшую цену, чем вид и запах свежепролитой крови, от
которого впадал Упырь в неистовство. Появившись в Асгалуне
неведомо откуда, он быстро приобрел известность самого
жестокого наемного убийцы - одного упоминания о Бесноватом
было достаточно для того, чтобы устрашить любого. Жертвы свои
Упырь преследовал до конца, и умирали они в страшных
мучениях. Вокруг него собралась шайка молодчиков, способных
зарезать мать родную из-за медного гроша; боялись они своего
атамана и слушались беспрекословно. Несколько раз кто-то
нанимал людей, чтобы отправить Бесноватого на Серые
Равнины, но безрезультатно: истерзанные трупы наемников
потом частям собирали на улицах города.
Сеннух протиснулся в низенькую дверь харчевни. Она даже
не имела названия, да и нужды в нем не было - давно уже
люди обходили этот притон стороной. Раньше времени
состарившийся владелец его довольствовался тем, что
перепадало ему от Бесноватого. Сеннух, прищурившись,
попытался разглядеть что-то в полутемном помещении; Упырь
любил темноту. Вдруг цепкая рука ухватила скупщика за ворот
и сильно толкнула с порога; не удержавшись на ногах, он
повалился на пол и уткнулся носом в валявшиеся на
утоптанной глине объедки. Встать стигийцу не дали; его
подхватили и поставили на колени, сунув под нос горящую
лампу - да так, что он услышал, как трещат в огне его
ресницы.
- А-а, Гиена, - протянул сумрачный голос.
Лампу убрали. Сеннух несколько раз зажмурился и наконец
разглядел перед собой человека. Грязные нечесаные волосы
свисали на низкий лоб, лицо его заросло столь же грязной
бородой до самых глаз, тусклых и невыразительных. Стигиец
понял, что перед ним сам Бесноватый Упырь.
- Что тебе надо, Гиена? - спросил Упырь.
- Откуда ты меня знаешь? - испуганно выдавил Сеннух и
запнулся.
- Называй меня Упырем, Гиена, не бойся, - ласково
сказал Бесноватый. - Мне это нравится. Знать тебя - знаю, а
откуда - не твое дело, падаль. Говори, зачем пришел.
Стигийца трясло, поэтому слушал он невнимательно, а
только выпалил заранее приготовленную фразу:
- У меня к тебе дело.
- Дело? - улыбнулся Бесноватый. - Какое? Я не ворую,
мне нечего предложить тебе.
Стигиец яростно замотал головой, отрицая подобное
предположение, и выдохнул:
- Мне нужна голова одного человека.
Упырь оскалил в подобии улыбки кривые желтые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
в столицу для публичной казни, он, Сеннух, приберет всю
скупку к своим рукам, - пиратам все равно некуда будет
деваться. Тогда стигиец выставит свои условия, и они, само
собой, согласятся. Семьдесят процентов от торговли скупщик
предложил наместнику, себе оставив скромных тридцать - как
посреднику его светлости, который, естественно, останется в
тени. Эти перспективы сделали свое дело, вскружив наместнику
голову, и он дал согласие.
Злая судьба, однако, продолжала преследовать стигийца -
злая судьба в лице варвара из Киммерии. Конан узнал о
готовящемся предательстве раньше, чем его человек оказался в
тюрьме. Ответ Амры последовал незамедлительно: однажды
утром асгалунский наместник обнаружил в своей спальне мешок
с отрезанными головами стражей, оберегавших его покой.
Затем к нему явился начальник Тайной Канцелярии со срочным
докладом - ему прислали головы всех шпионов, которых он с
усердием, достойным похвалы, пытался внедрить в среду
пиратов. К мешку, найденному в спальне наместника, было
приколото письмо, содержания которого Сеннух никогда не
узнал. Утром за ним явились солдаты и повели в узилище -
наместник решил не испытывать судьбу и оставить все, как
есть. Стигиец только чудом сбежал по дороге, подкупив
стражей. Несколько дней он прятался в выгребной яме и
покинул город в бочке золотаря, заполненной смердящим
содержимым. Вырвавшись на свободу, стигиец долго
отсиживался в окрестностях Асгалуна, таился на самом дне,
опасаясь мести грозного Амры. Лишь когда Конан покинул своих
чернокожих головорезов, канув в безвестность, а в Асгалуне
сменился наместник, Сеннух осмелился вылезти из своей норы
и потихоньку, с оглядкой, занялся прежним ремеслом. По
иронии судьбы кто-то снова окрестил стигийца Гиеной;
нелестная кличка снова вернулась к нему и прилипла намертво.
Каждый раз, невзначай услышав ее, Сеннух вспоминал Конана,
и лютая злоба начинала клокотать у него в душе.
