Мысли, порывисто, в унисон с ветром, накрывают ее и уносятся с бешеной скоростью прочь. Что же делать? Что же ей теперь делать? Уйти – нереально. От этой мысли становится еще тяжелее. Она бессильна что-то изменить. Остаться, терпеть? Обида и злость волнами накатываются, заглушая все вокруг, разъедая внутренности, выжигая огненные дорожки. Как она всех их ненавидит! Своими бы руками перестреляла. И первый с кого бы начала – с Мухина! Ужаснувшись собственным кровожадным мыслям, Вика притихла. Грех это – так ненавидеть! Ее взгляд, скользнув по стоявшим на автостоянке машинам, остановился на золотом шпиле церкви и решение пришло само собой.
Зазвонил телефон. Галя!
– Привет, куда пропала? Вся в новых заботах? Я тебя не отвлекаю? – послышался в трубке спокойный, мелодичный голос.
– Все хорошо. Просто малость расстроена. Извини.
– Да, голос у тебя не самый радостный…
– Да, какое там! Попала между двух жерновов! Один с одной стороны прогибает, другой – с другой. Боюсь – раздавят.
– Тебя? – подруга недоверчиво хмыкнула. – Ты у нас – гвоздь. Зубы сломают. Успокойся! А Васек твой как? Учится?
– Да. Все хорошо.
Вскоре Галя исчезла из эфира. А Вика, вернувшись в бухгалтерию, предупредила, что добежит до аптеки и вернется. Потом, накинув на плечи пальто, захватив шейный платок, выбежала из здания. Легкие шаги направились в сторону церкви. Попасть туда казалось самым важным. Надев платок, войдя внутрь, тихо спросила:
– Где здесь ставят за здравие?
– Вон там, дочка, – последовал спокойным, умиротворяющим тоном ответ. Старенькая женщина, тронув ее за локоть, показала.
Колесникова, чувствуя комок в горле, подошла к иконе; на нее смотрел добрый, все видящий, все понимающий и не осуждающий лик. Долго сдерживаемые слезы фонтанами брызнули из глаз, заструились по щекам, принося долгожданный покой и облегчение.
– Поплачь, поплачь, доченька, – коснулась ее снова женщина. – Легче будет. И попроси Бога о помощи. Помолись. Он тебя всегда слышит.
Девушка, вытирая слезы, кивнула.
Поставив две свечки – за здоровье Мухина и Вадима, следуя совету, попросила, как умела. Попросила, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону. Чтобы все наладилось, – ее кошмарные отношения с директором и хозяином тоже. Посидев на широкой жесткой лавке несколько минут, почувствовав неимоверное облегчение, она бросила денежку в коробку для подаяний.
Глава 31
В понедельник ожидался заезд иностранцев, многочисленная делегация из французов, румын, чехов. Попался на глаза Михаил Федотович при полном параде – в темном дорогом костюме, белоснежной рубашке и при галстуке. «Представительный!» – оценила его изменившуюся внешность Вика, проследив, как тот вышел из лифта и завернул к себе. Обычно директор являлся на работу в джинсах и серой бесформенной футболке.
Мухин тут же набрал ее номер:
– У тебя все готово?
– Да.
– Покажи!
Финансовый директор впихнула все необходимые расчеты в папку, легко вспорхнула с места и направилась к нему. В этом момент на столе вновь зазвучали трели.
– Виктория Алексеевна!
– Да, Нина Константиновна.
– Вы куда-то уходите?
– К Мухину.
– Я Вас не отпускаю.
Вика опешила, растерянно повернулась в сторону импозантной начальницы.
– Почему?!
– Вы мне тоже нужны и прямо сейчас. Почему у меня не отпросились?
«Мне нужно еще и отпрашиваться, чтобы выйти в соседний кабинет? Мило!»
– Там люди уже подъехали. Нужно перед этим цены еще раз проверить. Времени нет.
Но если Вы настаиваете…
– Ну, хорошо. Идите. Но я еще побеседую на предмет Вашей подчиненности с Михаилом Федотовичем.
Девушка положила трубку, тяжело вздохнула и тут же помчалась в конец коридора.
– Что тут у тебя? – без приветствия перешел к делу Мухин, рассматривая то, что положили ему перед носом. Кожей чувствовалось насколько сильно он нервничает.
«Что это с ним? Боится, что не справилась?»
– Вот, тут стоимости всех деталей. Опиралась на их шаблоны. Накладные расходы подробно расписывать не стала – оставила возможность для варьирования (директор при этих словах одобрительно кивнул), зарплату рабочих завысила, налоги, соответственно, выросли. Цены на сырье взяла у москвичей. Только цикл производства одной детали у чехов какой-то нереальный – сорок секунд! Я спрашивала наших технологов – две с половиной минуты, как минимум. Специально проверяли.
