– Ты нам просто завидуешь, – шутливо парировала спутница Дмитрия.
– Конечно, всю ночь! Вместо того, чтобы спать! Сижу и завидую.
– Ну ладно, ладно, – пошел на мировую программист. – Постараемся не шуметь. И дверь закрывать. А то к нам столько любителей ночью завалиться!
– Это кто это?
– Да кого только не было! Как только спать негде – сразу к нам. Нашли, где пригреться! Хоть этого возьми, нашего Петьку.
«У них ночевал!»
Оставшись через некоторое время вдвоем с Дмитрием, Виктория уточнила:
– Это Петр к вам сегодня зарулил?
– Такой несчастный, пришел, говорит – меня выгнали! Плакал!
– Правда, что ли?
– Правда. Не веришь? Еще как ревел! Горючими слезами.
– А он сейчас где?
– У нас до утра спал, а позже, когда все встали, переметнулся к администратору.
– Понятно. Надо его проведать.
– Проведай, а то обидится.
Спустившись вниз, Вика обнаружила на кровати спящего Петьку, заботливо укрытого одеялом. Девушка присела рядом и погладила его по голове: «Спишь?». Ответа не последовало. Тогда наклонилась и поцеловала его в висок, прошептав на ухо: «Не обижайся на меня, пожалуйста». Заметив, как моментально разгладились складки на его лице и физиономия приобрела довольный вид ребенка объевшегося сладкого, она встала, и, успокоенная, пошла собираться на работу.
– Ты и в воскресенье на завод хочешь сходить? – спросил Дмитрий, видя ее приготовления.
– Да, чего зря время терять?
– Ты смеешься? Сходи вон позагорай, на озеро сходи, поселок посмотри.
– У меня все дни наперечет.
– Вадим не отпускает?
– С трудом. А ты пойдешь?
– Может быть, попозже. Инвентаризацию, кстати, доделали?
– Доделали. Только до Нижнего склада не дошли. Там такие кучи бревен наваленных. Даже не знаю, как их считать.
– Да, уж! Валяются с незапамятных времен. Те, что внизу, уже сгнили, наверное.
– А пошвыряться? В щепу пойдут?
– Швыряться – бригаду надо нанимать, доплачивать. Тут товарищ, который вчера песни под окнами орал, должен бы этим заниматься, по идее. Только кому это надо?
– Слышно было?
– А то нет! Ты видела, что он с дверью натворил?
– С какой дверью?
– С пожарной лестницы которая идет.
– А что там?
– Он ее сломал просто. Она до этого была заколочена.
– Надо же! Я не слышала, чтобы кто-то что-то ломал.
– Наверняка, заранее подготовился.
– Мило. Ладно, пошла я.
– Чего делать хочешь?
– Хочу посидеть спокойно, для оценщиков данные все подготовить и отправить.
– Они ведь, по сути, должны будут сюда приехать?
– Ну, да. Проверить, сфотографировать.
Выйдя из гостиницы, девушка специально подошла к краю здания, чтобы оценить ущерб, причиненный двери; повернула к торцу здания, к той стороне стены, где располагалась ее комната и к которой примыкала старая пожарная лестница, покрытая толстым налетом ржавчины, заросшая вся крапивой и репейником. Высокие заросли жгучей травы закрывали лестницу наполовину. Как он туда вообще лез? На верхнем полукруглом металлическом ярусе виднелись отодранные вместе с гвоздями доски, наваленные кучей, прикрывая покореженную дверь. «Ну, что ж, сам сломал, пусть сам и ремонтирует», – подумала она и, улыбаясь, отправилась в сторону проходной, благо идти до нее было недолго – всего минут десять. По пути зашла в местный продовольственный магазинчик, купила пирожное к чаю, несколько помидор для салата и, довольная, вскоре очутилась рядом с деревянной дверью, ведущей в бухгалтерию.
Когда дверь открылась, в лицо ударил слепящий солнечный свет. Комната, освещаемая желтыми лучами, придавала деревянным стенам еще более глубокие насыщенные тона. Вика почувствовала небывалое успокоение и какую-то томную, приятную негу, гармонию. Как здесь хорошо, уютно! Как дома! Как ей здесь нравится! Она приоткрыла окно, впустив в комнату пестрое многоголосье, прошла в закуток, именуемый кухней. Все чисто, просто, аккуратно. На полках: запасы чая, соли, сахара, хлеба, чашки, рюмки, тарелки, небольшая электрическая плитка. Девушка выложила на светлую клеенчатую скатерть свои припасы, включила чайник, села на стул, привычно поджав под себя одну ногу и, облокотившись, задумалась. Закипающая в чайнике вода зашумела. Мысли, ничем не прерываемые, медленно, спокойно поплыли одна за другой. Что она хочет, о чем мечтает? Она подумала о том, что очень хочет побыстрее закончить здесь работу. И не потому, что ей здесь не нравится, нет. Просто это очередной этап, смысл которого – результат, справится ли. Будут ли ее труды сделаны качественно? Снова чувствовала себя, как гончая, взявшая след и ей это нравилось; у нее была цель, поставленная Вадимом. Она не задумывалась о том, что будет делать дальше. Тогда, когда добьется вновь своего. Или когда ей это надоест. Не сможет же она, словно белка бегать всю жизнь по этому колесу, разгребая чужие завалы и ставя новые рекорды. И надо ли этой ей вообще? Все это не волновало пока Вику; у нее была цель и это главное. А потом – будет потом. Конечно, ей уже не шестнадцать и можно подумать о семье. Семья! Семья – это тяжело, это – проблемы, дети, бессонные ночи, переживания чем их накормить, во что одеть, пеленки, тяжелые сумки, постоянная уборка, глажка, стирка, готовка. Она этого и в детстве нахлебалась по самое «не хочу». К тому же, унизительное выпрашивание у мужа каких-то новых вещей, утаивание покупок, объяснения, подозрения, зависимость и безысходность. Как была рада, когда впервые вышла на работу! Сейчас намного проще и легче. Каждый из ее родителей плохо ли – хорошо, устроил свою жизнь, они вместе с Васей живут отдельно, вдвоем. И слава Богу! Ее брат подрос, с ним весело, интересно, они прекрасно ладят друг с другом. У нее хорошая зарплата, скоро построиться своя квартира, погасятся долги. Но будущее виделось смутно, размыто. Иногда ее преследовал страх, что она останется одна, без средств к существованию, но тут же себя успокаивала: у нее есть образование, есть работа, есть опыт. Скоро будет свое жилье. Как сестра жила со свекровью? Вряд ли Вика выдержит чье-либо вмешательство в свою жизнь. Советы от близких она и то тяжело выслушивает, чаще нетерпеливо обрывает, а уж от чужих людей…
Конечно, она будет создавать семью, найдет себе человека. Станет счастливой. Когда-нибудь. Не сейчас. И что это такое – счастье? Один говорит, что – это любимое дело, другой – когда близкие живы и здоровы. Все ее близкие здоровы, работа нравится, но разве это – счастье? Никто толком не может сказать ничего путного на эту тему. Или все дело в том человеке, который с тобой рядом, а у нее просто пока никого нет? И какого человека она хочет? Вдруг, неожиданно, ей представилось что-то теплое, светлое, приятное… Словно солнечный луч, скользящий по начищенной посуде, проник к ней внутрь. Она замерла, пытаясь прочувствовать это ощущение, но оно так же быстро исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184