Но едва успел он окончить это необходимое занятие, как мысли нахлынули на него подобно волнам морского прилива — воспоминания о прошедшем и мечты о будущем стали тесниться в его мозгу. Напрасно лег он на постель и, укрывшись дорожным плащом, старался уснуть. Неизвестность, ожидавшая его впереди; беспокойство о том, как Бриджнорт в его отсутствие распорядится судьбою дочери; опасение, как бы сам майор не попался в руки мстительной графине, и, наконец, тысячи других смутных и тревожных предчувствий волновали его кровь, отгоняя сон. Чтобы как-нибудь убить время, он иногда садился в старинные дубовые кресла, слушал, как за окнами глухо шумят волны и кричат морские ПТИЦЫ; иногда медленно шагал из угла в угол или, остановись, смотрел на море, которое, казалось, дремало под лучами полного месяца, серебрившего его бескрайнюю зыбь. В таких занятиях провел он время до часу пополуночи; следующий час прошел в тревожном ожидании сигнала к отъезду.
Наконец пробило два. Легкий стук в дверь и последовавшее за ним невнятное бормотание заставили его заподозрить, что графиня снова прислала за ним немую служанку, как самую верную исполнительницу своей воли. Этот выбор показался ему не совсем приличным, и с досадою, чуждой его доброму нраву, он отворил дверь и увидел перед собою глухонемую. Лампа в руках Фенеллы ярко освещала лицо Джулиана, и девушка, вероятно, прочитала на нем выражение его чувств. Она скорбно потупила свои большие черные глаза и, не глядя больше ему в лицо, сделала знак рукою, чтобы он следовал за ней. Джулиан тотчас заткнул за пояс пистолеты, еще плотнее завернулся в плащ, взял под мышку свою маленькую дорожную сумку и вслед за Фенеллой вышел из главной башни, то есть из обитаемой части замка. Различные темные переходы привели их к задним воротам, которые Фенелла отперла ключом из связки, висевшей у нее на поясе.
Теперь они стояли во дворе замка; бледный дрожащий луч месяца печально освещал причудливые развалины, придававшие всей картине скорее вид какого-то старинного кладбища, нежели внутренней части крепости. Высокая круглая башня и старинная четырехугольная насыпь перед разрушенным зданием, некогда носившим гордое имя собора, озаренные бледным зловещим светом, казались еще более древними и причудливыми. Фенелла направилась к одной из этих церквей; Джулиан следовал за нею, хотя сразу догадался, какую она выбрала дорогу, и невольно почувствовал суеверный страх. Прежде через эту церковь вел тайный переход, посредством которого караульня гарнизона, расположенная на наружных укреплениях, сообщалась с главною башней замка, и каждый вечер, как только запирались ворота и расставляли по местам часовых, по этому коридору относили ключи в комнаты коменданта крепости. Однако в царствование Иакова I обычай этот перестали соблюдать по причине известной легенды о Бешеном Псе — злом духе или демоне, который в виде огромной лохматой черной собаки, по слухам, является в церковь. Все свято верили, что в прежние времена это привидение так привыкло к людям, что почти каждую ночь являлось в караульню из коридора, о котором мы уже говорили, а на рассвете уходило той же дорогой. Солдаты даже привыкли к призраку, хотя и не смели при нем браниться. Наконец один из них, расхрабрившись от вина, поклялся, что узнает, собака это или дьявол, и, обнажив свой меч, погнался за привидением по коридору. Через несколько минут смельчак возвратился, протрезвившись с перепугу; рот у него был разинут, волосы дыбом стояли на голове, но, к несчастью охотников до чудесного, он так и не смог рассказать об ужасах, которые видел, ибо умер от страшного потрясения. Невероятное это происшествие вызвало разные кривотолки, и потому старая караульня была заброшена, а вместо нее выстроили новую. С тех пор перестали ходить через развалины церкви, а сообщение с комендантом замка, или сенешалем, сделалось уже не таким удобным, как прежде. Несмотря на зловещие предания, связанные со старинным переходом, Фенелла, сопровождаемая Певерилом, смело шла по грудам развалин, освещаемым то дрожащим светом ее лампы, то отблеском лунного сияния, проникавшим в мрачную бездну сквозь узкие окна и бреши, проделанные временем. Дорога была весьма запутанная, и Певерил невольно дивился уверенности и смелости, с какими его странная спутница пробиралась по этому лабиринту. Он не был совершенно чужд суеверий своего века и потому несколько опасался, как бы не наткнуться на логово призрачного пса, о котором рассказывали столько страшных историй; и в каждом порыве и стоне ветра, раздававшемся в руинах, ему слышался лай собаки, недовольной вторжением смертных в ее мрачные владения. Однако никаких ужасов не встретилось им по пути, и через несколько минут они достигли заброшенной, полуразвалившейся караульни. Разрушенные стены этого маленького строения скрывали их от часовых, из которых один дремал, стоя на страже у нижних ворот замка, между тем как второй, усевшись на каменные ступени, ведущие к брустверу наружной стены, мирно спал, поставив возле себя мушкет. Фенелла сделала Джулиану знак двигаться бесшумно и осторожно, а затем, к великому его удивлению, через окно заброшенной караульни показала ему лодку с четырьмя гребцами: воспользовавшись приливом, они спрятались под утесом, на котором был построен замок. Она также объяснила, что он должен спуститься в лодку по высокой лестнице, приставленной к окну.
