Пленниц из людского племени тааны жестоко насиловали. Такое понятие, как нежность, отсутствовало в их мире, и с соплеменницами они обращались немногим лучше.
Рейвен был совсем другим. После любовного слияния они с Дур-зор лежали, обнявшись, и она учила его таанским словам. Говорить на языке таанов Рейвен все равно не мог, человеческое горло было не в состоянии выговаривать резкие, гортанные звуки. Но он учился понимать этот язык. Многие тревинисы служили наемниками в чужих армиях и быстро схватывали другие языки. Вскоре Рейвен стал понимать почти все, что говорили тааны. Однако ему по-прежнему требовалась помощь Дур-зор, чтобы переводить его ответы.
В тот вечер Рейвен вернулся в лагерь племени Даг-рук, отстояв две отвратительные ночи в карауле у Клета. Лагерь таанского врикиля находился в пяти милях. Караул утомил Рейвена. Ему нестерпимо хотелось есть, но котелок оказался пуст.
— Что случилось? — спросил он Дур-зор.
Полутаанка упала на колени.
— Прости меня.
Рейвен схватил ее за руки и поднял.
— Сколько раз говорить тебе, Дур-зор, чтобы ты не падала передо мной на колени? Я тебе не хозяин. Мы с тобою равны.
Он указал на себя, потом на нее.
— Понимаешь, равны.
— Да, Рейвен, — торопливо ответила Дур-зор. — Прости, я забыла. Даг-рук посылала за тобой…
Но ему было не до Даг-рук. Рейвен оглядел лагерь и нахмурился. Кто-то из полутаанов, стоя на коленях, выполнял грязную работу, за которую не желали браться надсмотрщики. Кого-то били за очередную мелкую провинность.
— До сих пор не могу привыкнуть, что тааны обращаются с вами как с собаками, — сказал Рейвен, чувствуя, как в нем закипает злость. — Нет, так не обращаются даже с собаками. Говоришь, Даг-рук искала меня? Вот я и поговорю с ней об этом.
— Не надо, Рейвен, — умоляюще произнесла Дур-зор. — Только не заводи снова разговор об этом. Я ведь тебе много раз объясняла: нам ты ничем не поможешь, зато навлечешь на себя беду.
Дур-зор опасливо покосилась в сторону шатра низама. После того как Даг-рук согласилась примкнуть к Клету, врикиль повысил ее в звании, сделав низамом.
— Даг-рук хотела говорить с тобой. Нельзя заставлять ее ждать.
Рейвен сжал зубы. Нахмурившись, он вышел из своего шатра и направился к шатру Даг-рук. Перепуганная Дур-зор поспешила следом. Она не впервые видела Рейвена в таком состоянии. Он делался упрямым, и ничто не могло его остановить. Когда на кда-кылках он выходил против Ку-тока, у него был такой же упрямый вид.
Даг-рук стояла перед шатром и, смеясь, о чем-то говорила с воинами. Рослая и сильная, предводительница племени гордилась своими боевыми шрамами и не думала их скрывать. Даг-рук пользовалось благосклонностью шамана Рылта, отчего ее волосатые руки вздувались от многочисленных магических камней, которые шаман поместил ей под кожу. Даг-рук была бесстрашным воином и властным низамом. Заметив Рейвена, она насупилась и прекратила разговор. Воины молча ухмылялись. Для них этот ксыкс по-прежнему оставался чужаком. Да, они восхищались его мужеством и победой над Ку-током. И вместе с тем таанские воины (особенно молодые) завидовали положению Рейвена и были бы только рады его падению.
— Ты заставил меня ждать, Рывн, — сердитым тоном произнесла Даг-рук.
Дур-зор не дала ему и рта раскрыть.
— Досточтимая ко-кутрикс, это я виновата, — сказала Дур-зор, падая перед ней на колени. — Я забыла ему передать.
— Так я и думала, — со зловещей усмешкой ответила Даг-рук.
Она отвела ногу, чтобы пнуть полутаанку. Дур-зор сжалась, привычная к побоям. Однако на пути Даг-рук встал Рейвен.
— Если тебе хочется кого-то пнуть, кутрикс, ударь меня, — сказал он. — Только знай: в ответ я тоже ударю. Переведи ей мои слова, Дур-зор.
— Рейвен, умоляю тебя! — затряслась всем телом Дур-зор. — Не надо.
— Переведи, — холодно потребовал Рейвен.
Дур-зор повторила его слова на таанском языке. Она запиналась и говорила так тихо, что Даг-рук едва ли что-то расслышала. Но предводительнице и не требовался перевод. Она понимала язык людей.
Чувствовалось, что и таанские воины поняли сказанное Рейвеном. Ухмылки на их лицах как ветром сдуло. Они молча глядели на тревиниса, пораженные его неслыханной дерзостью. Перечить низаму не осмеливался никто, и воины ждали, что Рейвен будет убит на месте.
Даг-рук стиснула кулаки. Рейвен замер. Отступать он не собирался.
