Так что обратного билета у тебя пока нет.
Упертым был Саид, несогласным на проигрыш, также как и капитан
Лялин. На плечах таких как они мир всякий раз в тартарары
въезжает.
Из пасти у драконессы стало выходить черное как будто ледяное облако,
в котором не было места жизни и даже времени. Самка была зла, потому что у
нее отняли яйцо. Два дракона как будто двигались к ней, скользя по каналам,
от сегмента к сегменту, среди которых скромно затерялся пещерный зал. Одни
сегменты казались огромными, как планеты, другие выглядели крохотными -
какой-то пеной, но об их истинных размерах Василий не рискнул бы судить.
-- Я могу и зайцем, Саид.-- сказал Василий, чувствуя все большую
ненависть к своему собеседнику. Самка, источающая дурманящий запах, совсем
рядом, из-за этого сладкой ломотой наполняются панцирные швы. Какие еще
панцирные швы? Что это за запах такой? Да, слегка заходит ум за разум, но
надо поскорее отыскать ее и... опять-таки вступить в любовный поединок. А
тут мешает этот, квадратный недоброжелатель. Он не просто мешает, он как
кость в горле, самая здоровенная кость. И не проглотить ее, не выплюнуть,
только разгрызть... Внутри тела и по коже бежали канальцы, все более
разгораясь, все более связывая Василия с тем, что гнездилось внутри него, и с
тем, что находилось за ширмой.
-- Зайцем -- это некрасиво, Вася. Тебя чему учили в первом классе?
-- Значит, я не просто пациент с полосатой болезнью и не просто
инвалид высшей группы по части психиатрии?
-- Ты еще чертов КОЗЕЛ, который прыгает туда-сюда...
Василий понял, что Саид "запАл", он тоже бесится из-за
драконессы. В то же время отростки, распушившиеся на теле, уже
прочувствовали каналы и складки пространства; нашлась и дверь, в
которую Василий сиганул после вдоха-вспышки. Сильная тяга
подхватила его, вытянула сразу на пару километров (опять-таки по
ощущениям, все привычные измерения расстояний сразу потеряли
свой смысл), а потом сжала в какую-то плоскую шайбу и стала
тормозить.
Появились "право", "лево" и "перед". Прямо перед собой Василий
увидел какого-то китайского вояку. Тот завяз в мягком сегменте и трепетал,
словно муха в киселе, да и размеры у него были не больше, чем у насекомого.
Когда Василий с лету врезался в него, китаез уже несколько подрос, но
при ударе все равно смялся как гармошка, и вылетел из сегмента в
межсегментный зазор. Один раз еще узкоглазый солдатик высунулся из ничего,
но потом исчез, как упавший в пропасть скалолаз. Последней была замечена
испуганная физиономия, от которой вскоре остался лшь легкий
пылевой вихрь. Впрочем, программист успел еще выдернуть из
ослабевших рук иностранного военнослужащего пистолет-пулемет.
И, словно почуяв, что банкет продолжается, ожил боди-комп, вернее
командный модуль операционной системы, который мужественно вернулся из
небытия и забубнил несколько потускневшим механическим голосом:
-- Я восстановил свою личностную матрицу на шестьдесят семь
процентов, хотя испытываю трудности с применением речевых семантических
фильтров. Поскольку коммуникационные блоки совместимые, подсоединяю
управляющий чип нового оружия к своей операционке. Однако не могу
создать даже начальный описательный алгоритм для поступающей
информации. Разделение гравитационных и магнитных зарядов, несохранение
бозонного числа, выброс массы из ячеек Хиггса, усложнение пространственной
геометрии. Я помню, что там плела система "Зина" о "Яйце дракона", но не
могу переложить это на язык науки, поскольку обладаю способностями
среднего доцента. Но, кажется, мы впервые столкнулись с понятием
пространственного заряда. Как говорит доктор Гутентанцер, тут пахнет
нобелевкой. Дерзание -- одно из сорока пяти положительных душевных качеств
человека...
Но пока Василий Самуилович дерзал совсем в другом. Бимоны сразу
выдали целеуказание и перекрестье прицела, можно было открыть огонь.
Впрочем, по Рютину враги уже давно стреляли, причем на самое что ни на есть
поражение. Но в пещерном зале с искаженной пространственной структурой
поразить было не так-то просто.
Будто бы облако светлячков пролетело мимо головы Василия и свернуло
куда-то в "потолок". В свою очередь стрелок Рютин выпустил стаю пуль в
обведенного контуром целеуказателя китайского офицера, но так и не задел за
живое. Неожиданно вновь объявился тот китаец, который свалился в зазор, он
выскочил ниоткуда с ушуистским воплем и сделал выпад в традициях школы
"журавля".
