- Он
почувствовал, что она переплела свои пальцы с его пальцами, и начала
сжимать их все крепче и крепче, словно в каком-то состязании на выдержку.
Лицо у нее было, как у рожающей женщины. Они сидели так и молчали, пока
из-за двери не донеслись шаги Джона Бретона. Он вошел - на этот раз в
строгом сером костюме - и направился прямо к приемнику.
- Хочу напоследок послушать новости.
- Я уберу тут, - сказала Кэт и начала составлять тарелки стопкой.
Джек Бретон встал, ощущая, как присутствие его альтер эго пробуждает
в нем все нарастающую злобу, и покинул кухню. Он медленно прошел по
коридору и остановился в безмятежной тишине гостиной. Кэт почувствовала
что-то к нему - нынешнему ему, и это было главным. Вот почему он должен
был нагрянуть к Джону и Кэт и объяснить им все.
Логичней - да и практичней - было бы скрыть свое присутствие во
Времени Б, убить Джона, уничтожить его труп и незаметно занять его место.
Но тогда бы его мучило сознание, что он обманул Кэт. Теперь же он обретал
полное оправдание в мысли, что она сама предпочла его человеку, которым
стал Бретон Времени Б.
Сосредоточенно хмурясь, Джек Бретон расхаживал по гостиной, рассеянно
брал в руки книги и безделушки, рассматривал их, а затем тщательно
водворял их на место. Его внимание привлекла стопка плотно исписанных
квадратных листов белой бумаги. Верхний был покрыт сложным узором из
концентрических колец. Он поднял его и увидел, что кольца эти на самом
деле были строчками, написанными от руки аккуратной спиралью.
Медленно поворачивая листок, Бретон прочел четверостишие:
Без тебя я томился во мраке ночей.
А стрелки ползли от черты до черты.
Я плакать готов, так я жажду тебя,
Но слезы мои не попробуешь ты.
Он положил листок на стопку и уже отвернулся от столика, как вдруг
значение этих строк потрясло его сознание. Потребовалось несколько секунд,
чтобы шлюзы памяти распахнулись, а тогда ледяной обруч страха стянул его
лоб. Эти слова написал он сам в первые дни безумия после смерти Кэт - но
он никогда никому их не показывал.
И написал он их в другом мире, в другом времени.
6
Джон Бретон несколько раз выходил их дома к машине и тут же
возвращался за чем-нибудь - каким-то документом, сигаретами, записной
книжкой. Напряжение в груди Джека стремительно нарастало, и, пробормотав
какое-то извинение, он отправился в уединение своей спальни. Там он присел
на край кровати и прислушался, не заурчит ли "линкольн", удаляясь к
воротам.
Наконец, он услышал то, чего ждал, он вышел на площадку лестницы и
спустился на один марш. Там, в темном смутном безмолвии большого дома, он
остановился, колеблясь, ощущая себя щукой, задумчиво выбирающей нужную
глубину в бурой воде. "Девять лет!" - кружилось у него в мозгу. - Я умру.
Прикоснусь к ней и умру!"
Наконец, он спустился - крадучись, как ни старался, и вошел в кухню.
Кэт у окна мыла яблоки. Она не оглянулась и продолжала обдавать
бледно-зеленые плоды холодной водой. В этом простом домашнем занятии
Бретону померещилось что-то нелепое.
- Кэт, - сказал он, - зачем ты их моешь?
- Инсектициды. - Она все еще не обернулась к нему. - Я всегда мою
яблоки.
- Ах, так... И тебе обязательно нужно заниматься этим сейчас? Дело не
терпит отлагательств?
- Я хочу убрать их в холодильник.
- Но ведь спешки никакой нет?
- Да. - В ее голосе прозвучало раскаяние, словно он принудил ее
признаться в чем-то постыдном.
Бретон почувствовал себя виноватым. Он же ее мучает!
- Ты когда-нибудь замечала, что в воде фрукты выглядят более яркими и
сочными?
- Нет.
- Но это так. И никто не знает, почему... Кэт!
Она обернулась к нему, и он схватил ее за руки - мокрые, холодные,
будящие жуткие воспоминания в глубинах памяти. Он целовал стылые пальцы,
словно наложив на себя епитимью.
- Не надо! - Она попыталась вырвать руки, но он только крепче сжал
их.
- Кэт! - сказал он настойчиво. - Я потерял тебя девять лет назад, но
ведь и ты потеряла что-то. Джон тебя не любит, а я люблю. Только и всего.
- Не стоит делать поспешные выводы из поведения Джона.
- Мне можно. И взгляни на факты! Он уехал в контору, будто ничего не
произошло. Оставил нас вдвоем. Ты думаешь, я бы оставил тебя вдвоем с тем,
кто прямо назвался моим соперником? Да я бы... - Бретон оборвал фразу. Он
собирался сказать, что скорее убил бы этого соперника.
