И потому она прямо приступила к волновавшему ее вопросу, едва впустив его.
— Мой друг, вы пришли в горькую минуту. Вы видите меня безутешной.
Он склонился к ее тонкой белой руке.
— Позвольте мне попытаться вас утешить.
— Вы слышали новости?
— Что австрийские войска отброшены от Тироли к линии Мантуи?
— Я имею в виду бедного Рокко. Рокко Терци. Он исчез, и ходят слухи, что он арестован. Что говорят на Пьяцца?
— Ах, Рокко Терци, друг Вендрамина. По слухам, инквизиторы арестовали его.
— Но почему? Вы не слышали?
— Говорят, он подозревается в связях с генералом Бонапартом.
— Абсурд! Мой бедный Рокко! Бабочка, радостное создание, занятое в жизни лишь ее веселыми сторонами. И такой забавный. А известно, в чем состояли эти связи?
— Не думаю, чтобы это было известно. Инквизиторы работают очень скрытно.
Она вздрогнула.
— Уже это пугает.
— Вас? Но что вас пугает?
— То несчастье, которое может постичь этого бедного глупого Рокко.
— Столько участия! Ему можно позавидовать, этому Рокко.
Объявили приход Вендрамина, и он тут же вошел. Марк-Антуан чувствовал, что сэр Леонардо не желал бы, чтобы о его визитах сюда стало известно.
Вендрамин легко прошелся своей пружинистой, небрежно-развязной походкой. Его приветствие прозвучало язвительно:
— Сэр, я протестую! Вы обнаруживаете вкус в выборе.
— Пожалуй, — Марк-Антуан улыбнулся дружелюбно. — Я развиваю его, как умею.
Затем он вернулся к прерванному разговору.
— Я слышал печальное известие о вашем друге Терци.
— Не друг, ей-богу, сэр! Вероломный негодяй! Я осторожен в выборе друзей.
— Фи, Леонардо! — воскликнула виконтесса. — Бранить его в такое время… Это некрасиво.
— Время бросить его. Великое время. Вы знаете, в чем его обвиняют?
— В чем? Расскажите.
Ее пыл угас в разочаровании, когда выяснилось, что он лишь повторил известное.
— Мне противно думать, что такой человек свободно вращался в нашем кругу, — заявил Вендрамин.
— Все-таки, — возразил Марк-Антуан, — сейчас известно лишь то, что он арестован. Остальное — слухи.
— Я не хочу иметь друзей, о которых такие слухи возможны.
— Как можно сдержать слухи? Они возникают даже на очень зыбкой почве. О Рокко Терци, например, говорят, что жил в роскоши. А еще о нем известно, что он не имел соответствующего источника платежных средств. Разве необычно в подобных случаях, что слухи предполагают недостойный источник? Может быть, основанное на этом подозрение является единственной причиной его ареста?
Вендрамин полностью утратил добродушный вид. Его глаза стали почти злыми при упоминании о том, что Рокко Терци в этом отношении во многом схож с ним.
К этому выводу они с виконтессой пришли, едва Марк-Антуан удалился, ибо сэр Леонардо всем своим видом дал понять, что он предпочел бы остаться наедине с дамой.
— Вы слышали, что сказал этот проклятый англичанин, Анна? Что Рокко мог быть арестован из-за подозрительности имеющихся у него средств. Вы знаете, как он их получил?
— Откуда мне знать?
Он поднялся с кушетки, где сидел рядом с ней, и зашагал по комнате.
— Это мерзкий нелюдим. Должно быть, сказанное — правда. Ему платило французское правительство. Скорее всего, они пытали его, чтобы заставить говорить, — он вздрогнул. — Инквизиторы остались ни с чем.
Он замер и посмотрел на нее.
— Предположим теперь, что я…
Он не отважился, но продолжать не было необходимости; и, кроме того, она не дала ему продолжить.
— Вы пугаетесь теней, Леонардо.
— Тенью кажется мне все, что оказалось против Рокко; те же тени могут узнать, что я играю. Как у Рокко, у меня нищенские ресурсы; так же как Рокко, я живу в достатке и ни в чем не нуждаюсь. Предположим, они подвергнут меня пытке, чтобы раскрыть источник моих средств. Предположим, я сломался и сознался, что вы… что вы…
— Что я давала вам денег взаймы. Ну и что? Я — не французское правительство. Они могут презирать вас за сожительство с женщиной. Но они не могут повесить вас за это.
Фраза поставила его в неудобное положение. Он покраснел и с досадой посмотрел на нее.
— Вы знаете, что деньги взяты лишь на время. Я не сожительствую с вами, Анна Я рассчитаюсь с вами до последнего пенни.
— Когда женитесь на приданом, по-видимому.
— Вы насмехаетесь? Не ревнуете ли вы, Анна?
— Почему бы нет? Вы достаточно ревнивы ко мне. Может быть, у вас исключительное право на ревность? Вы ведете себя, будто это именно так и будто у других нет чувств.
