Ну, да, ей не досталось от матери рассудительности и спокойствия в любой ситуации. От отца она получила резкую вспыльчивость, но и его же отходчивость. И всегда делает первый шаг к примирению, Алексей же – никогда. Как будто он ей ничего обидного не говорит! Сколько раз отшвыривал от себя, когда ей хотелось помириться или просто мужского тепла, ласки! Где оно, мужское благородство? Чуть что, сразу бежит жаловаться к своей мамочке. Зачем он так поступает? Он разве не понимает, что тем самым только ухудшает и без того подпорченные отношения со свекровью? И еще хочет, чтобы она к ней после этого ехала. Зачем? Чтобы еще и ее упреки за любимого сыночка выслушивать? Или домашней работы мало? Еще пару гектаров земли прополоть не мешало бы? Куда им столько? Не война же. Из-за стола, пока всех до смерти не накормят и сами не наедятся, не выходят. Вредно же. Одно хорошо; детей на лето есть куда отправить из города – на молоко, на ягоды, на свежий воздух. А ей там делать абсолютно нечего! Только лишний повод для ссор давать. Хотя, все, чтобы она делала или не делала, всегда все было поводом для ссоры. Почему? Почему невестка старшего брата Татьяна хорошая, а она – плохая? Она – верная жена, дом – работа, работа – дом, дети, дома чисто, есть приготовлено. Да, не умела, но научилась. И попробуй свекровь сказать что-нибудь плохое своему старшему сыну про его жену!
Мать Вики часто плакала, жалея себя, вспоминая свою первую любовь. Никто ее не понимает. Вот, если бы мама была жива! Единственная радость – дети, особенно пока маленькие! Такая прелесть! Так пахнут вкусно молочком! Намоешь дом до блеска, дети спят, тихо, сядешь ночью к окошку, смотришь на звезды и такое умиротворение на душе. Как будто на своем месте и все так, как и должно быть.
Положенный отпуск по уходу за детьми закончился. Пришла пора выходить на работу. Преподавать в школе не хотелось – своих забот хватает. Как хорошо, что у нее супруг всегда готов возиться с детьми, водить их в кружки и больницы! На завод, как и муж? Тоже не очень. Амбиций по поводу собственной карьеры у нее никогда не было. Как муж, вступать в партию? Какой ей, женщине, в этом смысл? Она ко многим внешним атрибутам безразлична. Хотя, там дают квартиры. Надоело жить в этой холупе с удобствами на улице, бегать на колонку за водой. Да и все вокруг знакомые семейные пары стараются как-то обустроить свой быт, суетятся. А что она сидит? Дети подросли, жизнь нужно чем-то наполнять. И она, как и многие, поплыла по течению, зажила как все, не задумываясь, чего она хочет на самом деле. А если иногда и задумывалась, то отгоняла побыстрее пустые мечты прочь, погружаясь все больше в бытовые проблемы.
Материнство, относительно спокойная семейная жизнь неуловимо изменили ее. Она поправилась, округлилась, похорошела. Исчезла девичья хрупкость и угловатость. Ее тонкая фигура приобрела пышность, законченность, эффектно сочетая в себе полноту и изящество одновременно. Ярче стало проявляться благородство черт лица и аристократизм. Движения стали более плавными, сильными и мягкими одновременно. Но этих изменений она не замечала, да и некогда больно-то разглядывать себя в зеркало. Стало неважно в чем находиться дома и выходить на улицу, исчезла необходимость ухаживать за собой. Кому это надо? Если бы не работа, она совершенно махнула бы на себя рукой.
Она превратилась в дорогой автомобиль, покрытый сверху засаленным брезентом, и если иногда ей кто-нибудь, способный оценить качество по мелочам, видимым из под упаковки, и говорил об ее истинной ценности, Маша изумленно смотрела на говорившего. Слишком это предположение расходилось с мнением окружающих ее людей, и к тому же, ее собственным о себе мнением. Но где-то глубоко – глубоко в душе приятные слова находили отклик и внутренний голос подтверждал, что это – правда.
Мария любила своих детей, большими дозами выплескивая на них свою ласку. Вместе с мужем она радовалась их первой дочурке, Лизе. Через два года родилась Вика. И хотя ждали мальчика, вторая дочь, похожая лицом на лисичку, моментально превратилась в любимицу. В отличие от хрупкой, покладистой Лизоньки, Вика никогда не плакала, шустро и бесстрашно залезала всюду и трогала все, что ее интересовало, не обращая внимания на предупреждения родителей. Первое, что сказала после слов «мама и папа», – это «шама жнаю», – смеялась Маша над дочкой. Когда второй дочери исполнилось десять, на свет появился долгожданный мальчик – здоровый, красивый богатырь. После этого гордые родители получили трехкомнатную квартиру и семья переехала.