Мужчина вновь кивнул, задышал несколько ровнее. Возразил.
– У них своя методика организации труда, будут сопротивляться.
– Ну и что? А у нас своя. Когда наладят, как у них, тогда и разговаривать можно будет. А пока – рано.
– А если цикл изменится, пересчитать цену насколько быстро сможешь?
– Минуты за две. Все в таблице с формулами, только проверить.
– Со мной поедешь!
– Куда?
– На встречу. Через час. Готовься.
– А Нина Константиновна меня отпустит?
Михаил Федотович поднял тяжелый свинцовый взгляд, но Колесникова живо откликнулась на немую фразу:
– Она сейчас меня пыталась затормозить, еле вырвалась. Может, вы между собой как-то договоритесь?
Двусмысленная гримаса была единственным ответом. Не дождавшись ничего вразумительного, финансовый директор вышла. Она едет с Мухиным! Что-то невиданное! Невиданное и неслыханное! Последний раз вместе куда-то выбиралась, когда еще занимались банковскими кредитами и не ссорились. Почти что в прошлой жизни.
Через час они двигались по проспекту в сторону завода. Директор не смотрел по сторонам и не разговаривал. Единственно, что он сделал, переместившись в автомобиль – включил тихую музыку. Колесникова тоже хранила молчание, глядя на медленно проплывающие мимо дома и изредка поглядывала на своего серьезного, нахмуренного соседа.
«Точно на бульдога из мультика похож!»
– Да! – взял «бульдог» завозившуюся на панели трубку. – Со мной. Улыбается? – директор повернулся к ней. – Нет, не улыбается. Злая? Тоже нет. Грустная. Нет, сейчас уже улыбается. Кто кого трогает? Пошел ты сам, молокосос! Не обгонишь! Сам, как черепаха ползешь!
«Вадим!» – поняла Вика.
Подъехав к месту, она проследовала в битком набитый зал переговоров. «Император» уже был там, слушая переводчика и что-то иногда вставляя в общий поток обсуждений. Девушку удивило, что Ворон присел где-то с краю, оставив пальму первенства за директором завода. Войдя в комнату, Мухин поздоровался и присел на кожаный диван. Немного прячась за его спиной, покачивая амфорными бедрами появилась хрупкая Вика. Она заметила сколько вожделенных взглядов французов сразу же на нее устремилось, – особенно одного, с длинными волосами до плеч и резким орлиным профилем. Тот просто не сводил с нее глаз, прожигая насквозь. Вадим, бегло оценив обстановку, спрятал в ладони ироничную усмешку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Зазвонил телефон. Галя!
– Привет, куда пропала? Вся в новых заботах? Я тебя не отвлекаю? – послышался в трубке спокойный, мелодичный голос.
– Все хорошо. Просто малость расстроена. Извини.
– Да, голос у тебя не самый радостный…
– Да, какое там! Попала между двух жерновов! Один с одной стороны прогибает, другой – с другой. Боюсь – раздавят.
– Тебя? – подруга недоверчиво хмыкнула. – Ты у нас – гвоздь. Зубы сломают. Успокойся! А Васек твой как? Учится?
– Да. Все хорошо.
Вскоре Галя исчезла из эфира. А Вика, вернувшись в бухгалтерию, предупредила, что добежит до аптеки и вернется. Потом, накинув на плечи пальто, захватив шейный платок, выбежала из здания. Легкие шаги направились в сторону церкви. Попасть туда казалось самым важным. Надев платок, войдя внутрь, тихо спросила:
– Где здесь ставят за здравие?
– Вон там, дочка, – последовал спокойным, умиротворяющим тоном ответ. Старенькая женщина, тронув ее за локоть, показала.
Колесникова, чувствуя комок в горле, подошла к иконе; на нее смотрел добрый, все видящий, все понимающий и не осуждающий лик. Долго сдерживаемые слезы фонтанами брызнули из глаз, заструились по щекам, принося долгожданный покой и облегчение.
– Поплачь, поплачь, доченька, – коснулась ее снова женщина. – Легче будет. И попроси Бога о помощи. Помолись. Он тебя всегда слышит.
Девушка, вытирая слезы, кивнула.
Поставив две свечки – за здоровье Мухина и Вадима, следуя совету, попросила, как умела. Попросила, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону. Чтобы все наладилось, – ее кошмарные отношения с директором и хозяином тоже. Посидев на широкой жесткой лавке несколько минут, почувствовав неимоверное облегчение, она бросила денежку в коробку для подаяний.
