— Кстати, я дорогой детектив, — сказал Прошке. — Имейте это в виду. Особенно когда дело касается работы против организации. Одна страховка в таком предприятии стоит не менее тысячи марок.
— Я понимаю, — кивнул Кузанни. — Сначала я объясню, что меня будет интересовать, а потом вы назовете цену.
— Хорошо. Давайте, я слушаю…
— Сегодня вечером…
Прошке остановился, резко обернулся к Кузанни:
— Что значит «сегодня вечером»? Сейчас одиннадцать часов, вечер вот-вот наступит, к делу нужно подготовиться…
— Я закончу, ладно? — Кузанни полез за сигаретами. — Сегодня вечером по ту сторону зональной границы должно произойти нечто . Так, во всяком случае, считает мой друг. — Он кивнул на Степанова. — Кстати, он русский, вас это не смущает?
— Красный? — спросил Прошке.
— Да, — ответил Степанов.
— Профессия?
— Литератор.
Прошке усмехнулся:
— А чин в службе ?
Кузанни вздохнул:
— Генерал. Можно продолжать? Или то, что я не считал возможным скрыть, имея в виду гражданство моего коллеги, как-то повлияет на ваше решение?
— Договаривайте, мистер Кузанни. Я должен понять, чего от меня хотят. Прежде всего условия задачи, решение потом. Если бы вы попросили выследить вашу любовницу, которая спит с приятелем, пока вы зарабатываете деньги, я бы сразу назвал цену: выгодная работа, никакого риска… Вы же говорите об операции некоей разведслужбы… Это другое дело. Я жизнелюб, понимаете ли, бо-ольшой жизнелюб…
— Так вот, — продолжил Кузанни, — в условия задачи входит следующее: вы должны быть вооружены…
— В городе запрещено хранение ору…
Кузанни перебил его:
— Что вы такой быстрый, а? Дослушайте. Я прекрасно знаю, что вы живете под оккупационным статутом… Вы вооружайтесь телекамерой и делайте съемку лиц, которые будут наблюдать в бинокли за событием, которое должно произойти в ГДР. Также сфотографируйте номер машины, на которой эти люди подъедут к зональной границе. Меня сие очень и очень интересует…
— Возможно, там будет не одна машина, — заметил Степанов. — Вероятно, несколько автомобилей. Необходимо проследить их маршрут.
— Думаю, они отправятся в аэропорт, — сказал Кузанни. — Меня будет интересовать фотоматериал обо всех, кто войдет с ними… или с ним… в контакт… Если, конечно, кто-то войдет… В том случае, если контакт состоится, я хочу знать, куда поедет человек, подходивший к ним… Или полетит. Более того, я хочу, чтобы вы и ваш помощник и дальше сопроводили этих джентльменов, поглядели, где они остановятся в том городе, куда их доставит самолет… И продолжали смотреть за ними до тех пор, пока я не скажу «стоп».
— А как вы мне это скажете, хотел бы я знать? Будете летать вместе со мной и Францем?
— Нет. Я не буду летать вместе с вами. Я дам вам свой телефон в отеле «Кемпинский». И буду ждать звонков.
— Вы понимаете, сколько может стоить такого рода операция?
— Думаю, дорого.
— Франц, — Прошке обернулся к помощнику, следовавшему за ним неотступно, — пожалуйста, поинтересуйтесь, какие рейсы вылетают из города вечером… Их примерно двенадцать… Сделайте заказ на билеты… На наши имена… на все рейсы.
Кузанни и Степанов переглянулись: парень с хваткой.
— Вернемся к вопросу об оплате работы, — сказал Прошке.
— Я понимаю, что это дорого, — повторил Кузанни.
— Не просто дорого, мистер… А очень дорого…
— Я готов оплатить расходы. О билетах на самолете, аренде машин и номерах в отелях не говорю, само собой разумеется… Просьба не брать билеты первых классов, не арендовать «ягуары» или «роллс-ройсы» и не поселяться в отелях люкс.
Прошке поинтересовался:
— Как долго я должен топтать интересующих вас людей?
— Не знаю, — ответил Кузанни, взглянув на Степанова. — Пока не знаю.
— Если я потеряю их, это скажется на гонораре?
— Во что вы оцениваете работу? — спросил Кузанни,
— Я не знаю, каков уровень подготовленности объектов наблюдения…
Степанов убежденно ответил:
— Самый высокий.
Прошке сразу же поинтересовался:
— Имеете информацию?
— То, что у меня появится, будет вручено вам на аэродроме, когда вы передадите мистеру Кузанни снимки, сделанные на месте…
Кузанни со вздохом пояснил Прошке:
— Русский комплекс — избыточная подозрительность, ничего не попишешь…
— Ничего не попишешь, — согласился Прошке. — Что ж, сегодняшняя фотооперация — две тысячи, первые два дня нашего путешествия-погони будут стоить вам тысячу семьсот марок… Тысяча мне, семьсот Францу… За последующие дни я бы хотел получить по две тысячи пятьсот, это, конечно, много, очень много, но справедливо.
— Слишком дорого, — сказал Кузанни.
Степанов покачал головой:
— Нет, Юджин, это по правилам. Господину Прошке предстоит смотреть не за любовниками, он прав… Риск велик, мы не должны скрывать это, нечестно, а ничто так высоко не оплачивается, как риск…
— Где здесь можно поменять деньги на мелочь? — поинтересовался Кузанни. — Мне надо позвонить в Голливуд.
— В «Ля боке», — ответил Прошке. — Наменяют, сколько хотите.
В ресторане было пусто; усатый итальянец, подражавший основателю ресторана (тот сейчас купил дом на Корсике, хорошо заработал во время западноберлинского бума; вложил доллары в швейцарский банк, получает десять процентов годовых), лениво подошел к кассе, выгреб пригоршню пятимарочных монет, ссыпал их в карман Кузанни, определив на глаз:
— Вы мне должны девяносто бумажек; возможно, я потеряю на этом пять марок, а если выиграю, то сущий пустяк, пересчитывать — дороже.
— Вы выиграли десять марок, Карло, — меланхолично заметил Прошке. — Я подсчитал. Ссыпали ровно восемьдесят марок, хороший бизнес.
Кузанни и Степанов переглянулись; Кузанни чуть улыбнулся, подмигнув русскому: парень что надо; когда спустились в туалет, где было два автомата, один городской, а другой международный.
Степанов заметил:
— Господин Прошке, если вы будете работать так же четко, как сейчас считали монеты, за исход дела можно не волноваться.
— Думаете? — Прошке зевнул, прикрыв рукой рот, сделавшийся круглым, как вход в тоннель. — Хорошо, если так. На самом-то деле Карло проиграл, сыпанул девяносто пять марок, но я не терплю штучек — деньги любят счет.
…В туалете было чисто, как в операционной; черный кафельный пол, голубые умывальники, хрустящие салфетки, фирменное мыло в маленьких коробочках, сделанных под черепаху; к счастью, никого из посторонних не было. Как медленно человечество постигает самые простые истины: зачем было платить деньги старухе, которая дремала здесь на стуле, собирая с посетителей пятьдесят пфеннигов, когда значительно экономичней врезать в кабинки замки с копилкой?!
Кузанни набрал голливудский номер продюсера Гринберга; тот, по счастью, был дома; разница во времени, там еще поздний вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95