Она допила свой эль и громко крикнула официантке, чтобы та принесла еще.
Стурм кинул взгляд на Карамона, не понимая, в чем дело. Танис и Китиара были вместе всю зиму. Их отношения, казалось, стали ближе и теплее, чем когда-либо.
Карамон покачал головой, показывая, что тоже ничего не понимает.
Стурм забеспокоился:
— Я не уверен…
— Отлично. Договорились. Я иду, — сказала Кит, отказываясь слушать возражения. — Теперь, Карамон, расскажи мне, почему ты и этот твой братишка-колдунишка не идете с нами. Путешествовать вчетвером было бы безопаснее. К тому же на севере есть люди, с которыми я хотела бы вас познакомить.
— Как я уже говорил Стурму, я не могу пойти, — сказал Карамон.
Его обычно жизнерадостное лицо было серьезным и печальным. Он не отпил ни глотка из своей кружки, в которой эль уже давно выдохся. Отодвинув ее в сторону, он встал, кинул монету на стол и вышел.
Он чувствовал себя неуютно с Китиарой. Он обрадовался тому, что она уходит, и испытал облегчение, узнав, что Танис не идет с ней. Он часто чувствовал, что ему стоит рассказать Танису правду о той ночи, рассказать ему, что это Кит убила Джудит, что она уговаривала Карамона свалить вину на Рейстлина, позволить Рейстлину умереть.
Она утверждала, что пошутила. И все же…
Карамон вздохнул. Она уйдет, и если удача будет к ним благосклонна, то она никогда не вернется. Карамон беспокоился за Стурма, которому предстояло путешествовать в компании Кит, но после недолгих размышлений он пришел к выводу, что молодой рыцарь, помешанный на соблюдении Клятвы и следовании Мере, сможет о себе позаботиться. К тому, как сказала Кит, путешествовать в одиночку было небезопасно.
Больше всего Карамон тревожился о Танисе, которого, как он думал, ужасно ранит решение Кит уйти. Карамон справедливо рассудил, что отношения были порваны по инициативе Китиары, неугомонной зачинщицы всех ссор.
Только Рейстлин узнал, как все было на самом деле.
Хотя у Рейстлина было еще несколько месяцев перед путешествием в Башню, он сразу же начал делать приготовления. Одним из них стала починка кожаного ремешка, который держал кинжал на запястье Рейстлина, скрывая его под рукавом одеяния. Предполагалось, что при незаметном движении рукой кинжал скользнет, незамеченный, в ладонь мага.
По крайней мере, так оно должно было работать. Запястье Рейстлина было намного тоньше запястья военного мага, который носил этот нож. Когда Рейстлин попробовал надеть это приспособление, сами ножны упали ему в руку. Кинжал же грохнулся на пол. Он отнес его Флинту, надеясь, что гном сможет подладить ремень по длине.
Флинт, оглядевший ремешок со всех сторон, был впечатлен тонкой работой и объявил, что вещь, должно быть, делали гномы.
По словам Лемюэля, кинжал и ножны были сработаны эльфами Квалиноста и подарены их другу, боевому магу. Но Рейстлин не упомянул об этом. Он согласился с гномом в том, что ножны, без всякого сомнения, сделал какой-то великий гномий кожевник. Флинт был тронут и предложил Рейстлину оставить у него ножны на недельку-другую, чтобы он мог подогнать их под размер его руки.
Когда указанный срок подошел к концу, Рейстлин пришел к гному. Он уже взялся за дверной молоток, когда услышал слабые голоса, доносившиеся изнутри. Голоса принадлежали Танису и Флинту. Рейстлин смог разобрать только несколько слов, и одним из них было «Китиара».
Понимая, что любой разговор о его сестре прекратится, если он зайдет, Рейстлин медленно и осторожно опустил дверной молоток. Он огляделся, но не увидел никого поблизости. Убедившись, что он один, Рейстлин обошел дом и увидел, что окно флинтовой мастерской открыто, чтобы впустить теплый весенний ветер. Рейстлин встал сбоку окна так, что его скрывали побеги фиолетового ломоноса, вившегося по стене мастерской.
Все угрызения совести насчет подслушивания разговора друзей было легко заглушить. Он часто думал, много ли известно Танису о делах Кит: полуночные встречи с незнакомцами, убийство жрицы… Может быть, Кит бежала от опасности? Может быть, Танис грозил разоблачить ее? И что это оставляло Рейстлину? Он не верил в верность своей сестры по вполне понятным причинам.
— Мы спорили целыми днями, — говорил в это время Танис. — Она хочет, чтобы я отправился с ней на север.
Разговор прервался энергичным стучанием молотка. Потом беседа продолжилась.
— Она утверждает, что у нее есть друзья, которые хорошо платят тем, кто искусен в стрельбе из лука и владении кинжалом.
— Даже полуэльфам? — проворчал Флинт.
