Оставался
единственный путь, который занимала неизвестная тварь.
Существо никак не реагировало на осторожно
приближающегося к нему человека. Конан мелкими шагами
двигался к твари, сжимая в руке меч; он уже ясно видел это
создание. Подобное чудо ему встретилось впервые; оно было
похоже не полупустой бурдюк с вином, который валялся
брошенный на землю. Чудовищный по величине бурдюк! только
у бурдюков с вином не бывает щупалец. Длинные и тонкие, они
усеивали поверхность твари и не знали ни секунды покоя: они
вздымались вверх и опадали, свивались в клубки, ощупывали
стены и перед бесформенным телом.
Конан остановился. Было странным, что непонятная тварь
не совершает никаких попыток к нападению, - он уже подошел
достаточно близко, чтобы его можно было заметить. Этот
монстр либо слеп, либо лежит к нему не тем концом. Глаз у
твари Конан не заметил, чего-либо напоминающего пасть -
тоже. Обойти чудовище было невозможно, и как убить эту
тварь, киммериец не имел никакого понятия. Он пожалел, что
у него нет с собой копья - вот здесь оно бы пригодилось. Он
снова двинулся вперед. Чудовище продолжало свивать
щупальца, как будто человека поблизости и вовсе не было.
Конан весь напрягся в ожидании атаки твари. Расстояние между
ними медленно и неуклонно сокращалось.
Когда до чудовища оставалось не более пяти шагов, оно
атаковало. Хотя Конан и приготовился, нападение было столь
стремительным, что он не успел ничего сделать. Тело и руки
киммерийца обвили щупальца, сдавили грудь - так, что
потемнело в глазах; и хотя Конан не выпустил меч, но оружие
мало чем могло ему помочь. Внезапно в центре бурдюка
раскрылась большая круглая пасть, усеянная по краям
множеством мелких загнутых зубов. Чудовище оторвало
киммерийца от пола и стало неторопливо подтаскивать его в
пасти. Конан отчаянно сопротивлялся, но тщетно - тварь не
выпускала его из своих железных объятий. Факел Конана тоже
не выронил, поэтому видел, куда его тащат. За несколькими
рядами зубов твари была видна зеленоватая глотка в белесых
потеках; из нее несло смрадом. Щупальца чудовища время от
времени попадали в огонь факела и, обоженные, отлетали
прочь и начинали судорожно извиваться в воздухе.
Конан попытался вытянуть руку с факелом вперед, и когда
пасть твари оказалась под ним и жадно распахнулась еще шире,
готовясь заглотить добычу, он на мгновение напряг мышцы левой
руки, а затем внезапно расслабил их. Его рука получила
немного свободы, чего он и добивался; теперь отчаянным рывком
он вытянул левую руку и воткнул пылающий факел в разверстую
пасть чудища. Пламя коснулось зеленой плоти, и она зашипела
под огнем, и тут же тварь в судороге дернулась, и щупальца
на какой-то миг ослабли. Почувствовал свободу, киммериец
вогнал меч в тело твари по самую рукоять.
Чудище издало странный булькающий звук. Конан почти
упал на его спину, крутанул меч в ране и потянул его,
распарывая плоть твари. Щупальца вновь обрели былую мощь и
отшвырнули киммерийца; он кубарем покатился по каменному
полу, оставив меч в теле чудовища. Факел, которым он
подпалил тварь, потух в ее пасти. С боевым кличем Конан
рванулся вперед, спасать меч, но его встретила пустота:
чудовище исчезло и унесло с собой его оружие.
Киммериец вытащил из-за пояса очередную смолистую ветку
- он их нарубил впрок перед тем, как войти в святилище, и
теперь возблагодарил Крома, что они не потерялись во время
схватки. Он высек огонь и зажег факел. Коридор был пуст;
тварь сбежала, оставив за собой крупные пятна темной
жидкости - очевидно, то была ее кровь. Конан извлек из
ножен кинжал и направился по следам, оставленным монстром -
терять меч он не собирался. Расправившись с чудищем, он
всегда сможет вернуться назад по пятнам крови и продолжить
поиски Камня Мертвых. Других подобных тварей Конан не
опасался - он уже знал их уязвимые места.
Пятна крови тянулись по коридору, петляя вместе с ним.
Конан шел и размышлял, что вернее: тварь ли оказалась на
редкость живучей, или он нанес ей не слишком опасную рану.
