Он увидел, что гном в своем голубом
пузыре висел в воздухе совсем рядом с ним, настолько близко, что до него
почти можно было дотронуться.
Времени на то, чтобы осознанно подумать не было; он просто знал.
Пистолет в его руке выстрелил; из ствола вылетело копье пламени и ударило
прямо в призрачное тело гнома.
Раздался хор вопящих голосов. Рядом с ним возник невредимый гном,
чтобы посмотреть ближе. И завыл от ярости.
Медленно плывя в воздухе, огромное тело все еще продолжало корчится,
бронированный хвост хлестал из стороны в сторону. Зуг висел с наполовину
оторванной от тела головой, и из раны потоком лилась фиолетово-красная
кровь.
Крича от возбуждения, начали собираться ближе наблюдатели. Рабб и
Лисс-яни крепко обнимали друг друга.
Найсмит почувствовал, что его охватывает дрожь. Все закончилось, и он
по-прежнему жив.
- Как ты сделал это? Как же ты это сделал? - выкрикнул один из
полосатых, словно конфета, толстяков, медленно подплывая поближе. Его
толстое лицо сияло от удовольствия.
- Пенделл был слишком близко, - с усилием выговорил Найсмит. - Он
специально расположился рядом, зная, что зуг воспользуется им для
прикрытия. - Он сделал глубокий вдох и улыбнулся тому. - Спасибо.
Пенделл взвился, словно его укусили; его лицо исказилось. Когда
вокруг него раздался взрыв хохота, он развернулся и стрелой умчался прочь.
Диск-фильтр перед шлемом Найсмита мигнул и потух снова. Из
любопытства он обернулся, чтобы посмотреть на зуга, и где мгновением
раньше находились чудовище, лежал убитый ангел.
Бледная, наполовину оторванная голова была прекрасна. Глаза смотрели
перед собой невидящим взором. Огромные конечности напрягались в последнем
спазме, острый хвост скрутился и замер в неподвижности.
15
Найсмит видел сон. Часть его сознания знала, что его тело висит
скрутившись калачиком в воздухе в небольшой комнатке с зелеными стенами;
другая часть блуждала среди навеянных сном видений, воспоминаний,
искаженных и таящих опасность: бледный зуг, еще более ужасный, чем в
жизни, с клыками и сверкающими глазами, стремительно надвигался на него, в
то время как он не мог дотянуться до пистолета...
Найсмит застонал, пытаясь проснуться. Видение померкло. Теперь он
блуждал по пустым коридорам Старого Города, каким-то образом смешавшись и
с такими же пятнами, как коридоры космического корабля. В поле зрения
оказались зеленоватые лица Лолл и Чурана; их потухшие глаза закатились
вверх.
И третья часть сознания, отдельная от двух, с зачарованным ужасом
наблюдала за дрожащей под ударами дверью, которая вот-вот должна была
открыться.
Трещина расширялась. Что-то в темноте шевелилось, готовое появиться
на свет...
Найсмит проснулся от собственного хриплого крика, эхом отозвавшегося
в его ушах.
Одежда была мокрой от пота, голова раскалывалась от боли, и он весь
дрожал. Где-то вдали вне комнаты слышались крики. На какой-то момент ему
показалось, что он еще находится во сне, затем крик повторился снова. Это
был крик тревоги или страха. Ему вторили другие голоса; затем накатилась
грохочущая лавина звука - взрыв!
Найсмит окончательно очнулся, метнулся к двери и выглянул. Мужчина из
касты Развлекателей, вооруженный и в шлеме, шел по коридору с
сосредоточенным лицом.
- Что происходит? - обратился к нему Найсмит, но человек молча исчез.
По пути к помещению общественных встреч он миновал две группы
спешащих огневых установок: их линзы сверкали красным; вторую сопровождал
робот, который не ответил на его вопрос. Где-то очень далеко прозвучал
грохот еще одного взрыва.
Огромный шарообразный зал был полон движения. Люди носились во всех
направлениях, мешая друг другу и часто сталкиваясь. Роботы и
автоматические установки находились повсюду. Было и несколько зеленокожих
слуг: у них вокруг шеи находились металлические воротники и у всех были
ошеломленные лица. Мимо него как раз перемещался один зеленокожий мужского
пола, который не то умолял дородного мужчину в белом, не то спорил с ним.
Мужчина, несший просмотровый экран, на котором можно было увидеть
крошечное изображение, смещался на несколько ярдов от слуги, не смотря на
него, а тот следовал за ним, продолжая говорить. Так, рывками, они
перемещались по залу. Найсмит поплыл за ними и прислушался.