И вот теперь, много лет спустя, Сеннух-Гиена снова
видел пере собой источник всех бед и несчастий, свалившихся
на его шею. Рядом с киммерийским варваром ошивался
какой-то незнакомец, по виду из знати - это не удивило
стигийца; от северянина всегда можно было ожидать чего
угодно. Сеннух проследил за варваром и его спутником до
самых дверей харчевни; старая жажда мести вновь вспыхнула
жгучим пламенем. Стигиец не слышал, о чем толковал Амра с
портовым оборванцем, но поход его врага на палубу
"Повелителя Бурь" помог понять Сеннуху дальнейший ход
событий. Стигиец знал, то корабль покидает гавань на
рассвете; следовательно, у него осталось мало времени, если
Амра собирается улизнуть из Асгалуна на этом судне.
Сеннух задумался. Что, если сообщить о госте городским
властям? Голова Амры по-прежнему в цене, хотя прошло немало
лет - такие прегрешения властями не забываются. Но он тут же
отмел мысль о доносе. Хватит, уже один раз донес! Чем это
кончилось, он помнил слишком хорошо. Оставалась только одна
возможность отомстить, и ее упускать не следовало. Приняв
решение, Сеннух немедля приступил к делу.
Во всяком городе есть такие закоулки, куда человек,
мнящий себя порядочным, не заглядывает никогда на свете - по
крайней мере, пока обстоятельства не заставят его это
сделать. Как всякий мерзавец, Сеннух не считал себя
таковым, но других, как и водится, полагал мерзавцами и
выродками. Больше всего на свете стигиец трясся за свою
шкуру, а сейчас он направлялся туда, где ей грозила
наибольшая опасность. Но жажда мести не остановила его и
перед этим.
В грязной харчевне на задворках гавани имел постоянное
пристанище некто, чья слава в Асгалуне не уступала славе
самых темных демонов преисподней. Имени его не знал никто, и
был он известен как Бесноватый Упырь, его так и в глаза
звали. Похожий более на животное, чем на человек, не знал он
другой забавы, как убивать; даже золото для него имело
меньшую цену, чем вид и запах свежепролитой крови, от
которого впадал Упырь в неистовство. Появившись в Асгалуне
неведомо откуда, он быстро приобрел известность самого
жестокого наемного убийцы - одного упоминания о Бесноватом
было достаточно для того, чтобы устрашить любого. Жертвы свои
Упырь преследовал до конца, и умирали они в страшных
мучениях. Вокруг него собралась шайка молодчиков, способных
зарезать мать родную из-за медного гроша; боялись они своего
атамана и слушались беспрекословно. Несколько раз кто-то
нанимал людей, чтобы отправить Бесноватого на Серые
Равнины, но безрезультатно: истерзанные трупы наемников
потом частям собирали на улицах города.
Сеннух протиснулся в низенькую дверь харчевни. Она даже
не имела названия, да и нужды в нем не было - давно уже
люди обходили этот притон стороной. Раньше времени
состарившийся владелец его довольствовался тем, что
перепадало ему от Бесноватого. Сеннух, прищурившись,
попытался разглядеть что-то в полутемном помещении; Упырь
любил темноту. Вдруг цепкая рука ухватила скупщика за ворот
и сильно толкнула с порога; не удержавшись на ногах, он
повалился на пол и уткнулся носом в валявшиеся на
утоптанной глине объедки. Встать стигийцу не дали; его
подхватили и поставили на колени, сунув под нос горящую
лампу - да так, что он услышал, как трещат в огне его
ресницы.
- А-а, Гиена, - протянул сумрачный голос.
Лампу убрали. Сеннух несколько раз зажмурился и наконец
разглядел перед собой человека. Грязные нечесаные волосы
свисали на низкий лоб, лицо его заросло столь же грязной
бородой до самых глаз, тусклых и невыразительных. Стигиец
понял, что перед ним сам Бесноватый Упырь.
- Что тебе надо, Гиена? - спросил Упырь.
- Откуда ты меня знаешь? - испуганно выдавил Сеннух и
запнулся.
- Называй меня Упырем, Гиена, не бойся, - ласково
сказал Бесноватый. - Мне это нравится. Знать тебя - знаю, а
откуда - не твое дело, падаль. Говори, зачем пришел.
Стигийца трясло, поэтому слушал он невнимательно, а
только выпалил заранее приготовленную фразу:
- У меня к тебе дело.
- Дело? - улыбнулся Бесноватый. - Какое? Я не ворую,
мне нечего предложить тебе.
Стигиец яростно замотал головой, отрицая подобное
предположение, и выдохнул:
- Мне нужна голова одного человека.
Упырь оскалил в подобии улыбки кривые желтые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33