Но тот только бросал на него рассеянные взгляды, которые, казалось, спрашивали: «Неужели вам обязательно нужно болтать?»
Около десяти пришла Адель; за ней следовал силуэт человека из сыскной полиции. Он прошел мимо своего начальника, бросив ему на ходу:
— Ничего…
И Мегрэ продолжал прогуливаться поблизости. Вдали виднелась улица Пон д'Авруа, ярко освещенная, с трамваями, проходившими почти каждые три минуты, и, несмотря на дождь, с медленно движущейся толпой.
Здесь было место обычной прогулки льежцев. На этой главной артерии всегда толпился народ: семьи, барышни под руку друг с другом, компании молодых людей, рассматривавших проходивших женщин, несколько франтов, двигавшихся медленными шагами и державшихся так гордо, будто они были одеты в золото.
В узеньких поперечных переулках светились вывески более или менее сомнительных кабаре, подобных «Веселой мельнице». Прижимаясь к стенам, крались какие-то тени. Иногда с освещенной улицы туда сворачивала женщина и, проникнув в темноту, останавливалась, поджидая шедшего за ней мужчину.
Короткое совещание, несколько шагов до отеля, обозначенного матовым стеклянным шаром…
— Вы в самом деле надеетесь?
Мегрэ только пожал плечами. Выражение лица его было до того безмятежным, что оно могло показаться даже глупым.
— Во всяком случае, я не думаю, чтобы Шабо пришла фантазия выйти из дома сегодня вечером, в особенности если его мать в постели!
Комиссар Дельвинь не принимал этого упрямого молчания. Он посмотрел на свою новую трубку, которая еще не была обкурена.
— Да, не забудьте напомнить мне завтра, чтобы я дал вам такую трубку. Таким образом, у вас будет сувенир из Льежа.
В «Веселую мельницу» входили два клиента.
— Это портной с улицы Ор-Шато и владелец заправочной станции, — объявил месье Дельвинь, — оба завсегдатаи. Гуляки, как здесь говорят…
В этот момент кто-то выходил, и, чтобы узнать его, нужно было смотреть очень внимательно. Это был Виктор, сменивший свою рабочую одежду на костюм и пальто. Он шел быстро. За ним сразу стал следить один из инспекторов.
— Смотри-ка, смотри!.. — тихо проговорил комиссар Дельвинь.
Мегрэ глубоко вздохнул и бросил на своего коллегу убийственный взгляд. Неужели этот бельгиец не мог помолчать хоть несколько минут?..
Руки у Мегрэ были засунуты в карманы. И не подавая виду, что за кем-то наблюдает, он замечал малейшие изменения, происходившие вокруг.
Он первым заметил Рене Дельфоса, его худую шею, его силуэт нескладного подростка. Рене неуверенно появился на улице, два раза перешел ее туда и обратно и, наконец, решительно направился к двери «Веселой мельницы».
— Смотри-ка! Смотри! — повторил месье Дельвинь.
— Да!
— Что вы хотите сказать?
— Ничего!
Если Мегрэ и не хотел ничего сказать, то он был так заинтересован, что уже не казался столь флегматичным.
Он вышел вперед, даже слегка неосторожно — газовый рожок позволял неясно различить верхнюю часть его лица. Это длилось недолго. Дельфос оставался в кабаре не больше десяти минут. Выйдя оттуда, он быстро пошел и не колеблясь направился к улице Пон д'Авруа.
Спустя несколько секунд вышел, в свою очередь, зять Дельвиня, поискал кого-то глазами. Чтобы позвать его, пришлось тихонько свистнуть.
— Ну что?
— Дельфос сел за стол танцовщицы.
— Потом?
— Они вместе пошли в туалет, дотом он вышел на улицу, она села на свое место.
— У Адели была в руках ее сумка?
— Да!.. Маленькая черная бархатная сумочка.
— Пошли!.. — сказал Мегрэ.
И он зашагал так быстро, что его спутники едва за ним поспевали.
— Что мне делать? — спросил зять.
А комиссар уже увлекал за собой месье Дельвиня.
— Разумеется, возвращайтесь туда.
На улице Пон д'Авруа они не могли увидеть молодого человека, потому что он опередил их шагов на сто, а толпа была плотная. Но когда дошли до конца улицы Режанс, они угадали силуэт, который почти бежал вдоль домов возле самых стен.
— Смотри-ка! Смотри!.. — снова не удержался месье Дельвинь.
— Да, он идет к ней! — уточнил Мегрэ. — Он ходил в «Веселую мельницу», чтобы попросить у нее ключ.
— А это значит…
Дельфос вошел в дом, закрыл за собой дверь в коридор и, должно быть, поднялся по лестнице.
— Что будем делать?
— Минутку… Где ваш инспектор?..
Тот как раз приближался, не зная, должен ли он заговорить со своим начальником или сделать вид, что не узнает его.
— Иди сюда, Жирар! Ну, что?..
— Пять минут назад кто-то вошел в дом. Я заметил свет в комнате, как будто по ней ходили с карманным фонариком…
— Пошли туда, — сказал Мегрэ.
— Войдем в комнату?
— Конечно, черт возьми!
Чтобы открыть входную дверь, общую для всех жильцов, достаточно повернуть ручку, потому что в бельгийских домах нет консьержек.
Лестница не была освещена. Из комнаты Адели не просачивалось света.
Но как только Мегрэ дотронулся до двери и она приотворилась, он услышал неясный шум, как будто на полу боролись два человека. Месье Дельвинь уже вытащил пистолет из кармана, Мегрэ машинально ощупал стену слева, нашел выключатель и повернул его.
И тут, при свете, они увидели одновременно комическое и трагическое зрелище.
Двое мужчин действительно боролись. Но свет застал их врасплох, так же как и шум, и они застыли неподвижно, не отпуская друг друга. Рука одного держала другого за горло. Седые волосы Виктора растрепались.
— Не шевелиться! — приказал месье Дельвинь. — Руки вверх!
Он закрыл за собой дверь, не выпуская из рук пистолета.
Мегрэ со вздохом облегчения снял кашне, расстегнул пальто и глубоко втянул в себя воздух, как человек, которому только что было очень жарко.
— Быстрее!.. Руки вверх!..
Рене Дельфос упал, потому что, когда он хотел встать, его правая нога застряла под ногой Виктора.

Взгляд месье Дельвиня, казалось, спрашивал совета.
Дельфос и официант кафе теперь стояли бледные, растерянные, в разорванной одежде. Из них двоих наиболее взволнован, наиболее растерян был молодой человек; он как будто не понимал, что с ним происходит.
Более того, он в изумлении смотрел на Виктора, словно вовсе не ожидал встретить его здесь. С кем же он боролся?
— Стойте смирно, ребята! — сказал наконец молчавший все это время Мегрэ. — Дверь хорошо закрыта, комиссар?
Он подошел к месье Дельвиню и тихо сказал ему несколько слов. Дельвинь подал знак в окно инспектору Жирару, чтобы тот поднялся на второй этаж, а сам вышел к нему на площадку.
— Собери столько наших людей, сколько сможешь найти вокруг «Веселой мельницы». Никого не выпускай оттуда. И наоборот, пусть туда входит, кто захочет.
И он вернулся в комнату, где белое стеганое покрывало на кровати напоминало взбитые сливки.
Виктор оставался невозмутимым. Это был типичный официант кафе, как их любят изображать карикатуристы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29