Нелепо, что нужно испытывать на себе вещи, которые я никогда не воспринимал всерьез.
Войдя туда, где мне предстояло «вновь стать ребенком и дать волю Бессознательному», я кипел. Комната была квадратная, маленькая. Посередине был стол с большим деревянным блюдом – синим внутри, белым снаружи. На нем – слой мелкого песка. Стены сплошь в стеллажах. На полках были самые странные и разнообразные вещи: пластмассовые фигурки, кристаллы, птичьи перья, какие-то железки, нитки, части статуэток, цветные ленты, сухие цветы, камешки, маски, кусочки картона, игральные карты, старые детские туфельки и тысячи других предметов. С потолка свисала большая лампа, освещавшая блюдо так, будто это сцена, на которой вот-вот начнется действие.
– Не представляю, что мне тут делать, – сказал я с апломбом даме, которая меня ждала. – По дороге я подумал, что лучше всего – ничего не трогать. Это, видимо, тоже что-нибудь означает, не так ли?
– Если, по-вашему, так надо, пусть так и будет. Значит, на этом вы закончили игру, – отвечала она с улыбкой: без обиды, без раздражения. Это меня заинтересовало. Ей, видимо, уже доводилось иметь дело с такими заносчивыми петухами, как я, и ей незачем было отвечать уколом на укол. Смешной была не ситуация, смешным был я.
Тогда я сел и попросил объяснить, что от меня требуется. Она вела себя очень тонко и деликатно. Даже когда она говорила, ее присутствие едва ощущалось. Я залюбовался ею. Казалось, что она вот-вот растает в воздухе. Она была рядом, но как-то неуловимо. И тогда я, будто действительно находясь в одиночестве на пляже, принялся выполнять задание. С закрытыми глазами, медитируя, позволяя рукам самостоятельно решать, что делать, я «почувствовал» песок. Потом, открыв глаза (и вслушиваясь в «голос ребенка внутри себя»), я снял с полок и сложил в корзинку: краснокрылого ангела, кусок голубого мрамора, кварцевую пирамидку, старую сосновую шишку, букетик лиловых цветов, маленькую пагоду, радугу, несколько дощечек с рунами. Покосившись на колоду карт Таро, я почувствовал, что меня так и подмывает взять оттуда Факельщика. Я уже протянул за ним руку, но тут женщина сказала: «Лучше, чтобы рука выбрала вслепую». Она попросила меня перетасовать колоду. Закрыв глаза, я наугад вытащил карту, и это оказался мой Факельщик!
Для своей композиции я не использовал и половины отобранного. Я сделал горы и два озера: в одном из них на дне был глаз, другое я изобразил из мрамора. В одном углу блюда была радуга, в другом – лиловые Цветы. Я провел «тропинку» – сначала одним пальцем («я»), потом двумя (я и Анджела). На вершине горы я поставил кварцевую пирамидку; на горную гряду между озерами положил три руны, значения которых я не знал. Сбоку я поместил Факельщика – стоймя, чтобы он возвышался над всей композицией. В третьем углу блюда поставил свечу и прислонил к деревянному краю полуоткрытый спичечный коробок с выдвинутой спичкой. Женщина спросила меня несколько раз, не хочу ли я зажечь свечу. Каждый раз я отвечал ей «нет».
– Если огонь имеет начало, у него будет и конец. А так здесь присутствует как бы приглашение к действию. Так можно убежать от времени, – сказал я.
– И как бы вы это все назвали?
– Вечность, – не задумываясь, ответил я.
– А те три руны на холме – это тотемы? – спросила она.
– Нет. Надгробия.
– Что из них вам больше по душе?
– То, что в центре.
Женщина приготовила кофе на двоих. Мы сидели друг напротив друга, а между нами стояло блюдо с песком. Она задавала мне вопросы, просила объяснить, почему я выбрал тот или иной предмет, прочитала мне выдержки из книг – там, где говорилось о значении разных карт Таро и о рунах, которые я выбрал. Потом минут десять говорила сама – о моих отношениях с раком, о моем стремлении к духовности. Я бы мог, конечно, принять все это как нечто очевидное, банальное – словом, калифорнийское. Но ее слова затронули во мне какую-то струну, о которой я раньше не знал, и струна эта вдруг зазвучала. Когда дошло до «чтения» знаков, оставленных мною на песке, я почувствовал комок в горле, встал, поблагодарил и отправился бродить среди скал.
Вернувшись к себе, я нашел ксерокопии страниц, которые растолковывали значение рун и карты с Факельщиком. Женщина послала мне их с очень милой запиской. «Если тебе выпал Страж Факела, значит, ты получил благословение Божественной исцеляющей силы. Признай, что в твоих руках могущество, способное вновь разжечь потухший было огонь, придать сил твоим близким и друзьям…» – эти слова были на странице из книги о картах Таро. И еще одна страница, о рунах: «Выбранная тобой руна – руна конца и нового начала цикла твоего преображения. Твой выбор указывает на то, что твоя прежняя жизнь исчерпала себя. Отпусти ее, и твоя жизненная энергия сможет освободиться для нового рождения… Подготовься к благоприятной возможности, которая явится тебе под видом потери. Коль попал на глубину, плыви!»