— Я указал ей на это, но она говорит — и права в этом, — что я могу скрыть признаки своей расы, если захочу. Я мог бы отпустить бороду и не стричь волосы, чтобы они закрывали уши.
— Хорошо же ты будешь выглядеть с бородой!
Флинт снова занес молот.
— Ну? Так ты идешь? — спросил он, когда закончил.
— Нет, не иду, — медленно проговорил Танис, которому было трудно делиться чувствами даже с самым близким и старым другом. — Мне нужно какое-то время побыть без нее. Время, чтобы все обдумать. Я не могу думать ни о чем, когда я рядом с Китиарой. Дело в том, Флинт, что я начинаю в нее влюбляться.
Рейстлин фыркнул, почти рассмеялся. Он подавил смешок, боясь быть обнаруженным. Он ожидал бы услышать такую глупость от Карамона, но не от полуэльфа, который, по его мнению, прожил на свете достаточно долго.
Танис говорил все быстрее — теперь, когда он начал трудное объяснение, ему было легче продолжить.
— Когда я намекнул ей о свадьбе, Кит высмеяла меня. И сердилась еще дня четыре. Почему я хотел испортить все веселье? Мы же делили постель, чего же еще я хотел? Но мне этого недостаточно, Флинт. Я хочу делить с ней мою жизнь, мои мечты, сны и надежды. Я хочу осесть на месте. Она не хочет. Она чувствует себя пойманной и запертой в клетку. Ей скучно, и она не находит себе места. Мы постоянно ссоримся из-за каких-то пустяков. Если мы останемся вместе, она начнет злиться на меня, возможно даже возненавидит, а я этого не вынесу. Я буду сильно по ней тосковать, но так будет лучше для всех.
— Ха! Дай ей побыть годик-другой с этими ее друзьями на севере, и она вернется. Может, тогда она прислушается к твоему предложению.
— Она может вернуться, — Танис помолчал немного и добавил: — Но меня уже здесь не будет.
— А куда же ты идешь?
— Домой, — тихо ответил Танис. — Я уже давно не был дома. Я понимаю, это означает, что я не смогу сопровождать тебя в начале пути, но мы можем встретиться в Квалиносте.
— Можем, но… в общем… Ну, по правде говоря, я не иду туда, Танис, — сказал Флинт, прочищая горло. Он казался смущенным. — Я хотел поговорить с тобой об этом, но не мог выбрать подходящее время. Думаю, это время подходит не хуже любого другого.
— Та ярмарка в Гавани добила меня, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Стурм кинул взгляд на Карамона, не понимая, в чем дело. Танис и Китиара были вместе всю зиму. Их отношения, казалось, стали ближе и теплее, чем когда-либо.
Карамон покачал головой, показывая, что тоже ничего не понимает.
Стурм забеспокоился:
— Я не уверен…
— Отлично. Договорились. Я иду, — сказала Кит, отказываясь слушать возражения. — Теперь, Карамон, расскажи мне, почему ты и этот твой братишка-колдунишка не идете с нами. Путешествовать вчетвером было бы безопаснее. К тому же на севере есть люди, с которыми я хотела бы вас познакомить.
— Как я уже говорил Стурму, я не могу пойти, — сказал Карамон.
Его обычно жизнерадостное лицо было серьезным и печальным. Он не отпил ни глотка из своей кружки, в которой эль уже давно выдохся. Отодвинув ее в сторону, он встал, кинул монету на стол и вышел.
Он чувствовал себя неуютно с Китиарой. Он обрадовался тому, что она уходит, и испытал облегчение, узнав, что Танис не идет с ней. Он часто чувствовал, что ему стоит рассказать Танису правду о той ночи, рассказать ему, что это Кит убила Джудит, что она уговаривала Карамона свалить вину на Рейстлина, позволить Рейстлину умереть.
Она утверждала, что пошутила. И все же…
Карамон вздохнул. Она уйдет, и если удача будет к ним благосклонна, то она никогда не вернется. Карамон беспокоился за Стурма, которому предстояло путешествовать в компании Кит, но после недолгих размышлений он пришел к выводу, что молодой рыцарь, помешанный на соблюдении Клятвы и следовании Мере, сможет о себе позаботиться. К тому, как сказала Кит, путешествовать в одиночку было небезопасно.
Больше всего Карамон тревожился о Танисе, которого, как он думал, ужасно ранит решение Кит уйти. Карамон справедливо рассудил, что отношения были порваны по инициативе Китиары, неугомонной зачинщицы всех ссор.
Только Рейстлин узнал, как все было на самом деле.
Хотя у Рейстлина было еще несколько месяцев перед путешествием в Башню, он сразу же начал делать приготовления. Одним из них стала починка кожаного ремешка, который держал кинжал на запястье Рейстлина, скрывая его под рукавом одеяния. Предполагалось, что при незаметном движении рукой кинжал скользнет, незамеченный, в ладонь мага.