Шамана успели оповестить о стычке, и Рылт поспешил к шатру низама. Он ничего не сказал и молча встал позади толпы собравшихся. Даг-рук заметила его. Шаман обладал властью над ней, в чем она никак не хотела себе признаваться. Вот и сейчас от одного его присутствия у Даг-рук разжались кулаки. Она по-звериному оскалилась, обнажив желтоватые зубы.
— Ты слишком дерзок, Рывн, — сказала Даг-рук. — Никому не позволено так говорить с низамом.
— Низам знает, насколько велико мое уважение к ней, — ответил Рейвен.
Ему тоже не верилось, что он до сих пор жив.
— Наш низам честна и справедлива. Просто я хотел сказать, что Дур-зор не виновата. Это я замешкался.
— Она — полутаанка, а потому виноватой всегда будет она, — уже спокойнее произнесла Даг-рук.
Рейвен собрался было возразить, но услышал, как за спиной жалобно, умоляюще всхлипнула Дур-зор. Он промолчал. К тому же Рейвен еще не знал, зачем он понадобился Даг-рук.
— Да, Рывн, ты дерзок, — продолжала Даг-рук. — И очень смел. Ты доказал это во время кда-кылков и калатов. Я довольна тобой, Рывн. Я настолько довольна тобой, что намерена взять тебя своим самцом.
По толпе собравшихся пронесся вздох удивления. Никто, кроме Клета, не осмеливался произнести ни слова. Шаман что-то прошипел. Даг-рук лишь сердито сверкнула на него глазами.
Дур-зор кое-как сумела проглотить подступивший к ее горлу комок и только потом перевела Рейвену ужасающие слова низама. Даг-рук забирала его навсегда. Жаль, что вслед за этими словами Даг-рук не проломила ей череп. Боль и смерть были бы пустяком в сравнении с тем, что ожидало Дур-зор.
Рейвен понял сказанное низамом и не поверил своим ушам. Он дождался перевода, желая убедиться, что не ошибся.
— Скажи низаму, что я благодарю ее за большую честь. Но я вынужден отказаться. Не знаю, как ты ей объяснишь, но ты мне не самка, а подруга. И потому мне больше никто не нужен. Скажи ей это, Дур-зор.
Дур-зор, затаив дыхание, смотрела на него.
— Это правда, Рейвен? Я — твоя…
— Правда, Дур-зор, — повторил он. — Иначе я бы не ложился с тобой. И иначе это называлось бы бесчестьем.
— У полутаанов нет чести, Рейвен, — сказала Дур-зор, хотя внутри у нее все пело. — Но все равно, спасибо тебе за эти слова. Я была очень счастлива с тобой, и я навсегда это запомню. А теперь я скажу Даг-рук, что ты рад стать ее самцом.
— Что? Нет, этого ты ей не скажешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Рейвен был совсем другим. После любовного слияния они с Дур-зор лежали, обнявшись, и она учила его таанским словам. Говорить на языке таанов Рейвен все равно не мог, человеческое горло было не в состоянии выговаривать резкие, гортанные звуки. Но он учился понимать этот язык. Многие тревинисы служили наемниками в чужих армиях и быстро схватывали другие языки. Вскоре Рейвен стал понимать почти все, что говорили тааны. Однако ему по-прежнему требовалась помощь Дур-зор, чтобы переводить его ответы.
В тот вечер Рейвен вернулся в лагерь племени Даг-рук, отстояв две отвратительные ночи в карауле у Клета. Лагерь таанского врикиля находился в пяти милях. Караул утомил Рейвена. Ему нестерпимо хотелось есть, но котелок оказался пуст.
— Что случилось? — спросил он Дур-зор.
Полутаанка упала на колени.
— Прости меня.
Рейвен схватил ее за руки и поднял.
— Сколько раз говорить тебе, Дур-зор, чтобы ты не падала передо мной на колени? Я тебе не хозяин. Мы с тобою равны.
Он указал на себя, потом на нее.
— Понимаешь, равны.
— Да, Рейвен, — торопливо ответила Дур-зор. — Прости, я забыла. Даг-рук посылала за тобой…
Но ему было не до Даг-рук. Рейвен оглядел лагерь и нахмурился. Кто-то из полутаанов, стоя на коленях, выполнял грязную работу, за которую не желали браться надсмотрщики. Кого-то били за очередную мелкую провинность.
— До сих пор не могу привыкнуть, что тааны обращаются с вами как с собаками, — сказал Рейвен, чувствуя, как в нем закипает злость. — Нет, так не обращаются даже с собаками. Говоришь, Даг-рук искала меня? Вот я и поговорю с ней об этом.
— Не надо, Рейвен, — умоляюще произнесла Дур-зор. — Только не заводи снова разговор об этом. Я ведь тебе много раз объясняла: нам ты ничем не поможешь, зато навлечешь на себя беду.
Дур-зор опасливо покосилась в сторону шатра низама. После того как Даг-рук согласилась примкнуть к Клету, врикиль повысил ее в звании, сделав низамом.
— Даг-рук хотела говорить с тобой. Нельзя заставлять ее ждать.
