Она часто там бывала и вдобавок отлично танцевала «катхак».
Бегать по утрам я больше не мог, и йога представлялась мне неплохой заменой зарядки. Очередные звонки, переписка, и вот у меня снова нити к людям и к местам. Впоследствии я окажусь далеко от йоги, первоначальной моей цели, но, если бы я не пустился на поиски учителя, все сложилось бы совсем по-другому.
Достаточно сделать первый шаг в нужном направлении, все остальное придет само собой. Или почти само собой. Йога так и не стала частью моей жизни, но, Боже мой, сколько произошло после моего первого появления как-то утром в чистеньком сан-францисском квартале. Казалось, из здешних обитателей что-то высосало всю жизнь, а бело-голубые дома их наводили на меня тоску. Есть же люди, обреченные всю жизнь прожить тут!
Я позвонил.
– А, Тициано, – сказал Рамананда, лысый человек лет шестидесяти, одетый в серую футболку и черные шорты.
Он мне понравился, но я сразу же за его улыбкой почувствовал глубокую печаль. У него было красивое чистое лицо, худощавое тело, широкие плечи. А ноги его мне показались тонковатыми и ненадежными. «Крепкий дом на слабом фундаменте», – подумал я. Мы поднялись по узкой лестнице. В доме было что-то вроде коммуны, ученики занимали нижние два этажа, а на третьем жил он, учитель.
Мы уселись на пол. Здесь царил порядок и уют, все здесь умиротворяло… если не считать фотографии Саи Бабы, вставленной за рамку зеркала. Эти самозваные «святые», особенно мультимиллиардеры, вызывают у меня подозрения, а приверженцы их наводят тоску своей слепотою.
Я не хотел смущать его вопросом, почитатель ли он «святого из Пут-тапарти», которому приписывают различные чудеса, включая даже материализацию из воздуха золотого «Ролекса». Вместо этого я попросил его рассказать о себе, а это люди делают охотно.
Рамананда был индийцем, но родился в Танзании в Дар-эс-Саламе, где отец работал учителем. Он-то и дал мальчику первые уроки йоги и с раннего возраста вложил в него истинно индийские идеи и ценности. У отца была эффективная методика: он читал мальчику на память «Бхагавадгиту» и Рамананда должен был следить по книге, не допущена ли ошибка. Рамананде приходилось напрягать внимание, и в итоге он выучил все правила Божественной Песни.
Следуя за отцом, которого часто переводили с места на место, из одного индийского учебного заведения в другое, Рамананда вырос в Африке, в мире, описанном В. С. Найпаулем в книге «Излучина реки». Потом он переехал в Англию, стал учиться машиностроению. Однажды к ним в университет зашел Б. К. С. Айенгар, знаменитый йог, и Рамананда стал его учеником. Рамананда восхищался Айенгаром; он говорил о нем, как о гении. Но когда я спросил, не следует ли мне обратиться к нему, ведь Индия была теперь моим домом, а Айенгар жил там на юге, Рамананда отрезал: «Если хочешь научиться йоге, попросись в ученики к любому, кто улыбается».
Мы поговорили о сложных отношениях между учителем и учеником. О том, как эти отношения в Индии усугубились тем, что ученик должен слепо покориться гуру. Я считал это опасным, ведь иногда учителя, я думал в этот момент о Саи Бабе, испорченные этой абсолютной преданностью, способны уверовать в собственную божественную природу, а ученики превращаются в живые привидения.
Он соглашался. По его словам, эта беспрекословность полезна вначале, чтобы вселить в ученика уверенность и помочь сделать первые шаги, но потом нужно дать ему волю, чтобы он проделал свой путь самостоятельно. «В конце концов главное – не гуру, а метод», – сказал он.
По его мнению, метод Айенгара был самым лучшим, но отношения с наставником не были идеальными. Рамананда заметил, что ученики приходят к нему полные энтузиазма и самоотвержения, но несколько месяцев спустя начинаются конфликты, напряжение. Каждый рвется стать любимцем. «Йога, – добавил он, словно желая развенчать иллюзии, – вовсе не делает людей лучше. Она просто усиливает определяющие черты характера. Если ты вор, то йога прибавит тебе воровской сноровки, а если ты завистлив по природе, станешь еще завистливее».
Он ничего не мифологизировал. Теперь мне не составило труда спросить его, не последователь ли он Саи Бабы. Ни в коей мере, заверил он меня. Портрет ему привез ученик, который недавно побывал в Путтапарти. Если у него, Рамананды, и был гуру, то это Свами Данаянда Сарасвати, преподаватель Веданты, древней индийской религиозной философии. У Свами, кроме ашрама в Индии, был еще один, прямо здесь, в Соединенных Штатах, и Рамананда туда ездил каждый год вести курс йоги.
