Ее голос вибрировал и срывался по мере того, как она все больше входила в раж, и в том же ритме покачивалась старушечья голова. Чем ее сын зарабатывал на жизнь, она не знала, но точно была уверена, что у него полно друзей, а уж приятелей она и сосчитать не могла. Летом они иногда даже на мотоциклах к нему приезжали.
– А чтобы вы не думали, что я совсем уже выжила из ума, я вам кое-что об этих его дружках расскажу! У них все тело в наколках! Все цацками какими-то увешены, а что на головах, так просто срам! А на куртках-то что у них понаписано – «Ангелы ада»! Спаси, Господи, мою душу грешную! Это же надо такое выдумать! Всю жизнь свою я общаюсь с ангелами на небесах! Для слуг дьявола двери мои всегда на запоре! И разве можете вы подумать, – это же ни в какие ворота не лезет! – что кто-то в здравом рассудке и твердой памяти может себе представить ангелов – из ада? Да неужто нормальному человеку такое в голову прийти может? Я всегда говорила Эндрю: дьяволы – в аду, а ангелы – на небесах, но он только посмеивался надо мной.
Мало-помалу картина начинала проясняться. Эндрю был связан с преступным миром. Для полицейского это оказалось новостью. На то, что мертвый сын сам назовет матери имя своего убийцы, он особенно не рассчитывал, но какую-то зацепочку она ему все-таки дала. Теперь Санк-Марс понял, что дело получало совсем другой оборот, оказавшись гораздо более серьезным и опасным.
– Ваш сын когда-нибудь упоминал при вас имя Люси или Люси Габриель?
Она покачала головой.
– Кто она?
– Она пропала. Я пытаюсь ее найти.
– Когда он объявится, спрошу его, был ли он с ней знаком. Если он там не очень занят, может быть, он бросит взгляд с небес, попытается ее отыскать здесь внизу. Ему, должно быть, оттуда виднее.
Санк-Марс дал ей свою визитную карточку, мягко положил старушке руку на плечо и проводил до двери.
– Я с нетерпением жду от вас сообщения о том, что он скажет вам по этому поводу, миссис Стетлер. Благодарю вас.
Когда она сошла по ступеням вниз, детектив некоторое время бесцельно ходил по квартире. В тумбочке, стоявшей рядом с кроватью Стетлера, он нашел небольшой блокнот. На трех страницах мелькали цифры – видимо, это были суммы и даты платежей по счетам и кредитным карточкам. Все цифры были сложены в столбик, внизу подведен итог, рядом с ними стояли галочки, как будто результат подсчитывали дважды. В верхнем левом углу первой странички стояло имя – Жак. На следующей, тоже в верхнем левом углу, рукой Энди было написано без сокращений: «Парамус, Нью-Джерси». На третьей странице, исписанной суммами текущих платежей, тем же почерком было написано «губы губы губы», причем эти слова были трижды подчеркнуты.
Какое-то время Санк-Марс смотрел на эту страничку, потом перевернул ее. Финансовых записей там не было, но, как и на предыдущих листочках, в верхнем левом углу через дефис стояли две прописные буквы: С-М, а рядом с ними – жирный восклицательный знак.
Детектив ощутил, что у него стали холодеть руки, как будто старуха снизу наслала на него одного из своих призраков. Он убрал блокнот обратно в ящик тумбочки. Выйдя из квартиры, Санк-Марс запер дверь, оставляя этот дом с его тайнами и привидениями последней его печальной обитательнице.
* * *
Сигнал был дан самый простой, такой же, как иногда показывают по телевизору или в кино, – машина въехала на стоянку и остановилась в самом дальнем месте от здания. Двигатель выключили, фары тоже. Сидевшие в ней какое-то время переждали в темноте, потом три раза мигнули дальним светом в сторону здания. Подождали еще сколько-то. В темном окне служебного помещения на втором этаже им в ответ дважды мигнул свет настольной лампы.
Но из машины никто не вышел – люди в молчании ждали, оглядывались по сторонам. Внезапно обе передние дверцы распахнулись. Со стороны пассажирского места из нее вышел мужчина, с места водителя – женщина. Их движения были быстрыми и четкими. Мужчина был одет в темную рясу, руки его были скрещены на груди и скрыты рукавами. Женщина на ходу подняла воротник – то ли чтобы не замерзнуть на морозе, то ли чтобы ее труднее было узнать.
Они направились не к главному входу в здание «Хиллер-Ларджент Глобал», не к грузовому въезду и не к боковому проходу, ведущему к стоянке, а к неприметной двери запасного выхода, который следовало использовать при пожарной опасности. Снаружи на ней даже ручки не было. Минуту спустя дверь им открыла молодая женщина, фигура которой неясно вырисовывалась в тусклом свете указателя запасного выхода, и оба незваных гостя – Люси Габриель и брат Том – вошли в здание.
Их сообщница аккуратно закрыла дверь, чтобы не звякнул щелчок замка. Дверь была подключена к охранной сигнализации, но у женщины был ключ, которым она сначала отключила систему, а потом вновь включила. После ее подключения она положила ключ под радиатор отопления и указала на него вошедшим.
Второго объяснения Люси не требовалось – она должна была положить сюда ключ, когда все закончит. Люси легонько коснулась руки женщины.
– Спасибо, – прошептала она.
– Тише, – беззлобно цыкнула женщина, приложив палец к губам. – Теперь, детка, все в твоих руках.
– Я – твоя должница.
– Как-нибудь сочтемся.
Женщина открыла дверь, ведущую на лестницу, к чему-то прислушалась и стала подниматься по ступеням.
– Пойдем, – шепнула Люси и потянула за собой брата Тома на лестницу.
Когда они проходили мимо окна, Люси сказала ему пригнуться и нагнулась сама. Она шла, подлаживаясь к ритму брата Тома, привычного к ходьбе по ступеням. На третьем этаже они немного передохнули, он отдышался, Люси открыла дверь, прислушиваясь к тишине почти пустого здания.
Совсем тихо здесь не было никогда. Постоянно слышался шум отопления и системы кондиционирования, иногда щелкали автоматические переключатели электричества, поскрипывали мебель и двери, где-то что-то негромко хлопало, стукало, звякало.
В здании должны были постоянно дежурить охранники. До позднего часа могли задержаться на работе сотрудники администрации и ученые.
Брат Том дышал как паровоз, звук его дыхания усиливался в относительной тишине, царившей в помещении.
Первый шаг по ковру в коридоре показался Люси таким громким, что отдался в голове. Ковер был плотным, прочным, специально предназначенным для промышленных помещений, весь в коричневых, желтых и бледно-красных прямоугольниках. Но поверхность его почти не скрадывала шума шагов, эхом отдававшихся в пустом коридоре. Люси держалась ближе к стене, за ней следовал брат Том, который внезапно взял ее за запястье, и девушка вздрогнула.
– Что? – напряженным шепотом спросила она. – В чем дело?
Он попытался что-то объяснить ей жестами.
– Хочешь, чтоб мы шли по центру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129