- ...убить меня подобным образом, - говорил зеленокожий хриплым
бубнящим голосом. - Скажите им не делать этого, пожалуйста, скажите им...
- Оставь меня в покое, - пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от
экрана.
Он снова отодвинулся дальше. И снова слуга последовал за ним.
- Не позволяйте им убить меня, это все о чем я прошу, - заплетающимся
языком проговорил он. - Я все буду делать, я буду хорошим, я больше
никогда не буду медлить, когда вы позовете меня... только, пожалуйста,
скажите им.
Не говоря ни слова и даже не поднимая глаз, мужчина двинулся прочь.
Слуга замолчал и посмотрел ему вслед. Его тяжелое лицо утратило всякое
выражение. Затем он вздрогнул, лицо потемнело, а грязно-коричневые глаза
вылезли из орбит. С нечленораздельным звуком, вытянув вперед руки, он
сорвался с места.
Но он так и не достиг мужчины в белом. На полпути его голова вдруг
упала на грудь, тело обмякло. Медленно вращаясь, он проплыл мимо мужчины в
белом, который даже не поднял глаз. С задней стороны металлического
воротника вокруг шеи мертвого зеленокожего показалась тоненькая струйка
крови.
Найсмит отвернулся и продолжил свой путь. Повсюду в огромном
пространстве он увидел плавающие тела и других зеленокожих. Некоторые
подбирались роботами-саркофагами, на остальных не обращали внимания.
Он так же заметил, что мужчина в белом был не единственный обладатель
экрана. Такой же экран был почти у каждого члена правящей касты; кроме
того, он обнаружил, что везде, где наблюдалось скопление людей, в воздухе
висели более крупные экраны, и люди наблюдали за происходящим.
Найсмит двинулся дальше. Вокруг него продолжалось движение,
раздавались возбужденные голоса. Один раз он видел Развлекателя с
окровавленным лицом, которого нес робот. Но все это происходило как во
сне, далеко от него.
Что с ним происходило? Найсмит почувствовал в себе напряжение,
которое медленно, но постоянно росло. У него было впечатление, что оно
возводилось непрерывно все это время, начиная с первого дня в аудиториях
для множественного обучения в Лос-Анжелесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
пузыре висел в воздухе совсем рядом с ним, настолько близко, что до него
почти можно было дотронуться.
Времени на то, чтобы осознанно подумать не было; он просто знал.
Пистолет в его руке выстрелил; из ствола вылетело копье пламени и ударило
прямо в призрачное тело гнома.
Раздался хор вопящих голосов. Рядом с ним возник невредимый гном,
чтобы посмотреть ближе. И завыл от ярости.
Медленно плывя в воздухе, огромное тело все еще продолжало корчится,
бронированный хвост хлестал из стороны в сторону. Зуг висел с наполовину
оторванной от тела головой, и из раны потоком лилась фиолетово-красная
кровь.
Крича от возбуждения, начали собираться ближе наблюдатели. Рабб и
Лисс-яни крепко обнимали друг друга.
Найсмит почувствовал, что его охватывает дрожь. Все закончилось, и он
по-прежнему жив.
- Как ты сделал это? Как же ты это сделал? - выкрикнул один из
полосатых, словно конфета, толстяков, медленно подплывая поближе. Его
толстое лицо сияло от удовольствия.
- Пенделл был слишком близко, - с усилием выговорил Найсмит. - Он
специально расположился рядом, зная, что зуг воспользуется им для
прикрытия. - Он сделал глубокий вдох и улыбнулся тому. - Спасибо.
Пенделл взвился, словно его укусили; его лицо исказилось. Когда
вокруг него раздался взрыв хохота, он развернулся и стрелой умчался прочь.
Диск-фильтр перед шлемом Найсмита мигнул и потух снова. Из
любопытства он обернулся, чтобы посмотреть на зуга, и где мгновением
раньше находились чудовище, лежал убитый ангел.
Бледная, наполовину оторванная голова была прекрасна. Глаза смотрели
перед собой невидящим взором. Огромные конечности напрягались в последнем
спазме, острый хвост скрутился и замер в неподвижности.
15
Найсмит видел сон. Часть его сознания знала, что его тело висит
скрутившись калачиком в воздухе в небольшой комнатке с зелеными стенами;
другая часть блуждала среди навеянных сном видений, воспоминаний,
искаженных и таящих опасность: бледный зуг, еще более ужасный, чем в
жизни, с клыками и сверкающими глазами, стремительно надвигался на него, в
то время как он не мог дотянуться до пистолета...