Рамананда мне нравился. Он не пытался заставить меня ни во что поверить – ни в то, что йога исцеляет от болезней, ни в то, что она открывает путь к сверхъестественным способностям. Например, умению левитировать или становиться невидимым – а ведь еще в пятидесятые годы некоторые занимавшиеся хатха-йогой верили в это. Сам же Рамананда верил в упорство, силу воли, и мне было с ним легко. Я рассказал, что привело меня сюда.
– Значит, рак. Ты боишься?
Я ответил, что не боюсь.
– Мы все умрем. Речь идет о том, чтобы получить удовольствие от путешествия, – заметил он. – Йога может оказать очень большую помощь в том, чтобы сохранить и тело, и душу в хорошей форме, пока ты идешь этой дорогой. Потом, словно желая разрядить напряжение, он рассказал мне историю, с которой он охотно начинал свой курс.
Человек идет к зубному врачу. Тот осматривает его, находит, что зубы в порядке, но видит, как посетитель отправляет в рот кусочек шоколада.
– Если хотите сохранить хорошие зубы еще на сто лет, перестаньте есть шоколад.
– Все, уже перестал, – отвечает тот и отшвыривает плитку шоколада.
– Вот и молодец. Теперь считайте, что еще сто лет у вас будут великолепные зубы, – говорит зубной врач.
Человек выходит на улицу, и тут же его сбивает грузовик. Перед смертью он может сказать: «Пропади этот стоматолог, который помешал насладиться последним куском шоколада в моей жизни!» или: «Слава Богу, что хоть перед смертью я сделал то, что всегда хотел – отказаться от шоколада».
Потом Рамананда добавил:
– На протяжении жизни многое может пойти не так, причем чаще всего это и случается.
Мне показалось, что он имеет в виду себя.
Мы решили приступить к урокам на следующий день. Тем временем Рамананда пригласил меня пообедать с ним, потом мы пили чай и под конец я познакомился с остальными членами коммуны. Среди них был один пожилой индийский господин, пациент Рамананды. После несчастного случая его наполовину парализовало, и Рамананда взялся научить его ходить снова.
– Неужели это возможно? – спросил я, глядя, как бедняга с трудом волочит левую ногу, а левая рука бессильно болтается.
– Конечно. Главное, убедить разум в этой возможности, – сказал Рамананда и пригласил меня присутствовать на занятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Бегать по утрам я больше не мог, и йога представлялась мне неплохой заменой зарядки. Очередные звонки, переписка, и вот у меня снова нити к людям и к местам. Впоследствии я окажусь далеко от йоги, первоначальной моей цели, но, если бы я не пустился на поиски учителя, все сложилось бы совсем по-другому.
Достаточно сделать первый шаг в нужном направлении, все остальное придет само собой. Или почти само собой. Йога так и не стала частью моей жизни, но, Боже мой, сколько произошло после моего первого появления как-то утром в чистеньком сан-францисском квартале. Казалось, из здешних обитателей что-то высосало всю жизнь, а бело-голубые дома их наводили на меня тоску. Есть же люди, обреченные всю жизнь прожить тут!
Я позвонил.
– А, Тициано, – сказал Рамананда, лысый человек лет шестидесяти, одетый в серую футболку и черные шорты.
Он мне понравился, но я сразу же за его улыбкой почувствовал глубокую печаль. У него было красивое чистое лицо, худощавое тело, широкие плечи. А ноги его мне показались тонковатыми и ненадежными. «Крепкий дом на слабом фундаменте», – подумал я. Мы поднялись по узкой лестнице. В доме было что-то вроде коммуны, ученики занимали нижние два этажа, а на третьем жил он, учитель.
Мы уселись на пол. Здесь царил порядок и уют, все здесь умиротворяло… если не считать фотографии Саи Бабы, вставленной за рамку зеркала. Эти самозваные «святые», особенно мультимиллиардеры, вызывают у меня подозрения, а приверженцы их наводят тоску своей слепотою.
Я не хотел смущать его вопросом, почитатель ли он «святого из Пут-тапарти», которому приписывают различные чудеса, включая даже материализацию из воздуха золотого «Ролекса». Вместо этого я попросил его рассказать о себе, а это люди делают охотно.
Рамананда был индийцем, но родился в Танзании в Дар-эс-Саламе, где отец работал учителем. Он-то и дал мальчику первые уроки йоги и с раннего возраста вложил в него истинно индийские идеи и ценности. У отца была эффективная методика: он читал мальчику на память «Бхагавадгиту» и Рамананда должен был следить по книге, не допущена ли ошибка. Рамананде приходилось напрягать внимание, и в итоге он выучил все правила Божественной Песни.