Вскоре следы привели его в громадный зал, посреди которого
находился большой, идеально круглый водоем. Конан поднял
факел повыше, осматривая место, куда он попал. Потолок зала
поддерживало множество колон с вырезанными в камине
ощеренными змеиными мордами; посреди водоема - то ли озерца,
то ли бассейна - находился шестигранный островок, к которому
вело шесть тонких мостков, по одному на каждую грань. На
островке высился пирамидальной формы алтарь, весь покрытый
резьбой - от широкого основания до усеченной плоской
вершины.
Конан решил обследовать зал после того, как вернет себе
оружие. Пятна крови из ран чудовища уходили в темноту межу
колоннами, и он последовал за ними. Когда киммериец проходил
мимо змеиных морд с разинутыми пастями, ярчайшая вспышка
внезапно ослепила его, и резко бросила в сторону. Оскалив
зубы, с напружинившими мускулами, он обшарил помещение
взглядом, но зал по-прежнему был тих и пуст. Конан с
осторожностью снова приблизился к колоннам. В пасти одной из
змеиных морд промелькнул яркий блик света и исчез.
Вырезанная из красного камня, она находилась на высоте в
рост Конана, и, заглянув в промежуток между каменными
челюстями, он увидел там перекошенную рожу демона. От
неожиданности Конан отшатнулся; рожа в пасти дернулась и
пропала. Киммериец испустил шумных вздох облегчения и досады
- в каменной пасти было спрятано изогнутое, отполированное
до блеска зеркало. Такие зеркала он уже видел: жрецы в
храмах использовали их для различных церемоний. В змеиной
голове, расположенной ниже, находилось отверстие для факела.
За колоннами была высокая дверь без створок. Свет
горящей ветви выхватил из мрака а дверью бесформенную массу
чудовища, которое распростерлось сразу за невысоким порогом:
щупальца твари бессильно свисали, а из разинутой пасти
сочилась густая белая масса. Тварь лежала совершенно
неподвижно и еще больше напоминала бурдюк, только уже
распоротый. Рукоять меча выглядывала из-под обвившегося
вокруг нее щупальца, которое Конан перерубил ударом кинжала.
Щупальце обмякло и соскользнуло с рукояти, и киммериец
вырвал оружие из тела твари. Острое лезвие было измазано
густой темной кровью, и Конан поморщился: вытирать лезвие о
гладкую шкуру чудовища не имело смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
единственный путь, который занимала неизвестная тварь.
Существо никак не реагировало на осторожно
приближающегося к нему человека. Конан мелкими шагами
двигался к твари, сжимая в руке меч; он уже ясно видел это
создание. Подобное чудо ему встретилось впервые; оно было
похоже не полупустой бурдюк с вином, который валялся
брошенный на землю. Чудовищный по величине бурдюк! только
у бурдюков с вином не бывает щупалец. Длинные и тонкие, они
усеивали поверхность твари и не знали ни секунды покоя: они
вздымались вверх и опадали, свивались в клубки, ощупывали
стены и перед бесформенным телом.
Конан остановился. Было странным, что непонятная тварь
не совершает никаких попыток к нападению, - он уже подошел
достаточно близко, чтобы его можно было заметить. Этот
монстр либо слеп, либо лежит к нему не тем концом. Глаз у
твари Конан не заметил, чего-либо напоминающего пасть -
тоже. Обойти чудовище было невозможно, и как убить эту
тварь, киммериец не имел никакого понятия. Он пожалел, что
у него нет с собой копья - вот здесь оно бы пригодилось. Он
снова двинулся вперед. Чудовище продолжало свивать
щупальца, как будто человека поблизости и вовсе не было.
Конан весь напрягся в ожидании атаки твари. Расстояние между
ними медленно и неуклонно сокращалось.
Когда до чудовища оставалось не более пяти шагов, оно
атаковало. Хотя Конан и приготовился, нападение было столь
стремительным, что он не успел ничего сделать. Тело и руки
киммерийца обвили щупальца, сдавили грудь - так, что
потемнело в глазах; и хотя Конан не выпустил меч, но оружие
мало чем могло ему помочь. Внезапно в центре бурдюка
раскрылась большая круглая пасть, усеянная по краям
множеством мелких загнутых зубов. Чудовище оторвало
киммерийца от пола и стало неторопливо подтаскивать его в
пасти. Конан отчаянно сопротивлялся, но тщетно - тварь не
выпускала его из своих железных объятий. Факел Конана тоже
не выронил, поэтому видел, куда его тащат. За несколькими
рядами зубов твари была видна зеленоватая глотка в белесых
потеках; из нее несло смрадом. Щупальца чудовища время от
времени попадали в огонь факела и, обоженные, отлетали
прочь и начинали судорожно извиваться в воздухе.
