У специалиста была стройная фигура, ослепительно рыжие
волосы и весьма дорогостоящие привычки. Несомненно, Карл наговорил ей, что
у меня на отдыхе должна быть при себе сумма, слишком обременительная для
одного человека. Из чего она уже сама сделала вывод, что всю ночь может
купаться в местном шампанском. Я не стал подводить Карла, скрыл, что у меня
на руках лишь скромный гонорар десантника, и всю ночь поил ее шампанским.
Сам же я пил то, что они здесь называют "ананасовым крюшоном" (хотя даже
следов ананаса ни в одном бокале не нашел). В результате после всех
хождений по барам я вынужден был идти домой пешком - денег на такси уже не
оставалось. Но я был доволен. В конце концов, для чего вообще существуют
деньги? Я говорю о деньгах, заработанных на войне с багами, конечно.
- Не дури, - сказал Эйс. - Так и быть - угощаю. Мне как раз везло этой
ночью. Ободрал одного флотского как липку.
Короче, пришлось встать, побриться и принять душ. Потом мы спустились
вниз и набрали в столовой всякой всячины - от яиц и картошки до джема и
замысловатых пирожных. Выйдя, мы оба почувствовали, что после такого
количества пищи не сможем одолеть Черчилль-роуд. Поэтому завалились в
первый попавшийся бар. Я и здесь сделал попытку найти крюшон из настоящих
ананасов и опять потерпел неудачу. Крюшон был насквозь поддельным, зато
холодным. Видно, никогда в жизни не удается получить все сразу.
Мы лениво болтали о том о сем, Эйс заказал по второму кругу. Я
попробовал его крюшон из земляники - то же самое. Эйс молча разглядывал
свой стакан, потом вдруг спросил:
- Когда-нибудь думал о том, чтобы стать офицером?
- Чего? Ты спятил, - сказал я.
- Вовсе нет. Погляди сам, Джонни, этой войне не видно конца. Неважно,
что твердят пропагандисты, успокаивая штатских. Мы-то с тобой видим, что
баги просто так не утихомирятся. Так почему бы не попытаться спланировать
свое будущее, посмотреть вперед? Знаешь, как шутят? Если ты решил играть
в оркестре, то лучше махать дирижерской палочкой, чем стучать в большой
барабан.
Беседа приняла неожиданный оборот, я был смущен и не знал, что ему
ответить. Такое предложение, да еще от Эйса... Я спросил первое, что пришло
в голову:
- А ты сам? Почему бы тебе не попробовать?
- Мне? - переспросил он. - Опомнись, сынок, о чем ты говоришь? У меня
нет твоего образования, и я на десять лет старше. А у тебя подходящий
интеллектуальный индекс, и я уверен, что ты проскочишь экзамены в Кадетский
корпус. Точно говорю - если пойдешь в профессионалы, станешь сержантом
раньше меня. А через день станешь кадетом...
- Теперь я знаю - ты точно спятил!
- Послушай человека, который годится тебе в отцы. Я не хотел
говорить... ты в меру глупый, романтичный и честный человек. Будешь
офицером, которого полюбят солдаты и за которым они пойдут. А что касается
меня... что ж, я рожден быть сержантом. Я достаточно пессимистично смотрю
на жизнь. Такие, как я, нужны, чтобы уравновешивать энтузиазм таких, как
ты. Что меня ждет? Ну, стану когда-нибудь сержантом... потом пройдет
двадцать лет службы - уволюсь. Пойду на подходящую работенку - может быть,
полицейским. Женюсь на простой хорошей женщине с такими же простыми
вкусами, как и у меня. Буду болеть за какую-нибудь спортивную команду,
ловить рыбу, а придет время - спокойно отойду в мир иной.
Эйс умолк и отхлебнул из стакана.
- А ты, - продолжил он, - будешь воевать, дослужишься до больших чинов
и геройски погибнешь. А я прочту о твоей гибели и гордо скажу: "Я знал
этого человека, когда..." Нет, я скажу, что часто одалживал тебе деньги -
мы оба были капралами... Правда, здорово?..
- Я никогда не думал об этом, - медленно сказал я. - Хотел только
отслужить срок.
Он усмехнулся:
- О каком сроке ты говоришь! Ты слышал, чтобы кого-нибудь сейчас
увольняли? Война идет, а ты все твердишь о двухлетнем сроке!
Он был прав. Пока идет такая страшная война, говорить о сроках службы
бессмысленно. По крайней мере, нам. Я подумал, что сейчас разговор о сроке
службы - это показатель отношения к ней. Тот, кто думает о "двух годах",
знает, что рано или поздно уйдет из армии. В глубине души он чувствует себя
гостем Службы. Он может говорить: "Когда эта треклятая война кончится..."
