Передайте это, пожалуйста, начальнику исследовательского отдела фирмы Гоко. Там подробные данные об исследовании средств борьбы с устойчивыми кишечными и чумными палочками. Эти исследования можно считать совместной работой Тэрады и Убукаты.
— Но ведь это может привести к серьезному конфликту между институтом Каньо, который рассчитывает на заказ американского военного ведомства, и фирмой Гоко?
— Может быть. Одни изучают способы выведения устойчивых бактерий, другие ставят своей задачей создание лекарств от болезней, вызываемых этими бактериями. Заколдованный круг! Но таким образом осуществляется и тон другое, так что никто не в убытке.
— Ясно.
Кохияма не мог заставить себя одобрительно отнестись к такого рода "состязаниям", которые, возможно, идуг кому-то даже На пользу. Одни зарабатывают на том, что создают средства уничтожения людей, а другие извлекают прибыль из того, что создают средства их лечения. Подобное "сосуществование" никак не импонировало Кохияме. Но выбор, сделанный Тэрадой, вызывал у него искреннее уважение.
— И еще, — продолжал Тэрада. — У меня гут лежит тетрадка в зеленой обложке. В ней тоже сведения о нашем исследовании. Они изложены в форме, доступной и неспециалисту. Возьмите ее себе. Она продезинфицирована, так что можете не опасаться.
Кохияма достал блокнот, итоговый доклад и зеленую теградку и положил все это в карман своего халата. Нужно спешить. На лестнице раздались шаги, кто-то поднимался наверх.
Тэрада окончательно обессилел. Превозмогая себя, дрожащим голосом он проговорил:
— Вы меня правильно поняли? Тем двоим ни в коем случае ничего не отдавайге. Пусть Муракоси и прочие копаются в этом хламе!
— Хорошо. Думаю, что и Убуката-сан поступил бы так же, — сказал Кохияма.
Он пошел уже к двери, но туг же вернулся.
— Скажите, а что все-таки означает та карта Южного Вьешама с пометками господина Убукаты?
Тэрада чуть слышно ответил:
— Не знаю. Могу только предполагать. Очевидно, чумные бациллы, которые Убукага использовал для своих опытов, были выделены из полученных оттуда штаммов.
Внезапно он сдернул маску и неподвижными глазами уставился на Кохияму. Казалось, он силится улыбнуться. Лицо его исказилось страшной гримасой. Очевидно, близился конец.
Кохияма выскочил из комнаты и, бросившись к лестнице, громко познал доктора Канагаи. Из кабинета напротив выбежали растерянные Муракоси и Катасэ.Снизу поднимался Канагаи, за ним следом шел с носилками стажер Симодзё.
ПОСЛЕПОЛУДНЯ
Ровно в час санитарная машина университетской клиники выехапа из ворот изолятора. В клинике больного уже дожидалась семья, извещенная доктором Канагаи. Ог парка до клиники путь неблизкий. Хотя из-за дождя людей и машин на улицах было меньше, чем обычно, но пересечь с запада на восток почги половину Токио не так-то просто.
В машине везли человека, умирающего от легочной чумы. Но никто из прохожих, провожавших взглядами санитарную машину, разумеется, не догадывался об этом. "Опять, наверное, кто-нибудь пострадал в уличной катастрофе". Если бы они только знали истину! Все бы содрогнулись от ужаса, хотя вот уже более сорока лег в Токио не было ни одного случая заболевания чумой.
Когда машина выезжала из ворот, Кохияма стоял у подъезда.
"Один умер, потому что занимался выведением устойчивых чумных бацилл, — думал он, — другой умирает потому, что хотел создать лекарство против них. А что, если еще где-то в Токио происходит тоже самое?"
— Это отец во всем виноват, — сказала стоявшая рядом с Кохиямой Эмма.
Только сейчас он заметал, что она держит зонтик над его головой.
— Не следует говорить так об отце, Эмма, — желая как-то ее утешить, сказала Сатико. — Он ведь не знал, что из этого может получиться.
Никто точно не знал, как заразились Убуката и Тэрадя. Может быть, прав был Катасэ, который, шутя, сказал, что Тэрада, наверное, сам на себя направил распылитель, желая покончить с собой...
А может быть, простая неосторожность? Человек часто играет с заряженным оружием. Очевидно, ни тот, пи другой не предвидели подобного исхода.
У подъезда собрались все обитатели дома — Кохияма, Эмма, Сатико, Муракоси, старики Нисидзака и жена Хамуры с девочкой на руках. Катасэ запер ворота на засов.
— Да простат мне Тэрада-сан, но пусть на этом все кончится, — обводя присутствующих взглядом, сказал Нисидзака. Он был несколько смущен своим признанием, ведь он здесь старше всех и ему не подобает проявлять слабость.