Джулиан, недовольный и встревоженный спокойствием и легкомыслием часовых, которые не заметили этих приготовлений и не подняли тревоги, хотел было позвать караульного офицера, чтобы сделать ему выговор за небрежность и растолковать, как легко несколько смельчаков могли бы овладеть Хоум Пилом, несмотря на его выгодное расположение и славу неприступной крепости. Фенелла со своей необыкновенной проницательностью, заменявшей недостаток других чувств, словно угадала его мысли. Она положила одну руку ему на плечо, а палец другой руки на свои губы, как бы призывая его к терпению; зная, что она действует по приказу графини, Джулиан повиновался, с твердым, однако же, намерением немедленно уведомить графа об опасности, угрожающей с этой стороны замку.
Между тем он осторожно спустился по лестнице, ибо полуразрушенные ступеньки были неровны, мокрые и скользкие, сел на корму лодки, дал гребцам знак отчаливать и обернулся, чтобы проститься со своею проводницей. Каково же было изумление Джулиана, когда Фенелла мигом сбежала, или, вернее, скользнула, вниз по опасной лестнице, с невероятной ловкостью спрыгнула с последней ступеньки в отчалившую уже лодку и уселась рядом с ним, прежде чем он мог выразить удивление или неудовольствие. Он приказал гребцам снова подплыть к ненадежной пристани и, сделав недовольную гримасу, старался уговорить девушку возвратиться к графине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Наконец пробило два. Легкий стук в дверь и последовавшее за ним невнятное бормотание заставили его заподозрить, что графиня снова прислала за ним немую служанку, как самую верную исполнительницу своей воли. Этот выбор показался ему не совсем приличным, и с досадою, чуждой его доброму нраву, он отворил дверь и увидел перед собою глухонемую. Лампа в руках Фенеллы ярко освещала лицо Джулиана, и девушка, вероятно, прочитала на нем выражение его чувств. Она скорбно потупила свои большие черные глаза и, не глядя больше ему в лицо, сделала знак рукою, чтобы он следовал за ней. Джулиан тотчас заткнул за пояс пистолеты, еще плотнее завернулся в плащ, взял под мышку свою маленькую дорожную сумку и вслед за Фенеллой вышел из главной башни, то есть из обитаемой части замка. Различные темные переходы привели их к задним воротам, которые Фенелла отперла ключом из связки, висевшей у нее на поясе.