Профессионал никогда так не скажет. Для него увольнение через двадцать лет
- конец самого важного этапа жизни. Быть может, для профессионала
равноценны оба возможных исхода - увольнение и гибель в бою...
- Ну, может быть, и не два года, - признал я. - Но ведь война не может
длиться вечно.
- Так уж и не может?
- А, по-твоему, она навечно?
- Господи, кабы я знал. Однако никто мне этих секретных данных не
сообщает. Но ведь это не главное, что тебя тревожит, Джонни? У тебя есть
девчонка, которая тебя ждет?
- Нет. Вернее, была, - сказал я медленно. - Но, по-моему, она решила
со мной "просто дружить".
Я приврал только потому, что Эйс ожидал услышать что-то в этом роде.
Кармен не была моей девушкой, она вообще никому ничего не обещала. Но я
изредка получал от нее письма, всегда начинавшиеся словами "Дорогой
Джонни...".
Эйс понимающе кивнул.
- С ними всегда так. Они предпочитают штатских - наверное, тех легче
пилить. Ничего, сынок. Когда уволишься, они набросятся на тебя, шагу не
дадут ступить... Хотя тебе тогда уже будет не до них, ха-ха... Брак - это
катастрофа для молодого и комфорт для старика.
Он посмотрел на мой стакан.
- Меня мутит, когда вижу, как ты пьешь такую дрянь.
- Мне тоже тошно, когда смотрю на твою землянику, - сказал я,
Он пожал плечами:
- О вкусах не спорят. Подумай все-таки над тем, что я сказал.
- Я подумаю.
Вскоре Эйс занялся своим излюбленным спортом - сел за карточный
столик. Я одолжил у него денег и пошел прогуляться. Мне действительно
захотелось все обдумать.
Стать профессионалом? Дело, конечно, не в том, что нужно будет снова
учиться и сдавать экзамены... Хочу ли я связать всю свою жизнь с армией? Я
пошел на службу, чтобы получить гражданство, правильно? А если стану
профессиональным военным, то буду снова так же далек от права голосовать
и быть избранным, как и до начала службы. Потому что, пока носишь форму, у
тебя нет права голосовать. Тут нечего спорить, так и должно быть. Я
представил, как идиоты из Мобильной Пехоты собирают среди десантников
голоса против очередной военной кампании.
Значит, я поступил на службу, чтобы потом иметь право голосовать.
Так ли это?
Действительно ли меня так волновала мысль о будущих привилегиях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
волосы и весьма дорогостоящие привычки. Несомненно, Карл наговорил ей, что
у меня на отдыхе должна быть при себе сумма, слишком обременительная для
одного человека. Из чего она уже сама сделала вывод, что всю ночь может
купаться в местном шампанском. Я не стал подводить Карла, скрыл, что у меня
на руках лишь скромный гонорар десантника, и всю ночь поил ее шампанским.
Сам же я пил то, что они здесь называют "ананасовым крюшоном" (хотя даже
следов ананаса ни в одном бокале не нашел). В результате после всех
хождений по барам я вынужден был идти домой пешком - денег на такси уже не
оставалось. Но я был доволен. В конце концов, для чего вообще существуют
деньги? Я говорю о деньгах, заработанных на войне с багами, конечно.
- Не дури, - сказал Эйс. - Так и быть - угощаю. Мне как раз везло этой
ночью. Ободрал одного флотского как липку.
Короче, пришлось встать, побриться и принять душ. Потом мы спустились
вниз и набрали в столовой всякой всячины - от яиц и картошки до джема и
замысловатых пирожных. Выйдя, мы оба почувствовали, что после такого
количества пищи не сможем одолеть Черчилль-роуд. Поэтому завалились в
первый попавшийся бар. Я и здесь сделал попытку найти крюшон из настоящих
ананасов и опять потерпел неудачу. Крюшон был насквозь поддельным, зато
холодным. Видно, никогда в жизни не удается получить все сразу.
Мы лениво болтали о том о сем, Эйс заказал по второму кругу. Я
попробовал его крюшон из земляники - то же самое. Эйс молча разглядывал
свой стакан, потом вдруг спросил:
- Когда-нибудь думал о том, чтобы стать офицером?
- Чего? Ты спятил, - сказал я.
- Вовсе нет. Погляди сам, Джонни, этой войне не видно конца. Неважно,
что твердят пропагандисты, успокаивая штатских. Мы-то с тобой видим, что
баги просто так не утихомирятся. Так почему бы не попытаться спланировать
свое будущее, посмотреть вперед? Знаешь, как шутят? Если ты решил играть
в оркестре, то лучше махать дирижерской палочкой, чем стучать в большой
барабан.
Беседа приняла неожиданный оборот, я был смущен и не знал, что ему
ответить. Такое предложение, да еще от Эйса... Я спросил первое, что пришло
в голову:
- А ты сам? Почему бы тебе не попробовать?