Глава 31
В понедельник ожидался заезд иностранцев, многочисленная делегация из французов, румын, чехов. Попался на глаза Михаил Федотович при полном параде – в темном дорогом костюме, белоснежной рубашке и при галстуке. «Представительный!» – оценила его изменившуюся внешность Вика, проследив, как тот вышел из лифта и завернул к себе. Обычно директор являлся на работу в джинсах и серой бесформенной футболке.
Мухин тут же набрал ее номер:
– У тебя все готово?
– Да.
– Покажи!
Финансовый директор впихнула все необходимые расчеты в папку, легко вспорхнула с места и направилась к нему. В этом момент на столе вновь зазвучали трели.
– Виктория Алексеевна!
– Да, Нина Константиновна.
– Вы куда-то уходите?
– К Мухину.
– Я Вас не отпускаю.
Вика опешила, растерянно повернулась в сторону импозантной начальницы.
– Почему?!
– Вы мне тоже нужны и прямо сейчас. Почему у меня не отпросились?
«Мне нужно еще и отпрашиваться, чтобы выйти в соседний кабинет? Мило!»
– Там люди уже подъехали. Нужно перед этим цены еще раз проверить. Времени нет.
Но если Вы настаиваете…
– Ну, хорошо. Идите. Но я еще побеседую на предмет Вашей подчиненности с Михаилом Федотовичем.
Девушка положила трубку, тяжело вздохнула и тут же помчалась в конец коридора.
– Что тут у тебя? – без приветствия перешел к делу Мухин, рассматривая то, что положили ему перед носом. Кожей чувствовалось насколько сильно он нервничает.
«Что это с ним? Боится, что не справилась?»
– Вот, тут стоимости всех деталей. Опиралась на их шаблоны. Накладные расходы подробно расписывать не стала – оставила возможность для варьирования (директор при этих словах одобрительно кивнул), зарплату рабочих завысила, налоги, соответственно, выросли. Цены на сырье взяла у москвичей. Только цикл производства одной детали у чехов какой-то нереальный – сорок секунд! Я спрашивала наших технологов – две с половиной минуты, как минимум. Специально проверяли.
Мужчина вновь кивнул, задышал несколько ровнее. Возразил.
– У них своя методика организации труда, будут сопротивляться.
– Ну и что? А у нас своя. Когда наладят, как у них, тогда и разговаривать можно будет. А пока – рано.
– А если цикл изменится, пересчитать цену насколько быстро сможешь?
– Минуты за две. Все в таблице с формулами, только проверить.
– Со мной поедешь!
– Куда?
– На встречу. Через час. Готовься.
– А Нина Константиновна меня отпустит?
Михаил Федотович поднял тяжелый свинцовый взгляд, но Колесникова живо откликнулась на немую фразу:
– Она сейчас меня пыталась затормозить, еле вырвалась. Может, вы между собой как-то договоритесь?
Двусмысленная гримаса была единственным ответом. Не дождавшись ничего вразумительного, финансовый директор вышла. Она едет с Мухиным! Что-то невиданное! Невиданное и неслыханное! Последний раз вместе куда-то выбиралась, когда еще занимались банковскими кредитами и не ссорились. Почти что в прошлой жизни.
Через час они двигались по проспекту в сторону завода. Директор не смотрел по сторонам и не разговаривал. Единственно, что он сделал, переместившись в автомобиль – включил тихую музыку. Колесникова тоже хранила молчание, глядя на медленно проплывающие мимо дома и изредка поглядывала на своего серьезного, нахмуренного соседа.
«Точно на бульдога из мультика похож!»
– Да! – взял «бульдог» завозившуюся на панели трубку. – Со мной. Улыбается? – директор повернулся к ней. – Нет, не улыбается. Злая? Тоже нет. Грустная. Нет, сейчас уже улыбается. Кто кого трогает? Пошел ты сам, молокосос! Не обгонишь! Сам, как черепаха ползешь!
«Вадим!» – поняла Вика.
Подъехав к месту, она проследовала в битком набитый зал переговоров. «Император» уже был там, слушая переводчика и что-то иногда вставляя в общий поток обсуждений. Девушку удивило, что Ворон присел где-то с краю, оставив пальму первенства за директором завода. Войдя в комнату, Мухин поздоровался и присел на кожаный диван. Немного прячась за его спиной, покачивая амфорными бедрами появилась хрупкая Вика. Она заметила сколько вожделенных взглядов французов сразу же на нее устремилось, – особенно одного, с длинными волосами до плеч и резким орлиным профилем. Тот просто не сводил с нее глаз, прожигая насквозь. Вадим, бегло оценив обстановку, спрятал в ладони ироничную усмешку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184