— О, Анна! — он преклонил колено и взял ее за плечи. — Как вы можете говорить это мне? Вы же знаете, что на этот брак я иду, ибо так надо. Что все мое будущее зависит от него.
— О да я знаю. Я знаю, — сказала она устало.
Он поцеловал ее в щеку, что не вызвало у нее эмоций. И он понял, что вышел за границы допустимого.
— Вы сказали, что вы — не французское правительство. Но добрая часть денег на чеках Виванти выписана Лальмантом…
— Ну и что, — нетерпеливо перебила она. — Сколько раз я говорила вам, что Лальмант — мой кузен и ведет мои дела. Он дает мне деньги, когда я захочу.
— Я знаю, любовь моя. Но если это раскроется? Вы же видите, что эта неудача Рокко доставила мне изрядные мучения.
— Как это может раскрыться? Вы говорите чушь. И что значат деньги? Вы думаете, что меня волнует — расплатитесь вы со мной или нет?
Он скользнул на кушетку и обнял ее.
— Как я люблю вас за вашу ласковую опеку! Но дама оставалась бестрепетной.
— Однако, вы женитесь на Изотте.
— Зачем вы иронизируете, мой ангел? Вы же говорили, что больше не выйдете замуж.
— Только не за вас, Леонардо. Он нахмурился от досады.
— Почему? — спросил он.
Она нетерпеливо оттолкнула его.
— Боже! Был ли более пустой бездельник, чем этот? Вы любите там, где вам угодно, и женитесь там, где вам угодно, а те, кому раздаете святую печать своего поцелуя, удерживают себя в вечной верности вам. Клянусь, вы скромны в своих претензиях! Какая женщина сможет отказать вам? Вас раздражает, что я не изъявляю готовности выйти за вас, предоставив вам шанс, когда у вас нет возможности жениться на мне.
Она встала — легкая, как пушинка восхитительного, возвышенного гнева
— Знаете ли вы, Леонардо, что в некоторые моменты вы причиняете мне боль? И это — один из них.
Он был в смятении, полон раскаяния. И возразил, что, на самом деле, по воле судьбы он — бедный малый с благородным именем, поддержать и возвеличить которое он может только браком по расчету. Зная, как он любит ее (что она должна понимать из приведенных им доказательств), было бессердечно с ее стороны швырять такое ему в лицо. Он был на грани слез, когда она согласилась даровать ему прощение. В сладости этого примирения, он забыл судьбу Рокко Терци и свои собственные страхи, убеждая себя, что испугался теней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Мой друг, вы пришли в горькую минуту. Вы видите меня безутешной.
Он склонился к ее тонкой белой руке.
— Позвольте мне попытаться вас утешить.
— Вы слышали новости?
— Что австрийские войска отброшены от Тироли к линии Мантуи?
— Я имею в виду бедного Рокко. Рокко Терци. Он исчез, и ходят слухи, что он арестован. Что говорят на Пьяцца?
— Ах, Рокко Терци, друг Вендрамина. По слухам, инквизиторы арестовали его.
— Но почему? Вы не слышали?
— Говорят, он подозревается в связях с генералом Бонапартом.
— Абсурд! Мой бедный Рокко! Бабочка, радостное создание, занятое в жизни лишь ее веселыми сторонами. И такой забавный. А известно, в чем состояли эти связи?
— Не думаю, чтобы это было известно. Инквизиторы работают очень скрытно.
Она вздрогнула.
— Уже это пугает.
— Вас? Но что вас пугает?
— То несчастье, которое может постичь этого бедного глупого Рокко.
— Столько участия! Ему можно позавидовать, этому Рокко.
Объявили приход Вендрамина, и он тут же вошел. Марк-Антуан чувствовал, что сэр Леонардо не желал бы, чтобы о его визитах сюда стало известно.
Вендрамин легко прошелся своей пружинистой, небрежно-развязной походкой. Его приветствие прозвучало язвительно:
— Сэр, я протестую! Вы обнаруживаете вкус в выборе.
— Пожалуй, — Марк-Антуан улыбнулся дружелюбно. — Я развиваю его, как умею.
Затем он вернулся к прерванному разговору.
— Я слышал печальное известие о вашем друге Терци.
— Не друг, ей-богу, сэр! Вероломный негодяй! Я осторожен в выборе друзей.
— Фи, Леонардо! — воскликнула виконтесса. — Бранить его в такое время… Это некрасиво.
— Время бросить его. Великое время. Вы знаете, в чем его обвиняют?
— В чем? Расскажите.
Ее пыл угас в разочаровании, когда выяснилось, что он лишь повторил известное.
— Мне противно думать, что такой человек свободно вращался в нашем кругу, — заявил Вендрамин.
— Все-таки, — возразил Марк-Антуан, — сейчас известно лишь то, что он арестован. Остальное — слухи.
— Я не хочу иметь друзей, о которых такие слухи возможны.