Теперь они стояли во дворе замка; бледный дрожащий луч месяца печально освещал причудливые развалины, придававшие всей картине скорее вид какого-то старинного кладбища, нежели внутренней части крепости. Высокая круглая башня и старинная четырехугольная насыпь перед разрушенным зданием, некогда носившим гордое имя собора, озаренные бледным зловещим светом, казались еще более древними и причудливыми. Фенелла направилась к одной из этих церквей; Джулиан следовал за нею, хотя сразу догадался, какую она выбрала дорогу, и невольно почувствовал суеверный страх. Прежде через эту церковь вел тайный переход, посредством которого караульня гарнизона, расположенная на наружных укреплениях, сообщалась с главною башней замка, и каждый вечер, как только запирались ворота и расставляли по местам часовых, по этому коридору относили ключи в комнаты коменданта крепости. Однако в царствование Иакова I обычай этот перестали соблюдать по причине известной легенды о Бешеном Псе — злом духе или демоне, который в виде огромной лохматой черной собаки, по слухам, является в церковь. Все свято верили, что в прежние времена это привидение так привыкло к людям, что почти каждую ночь являлось в караульню из коридора, о котором мы уже говорили, а на рассвете уходило той же дорогой. Солдаты даже привыкли к призраку, хотя и не смели при нем браниться. Наконец один из них, расхрабрившись от вина, поклялся, что узнает, собака это или дьявол, и, обнажив свой меч, погнался за привидением по коридору. Через несколько минут смельчак возвратился, протрезвившись с перепугу; рот у него был разинут, волосы дыбом стояли на голове, но, к несчастью охотников до чудесного, он так и не смог рассказать об ужасах, которые видел, ибо умер от страшного потрясения. Невероятное это происшествие вызвало разные кривотолки, и потому старая караульня была заброшена, а вместо нее выстроили новую. С тех пор перестали ходить через развалины церкви, а сообщение с комендантом замка, или сенешалем, сделалось уже не таким удобным, как прежде. Несмотря на зловещие предания, связанные со старинным переходом, Фенелла, сопровождаемая Певерилом, смело шла по грудам развалин, освещаемым то дрожащим светом ее лампы, то отблеском лунного сияния, проникавшим в мрачную бездну сквозь узкие окна и бреши, проделанные временем. Дорога была весьма запутанная, и Певерил невольно дивился уверенности и смелости, с какими его странная спутница пробиралась по этому лабиринту. Он не был совершенно чужд суеверий своего века и потому несколько опасался, как бы не наткнуться на логово призрачного пса, о котором рассказывали столько страшных историй; и в каждом порыве и стоне ветра, раздававшемся в руинах, ему слышался лай собаки, недовольной вторжением смертных в ее мрачные владения. Однако никаких ужасов не встретилось им по пути, и через несколько минут они достигли заброшенной, полуразвалившейся караульни. Разрушенные стены этого маленького строения скрывали их от часовых, из которых один дремал, стоя на страже у нижних ворот замка, между тем как второй, усевшись на каменные ступени, ведущие к брустверу наружной стены, мирно спал, поставив возле себя мушкет. Фенелла сделала Джулиану знак двигаться бесшумно и осторожно, а затем, к великому его удивлению, через окно заброшенной караульни показала ему лодку с четырьмя гребцами: воспользовавшись приливом, они спрятались под утесом, на котором был построен замок. Она также объяснила, что он должен спуститься в лодку по высокой лестнице, приставленной к окну.
Джулиан, недовольный и встревоженный спокойствием и легкомыслием часовых, которые не заметили этих приготовлений и не подняли тревоги, хотел было позвать караульного офицера, чтобы сделать ему выговор за небрежность и растолковать, как легко несколько смельчаков могли бы овладеть Хоум Пилом, несмотря на его выгодное расположение и славу неприступной крепости. Фенелла со своей необыкновенной проницательностью, заменявшей недостаток других чувств, словно угадала его мысли. Она положила одну руку ему на плечо, а палец другой руки на свои губы, как бы призывая его к терпению; зная, что она действует по приказу графини, Джулиан повиновался, с твердым, однако же, намерением немедленно уведомить графа об опасности, угрожающей с этой стороны замку.
Между тем он осторожно спустился по лестнице, ибо полуразрушенные ступеньки были неровны, мокрые и скользкие, сел на корму лодки, дал гребцам знак отчаливать и обернулся, чтобы проститься со своею проводницей. Каково же было изумление Джулиана, когда Фенелла мигом сбежала, или, вернее, скользнула, вниз по опасной лестнице, с невероятной ловкостью спрыгнула с последней ступеньки в отчалившую уже лодку и уселась рядом с ним, прежде чем он мог выразить удивление или неудовольствие. Он приказал гребцам снова подплыть к ненадежной пристани и, сделав недовольную гримасу, старался уговорить девушку возвратиться к графине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177