- В нем говорит обида. Видишь ли, Джон практикует, так сказать,
душевное дзюдо. Если ты толкаешь, он тянет, если ты тянешь, он толкает.
Кэт говорила торопливо, с отчаянием. Бретон притянул ее к себе. Он
нежно скользнул ладонью по ложбинке ее шеи к затылку, обхватил его под
волосами всеми пятью пальцами и повернул к себе ее лицо. Она несколько
секунд сопротивлялась, и вдруг прильнула открытыми губами к его губам. На
протяжении этого первого поцелуя Бретон не закрывал глаз, стараясь
запечатлеть этот миг в памяти со всей полнотой, вознести его за пределы
времени.
Потом они лежали за опущенными шторами спальни в пергаментном свете.
Бретон изумленно всматривался в потолок. "Вот это, - думал он, - и есть
ясность рассудка?" Он позволял мозгу впитывать ощущение блаженного бытия,
переполнявшее все его тело. В таком настроении любая мелочь, связанная с
процессом жизни, была прекрасной. Он готов был извлекать неизбежное
наслаждение из тысяч самых обыденных, самых простых вещей - наслаждение,
утраченное где-то на протяжении пути: подниматься на холм, пить пиво,
рубить дрова, писать стихи...
Он положил руку на прохладное бедро Кэт.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. - Голос ее был сонным, далеким.
Бретон кивнул, оглядывая комнату совсем новыми глазами. В желтизне
перехваченных шторами солнечных лучей было нечто средиземноморское,
какая-то убаюкивающая удивительная прозрачность. В созданной им вселенной
Времени Б не обнаруживалось ни единого порока.
В его памяти всплыл отрывок старого стихотворения, поразительно
отвечавший этим ощущениям.
Безмерный Каналетто труд
Дома на полотне хранят:
Скрепляет ровно известь тут
Все кирпичи за рядом ряд.
Он приподнялся на локте и посмотрел на Кэт сверху вниз.
- Мое настоящее имя Каналетто, - сказал он.
Она посмотрела на него снизу вверх, чуть улыбнулась и отвернула лицо.
Он понял, что она думает о Джоне. Бретон опустился на подушку, машинально
подсунув палец под ремешок часов, чтобы прикоснуться к бугорку
хрономоторной капсулы, зашитой под кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
почувствовал, что она переплела свои пальцы с его пальцами, и начала
сжимать их все крепче и крепче, словно в каком-то состязании на выдержку.
Лицо у нее было, как у рожающей женщины. Они сидели так и молчали, пока
из-за двери не донеслись шаги Джона Бретона. Он вошел - на этот раз в
строгом сером костюме - и направился прямо к приемнику.
- Хочу напоследок послушать новости.
- Я уберу тут, - сказала Кэт и начала составлять тарелки стопкой.
Джек Бретон встал, ощущая, как присутствие его альтер эго пробуждает
в нем все нарастающую злобу, и покинул кухню. Он медленно прошел по
коридору и остановился в безмятежной тишине гостиной. Кэт почувствовала
что-то к нему - нынешнему ему, и это было главным. Вот почему он должен
был нагрянуть к Джону и Кэт и объяснить им все.
Логичней - да и практичней - было бы скрыть свое присутствие во
Времени Б, убить Джона, уничтожить его труп и незаметно занять его место.
Но тогда бы его мучило сознание, что он обманул Кэт. Теперь же он обретал
полное оправдание в мысли, что она сама предпочла его человеку, которым
стал Бретон Времени Б.
Сосредоточенно хмурясь, Джек Бретон расхаживал по гостиной, рассеянно
брал в руки книги и безделушки, рассматривал их, а затем тщательно
водворял их на место. Его внимание привлекла стопка плотно исписанных
квадратных листов белой бумаги. Верхний был покрыт сложным узором из
концентрических колец. Он поднял его и увидел, что кольца эти на самом
деле были строчками, написанными от руки аккуратной спиралью.
Медленно поворачивая листок, Бретон прочел четверостишие:
Без тебя я томился во мраке ночей.
А стрелки ползли от черты до черты.
Я плакать готов, так я жажду тебя,
Но слезы мои не попробуешь ты.
Он положил листок на стопку и уже отвернулся от столика, как вдруг
значение этих строк потрясло его сознание. Потребовалось несколько секунд,
чтобы шлюзы памяти распахнулись, а тогда ледяной обруч страха стянул его
лоб. Эти слова написал он сам в первые дни безумия после смерти Кэт - но
он никогда никому их не показывал.
И написал он их в другом мире, в другом времени.