Следуя за отцом, которого часто переводили с места на место, из одного индийского учебного заведения в другое, Рамананда вырос в Африке, в мире, описанном В. С. Найпаулем в книге «Излучина реки». Потом он переехал в Англию, стал учиться машиностроению. Однажды к ним в университет зашел Б. К. С. Айенгар, знаменитый йог, и Рамананда стал его учеником. Рамананда восхищался Айенгаром; он говорил о нем, как о гении. Но когда я спросил, не следует ли мне обратиться к нему, ведь Индия была теперь моим домом, а Айенгар жил там на юге, Рамананда отрезал: «Если хочешь научиться йоге, попросись в ученики к любому, кто улыбается».
Мы поговорили о сложных отношениях между учителем и учеником. О том, как эти отношения в Индии усугубились тем, что ученик должен слепо покориться гуру. Я считал это опасным, ведь иногда учителя, я думал в этот момент о Саи Бабе, испорченные этой абсолютной преданностью, способны уверовать в собственную божественную природу, а ученики превращаются в живые привидения.
Он соглашался. По его словам, эта беспрекословность полезна вначале, чтобы вселить в ученика уверенность и помочь сделать первые шаги, но потом нужно дать ему волю, чтобы он проделал свой путь самостоятельно. «В конце концов главное – не гуру, а метод», – сказал он.
По его мнению, метод Айенгара был самым лучшим, но отношения с наставником не были идеальными. Рамананда заметил, что ученики приходят к нему полные энтузиазма и самоотвержения, но несколько месяцев спустя начинаются конфликты, напряжение. Каждый рвется стать любимцем. «Йога, – добавил он, словно желая развенчать иллюзии, – вовсе не делает людей лучше. Она просто усиливает определяющие черты характера. Если ты вор, то йога прибавит тебе воровской сноровки, а если ты завистлив по природе, станешь еще завистливее».
Он ничего не мифологизировал. Теперь мне не составило труда спросить его, не последователь ли он Саи Бабы. Ни в коей мере, заверил он меня. Портрет ему привез ученик, который недавно побывал в Путтапарти. Если у него, Рамананды, и был гуру, то это Свами Данаянда Сарасвати, преподаватель Веданты, древней индийской религиозной философии. У Свами, кроме ашрама в Индии, был еще один, прямо здесь, в Соединенных Штатах, и Рамананда туда ездил каждый год вести курс йоги.
Рамананда мне нравился. Он не пытался заставить меня ни во что поверить – ни в то, что йога исцеляет от болезней, ни в то, что она открывает путь к сверхъестественным способностям. Например, умению левитировать или становиться невидимым – а ведь еще в пятидесятые годы некоторые занимавшиеся хатха-йогой верили в это. Сам же Рамананда верил в упорство, силу воли, и мне было с ним легко. Я рассказал, что привело меня сюда.
– Значит, рак. Ты боишься?
Я ответил, что не боюсь.
– Мы все умрем. Речь идет о том, чтобы получить удовольствие от путешествия, – заметил он. – Йога может оказать очень большую помощь в том, чтобы сохранить и тело, и душу в хорошей форме, пока ты идешь этой дорогой. Потом, словно желая разрядить напряжение, он рассказал мне историю, с которой он охотно начинал свой курс.
Человек идет к зубному врачу. Тот осматривает его, находит, что зубы в порядке, но видит, как посетитель отправляет в рот кусочек шоколада.
– Если хотите сохранить хорошие зубы еще на сто лет, перестаньте есть шоколад.
– Все, уже перестал, – отвечает тот и отшвыривает плитку шоколада.
– Вот и молодец. Теперь считайте, что еще сто лет у вас будут великолепные зубы, – говорит зубной врач.
Человек выходит на улицу, и тут же его сбивает грузовик. Перед смертью он может сказать: «Пропади этот стоматолог, который помешал насладиться последним куском шоколада в моей жизни!» или: «Слава Богу, что хоть перед смертью я сделал то, что всегда хотел – отказаться от шоколада».
Потом Рамананда добавил:
– На протяжении жизни многое может пойти не так, причем чаще всего это и случается.
Мне показалось, что он имеет в виду себя.
Мы решили приступить к урокам на следующий день. Тем временем Рамананда пригласил меня пообедать с ним, потом мы пили чай и под конец я познакомился с остальными членами коммуны. Среди них был один пожилой индийский господин, пациент Рамананды. После несчастного случая его наполовину парализовало, и Рамананда взялся научить его ходить снова.
– Неужели это возможно? – спросил я, глядя, как бедняга с трудом волочит левую ногу, а левая рука бессильно болтается.
– Конечно. Главное, убедить разум в этой возможности, – сказал Рамананда и пригласил меня присутствовать на занятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176