- Милосердный Господь никогда не забывает своих детей, - ответил
аббат.
- Но я принял меры, - сказал старик. - Пусть я погряз в невежестве,
но я кое-что придумал.
- И что же ты придумал, сын мой? - ласково спросил аббат.
- Ну, понимаешь, отец, у меня есть вон тот попугай.
- Не могу понять, откуда здесь, на Брошенных Землях, мог взяться
попугай. Ты ведь сказал - попугай?
- Да, отец, попугай.
- Но скажи мне, ради Бога, какой он из себя - попугай? Я знаю много
разных птиц, но никогда не видел попугая.
- Попугай, - сказал Шишковатый, - это птица, которая живет в джунглях
на далеком юге. Очень красивая птица, зелено-сине-красного света, и при
должном старании ее можно научить передразнивать человеческую речь.
- Да, это правда, - подтвердил старик. - Но это требует большого
терпения и не всегда получается. Я пробовал выучить его произносить
"Верую", но ему такое не под силу. Я пытался обучить его возносить молитву
Божьей Матери, но тоже не преуспел. В конце концов я смог только научить
его говорить "Спаси Господь мою душу", но эта глупая птица валит все слова
в одну кучу.
- Да благословит меня Господь, - сказал ошеломленный аббат, - ты
хочешь сказать, что научил птицу говорить "Спаси Господь мою душу"?
- Отец, - взмолился старик, - ничего лучшего мне не удалось добиться!
Я пробовал и "Верую", и молитву Богоматери...
- А зачем? - спросил аббат.
- Ну как же! - отозвался старик, потрясенный тем, что аббат не может
понять, зачем это нужно. - Я считаю, надо, чтобы хоть кто-нибудь мог
замолвить за меня словечко перед Господом, и раз уж никого другого у меня
нет, я решил, что сойдет и птица. Я сказал себе, что это все-таки лучше,
чем ничего. Разве ты не согласен, отец?
- Не уверен, - сказал аббат строго. - Было бы лучше, если бы ты
сам...
- Сам-то я молился, отец. Со всем старанием. Бывало, что и до
изнеможения.
- Тогда зачем же понадобилась птица?
- Но ты же должен понять, отец! Я считал, что птица даст мне хоть
какой-нибудь лишний шанс. А здесь, среди злобной Нечисти, лишний шанс,
пусть самый крохотный, не помешает.
- Это вон та птица, что в клетке? - спросил Шишковатый.
- Да, мой добрый господин, она самая.
- А почему она в клетке? Разве она улетела бы, если бы ты выпустил ее
на волю? И почему клетка подвешена над мельничным колесом? Неужели ты не
мог найти для нее место получше?
- Вы поймете, почему она там, когда я вам кое-что расскажу. Эта
глупая птица говорит "Спаси Господь мою душу", только когда она висит вниз
головой на жердочке.
- А почему?
- Воистину, господин, это мне неизвестно, я только знаю, что это так.
Мне оставалось сделать только одно. Придумать какой-нибудь способ, чтобы
то и дело переворачивать птицу вниз головой. Вот я и сколотил эту клетку с
одной только жердочкой, построил водяное колесо и приспособил к нему
клетку. Колесо вертится, и клетка тоже вертится, так что с каждым
поворотом колеса птица переворачивается вниз головой.
- Но сейчас клетка вовсе не вертится, - заметила Иоланда. - Колесо
вертится, а клетка нет.
- Увы, это потому, что сломалось зубчатое колесико, что поворачивает
клетку. Совсем сломалось, пополам. Я как раз тем сейчас и занят, что делаю
новое колесико. Как только я его сделаю, клетка снова будет вертеться.
- Ты давно здесь живешь? - спросила Иоланда.
- Не могу сосчитать, сколько лет. Я был еще молодой, когда здесь
поселился.
- И птицу с собой привез?
- И птицу привез. Она живет у меня очень давно.
- Ты хочешь сказать, что все эти годы птица вертится вместе со своей
клеткой? Тебе должно быть стыдно.
- Нет, не все эти годы, - отвечал старик. - Много лет ушло на то,
чтобы научить ее говорить "Спаси Господь мою душу". А перед этим мне
пришлось отучить ее говорить слова, которым ее научили раньше. Я купил ее
у одного моряка, а он обучил ее таким словам, от которых даже бывалый
человек может упасть в обморок.
- Одного я не могу понять, - сказал Харкорт. - Зачем вообще ты здесь
поселился? Всякий человек, если он в здравом уме, старается держаться
подальше от Брошенных Земель.
- Я прошу простить меня, господин, - ответил старик, - но ведь и вы
тоже здесь, верно?
- Мы совсем другое дело, - сказал аббат. - Мы пришли сюда с
определенной целью.
- У меня тоже была цель. Я видел себя миссионером среди живущей здесь
Нечисти, Я сказал себе, что моих способностей и силы воли хватит, чтобы
стать святым. Я думал, что у меня хватит сил и на то, чтобы стать
мучеником, если уж придется.
- Но ты не стал святым. И мучеником тоже не стал,
- Я слаб, - сказал старик. - Мне не хватило мужества. Я с этим не
справился. Я хотел вернуться назад, пытался бежать, но меня не пустили, и
вот...
- Кто тебя не пустил? - спросил аббат.
- Нечисть. Каждый раз, как я пытался бежать, они загоняли меня
обратно. Тогда я отыскал это уединенное место и укрылся здесь. Из
благочестия и молитв я хотел возвести стену, которая защитила бы мое
недостойное тело и спасла бы мою душу.
- Ты больше не пытался бежать к людям? Только прятался здесь?
- Нет. Много раз пытался я бежать, но они никак меня не пускали. Я
думал, мне удалось от них спрятаться, но я ошибался. Они узнали, что я
прячусь здесь, и каждый раз, как я пытался убежать, загоняли меня обратно.
Иногда меня заставлял вернуться сюда великан или тролль, иногда гарпия,
иногда кто-нибудь еще. Меня не трогали, просто заставляли вернуться сюда.
Играли со мной, как кошка с мышью. Они хихикают, сидя вон на том холме, -
ведь они никогда не смеются, а только хихикают. Сюда, в овраг, они не
спускаются, а остаются наверху. Иногда я их вижу, хоть и редко, но я
постоянно слышу, как они хихикают. Когда-нибудь они спустятся сюда, и
тогда мне придет конец. Когда им надоест играть со мной, как кошка с
мышью, и тогда они меня прикончат.
- Ты говорил о стене благочестия, которую пытался воздвигнуть. Твой
говорящий попугай - это часть стены?
- Я делал, что мог. Я использовал все средства.
- Ну хорошо, ты обучил попугая говорить "Спаси Господь мою душу". И
какая тебе может быть от этого польза? Ты же сам говоришь, что он просит
Господа спасти не твою душу, а его. Он говорит "мою душу", а не "душу
моего друга", или "моего хозяина", или "этого человека". Даже ты мог бы
понять, что это нелепость. Ведь у попугая нет никакой души.
- Я хотел, чтобы он замолвил за меня слово, - отвечал старик. - Но
нужно, чтобы слово было попроще. Мне нелегко далось его обучение даже
этому, не говоря уж о таких тонкостях. Я думаю, Господь поймет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81