6
Джон Бретон несколько раз выходил их дома к машине и тут же
возвращался за чем-нибудь - каким-то документом, сигаретами, записной
книжкой. Напряжение в груди Джека стремительно нарастало, и, пробормотав
какое-то извинение, он отправился в уединение своей спальни. Там он присел
на край кровати и прислушался, не заурчит ли "линкольн", удаляясь к
воротам.
Наконец, он услышал то, чего ждал, он вышел на площадку лестницы и
спустился на один марш. Там, в темном смутном безмолвии большого дома, он
остановился, колеблясь, ощущая себя щукой, задумчиво выбирающей нужную
глубину в бурой воде. "Девять лет!" - кружилось у него в мозгу. - Я умру.
Прикоснусь к ней и умру!"
Наконец, он спустился - крадучись, как ни старался, и вошел в кухню.
Кэт у окна мыла яблоки. Она не оглянулась и продолжала обдавать
бледно-зеленые плоды холодной водой. В этом простом домашнем занятии
Бретону померещилось что-то нелепое.
- Кэт, - сказал он, - зачем ты их моешь?
- Инсектициды. - Она все еще не обернулась к нему. - Я всегда мою
яблоки.
- Ах, так... И тебе обязательно нужно заниматься этим сейчас? Дело не
терпит отлагательств?
- Я хочу убрать их в холодильник.
- Но ведь спешки никакой нет?
- Да. - В ее голосе прозвучало раскаяние, словно он принудил ее
признаться в чем-то постыдном.
Бретон почувствовал себя виноватым. Он же ее мучает!
- Ты когда-нибудь замечала, что в воде фрукты выглядят более яркими и
сочными?
- Нет.
- Но это так. И никто не знает, почему... Кэт!
Она обернулась к нему, и он схватил ее за руки - мокрые, холодные,
будящие жуткие воспоминания в глубинах памяти. Он целовал стылые пальцы,
словно наложив на себя епитимью.
- Не надо! - Она попыталась вырвать руки, но он только крепче сжал
их.
- Кэт! - сказал он настойчиво. - Я потерял тебя девять лет назад, но
ведь и ты потеряла что-то. Джон тебя не любит, а я люблю. Только и всего.
- Не стоит делать поспешные выводы из поведения Джона.
- Мне можно. И взгляни на факты! Он уехал в контору, будто ничего не
произошло. Оставил нас вдвоем. Ты думаешь, я бы оставил тебя вдвоем с тем,
кто прямо назвался моим соперником? Да я бы... - Бретон оборвал фразу. Он
собирался сказать, что скорее убил бы этого соперника.
- В нем говорит обида. Видишь ли, Джон практикует, так сказать,
душевное дзюдо. Если ты толкаешь, он тянет, если ты тянешь, он толкает.
Кэт говорила торопливо, с отчаянием. Бретон притянул ее к себе. Он
нежно скользнул ладонью по ложбинке ее шеи к затылку, обхватил его под
волосами всеми пятью пальцами и повернул к себе ее лицо. Она несколько
секунд сопротивлялась, и вдруг прильнула открытыми губами к его губам. На
протяжении этого первого поцелуя Бретон не закрывал глаз, стараясь
запечатлеть этот миг в памяти со всей полнотой, вознести его за пределы
времени.
Потом они лежали за опущенными шторами спальни в пергаментном свете.
Бретон изумленно всматривался в потолок. "Вот это, - думал он, - и есть
ясность рассудка?" Он позволял мозгу впитывать ощущение блаженного бытия,
переполнявшее все его тело. В таком настроении любая мелочь, связанная с
процессом жизни, была прекрасной. Он готов был извлекать неизбежное
наслаждение из тысяч самых обыденных, самых простых вещей - наслаждение,
утраченное где-то на протяжении пути: подниматься на холм, пить пиво,
рубить дрова, писать стихи...
Он положил руку на прохладное бедро Кэт.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. - Голос ее был сонным, далеким.
Бретон кивнул, оглядывая комнату совсем новыми глазами. В желтизне
перехваченных шторами солнечных лучей было нечто средиземноморское,
какая-то убаюкивающая удивительная прозрачность. В созданной им вселенной
Времени Б не обнаруживалось ни единого порока.
В его памяти всплыл отрывок старого стихотворения, поразительно
отвечавший этим ощущениям.
Безмерный Каналетто труд
Дома на полотне хранят:
Скрепляет ровно известь тут
Все кирпичи за рядом ряд.
Он приподнялся на локте и посмотрел на Кэт сверху вниз.
- Мое настоящее имя Каналетто, - сказал он.
Она посмотрела на него снизу вверх, чуть улыбнулась и отвернула лицо.
Он понял, что она думает о Джоне. Бретон опустился на подушку, машинально
подсунув палец под ремешок часов, чтобы прикоснуться к бугорку
хрономоторной капсулы, зашитой под кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39