— Как можно сдержать слухи? Они возникают даже на очень зыбкой почве. О Рокко Терци, например, говорят, что жил в роскоши. А еще о нем известно, что он не имел соответствующего источника платежных средств. Разве необычно в подобных случаях, что слухи предполагают недостойный источник? Может быть, основанное на этом подозрение является единственной причиной его ареста?
Вендрамин полностью утратил добродушный вид. Его глаза стали почти злыми при упоминании о том, что Рокко Терци в этом отношении во многом схож с ним.
К этому выводу они с виконтессой пришли, едва Марк-Антуан удалился, ибо сэр Леонардо всем своим видом дал понять, что он предпочел бы остаться наедине с дамой.
— Вы слышали, что сказал этот проклятый англичанин, Анна? Что Рокко мог быть арестован из-за подозрительности имеющихся у него средств. Вы знаете, как он их получил?
— Откуда мне знать?
Он поднялся с кушетки, где сидел рядом с ней, и зашагал по комнате.
— Это мерзкий нелюдим. Должно быть, сказанное — правда. Ему платило французское правительство. Скорее всего, они пытали его, чтобы заставить говорить, — он вздрогнул. — Инквизиторы остались ни с чем.
Он замер и посмотрел на нее.
— Предположим теперь, что я…
Он не отважился, но продолжать не было необходимости; и, кроме того, она не дала ему продолжить.
— Вы пугаетесь теней, Леонардо.
— Тенью кажется мне все, что оказалось против Рокко; те же тени могут узнать, что я играю. Как у Рокко, у меня нищенские ресурсы; так же как Рокко, я живу в достатке и ни в чем не нуждаюсь. Предположим, они подвергнут меня пытке, чтобы раскрыть источник моих средств. Предположим, я сломался и сознался, что вы… что вы…
— Что я давала вам денег взаймы. Ну и что? Я — не французское правительство. Они могут презирать вас за сожительство с женщиной. Но они не могут повесить вас за это.
Фраза поставила его в неудобное положение. Он покраснел и с досадой посмотрел на нее.
— Вы знаете, что деньги взяты лишь на время. Я не сожительствую с вами, Анна Я рассчитаюсь с вами до последнего пенни.
— Когда женитесь на приданом, по-видимому.
— Вы насмехаетесь? Не ревнуете ли вы, Анна?
— Почему бы нет? Вы достаточно ревнивы ко мне. Может быть, у вас исключительное право на ревность? Вы ведете себя, будто это именно так и будто у других нет чувств.
— О, Анна! — он преклонил колено и взял ее за плечи. — Как вы можете говорить это мне? Вы же знаете, что на этот брак я иду, ибо так надо. Что все мое будущее зависит от него.
— О да я знаю. Я знаю, — сказала она устало.
Он поцеловал ее в щеку, что не вызвало у нее эмоций. И он понял, что вышел за границы допустимого.
— Вы сказали, что вы — не французское правительство. Но добрая часть денег на чеках Виванти выписана Лальмантом…
— Ну и что, — нетерпеливо перебила она. — Сколько раз я говорила вам, что Лальмант — мой кузен и ведет мои дела. Он дает мне деньги, когда я захочу.
— Я знаю, любовь моя. Но если это раскроется? Вы же видите, что эта неудача Рокко доставила мне изрядные мучения.
— Как это может раскрыться? Вы говорите чушь. И что значат деньги? Вы думаете, что меня волнует — расплатитесь вы со мной или нет?
Он скользнул на кушетку и обнял ее.
— Как я люблю вас за вашу ласковую опеку! Но дама оставалась бестрепетной.
— Однако, вы женитесь на Изотте.
— Зачем вы иронизируете, мой ангел? Вы же говорили, что больше не выйдете замуж.
— Только не за вас, Леонардо. Он нахмурился от досады.
— Почему? — спросил он.
Она нетерпеливо оттолкнула его.
— Боже! Был ли более пустой бездельник, чем этот? Вы любите там, где вам угодно, и женитесь там, где вам угодно, а те, кому раздаете святую печать своего поцелуя, удерживают себя в вечной верности вам. Клянусь, вы скромны в своих претензиях! Какая женщина сможет отказать вам? Вас раздражает, что я не изъявляю готовности выйти за вас, предоставив вам шанс, когда у вас нет возможности жениться на мне.
Она встала — легкая, как пушинка восхитительного, возвышенного гнева
— Знаете ли вы, Леонардо, что в некоторые моменты вы причиняете мне боль? И это — один из них.
Он был в смятении, полон раскаяния. И возразил, что, на самом деле, по воле судьбы он — бедный малый с благородным именем, поддержать и возвеличить которое он может только браком по расчету. Зная, как он любит ее (что она должна понимать из приведенных им доказательств), было бессердечно с ее стороны швырять такое ему в лицо. Он был на грани слез, когда она согласилась даровать ему прощение. В сладости этого примирения, он забыл судьбу Рокко Терци и свои собственные страхи, убеждая себя, что испугался теней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86