Все вроде бы сходилось. Я уже был знаком с такого рода посланиями, в которых каждый может прочитать то, что хочет. Уверен, попадись мне комментарии к любым другим картам и рунам – тем, которых я не выбирал, – я бы и в них при желании нашел что-нибудь подходящее. И все-таки мне понравились и женщина, и блюдо с песком, и весь наш разговор. Научился ли я чему-то? Да. По крайней мере, я научился не быть таким высокомерным, научился слушать этот голос, трогать время от времени эту струну, чтобы она зазвучала. Отпустить себя, не цепляться за бессмысленные ограничения, которые мы сами бездумно себе навязали и в которых, возможно, кроется причина стольких наших страданий. Мы начертили вокруг себя, своей жизни круг, уверили себя, что он магический и изо всех сил стараемся не выходить из него. Но внутри этого круга мы чувствуем, что обделены, и страдаем от этого.
Почему бы снова не стать ребенком? Не ограничивая себя, ничего не боясь, испытывая ко всему искреннее любопытство; стать свободным, отбросить предрассудки, познавать мир заново.
В последний вечер, закутавшись в большие белые накидки, мы пошли на красивую поляну на обрыве наблюдать закат. Дул сильный ветер, и мы сбились в кучу, прижались друг к другу, чтобы согреться. Вот так мы и вышли на прощальной фотографии – потом она будет ходить по рукам тех, кто приедет в следующую смену, ее будут рассматривать, обсуждать – и я уже знаю, какие слова будут сказаны в этот момент.
Когда Джерри, водитель-актер, приехал за мной, чтобы вернуть обратно в мир, я увез с собой фиолетовое плюшевое сердечко, при помощи которого я мог, когда захочу, «установить контакт» с этими людьми и этим местом. Подумать только, а я чуть было не оставил его там! Оно и теперь со мной, и временами, видя его на книжной полке, я невольно улыбаюсь.
Концерт для клеток
– Учитель йоги, который для тебя подойдет, живет в Сан-Франциско, – написала мне Амрит Штайн, немецкая подруга Анджелы и поклонница всего индийского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Войдя туда, где мне предстояло «вновь стать ребенком и дать волю Бессознательному», я кипел. Комната была квадратная, маленькая. Посередине был стол с большим деревянным блюдом – синим внутри, белым снаружи. На нем – слой мелкого песка. Стены сплошь в стеллажах. На полках были самые странные и разнообразные вещи: пластмассовые фигурки, кристаллы, птичьи перья, какие-то железки, нитки, части статуэток, цветные ленты, сухие цветы, камешки, маски, кусочки картона, игральные карты, старые детские туфельки и тысячи других предметов. С потолка свисала большая лампа, освещавшая блюдо так, будто это сцена, на которой вот-вот начнется действие.
– Не представляю, что мне тут делать, – сказал я с апломбом даме, которая меня ждала. – По дороге я подумал, что лучше всего – ничего не трогать. Это, видимо, тоже что-нибудь означает, не так ли?
– Если, по-вашему, так надо, пусть так и будет. Значит, на этом вы закончили игру, – отвечала она с улыбкой: без обиды, без раздражения. Это меня заинтересовало. Ей, видимо, уже доводилось иметь дело с такими заносчивыми петухами, как я, и ей незачем было отвечать уколом на укол. Смешной была не ситуация, смешным был я.
Тогда я сел и попросил объяснить, что от меня требуется. Она вела себя очень тонко и деликатно. Даже когда она говорила, ее присутствие едва ощущалось. Я залюбовался ею. Казалось, что она вот-вот растает в воздухе. Она была рядом, но как-то неуловимо. И тогда я, будто действительно находясь в одиночестве на пляже, принялся выполнять задание. С закрытыми глазами, медитируя, позволяя рукам самостоятельно решать, что делать, я «почувствовал» песок. Потом, открыв глаза (и вслушиваясь в «голос ребенка внутри себя»), я снял с полок и сложил в корзинку: краснокрылого ангела, кусок голубого мрамора, кварцевую пирамидку, старую сосновую шишку, букетик лиловых цветов, маленькую пагоду, радугу, несколько дощечек с рунами. Покосившись на колоду карт Таро, я почувствовал, что меня так и подмывает взять оттуда Факельщика. Я уже протянул за ним руку, но тут женщина сказала: «Лучше, чтобы рука выбрала вслепую». Она попросила меня перетасовать колоду. Закрыв глаза, я наугад вытащил карту, и это оказался мой Факельщик!
