– У меня уже пять минут как горит красный свет.
КП на какое-то время замолчал. А потом его словно прорвало:
– А что же ты молчал? Ты в своем уме?
– А я почем знал, что вы меня будете куда-то перепихивать! Дайте дополнительное освещение. Попробую сесть дома.
– Это исключается! Не трать время! Проси пеленг. Они тебя уже ищут.
Владимир стиснул зубы, дабы не сказать лишнего, и принялся настраивать приемник на волну запасного аэродрома. И почти сразу же услыхал позывные. Его действительно уже разыскивали в ночном небе. Ему сообщили новый курс. Он вывел на него машину и, прислушиваясь к далеким незнакомым голосам, посмотрел вниз. Все под ним тонуло во мраке, словно он летел над бездной, или над океаном, или над дремучей тайгой, а не над районом, где поселки следовали один за другим. "Проклятые облака! Нагнало вас тут некстати", - в сердцах подумал он. И вдруг увидел впереди и справа огни. Немного. Но совершенно четко. Это был какой-то населенный пункт. Владимир обрадовался ему, как старому знакомому ориентиру. Во всяком случае, он принял россыпь огней как хорошее предзнаменование. А оно сейчас тоже было очень ему нужно.
Еще через несколько минут полета огни появились уже с обеих сторон, а голос чужого аэродрома стал чище. Потом внизу из тьмы выплыла дорога. Владимир определил ее по движущимся огням машины. Убедился еще раз и сообщил о своем местоположении на запасной аэродром.
– Вы ровно на полпути до нас, - ответили с запасного аэродрома.
– Как вы меня собираетесь сажать? - спросил Владимир.
– С небольшим доворотом. Постараемся вывести на полосу точно.
Просветов внизу становилось все больше. И это успокаивало, ибо, в случае если бы пришлось катапультироваться, он сумел бы направить самолет на пустой, незаселенный участок. Мысль об этом пришла ему сейчас почти подсознательно.
– Туман у вас есть? - спросил Владимир.
– Отдельные полосы. Но мы включим все освещение. Вы сядете! - заверил его запасной аэродром.
"Я должен сесть! - машинально про себя подтвердил Владимир. - Надо просто быть свиньей, чтобы бросить эту умную, послушную машину. Бросить и не попытаться ее спасти! Она ведь вся в моих руках!"
"Сколько же еще осталось до вас?" - хотел спросить Владимир, но не спросил. В кабине зажегся еще один красный сигнал. Последний предупреждающий. Топлива осталось совсем немного, лишь в расходном бачке. Дотянуть до запасного аэродрома - уже нечего и думать, и надо было или немедленно садиться, или прыгать. Прыгать очень не хотелось, но и садиться было некуда: И вдруг Владимира осенило: а шоссе?
Он только что пролетел над ним. Отдельные участки его были освещены, и он неплохо разглядел их. Машин на них было немного... Владимир молниеносно вспомнил все это, а руки его уже делали свое дело. Машина с разворотом пошла на снижение. В наушниках снова раздался голос с запасного аэродрома. Но Владимир уже ничего не слышал. Он весь превратился сейчас в зрение. Где была она, эта узенькая лента асфальта, которая могла спасти машину! Проглядеть, проскочить ей он не имел права. И он ее нашел. И сразу же включил фару в посадочное положение. Луч, как ракета, рванулся вперед и заскользил по белым пятнам тумана, по черным клочкам земли. А вот и асфальт. Участок, на его счастье, оказался ровным, словно специально выпрямленным для этого случая. Но впереди, навстречу ему, двигалось несколько машин. "Ничего. Перетяну" -подумал Владимир. И в тот же момент заглох двигатель. И если бы теперь он даже и захотел, катапультироваться было уже поздно.
Глава 18
Около часу ночи с аэродрома в квадрате "Д" сообщили на КП в Есино, что Сто второй на посадку не вышел и связь с ним неожиданно оборвалась.
На КП поняли: не дотянул.
– Какая у него была высота, когда он говорил с вами последний раз? -спросил руководитель полетов.
– Примерно двести пятьдесят, - ответили с запасного аэродрома.
– Вполне можно было катапультироваться, - больше себе, чем уже кому-либо другому, сказал руководитель полетов.
– Так, может, он и катапультировался? - спросил Бочкарев.
– Будем надеяться, что так оно и есть, - ответил руководитель полетов и снова запросил аэродром в квадрате "Д": - Где он был в тот момент?
Ему сообщили координаты района. Руководитель полетов передал их штурману наведения. Тот сейчас же обвел на карте небольшой район.
– Населенных пунктов много? - спросил руководитель полетов.
– Слава богу, нет, - ответил штурман.
– А если? - пожелал уточнить руководитель.
– Два каких-то заводишка, естественно, с поселками. И совхоз с тремя усадьбами.
Руководитель полетов сообщил о случившемся в Москву.
Все, кто был в это время на КП, с нетерпением ждали окончания его переговоров, будто Москва могла сообщить нечто утешительное. Но руководитель полетов, положив трубку, сказал коротко:
– Приказано немедленно начать поиски.
– Да, но ведь, возможно, все обошлось благополучно, - не желая верить в трагический исход, возразил Окунев.
– Разве только для него, - мрачно заметил Жердев. - Он-то, может, и выбирается сейчас откуда-нибудь из лесу. А от машины, точно, и заклепок не соберешь. У меня сердце чувствовало:
– Ты, Филиппыч, как та старая бабка! То тебе кажется, то тебе слышится: - вздохнул Заруба. - Будто он к теще на блины летел: Он же задание выполнял.
Жердев отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Он переживал случившееся больше всех. Он знал, с чего надо начинать поиски, и стал звонить в дежурное подразделение.
Сергей, с того момента как Владимира перенацелили на соседний аэродром, пребывал в каком-то странном оцепенении. Он понимал всю серьезность сложившейся ситуации и в то же время упорно не хотел допустить мысли, что с Владимиром может что-то случиться. Владимир был прекрасно подготовлен как летчик, это он знал по отзывам многих его начальников, смел, в конце концов, удачлив... И думать, что так вот, раз-два - и крышка... Да ему такое просто в голову не могло прийти! Но время бежало. Потом оно мчалось. Потом понеслось как вихрь, и счет его пошел на секунды. А эыир молчал. И Сергей не говорил ни слова. А все рядом что-то говорили, высказывали. И чем позднее, тем резче. Люди нервничали. И он тоже нервничал. Но внешне не показывал этого никак, разве только курил не переставая одну сигару за другой.
Оцепенение вдруг прошло, когда Жердев заговорил по телефону.
– Я тоже поеду, - сказал тогда Сергей.
– Куда? - остановил его Бочкарев.
– Поеду искать.
– Мы все поедем, - сказал Бочкарев.
На КП зазвонил другой, как его называли, местный телефон. Сначала все решили, что кого-нибудь, как чаще всегда и бывало, разыскивают домочадцы. Поэтому к телефону никто не хотел подходить. Потом трубку снял штурман и почти сердито спросил:
– Ну кого вам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121