В ДВУХ ЛИЦАХ
Пер. - И.Гурова.
Bob Shaw. The Two-Timers (1968).
1
Бретону в тесной ловушке скуки звонок показался восхитительным. Он
встал и пошел через гостиницу в холл.
- Кто бы это мог быть, милый? - Кэт Бретон сдвинула брови, досадуя на
неуместное вторжение.
Бретон мысленно перебрал полный колчан сарказмов, немедленно
пришедших ему на ум, и - памятуя о присутствии гостей - выбрал наименее
смертоносный.
- Я что-то не узнаю звонка, - ответил он ровным голосом, и
матово-розовые губы Кэт еле заметно сжались. Она припомнит это, чтобы
обсудить поподробнее в три часа ночи, когда он, наконец, начнет засыпать.
- Старина Джон всегда в ударе, - быстро сказал Гордон Палфри своим
тоном "ну-ка, посторонитесь, дайте мне проявить такт!". Мириам Палфри
улыбнулась загадочной ацтекской улыбкой, а глаза ее продолжали
поблескивать, точно две шляпки крепко вбитых гвоздей. Супруги Палфри были
последним приобретением его жены, их присутствие обычно вызывало у Бретона
ноющую боль в животе. Вяло улыбнувшись, он закрыл за собой дверь, взял
трубку.
- Алло, - сказал он. - У телефона Джон Бретон.
- Ах, так мы теперь зовемся Джоном, а? Просто Джек нас больше не
устраивает? - В мужском голосе сквозило напряжение, словно говоривший
подавлял какое-то сильное чувство. То ли страх, то ли торжество.
- Кто говорит?
Бретон безуспешно пытался узнать этот голос, с тревогой сознавая, что
телефонная линия - вход в его дом, открытый для всех. Чужие мысли
врывались к нему, и он оставался в невыгодном положении, пока звонивший не
называл себя. В этом было что-то глубоко нечестное.
- Кто это?
- Так ты правда не знаешь? Ин-те-рес-но.
Что-то в этих словах вызвало у Бретона смутное беспокойство.
- Послушайте! - сказал он сухо. - Либо назовитесь, либо повесьте
трубку.
- Не злись, Джон. Я с одинаковым удовольствием сделаю и то, и другое.
Звоню я просто, чтобы убедиться, что застану вас с Кэт дома. А теперь
вешаю трубку.
- Погодите! - рявкнул Бретон, сознавая, что позволил неизвестному
задеть себя всерьез. - Вы не сказали, зачем хотите явиться к нам.
- За своей женой, - любезно пояснил голос. - Ты живешь с моей женой
вот уже почти девять лет... И я намерен забрать ее.
В трубке щелкнуло, и замурлыкал сигнал отбоя. Бретон несколько раз
ударил по рычагу, и лишь потом заметил, что изображает кадр,
примелькавшийся в старых кинофильмах. Но если звонивший повесил трубку,
то, как ни выбивай чечетку на рычаге, связь не восстановится. Ругаясь себе
под нос, Бретон положил трубку и несколько секунд стоял у телефона в
недоумении.
Дурацкий розыгрыш, что же еще. Но вот чей?
Среди его знакомых был только один завзятый шутник - Карл Тафер,
геолог в его консультационной инженерной фирме. Однако, когда он в
последний раз видел Карла в конторе часа два назад, тот мрачно искал
ошибку в измерениях, которые фирма провела на участке, предназначенном для
постройки цементного завода под Силверстримом. Вид у Тафера был крайне
озабоченным - какие там розыгрыши, да еще построенные на щекотливых
двусмысленностях. Разговор был нелепым - как раз в духе свихнутых
любителей интриговать по телефону кого попало, - но в нем просвечивало и
кое-что неприятное. Например, неожиданная шпилька, что он больше не
называет себя Джеком. Своим полным именем Бретон начал пользоваться из
престижных соображений, когда его дела пошли в гору, но произошло это
давно и - тут в нем вспыхнуло возмущение - никого, кроме него, не
касалось. Однако какой-то упрямый кусочек его подсознания так и не
смирился с этим изменением, и неизвестный словно обладал способностью
видеть его насквозь, распознав в темном пятне злокачественную опухоль
вины.
Бретон замер у двери гостиной, вдруг сообразив, что телефонный псих
добился своего: он обдумывает его звонок и так, и эдак, вместо того, чтобы
тут же выбросить из головы эту чепуху.
Он скользнул взглядом по залитым оранжевым светом панелям холла и
вдруг пожалел, что год назад не послушал Кэт и не переехал в дом побольше
и посовременней. Из старого жилища он вырос и уже давно расстался бы с ним
без сентиментальности... "Вы живете с моей женой вот уже почти девять
лет". Бретон нахмурился, вспомнив эти слова - звонивший никак не мог
намекать, будто был тогда женат на Кэт.
Ведь он-то женился на ней одиннадцать лет назад. Однако цифра девять
словно что-то подразумевала, отзывалась многослойной тревогой, как будто
его подсознание уловило его смысл и со страхом ожидало следующего хода.
- О, Господи! - вслух сказал Бретон и с отвращением хлопнул себя по
лбу. - Я псих не меньше него.
Он открыл дверь и вошел в гостиную. За время его отсутствия Кэт
устроила полутьму и придвинула к Мириам Палфри заранее приготовленный
кофейный столик с ручкой и стопкой простой белой бумаги, и короткие,
похожие на слизней, пальцы Мириам уже плавно двигались над ними. У Бретона
вырвался беззвучный стон: они-таки устроили сеанс! Палфри как раз
вернулись из трехмесячной поездки по Европе и весь вечер делились
впечатлениями, а потому в нем зашевелилась надежда, что хоть на этот раз
обойдется без общения с духами. Надежда эта давала ему терпение слушать их
туристские рассказы.
- Кто звонил, милый?
- Не знаю. - Бретону не хотелось говорить о звонке.
- Не тот номер?
- Да.
Глаза Кэт впились ему в лицо.
- Но ты оставался там так долго! И, по-моему, кричал что-то.
- Ну, - раздраженно буркнул Бретон, - скажем, номер был тот, но
звонил не тот.
Гордон Палфри восторженно фыркнул, а огонек в глазах Кэт угас,
сменившись холодом разочарования, словно Бретон выключил телевизор, едва
началась интересная передача. Вот еще труп для вскрытия в глухие часы
ночи, когда все нормальные люди спят, и даже занавески на их окнах дышат
ровно под дуновение ночного ветерка. "Ну почему, - подумал он виновато, -
я всегда царапаю Кэт при ее друзьях? Но почему она царапает меня все
время, демонстрируя из года в год принципиальное равнодушие к моим делам,
но подвергая меня допросу с пристрастием из-за дурацкого телефонного
звонка?"
Он тяжело опустятся в кресло, и его правая рука инстинктивно
подобралась к стопке с виски, пока он обводил комнату взглядом и одаривал
гостей радушной улыбкой.
Гордон Палфри поигрывал расшитым серебряными звездами квадратным
куском черного бархата, который неизменно закрывал лицо его жены во время
сеанса, однако продолжал разглагольствовать про Европу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39