Найсмит застонал, пытаясь проснуться. Видение померкло. Теперь он
блуждал по пустым коридорам Старого Города, каким-то образом смешавшись и
с такими же пятнами, как коридоры космического корабля. В поле зрения
оказались зеленоватые лица Лолл и Чурана; их потухшие глаза закатились
вверх.
И третья часть сознания, отдельная от двух, с зачарованным ужасом
наблюдала за дрожащей под ударами дверью, которая вот-вот должна была
открыться.
Трещина расширялась. Что-то в темноте шевелилось, готовое появиться
на свет...
Найсмит проснулся от собственного хриплого крика, эхом отозвавшегося
в его ушах.
Одежда была мокрой от пота, голова раскалывалась от боли, и он весь
дрожал. Где-то вдали вне комнаты слышались крики. На какой-то момент ему
показалось, что он еще находится во сне, затем крик повторился снова. Это
был крик тревоги или страха. Ему вторили другие голоса; затем накатилась
грохочущая лавина звука - взрыв!
Найсмит окончательно очнулся, метнулся к двери и выглянул. Мужчина из
касты Развлекателей, вооруженный и в шлеме, шел по коридору с
сосредоточенным лицом.
- Что происходит? - обратился к нему Найсмит, но человек молча исчез.
По пути к помещению общественных встреч он миновал две группы
спешащих огневых установок: их линзы сверкали красным; вторую сопровождал
робот, который не ответил на его вопрос. Где-то очень далеко прозвучал
грохот еще одного взрыва.
Огромный шарообразный зал был полон движения. Люди носились во всех
направлениях, мешая друг другу и часто сталкиваясь. Роботы и
автоматические установки находились повсюду. Было и несколько зеленокожих
слуг: у них вокруг шеи находились металлические воротники и у всех были
ошеломленные лица. Мимо него как раз перемещался один зеленокожий мужского
пола, который не то умолял дородного мужчину в белом, не то спорил с ним.
Мужчина, несший просмотровый экран, на котором можно было увидеть
крошечное изображение, смещался на несколько ярдов от слуги, не смотря на
него, а тот следовал за ним, продолжая говорить. Так, рывками, они
перемещались по залу. Найсмит поплыл за ними и прислушался.
- ...убить меня подобным образом, - говорил зеленокожий хриплым
бубнящим голосом. - Скажите им не делать этого, пожалуйста, скажите им...
- Оставь меня в покое, - пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от
экрана.
Он снова отодвинулся дальше. И снова слуга последовал за ним.
- Не позволяйте им убить меня, это все о чем я прошу, - заплетающимся
языком проговорил он. - Я все буду делать, я буду хорошим, я больше
никогда не буду медлить, когда вы позовете меня... только, пожалуйста,
скажите им.
Не говоря ни слова и даже не поднимая глаз, мужчина двинулся прочь.
Слуга замолчал и посмотрел ему вслед. Его тяжелое лицо утратило всякое
выражение. Затем он вздрогнул, лицо потемнело, а грязно-коричневые глаза
вылезли из орбит. С нечленораздельным звуком, вытянув вперед руки, он
сорвался с места.
Но он так и не достиг мужчины в белом. На полпути его голова вдруг
упала на грудь, тело обмякло. Медленно вращаясь, он проплыл мимо мужчины в
белом, который даже не поднял глаз. С задней стороны металлического
воротника вокруг шеи мертвого зеленокожего показалась тоненькая струйка
крови.
Найсмит отвернулся и продолжил свой путь. Повсюду в огромном
пространстве он увидел плавающие тела и других зеленокожих. Некоторые
подбирались роботами-саркофагами, на остальных не обращали внимания.
Он так же заметил, что мужчина в белом был не единственный обладатель
экрана. Такой же экран был почти у каждого члена правящей касты; кроме
того, он обнаружил, что везде, где наблюдалось скопление людей, в воздухе
висели более крупные экраны, и люди наблюдали за происходящим.
Найсмит двинулся дальше. Вокруг него продолжалось движение,
раздавались возбужденные голоса. Один раз он видел Развлекателя с
окровавленным лицом, которого нес робот. Но все это происходило как во
сне, далеко от него.
Что с ним происходило? Найсмит почувствовал в себе напряжение,
которое медленно, но постоянно росло. У него было впечатление, что оно
возводилось непрерывно все это время, начиная с первого дня в аудиториях
для множественного обучения в Лос-Анжелесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49