Но Василий видел, что китаец соединен каналом совсем не с ним. Кто-
то, похоже, Академик, пустил ракету с кассетной боеголовкой и малость
промахнулся. Кассета разделилась уже в китайце. Тот пробежал с
воинственными воплями еще несколько метров, а потом из него стали вылетать
огненные шарики дочерних боеголовок и разрываться где попало. Солдат
несколько секунд напоминал напоминал фейерверковую шутиху, а весь
пещерный зал был иллюминирован гроздьями вспышек.
-- Не стреляйте. Я сам с ним покончу.-- кинул Саид.
И правильно, очередь могла вернуться к тому, кто ее пустил. Черные
шаровые молнии комкали зал, как бумагу. Уже слышался треск каменных
слоев, и со свода сыпались здоровенные каменюки. Василий еще пять секунд
ничего не понимал, а потом поймал эмоциональную волну. Они сейчас с
Саидом будут драться из-за Яйца.
Они оба, опередив других драконов, идут к драконессе по оранжевой
грязи под лиловым небом, стараясь не попасть под фонтаны адской энергии,
стремящейся вонзиться в небо. Они месят грязь шестью лапами и цепляются за
кочки рукочелюстями. Они идут к самке с разных сторон и впервые встретятся,
когда она окажется совсем рядом и ее чарующий запах будет бить в панцирные
швы и, естественно, возбуждать неистовство.
Они будут драться за право сразиться с самкой, пока один не сдастся и
не залезет сращивать проломленный панцирь в какую-нибудь складку. А тот,
кто победил, отправится к Ней.
Асия Раисовна. Зина.
Яйцо к тому времени уже достаточно поспеет в ее теле.
Именно в битве с самкой чьи-то жизненные нити обязательно будут
пресечены. Если погибнет он, она разорвет ему брюшной шов, испытывая при
том высоты блаженства и вложит в кровавое гнездо свое Яйцо. Лярвы,
вылупившись из Яйца, обязательно должны расти в драконьем теле, пожирать
его плоть, брать его силы. В трупной обители лярвы будут сражаться и поедать
друг друга, наращивая массу и умение. Они будут размножаться делением,
производя все более изощренных бойцов. Через девятьсот поколений,
разрывая оболочку его выеденного трупа, наружу выйдут лярводраконы. Все
молодые твари останутся только детьми своей матери -- недоразвитыми
самками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Упертым был Саид, несогласным на проигрыш, также как и капитан
Лялин. На плечах таких как они мир всякий раз в тартарары
въезжает.
Из пасти у драконессы стало выходить черное как будто ледяное облако,
в котором не было места жизни и даже времени. Самка была зла, потому что у
нее отняли яйцо. Два дракона как будто двигались к ней, скользя по каналам,
от сегмента к сегменту, среди которых скромно затерялся пещерный зал. Одни
сегменты казались огромными, как планеты, другие выглядели крохотными -
какой-то пеной, но об их истинных размерах Василий не рискнул бы судить.
-- Я могу и зайцем, Саид.-- сказал Василий, чувствуя все большую
ненависть к своему собеседнику. Самка, источающая дурманящий запах, совсем
рядом, из-за этого сладкой ломотой наполняются панцирные швы. Какие еще
панцирные швы? Что это за запах такой? Да, слегка заходит ум за разум, но
надо поскорее отыскать ее и... опять-таки вступить в любовный поединок. А
тут мешает этот, квадратный недоброжелатель. Он не просто мешает, он как
кость в горле, самая здоровенная кость. И не проглотить ее, не выплюнуть,
только разгрызть... Внутри тела и по коже бежали канальцы, все более
разгораясь, все более связывая Василия с тем, что гнездилось внутри него, и с
тем, что находилось за ширмой.
-- Зайцем -- это некрасиво, Вася. Тебя чему учили в первом классе?
-- Значит, я не просто пациент с полосатой болезнью и не просто
инвалид высшей группы по части психиатрии?
-- Ты еще чертов КОЗЕЛ, который прыгает туда-сюда...
Василий понял, что Саид "запАл", он тоже бесится из-за
драконессы. В то же время отростки, распушившиеся на теле, уже
прочувствовали каналы и складки пространства; нашлась и дверь, в
которую Василий сиганул после вдоха-вспышки. Сильная тяга
подхватила его, вытянула сразу на пару километров (опять-таки по
ощущениям, все привычные измерения расстояний сразу потеряли
свой смысл), а потом сжала в какую-то плоскую шайбу и стала
тормозить.
Появились "право", "лево" и "перед". Прямо перед собой Василий
увидел какого-то китайского вояку. Тот завяз в мягком сегменте и трепетал,
словно муха в киселе, да и размеры у него были не больше, чем у насекомого.
