А тем
более теперь, когда и ты с нами... э-э... То есть я понимаю, тебе будет
неловко... но...
- В этом нет ничего стыдного, Джонни.
- Да?
- Я буду только гордиться. Мой сын станет офицером. Мой маленький
Джонни. Я долго ждал и подожду еще немного. - Он улыбнулся. - Ты вырос,
сынок. И возмужал.
- Со стороны виднее. Но, отец, я ведь еще не офицер, и может так
случиться, что всего через несколько дней вернусь обратно, к
"сорвиголовам".
- Хватит об этом, Джонни.
- Ладно.
- Я уверен, что ты сделаешь все как надо. И не говори больше, что у
тебя не получится. - Он вдруг улыбнулся. - Впервые в жизни командую
сержантом. Да еще говорю ему, чтобы он заткнулся.
- Ладно, отец. Только знай, что я в любом случае постараюсь вернуться
к "сорвиголовам". Единственное, что...
- Я понимаю. Твоя просьба ничего не будет значить, пока не будет
вакансии. Не будем гадать. Если у нас в распоряжении всего час, давай
используем его на полную катушку. Рассказывай о себе, Джонни.
- У меня все хорошо, - сказал я вроде бы ничего не значащую фразу, но
тут же подумал, что мне действительно нравится моя жизнь. И еще я подумал,
что это просто счастливый случай - отец попал к "сорвиголовам". Там мои
друзья, и там ему будет лучше, чем где бы то ни было. Ребята позаботятся о
нем, ограждая по мере сил от опасности. Надо послать телеграмму Эйсу. Отец
такой человек, что не признается в нашем родстве... - Отец, как долго ты
уже на службе?
- Чуть больше года.
- И уже капрал!
Он погрустнел.
- Сейчас в Мобильной Пехоте люди быстро растут.
Я понял, что он вспоминает тех, кто погиб, и попытался отвлечь его от
мрачных мыслей:
- Но тебе не кажется, что ты... ну как бы это сказать... ну, не очень
подходишь по возрасту к тому, чтобы воевать в пехоте? Ведь можно служить на
флоте или заняться математикой в отделе расчетов.
- Я хотел пойти в Мобильную Пехоту и добился своего! - сказал он
гордо. - В конце концов, я не старше многих других капралов и сержантов. И
вообще, сынок, тот факт, что я на двадцать два года старше тебя, вовсе не
означает, что я должен кататься в инвалидной коляске. У возраста есть свои
преимущества.
Я знал, о чем он говорит. Припомнил, как сержант Зим выдавал те самые
"игрушечные" шевроны прежде всего тем, кто постарше. И с отцом наверняка
обращались в лагере не так, как со мной. Его взяли на заметку как
потенциального капрала еще до того, как он вышел из лагеря: армия всегда
испытывала недостаток в опытных, солидных сержантах и капралах. Я вдруг
подумал, что один из главных принципов строения армии - патернализм.
Я не стал спрашивать, почему он захотел именно в Мобильную Пехоту. И
почему получил назначение на мой корабль. Я просто почувствовал себя
счастливым - таким, каким никогда не был даже в детстве, когда отец меня
хвалил. И я не спрашивал, почему он пошел на службу. Мне казалось, что
причину я уже знаю. Мама. Никто из нас не касался этой темы.
Я резко сменил тему разговора.
- Расскажи, как ты жил все это время. Где был и что делал.
- Так... обучался в лагере Сан Мартин...
- Вот как? Значит, не в Курье?
- Нет. Мартин - новый лагерь. Правда, порядки, насколько я понимаю, те
же, что и в старых. Только срок обучения у нас был на два месяца короче
обычного - не было выходных. После лагеря сразу попросился на "Роджер Янг",
но не получилось. Попал на другой корабль, к "Волонтерам Макслоттера".
Хорошие ребята.
- Да, я слышал.
- Вернее, они были хорошими. Я совершил несколько выбросов с ними,
многие из них погибли, и вот теперь я здесь... - Он посмотрел на свои
шевроны. - Я уже был капралом, когда мы выбросились на Шоэл...
- Ты был там?! Но ведь я тоже? - Непривычное теплое чувство охватило
меня: никогда в жизни я не был ближе к отцу, чем сейчас.
- Я знаю. То есть я знал, что ваш отряд был там. Мы дрались примерно в
пятидесяти милях от вас. Может, и ближе. Мы приняли на себя, наверное, их
основной удар. Они вдруг полезли из-под земли десятками, а может, и сотнями
- нам казалось, что земля кипит... Отец пожал плечами:
- Так я и остался капралом без отделения. Наши "волонтеры" понесли
такие потери, что отряд решили пока не восстанавливать. А меня наконец
послали сюда. Правда, была вакансия у "Королевских медведей", но я шепнул
словечко офицеру-распределителю, и, представь себе, именно в этот момент
пришло сообщение о вакансии на "Роджере Янге". Вот так все и получилось.
- А когда ты пошел на службу? - спросил я и тут же понял, что не
следовало задавать этот вопрос. Но мне хотелось уйти от разговора о
несчастных "Волонтерах Макслоттера" - я слишком хорошо знал, что такое быть
живой частицей погибшей команды.
Отец тихо сказал:
- Почти сразу после Буэнос-Айреса.
- Да. Я понимаю.
Отец несколько секунд молчал, потом сказал с необычной мягкой
интонацией:
- Я не совсем уверен, что ты понимаешь, сынок.
- Что?
- Ммм... не так легко все объяснить. Конечно, гибель мамы сильно
повлияла на мое решение. Но я пошел в армию не для того, чтобы отомстить за
нее. Разве что отчасти. На меня больше повлиял ты.
- Я?
- Да, сынок. Ведь на самом деле я лучше твоей матери и даже лучше тебя
самого понимал, зачем ты решил пойти на службу... Быть может, гнев мой был
так силен оттого, что ты совершил поступок, который должен был сделать я. Я
это чувствовал, но тогда не смел признаться даже себе... Но и ты не был
главной причиной того, что я пошел на службу. Ты... как бы это сказать...
только нажал на взведенный курок. И помог выбрать род войск.
Он помолчал.
- После того как ты ушел, меня все чаще охватывала беспричинная тоска,
я даже был на грани депрессии, так что пришлось обратиться к
гипнотерапевту. Но врачи не помогали, и меня спасала только работа...
Смерть мамы словно освободила меня, и я понял, как должен поступить. Дело я
передал Моралесу.
- Старику Моралесу? А он справится?
- Должен. У него нет другого выхода. Я передал ему изрядную долю
акций. Остальные отложил для тебя - если когда-нибудь захочешь взяться за
наше дело. Вот так... Короче, я, наконец, понял, в чем загвоздка.
Он снова помолчал и продолжил совсем тихо, будто шепотом:
- Мне нужно было доказать, что свою судьбу делаю я сам. Доказать себе,
что я мужчина. Не производящее и потребляющее экономическое животное... а
мужчина.
Мы оба замолчали, не зная, что сказать, и в этот момент запели
громкоговорители космопорта:
- "Славься, славься имя Роджера Янга!"
Через секунду женский голос произнес:
- Личный состав корабля военного флота "Роджер Янг" может занять места
в шлюпке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65