— Стойкости господина Тэрады можно только позавидовать, — неожиданно проговорил Муракоси. — Ведь ОН смертельно болен, испытывает страшные муки и, несмотря ни на что, держится очень мужественно — на это мало кто способен! — Он хоть и злился на Тэраду, но не мог не восхищаться его стойкостью.
— Вот ужас! — сказала госпожа Хамура. — Такой исключительный человек! Просто не верится!
Она, кажется, была благодарна судьбе, что муж ее все-таки заболел не чумой. По крайней мере жив останется. Одна лишь госпожа Нисидзака не проронила ни слова. Она, видимо, строго соблюдала обычай: за порогом своего дома женщина должна хранить молчание. Скорбный взгляд был устремлен на ворота, которые закрылись за санитарной машиной. На ее Сухой руке были надеты четки.
Никто не уходил. Обитатели дома продолжали стоять с понурым видом, будто только что проводили на кладбище покойника, дождь усилился, пора было расходиться. Кохияма, Эмма и Сатико вошли в дом и молча уселись в гостиной; Первой нарушила тишину Сатико.
— Ну что вы носы повесили? Будто влюбленные школьники, которые задумали бежать из родительского дома, да никак не решатся...
Сверху спустился Катасэ. Он был без памяти рад, что мог теперь свободно разгуливать по второму этажу и рыться в. материалах, оставшихся после Убукаты и Тэрады.
В руках Катасэ держал микроскоп. Голосом пронзительным, как у гиены, он окликнул Кохияму.
— Кохияма-сан! Взгляните, пожалуйста. Туг есть кое-что интересное. Но Сатико сразу осадила его:
— Только не здесь! Пощадите Эмму! Выберите себе другое место.
— Хорошо.
Катасэ направился в кухню, Кохияма последовал за ним.
— Чумная бацилла, — указал Катасэ на микроскоп. На предметном стекле он, очевидно, обнаружил и в самом деле что-то интересное.
— Д не зря вы это сюда притащили? — спросил Кохияма. — Может быть, опасно?
— Микроскоп продезинфицирован, а экземпляр, окрашенный метиле-новой синью, обработан спиртом и убит.
Кохияма наклонился К микроскопу. Сначала иоле зрения застилал какой-то туман, ничего не было видно. Но постепенно глаз привык, и Кохияма отчетливо увидел бациллы. Они были синевато-зеленого цвета, похожие на земляной орех, на сдавленный круг, па искривленный эллипс — бациллы самых различных форм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Но ведь это может привести к серьезному конфликту между институтом Каньо, который рассчитывает на заказ американского военного ведомства, и фирмой Гоко?
— Может быть. Одни изучают способы выведения устойчивых бактерий, другие ставят своей задачей создание лекарств от болезней, вызываемых этими бактериями. Заколдованный круг! Но таким образом осуществляется и тон другое, так что никто не в убытке.
— Ясно.
Кохияма не мог заставить себя одобрительно отнестись к такого рода "состязаниям", которые, возможно, идуг кому-то даже На пользу. Одни зарабатывают на том, что создают средства уничтожения людей, а другие извлекают прибыль из того, что создают средства их лечения. Подобное "сосуществование" никак не импонировало Кохияме. Но выбор, сделанный Тэрадой, вызывал у него искреннее уважение.
— И еще, — продолжал Тэрада. — У меня гут лежит тетрадка в зеленой обложке. В ней тоже сведения о нашем исследовании. Они изложены в форме, доступной и неспециалисту. Возьмите ее себе. Она продезинфицирована, так что можете не опасаться.
Кохияма достал блокнот, итоговый доклад и зеленую теградку и положил все это в карман своего халата. Нужно спешить. На лестнице раздались шаги, кто-то поднимался наверх.
Тэрада окончательно обессилел. Превозмогая себя, дрожащим голосом он проговорил:
— Вы меня правильно поняли? Тем двоим ни в коем случае ничего не отдавайге. Пусть Муракоси и прочие копаются в этом хламе!
— Хорошо. Думаю, что и Убуката-сан поступил бы так же, — сказал Кохияма.
Он пошел уже к двери, но туг же вернулся.
— Скажите, а что все-таки означает та карта Южного Вьешама с пометками господина Убукаты?
Тэрада чуть слышно ответил:
— Не знаю. Могу только предполагать. Очевидно, чумные бациллы, которые Убукага использовал для своих опытов, были выделены из полученных оттуда штаммов.
Внезапно он сдернул маску и неподвижными глазами уставился на Кохияму. Казалось, он силится улыбнуться. Лицо его исказилось страшной гримасой. Очевидно, близился конец.