Когда Василий с лету врезался в него, китаез уже несколько подрос, но
при ударе все равно смялся как гармошка, и вылетел из сегмента в
межсегментный зазор. Один раз еще узкоглазый солдатик высунулся из ничего,
но потом исчез, как упавший в пропасть скалолаз. Последней была замечена
испуганная физиономия, от которой вскоре остался лшь легкий
пылевой вихрь. Впрочем, программист успел еще выдернуть из
ослабевших рук иностранного военнослужащего пистолет-пулемет.
И, словно почуяв, что банкет продолжается, ожил боди-комп, вернее
командный модуль операционной системы, который мужественно вернулся из
небытия и забубнил несколько потускневшим механическим голосом:
-- Я восстановил свою личностную матрицу на шестьдесят семь
процентов, хотя испытываю трудности с применением речевых семантических
фильтров. Поскольку коммуникационные блоки совместимые, подсоединяю
управляющий чип нового оружия к своей операционке. Однако не могу
создать даже начальный описательный алгоритм для поступающей
информации. Разделение гравитационных и магнитных зарядов, несохранение
бозонного числа, выброс массы из ячеек Хиггса, усложнение пространственной
геометрии. Я помню, что там плела система "Зина" о "Яйце дракона", но не
могу переложить это на язык науки, поскольку обладаю способностями
среднего доцента. Но, кажется, мы впервые столкнулись с понятием
пространственного заряда. Как говорит доктор Гутентанцер, тут пахнет
нобелевкой. Дерзание -- одно из сорока пяти положительных душевных качеств
человека...
Но пока Василий Самуилович дерзал совсем в другом. Бимоны сразу
выдали целеуказание и перекрестье прицела, можно было открыть огонь.
Впрочем, по Рютину враги уже давно стреляли, причем на самое что ни на есть
поражение. Но в пещерном зале с искаженной пространственной структурой
поразить было не так-то просто.
Будто бы облако светлячков пролетело мимо головы Василия и свернуло
куда-то в "потолок". В свою очередь стрелок Рютин выпустил стаю пуль в
обведенного контуром целеуказателя китайского офицера, но так и не задел за
живое. Неожиданно вновь объявился тот китаец, который свалился в зазор, он
выскочил ниоткуда с ушуистским воплем и сделал выпад в традициях школы
"журавля".
Но Василий видел, что китаец соединен каналом совсем не с ним. Кто-
то, похоже, Академик, пустил ракету с кассетной боеголовкой и малость
промахнулся. Кассета разделилась уже в китайце. Тот пробежал с
воинственными воплями еще несколько метров, а потом из него стали вылетать
огненные шарики дочерних боеголовок и разрываться где попало. Солдат
несколько секунд напоминал напоминал фейерверковую шутиху, а весь
пещерный зал был иллюминирован гроздьями вспышек.
-- Не стреляйте. Я сам с ним покончу.-- кинул Саид.
И правильно, очередь могла вернуться к тому, кто ее пустил. Черные
шаровые молнии комкали зал, как бумагу. Уже слышался треск каменных
слоев, и со свода сыпались здоровенные каменюки. Василий еще пять секунд
ничего не понимал, а потом поймал эмоциональную волну. Они сейчас с
Саидом будут драться из-за Яйца.
Они оба, опередив других драконов, идут к драконессе по оранжевой
грязи под лиловым небом, стараясь не попасть под фонтаны адской энергии,
стремящейся вонзиться в небо. Они месят грязь шестью лапами и цепляются за
кочки рукочелюстями. Они идут к самке с разных сторон и впервые встретятся,
когда она окажется совсем рядом и ее чарующий запах будет бить в панцирные
швы и, естественно, возбуждать неистовство.
Они будут драться за право сразиться с самкой, пока один не сдастся и
не залезет сращивать проломленный панцирь в какую-нибудь складку. А тот,
кто победил, отправится к Ней.
Асия Раисовна. Зина.
Яйцо к тому времени уже достаточно поспеет в ее теле.
Именно в битве с самкой чьи-то жизненные нити обязательно будут
пресечены. Если погибнет он, она разорвет ему брюшной шов, испытывая при
том высоты блаженства и вложит в кровавое гнездо свое Яйцо. Лярвы,
вылупившись из Яйца, обязательно должны расти в драконьем теле, пожирать
его плоть, брать его силы. В трупной обители лярвы будут сражаться и поедать
друг друга, наращивая массу и умение. Они будут размножаться делением,
производя все более изощренных бойцов. Через девятьсот поколений,
разрывая оболочку его выеденного трупа, наружу выйдут лярводраконы. Все
молодые твари останутся только детьми своей матери -- недоразвитыми
самками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115