По крайней мере, так оно должно было работать. Запястье Рейстлина было намного тоньше запястья военного мага, который носил этот нож. Когда Рейстлин попробовал надеть это приспособление, сами ножны упали ему в руку. Кинжал же грохнулся на пол. Он отнес его Флинту, надеясь, что гном сможет подладить ремень по длине.
Флинт, оглядевший ремешок со всех сторон, был впечатлен тонкой работой и объявил, что вещь, должно быть, делали гномы.
По словам Лемюэля, кинжал и ножны были сработаны эльфами Квалиноста и подарены их другу, боевому магу. Но Рейстлин не упомянул об этом. Он согласился с гномом в том, что ножны, без всякого сомнения, сделал какой-то великий гномий кожевник. Флинт был тронут и предложил Рейстлину оставить у него ножны на недельку-другую, чтобы он мог подогнать их под размер его руки.
Когда указанный срок подошел к концу, Рейстлин пришел к гному. Он уже взялся за дверной молоток, когда услышал слабые голоса, доносившиеся изнутри. Голоса принадлежали Танису и Флинту. Рейстлин смог разобрать только несколько слов, и одним из них было «Китиара».
Понимая, что любой разговор о его сестре прекратится, если он зайдет, Рейстлин медленно и осторожно опустил дверной молоток. Он огляделся, но не увидел никого поблизости. Убедившись, что он один, Рейстлин обошел дом и увидел, что окно флинтовой мастерской открыто, чтобы впустить теплый весенний ветер. Рейстлин встал сбоку окна так, что его скрывали побеги фиолетового ломоноса, вившегося по стене мастерской.
Все угрызения совести насчет подслушивания разговора друзей было легко заглушить. Он часто думал, много ли известно Танису о делах Кит: полуночные встречи с незнакомцами, убийство жрицы… Может быть, Кит бежала от опасности? Может быть, Танис грозил разоблачить ее? И что это оставляло Рейстлину? Он не верил в верность своей сестры по вполне понятным причинам.
— Мы спорили целыми днями, — говорил в это время Танис. — Она хочет, чтобы я отправился с ней на север.
Разговор прервался энергичным стучанием молотка. Потом беседа продолжилась.
— Она утверждает, что у нее есть друзья, которые хорошо платят тем, кто искусен в стрельбе из лука и владении кинжалом.
— Даже полуэльфам? — проворчал Флинт.
— Я указал ей на это, но она говорит — и права в этом, — что я могу скрыть признаки своей расы, если захочу. Я мог бы отпустить бороду и не стричь волосы, чтобы они закрывали уши.
— Хорошо же ты будешь выглядеть с бородой!
Флинт снова занес молот.
— Ну? Так ты идешь? — спросил он, когда закончил.
— Нет, не иду, — медленно проговорил Танис, которому было трудно делиться чувствами даже с самым близким и старым другом. — Мне нужно какое-то время побыть без нее. Время, чтобы все обдумать. Я не могу думать ни о чем, когда я рядом с Китиарой. Дело в том, Флинт, что я начинаю в нее влюбляться.
Рейстлин фыркнул, почти рассмеялся. Он подавил смешок, боясь быть обнаруженным. Он ожидал бы услышать такую глупость от Карамона, но не от полуэльфа, который, по его мнению, прожил на свете достаточно долго.
Танис говорил все быстрее — теперь, когда он начал трудное объяснение, ему было легче продолжить.
— Когда я намекнул ей о свадьбе, Кит высмеяла меня. И сердилась еще дня четыре. Почему я хотел испортить все веселье? Мы же делили постель, чего же еще я хотел? Но мне этого недостаточно, Флинт. Я хочу делить с ней мою жизнь, мои мечты, сны и надежды. Я хочу осесть на месте. Она не хочет. Она чувствует себя пойманной и запертой в клетку. Ей скучно, и она не находит себе места. Мы постоянно ссоримся из-за каких-то пустяков. Если мы останемся вместе, она начнет злиться на меня, возможно даже возненавидит, а я этого не вынесу. Я буду сильно по ней тосковать, но так будет лучше для всех.
— Ха! Дай ей побыть годик-другой с этими ее друзьями на севере, и она вернется. Может, тогда она прислушается к твоему предложению.
— Она может вернуться, — Танис помолчал немного и добавил: — Но меня уже здесь не будет.
— А куда же ты идешь?
— Домой, — тихо ответил Танис. — Я уже давно не был дома. Я понимаю, это означает, что я не смогу сопровождать тебя в начале пути, но мы можем встретиться в Квалиносте.
— Можем, но… в общем… Ну, по правде говоря, я не иду туда, Танис, — сказал Флинт, прочищая горло. Он казался смущенным. — Я хотел поговорить с тобой об этом, но не мог выбрать подходящее время. Думаю, это время подходит не хуже любого другого.
— Та ярмарка в Гавани добила меня, парень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112