Для своей композиции я не использовал и половины отобранного. Я сделал горы и два озера: в одном из них на дне был глаз, другое я изобразил из мрамора. В одном углу блюда была радуга, в другом – лиловые Цветы. Я провел «тропинку» – сначала одним пальцем («я»), потом двумя (я и Анджела). На вершине горы я поставил кварцевую пирамидку; на горную гряду между озерами положил три руны, значения которых я не знал. Сбоку я поместил Факельщика – стоймя, чтобы он возвышался над всей композицией. В третьем углу блюда поставил свечу и прислонил к деревянному краю полуоткрытый спичечный коробок с выдвинутой спичкой. Женщина спросила меня несколько раз, не хочу ли я зажечь свечу. Каждый раз я отвечал ей «нет».
– Если огонь имеет начало, у него будет и конец. А так здесь присутствует как бы приглашение к действию. Так можно убежать от времени, – сказал я.
– И как бы вы это все назвали?
– Вечность, – не задумываясь, ответил я.
– А те три руны на холме – это тотемы? – спросила она.
– Нет. Надгробия.
– Что из них вам больше по душе?
– То, что в центре.
Женщина приготовила кофе на двоих. Мы сидели друг напротив друга, а между нами стояло блюдо с песком. Она задавала мне вопросы, просила объяснить, почему я выбрал тот или иной предмет, прочитала мне выдержки из книг – там, где говорилось о значении разных карт Таро и о рунах, которые я выбрал. Потом минут десять говорила сама – о моих отношениях с раком, о моем стремлении к духовности. Я бы мог, конечно, принять все это как нечто очевидное, банальное – словом, калифорнийское. Но ее слова затронули во мне какую-то струну, о которой я раньше не знал, и струна эта вдруг зазвучала. Когда дошло до «чтения» знаков, оставленных мною на песке, я почувствовал комок в горле, встал, поблагодарил и отправился бродить среди скал.
Вернувшись к себе, я нашел ксерокопии страниц, которые растолковывали значение рун и карты с Факельщиком. Женщина послала мне их с очень милой запиской. «Если тебе выпал Страж Факела, значит, ты получил благословение Божественной исцеляющей силы. Признай, что в твоих руках могущество, способное вновь разжечь потухший было огонь, придать сил твоим близким и друзьям…» – эти слова были на странице из книги о картах Таро. И еще одна страница, о рунах: «Выбранная тобой руна – руна конца и нового начала цикла твоего преображения. Твой выбор указывает на то, что твоя прежняя жизнь исчерпала себя. Отпусти ее, и твоя жизненная энергия сможет освободиться для нового рождения… Подготовься к благоприятной возможности, которая явится тебе под видом потери. Коль попал на глубину, плыви!»
Все вроде бы сходилось. Я уже был знаком с такого рода посланиями, в которых каждый может прочитать то, что хочет. Уверен, попадись мне комментарии к любым другим картам и рунам – тем, которых я не выбирал, – я бы и в них при желании нашел что-нибудь подходящее. И все-таки мне понравились и женщина, и блюдо с песком, и весь наш разговор. Научился ли я чему-то? Да. По крайней мере, я научился не быть таким высокомерным, научился слушать этот голос, трогать время от времени эту струну, чтобы она зазвучала. Отпустить себя, не цепляться за бессмысленные ограничения, которые мы сами бездумно себе навязали и в которых, возможно, кроется причина стольких наших страданий. Мы начертили вокруг себя, своей жизни круг, уверили себя, что он магический и изо всех сил стараемся не выходить из него. Но внутри этого круга мы чувствуем, что обделены, и страдаем от этого.
Почему бы снова не стать ребенком? Не ограничивая себя, ничего не боясь, испытывая ко всему искреннее любопытство; стать свободным, отбросить предрассудки, познавать мир заново.
В последний вечер, закутавшись в большие белые накидки, мы пошли на красивую поляну на обрыве наблюдать закат. Дул сильный ветер, и мы сбились в кучу, прижались друг к другу, чтобы согреться. Вот так мы и вышли на прощальной фотографии – потом она будет ходить по рукам тех, кто приедет в следующую смену, ее будут рассматривать, обсуждать – и я уже знаю, какие слова будут сказаны в этот момент.
Когда Джерри, водитель-актер, приехал за мной, чтобы вернуть обратно в мир, я увез с собой фиолетовое плюшевое сердечко, при помощи которого я мог, когда захочу, «установить контакт» с этими людьми и этим местом. Подумать только, а я чуть было не оставил его там! Оно и теперь со мной, и временами, видя его на книжной полке, я невольно улыбаюсь.
Концерт для клеток
– Учитель йоги, который для тебя подойдет, живет в Сан-Франциско, – написала мне Амрит Штайн, немецкая подруга Анджелы и поклонница всего индийского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176