- Мне? - переспросил он. - Опомнись, сынок, о чем ты говоришь? У меня
нет твоего образования, и я на десять лет старше. А у тебя подходящий
интеллектуальный индекс, и я уверен, что ты проскочишь экзамены в Кадетский
корпус. Точно говорю - если пойдешь в профессионалы, станешь сержантом
раньше меня. А через день станешь кадетом...
- Теперь я знаю - ты точно спятил!
- Послушай человека, который годится тебе в отцы. Я не хотел
говорить... ты в меру глупый, романтичный и честный человек. Будешь
офицером, которого полюбят солдаты и за которым они пойдут. А что касается
меня... что ж, я рожден быть сержантом. Я достаточно пессимистично смотрю
на жизнь. Такие, как я, нужны, чтобы уравновешивать энтузиазм таких, как
ты. Что меня ждет? Ну, стану когда-нибудь сержантом... потом пройдет
двадцать лет службы - уволюсь. Пойду на подходящую работенку - может быть,
полицейским. Женюсь на простой хорошей женщине с такими же простыми
вкусами, как и у меня. Буду болеть за какую-нибудь спортивную команду,
ловить рыбу, а придет время - спокойно отойду в мир иной.
Эйс умолк и отхлебнул из стакана.
- А ты, - продолжил он, - будешь воевать, дослужишься до больших чинов
и геройски погибнешь. А я прочту о твоей гибели и гордо скажу: "Я знал
этого человека, когда..." Нет, я скажу, что часто одалживал тебе деньги -
мы оба были капралами... Правда, здорово?..
- Я никогда не думал об этом, - медленно сказал я. - Хотел только
отслужить срок.
Он усмехнулся:
- О каком сроке ты говоришь! Ты слышал, чтобы кого-нибудь сейчас
увольняли? Война идет, а ты все твердишь о двухлетнем сроке!
Он был прав. Пока идет такая страшная война, говорить о сроках службы
бессмысленно. По крайней мере, нам. Я подумал, что сейчас разговор о сроке
службы - это показатель отношения к ней. Тот, кто думает о "двух годах",
знает, что рано или поздно уйдет из армии. В глубине души он чувствует себя
гостем Службы. Он может говорить: "Когда эта треклятая война кончится..."
Профессионал никогда так не скажет. Для него увольнение через двадцать лет
- конец самого важного этапа жизни. Быть может, для профессионала
равноценны оба возможных исхода - увольнение и гибель в бою...
- Ну, может быть, и не два года, - признал я. - Но ведь война не может
длиться вечно.
- Так уж и не может?
- А, по-твоему, она навечно?
- Господи, кабы я знал. Однако никто мне этих секретных данных не
сообщает. Но ведь это не главное, что тебя тревожит, Джонни? У тебя есть
девчонка, которая тебя ждет?
- Нет. Вернее, была, - сказал я медленно. - Но, по-моему, она решила
со мной "просто дружить".
Я приврал только потому, что Эйс ожидал услышать что-то в этом роде.
Кармен не была моей девушкой, она вообще никому ничего не обещала. Но я
изредка получал от нее письма, всегда начинавшиеся словами "Дорогой
Джонни...".
Эйс понимающе кивнул.
- С ними всегда так. Они предпочитают штатских - наверное, тех легче
пилить. Ничего, сынок. Когда уволишься, они набросятся на тебя, шагу не
дадут ступить... Хотя тебе тогда уже будет не до них, ха-ха... Брак - это
катастрофа для молодого и комфорт для старика.
Он посмотрел на мой стакан.
- Меня мутит, когда вижу, как ты пьешь такую дрянь.
- Мне тоже тошно, когда смотрю на твою землянику, - сказал я,
Он пожал плечами:
- О вкусах не спорят. Подумай все-таки над тем, что я сказал.
- Я подумаю.
Вскоре Эйс занялся своим излюбленным спортом - сел за карточный
столик. Я одолжил у него денег и пошел прогуляться. Мне действительно
захотелось все обдумать.
Стать профессионалом? Дело, конечно, не в том, что нужно будет снова
учиться и сдавать экзамены... Хочу ли я связать всю свою жизнь с армией? Я
пошел на службу, чтобы получить гражданство, правильно? А если стану
профессиональным военным, то буду снова так же далек от права голосовать
и быть избранным, как и до начала службы. Потому что, пока носишь форму, у
тебя нет права голосовать. Тут нечего спорить, так и должно быть. Я
представил, как идиоты из Мобильной Пехоты собирают среди десантников
голоса против очередной военной кампании.
Значит, я поступил на службу, чтобы потом иметь право голосовать.
Так ли это?
Действительно ли меня так волновала мысль о будущих привилегиях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65