Конан попытался вытянуть руку с факелом вперед, и когда
пасть твари оказалась под ним и жадно распахнулась еще шире,
готовясь заглотить добычу, он на мгновение напряг мышцы левой
руки, а затем внезапно расслабил их. Его рука получила
немного свободы, чего он и добивался; теперь отчаянным рывком
он вытянул левую руку и воткнул пылающий факел в разверстую
пасть чудища. Пламя коснулось зеленой плоти, и она зашипела
под огнем, и тут же тварь в судороге дернулась, и щупальца
на какой-то миг ослабли. Почувствовал свободу, киммериец
вогнал меч в тело твари по самую рукоять.
Чудище издало странный булькающий звук. Конан почти
упал на его спину, крутанул меч в ране и потянул его,
распарывая плоть твари. Щупальца вновь обрели былую мощь и
отшвырнули киммерийца; он кубарем покатился по каменному
полу, оставив меч в теле чудовища. Факел, которым он
подпалил тварь, потух в ее пасти. С боевым кличем Конан
рванулся вперед, спасать меч, но его встретила пустота:
чудовище исчезло и унесло с собой его оружие.
Киммериец вытащил из-за пояса очередную смолистую ветку
- он их нарубил впрок перед тем, как войти в святилище, и
теперь возблагодарил Крома, что они не потерялись во время
схватки. Он высек огонь и зажег факел. Коридор был пуст;
тварь сбежала, оставив за собой крупные пятна темной
жидкости - очевидно, то была ее кровь. Конан извлек из
ножен кинжал и направился по следам, оставленным монстром -
терять меч он не собирался. Расправившись с чудищем, он
всегда сможет вернуться назад по пятнам крови и продолжить
поиски Камня Мертвых. Других подобных тварей Конан не
опасался - он уже знал их уязвимые места.
Пятна крови тянулись по коридору, петляя вместе с ним.
Конан шел и размышлял, что вернее: тварь ли оказалась на
редкость живучей, или он нанес ей не слишком опасную рану.
Вскоре следы привели его в громадный зал, посреди которого
находился большой, идеально круглый водоем. Конан поднял
факел повыше, осматривая место, куда он попал. Потолок зала
поддерживало множество колон с вырезанными в камине
ощеренными змеиными мордами; посреди водоема - то ли озерца,
то ли бассейна - находился шестигранный островок, к которому
вело шесть тонких мостков, по одному на каждую грань. На
островке высился пирамидальной формы алтарь, весь покрытый
резьбой - от широкого основания до усеченной плоской
вершины.
Конан решил обследовать зал после того, как вернет себе
оружие. Пятна крови из ран чудовища уходили в темноту межу
колоннами, и он последовал за ними. Когда киммериец проходил
мимо змеиных морд с разинутыми пастями, ярчайшая вспышка
внезапно ослепила его, и резко бросила в сторону. Оскалив
зубы, с напружинившими мускулами, он обшарил помещение
взглядом, но зал по-прежнему был тих и пуст. Конан с
осторожностью снова приблизился к колоннам. В пасти одной из
змеиных морд промелькнул яркий блик света и исчез.
Вырезанная из красного камня, она находилась на высоте в
рост Конана, и, заглянув в промежуток между каменными
челюстями, он увидел там перекошенную рожу демона. От
неожиданности Конан отшатнулся; рожа в пасти дернулась и
пропала. Киммериец испустил шумных вздох облегчения и досады
- в каменной пасти было спрятано изогнутое, отполированное
до блеска зеркало. Такие зеркала он уже видел: жрецы в
храмах использовали их для различных церемоний. В змеиной
голове, расположенной ниже, находилось отверстие для факела.
За колоннами была высокая дверь без створок. Свет
горящей ветви выхватил из мрака а дверью бесформенную массу
чудовища, которое распростерлось сразу за невысоким порогом:
щупальца твари бессильно свисали, а из разинутой пасти
сочилась густая белая масса. Тварь лежала совершенно
неподвижно и еще больше напоминала бурдюк, только уже
распоротый. Рукоять меча выглядывала из-под обвившегося
вокруг нее щупальца, которое Конан перерубил ударом кинжала.
Щупальце обмякло и соскользнуло с рукояти, и киммериец
вырвал оружие из тела твари. Острое лезвие было измазано
густой темной кровью, и Конан поморщился: вытирать лезвие о
гладкую шкуру чудовища не имело смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33