Рейвен сжал зубы. Нахмурившись, он вышел из своего шатра и направился к шатру Даг-рук. Перепуганная Дур-зор поспешила следом. Она не впервые видела Рейвена в таком состоянии. Он делался упрямым, и ничто не могло его остановить. Когда на кда-кылках он выходил против Ку-тока, у него был такой же упрямый вид.
Даг-рук стояла перед шатром и, смеясь, о чем-то говорила с воинами. Рослая и сильная, предводительница племени гордилась своими боевыми шрамами и не думала их скрывать. Даг-рук пользовалось благосклонностью шамана Рылта, отчего ее волосатые руки вздувались от многочисленных магических камней, которые шаман поместил ей под кожу. Даг-рук была бесстрашным воином и властным низамом. Заметив Рейвена, она насупилась и прекратила разговор. Воины молча ухмылялись. Для них этот ксыкс по-прежнему оставался чужаком. Да, они восхищались его мужеством и победой над Ку-током. И вместе с тем таанские воины (особенно молодые) завидовали положению Рейвена и были бы только рады его падению.
— Ты заставил меня ждать, Рывн, — сердитым тоном произнесла Даг-рук.
Дур-зор не дала ему и рта раскрыть.
— Досточтимая ко-кутрикс, это я виновата, — сказала Дур-зор, падая перед ней на колени. — Я забыла ему передать.
— Так я и думала, — со зловещей усмешкой ответила Даг-рук.
Она отвела ногу, чтобы пнуть полутаанку. Дур-зор сжалась, привычная к побоям. Однако на пути Даг-рук встал Рейвен.
— Если тебе хочется кого-то пнуть, кутрикс, ударь меня, — сказал он. — Только знай: в ответ я тоже ударю. Переведи ей мои слова, Дур-зор.
— Рейвен, умоляю тебя! — затряслась всем телом Дур-зор. — Не надо.
— Переведи, — холодно потребовал Рейвен.
Дур-зор повторила его слова на таанском языке. Она запиналась и говорила так тихо, что Даг-рук едва ли что-то расслышала. Но предводительнице и не требовался перевод. Она понимала язык людей.
Чувствовалось, что и таанские воины поняли сказанное Рейвеном. Ухмылки на их лицах как ветром сдуло. Они молча глядели на тревиниса, пораженные его неслыханной дерзостью. Перечить низаму не осмеливался никто, и воины ждали, что Рейвен будет убит на месте.
Даг-рук стиснула кулаки. Рейвен замер. Отступать он не собирался.
Шамана успели оповестить о стычке, и Рылт поспешил к шатру низама. Он ничего не сказал и молча встал позади толпы собравшихся. Даг-рук заметила его. Шаман обладал властью над ней, в чем она никак не хотела себе признаваться. Вот и сейчас от одного его присутствия у Даг-рук разжались кулаки. Она по-звериному оскалилась, обнажив желтоватые зубы.
— Ты слишком дерзок, Рывн, — сказала Даг-рук. — Никому не позволено так говорить с низамом.
— Низам знает, насколько велико мое уважение к ней, — ответил Рейвен.
Ему тоже не верилось, что он до сих пор жив.
— Наш низам честна и справедлива. Просто я хотел сказать, что Дур-зор не виновата. Это я замешкался.
— Она — полутаанка, а потому виноватой всегда будет она, — уже спокойнее произнесла Даг-рук.
Рейвен собрался было возразить, но услышал, как за спиной жалобно, умоляюще всхлипнула Дур-зор. Он промолчал. К тому же Рейвен еще не знал, зачем он понадобился Даг-рук.
— Да, Рывн, ты дерзок, — продолжала Даг-рук. — И очень смел. Ты доказал это во время кда-кылков и калатов. Я довольна тобой, Рывн. Я настолько довольна тобой, что намерена взять тебя своим самцом.
По толпе собравшихся пронесся вздох удивления. Никто, кроме Клета, не осмеливался произнести ни слова. Шаман что-то прошипел. Даг-рук лишь сердито сверкнула на него глазами.
Дур-зор кое-как сумела проглотить подступивший к ее горлу комок и только потом перевела Рейвену ужасающие слова низама. Даг-рук забирала его навсегда. Жаль, что вслед за этими словами Даг-рук не проломила ей череп. Боль и смерть были бы пустяком в сравнении с тем, что ожидало Дур-зор.
Рейвен понял сказанное низамом и не поверил своим ушам. Он дождался перевода, желая убедиться, что не ошибся.
— Скажи низаму, что я благодарю ее за большую честь. Но я вынужден отказаться. Не знаю, как ты ей объяснишь, но ты мне не самка, а подруга. И потому мне больше никто не нужен. Скажи ей это, Дур-зор.
Дур-зор, затаив дыхание, смотрела на него.
— Это правда, Рейвен? Я — твоя…
— Правда, Дур-зор, — повторил он. — Иначе я бы не ложился с тобой. И иначе это называлось бы бесчестьем.
— У полутаанов нет чести, Рейвен, — сказала Дур-зор, хотя внутри у нее все пело. — Но все равно, спасибо тебе за эти слова. Я была очень счастлива с тобой, и я навсегда это запомню. А теперь я скажу Даг-рук, что ты рад стать ее самцом.
— Что? Нет, этого ты ей не скажешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153