Кохияма выскочил из комнаты и, бросившись к лестнице, громко познал доктора Канагаи. Из кабинета напротив выбежали растерянные Муракоси и Катасэ.Снизу поднимался Канагаи, за ним следом шел с носилками стажер Симодзё.
ПОСЛЕПОЛУДНЯ
Ровно в час санитарная машина университетской клиники выехапа из ворот изолятора. В клинике больного уже дожидалась семья, извещенная доктором Канагаи. Ог парка до клиники путь неблизкий. Хотя из-за дождя людей и машин на улицах было меньше, чем обычно, но пересечь с запада на восток почги половину Токио не так-то просто.
В машине везли человека, умирающего от легочной чумы. Но никто из прохожих, провожавших взглядами санитарную машину, разумеется, не догадывался об этом. "Опять, наверное, кто-нибудь пострадал в уличной катастрофе". Если бы они только знали истину! Все бы содрогнулись от ужаса, хотя вот уже более сорока лег в Токио не было ни одного случая заболевания чумой.
Когда машина выезжала из ворот, Кохияма стоял у подъезда.
"Один умер, потому что занимался выведением устойчивых чумных бацилл, — думал он, — другой умирает потому, что хотел создать лекарство против них. А что, если еще где-то в Токио происходит тоже самое?"
— Это отец во всем виноват, — сказала стоявшая рядом с Кохиямой Эмма.
Только сейчас он заметал, что она держит зонтик над его головой.
— Не следует говорить так об отце, Эмма, — желая как-то ее утешить, сказала Сатико. — Он ведь не знал, что из этого может получиться.
Никто точно не знал, как заразились Убуката и Тэрадя. Может быть, прав был Катасэ, который, шутя, сказал, что Тэрада, наверное, сам на себя направил распылитель, желая покончить с собой...
А может быть, простая неосторожность? Человек часто играет с заряженным оружием. Очевидно, ни тот, пи другой не предвидели подобного исхода.
У подъезда собрались все обитатели дома — Кохияма, Эмма, Сатико, Муракоси, старики Нисидзака и жена Хамуры с девочкой на руках. Катасэ запер ворота на засов.
— Да простат мне Тэрада-сан, но пусть на этом все кончится, — обводя присутствующих взглядом, сказал Нисидзака. Он был несколько смущен своим признанием, ведь он здесь старше всех и ему не подобает проявлять слабость.
— Стойкости господина Тэрады можно только позавидовать, — неожиданно проговорил Муракоси. — Ведь ОН смертельно болен, испытывает страшные муки и, несмотря ни на что, держится очень мужественно — на это мало кто способен! — Он хоть и злился на Тэраду, но не мог не восхищаться его стойкостью.
— Вот ужас! — сказала госпожа Хамура. — Такой исключительный человек! Просто не верится!
Она, кажется, была благодарна судьбе, что муж ее все-таки заболел не чумой. По крайней мере жив останется. Одна лишь госпожа Нисидзака не проронила ни слова. Она, видимо, строго соблюдала обычай: за порогом своего дома женщина должна хранить молчание. Скорбный взгляд был устремлен на ворота, которые закрылись за санитарной машиной. На ее Сухой руке были надеты четки.
Никто не уходил. Обитатели дома продолжали стоять с понурым видом, будто только что проводили на кладбище покойника, дождь усилился, пора было расходиться. Кохияма, Эмма и Сатико вошли в дом и молча уселись в гостиной; Первой нарушила тишину Сатико.
— Ну что вы носы повесили? Будто влюбленные школьники, которые задумали бежать из родительского дома, да никак не решатся...
Сверху спустился Катасэ. Он был без памяти рад, что мог теперь свободно разгуливать по второму этажу и рыться в. материалах, оставшихся после Убукаты и Тэрады.
В руках Катасэ держал микроскоп. Голосом пронзительным, как у гиены, он окликнул Кохияму.
— Кохияма-сан! Взгляните, пожалуйста. Туг есть кое-что интересное. Но Сатико сразу осадила его:
— Только не здесь! Пощадите Эмму! Выберите себе другое место.
— Хорошо.
Катасэ направился в кухню, Кохияма последовал за ним.
— Чумная бацилла, — указал Катасэ на микроскоп. На предметном стекле он, очевидно, обнаружил и в самом деле что-то интересное.
— Д не зря вы это сюда притащили? — спросил Кохияма. — Может быть, опасно?
— Микроскоп продезинфицирован, а экземпляр, окрашенный метиле-новой синью, обработан спиртом и убит.
Кохияма наклонился К микроскопу. Сначала иоле зрения застилал какой-то туман, ничего не было видно. Но постепенно глаз привык, и Кохияма отчетливо увидел бациллы. Они были синевато-зеленого цвета, похожие на земляной орех, на сдавленный круг, па искривленный эллипс — бациллы самых различных форм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45