Глава 18
Из командировки вернулся Иван – благожелательный, деловой. С его появлением атмосфера моментально оживилась, стала приятной. «Светлый парень», – оценила его Вика, получив свою долю купленного по случаю торта. Из кабинета Мухина то и дело раздавался громкий смех. Ее жутко тянуло в ту сплоченную компанию, атмосферу легкости и радости, туда, где жизнь бьет ключом! Вика подняла глаза от документов. Вид угрюмой соседки напротив спустил ее с небес на землю. Грустно вздохнув, Колесникова так же угрюмо уставилась в компьютер. На электронную почту пришло сообщение от Зингермана – предварительный отчет по проверке. Наконец-то! Нетерпеливо открыв файл, стала читать. Пропустив вводную часть, добралась до затрат, потом налогов – отзыв не лестный. Нахмурившись, распечатала экземпляр и положила его на стол главного бухгалтера со словами: «это Вам». Заметив, как задрожали пальцы Кораблевой, девушка тут же ретировалась и очутилась в кабинете директора. Там, куда ей давно хотелось попасть.
– О-па, ты как раз кстати! – с чувством воскликнул Мухин, завидев ее. – Иди сюда!
Вика неторопливо подошла.
– Чего?
– Присядь! Такая ты… высокая! (Судя по всему, он хотел сказать – длинная.) Разговаривать трудно. На, вот, посчитай мне проценты по кредиту!
«Грубиян! То же мне, Апполон Бельведерский! Что за манера так бесцеремонно общаться с людьми?! Прям, выплевывает фразы!»
Настроение было испорчено. На гладком лбу тут же отразились все печальные мысли.
– За какой период?
– За три года.
– А ставка?
– Возьми тринадцать процентов.
– Ладно.
«Где-то у меня был образец», – мелькнуло в сознании, занятым уже вовсю решением задачки. Вернувшись к себе, порыскала в ящике стола и обнаружила то, что искала – свои собственные проценты по кредиту, выданные Сбербанком. Забив в компьютер по образу и подобию таблицу, занесла сумму, которую протянул директор. Поставила нужные формулы. Вывелось «итого». Снова вернулась к Мухину и протянула расчет.
– Ничего себе! Ну и сумма получилась! А если гасить не в конце, а постепенно?
– Я могу разбить гашение на равные доли.
– Попробуй!
Через несколько минут прозвучало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
Мать Вики часто плакала, жалея себя, вспоминая свою первую любовь. Никто ее не понимает. Вот, если бы мама была жива! Единственная радость – дети, особенно пока маленькие! Такая прелесть! Так пахнут вкусно молочком! Намоешь дом до блеска, дети спят, тихо, сядешь ночью к окошку, смотришь на звезды и такое умиротворение на душе. Как будто на своем месте и все так, как и должно быть.
Положенный отпуск по уходу за детьми закончился. Пришла пора выходить на работу. Преподавать в школе не хотелось – своих забот хватает. Как хорошо, что у нее супруг всегда готов возиться с детьми, водить их в кружки и больницы! На завод, как и муж? Тоже не очень. Амбиций по поводу собственной карьеры у нее никогда не было. Как муж, вступать в партию? Какой ей, женщине, в этом смысл? Она ко многим внешним атрибутам безразлична. Хотя, там дают квартиры. Надоело жить в этой холупе с удобствами на улице, бегать на колонку за водой. Да и все вокруг знакомые семейные пары стараются как-то обустроить свой быт, суетятся. А что она сидит? Дети подросли, жизнь нужно чем-то наполнять. И она, как и многие, поплыла по течению, зажила как все, не задумываясь, чего она хочет на самом деле. А если иногда и задумывалась, то отгоняла побыстрее пустые мечты прочь, погружаясь все больше в бытовые проблемы.
Материнство, относительно спокойная семейная жизнь неуловимо изменили ее. Она поправилась, округлилась, похорошела. Исчезла девичья хрупкость и угловатость. Ее тонкая фигура приобрела пышность, законченность, эффектно сочетая в себе полноту и изящество одновременно. Ярче стало проявляться благородство черт лица и аристократизм. Движения стали более плавными, сильными и мягкими одновременно. Но этих изменений она не замечала, да и некогда больно-то разглядывать себя в зеркало. Стало неважно в чем находиться дома и выходить на улицу, исчезла необходимость ухаживать за собой. Кому это надо? Если бы не работа, она совершенно махнула бы на себя рукой.
Она превратилась в дорогой автомобиль, покрытый сверху засаленным брезентом, и если иногда ей кто-нибудь, способный оценить качество по мелочам, видимым из под упаковки, и говорил об ее истинной ценности, Маша изумленно смотрела на говорившего. Слишком это предположение расходилось с мнением окружающих ее людей, и к тому же, ее собственным о себе мнением. Но где-то глубоко – глубоко в душе приятные слова находили отклик и внутренний голос подтверждал, что это – правда.
Мария любила своих детей, большими дозами выплескивая на них свою ласку. Вместе с мужем она радовалась их первой дочурке, Лизе. Через два года родилась Вика. И хотя ждали мальчика, вторая дочь, похожая лицом на лисичку, моментально превратилась в любимицу. В отличие от хрупкой, покладистой Лизоньки, Вика никогда не плакала, шустро и бесстрашно залезала всюду и трогала все, что ее интересовало, не обращая внимания на предупреждения родителей. Первое, что сказала после слов «мама и папа», – это «шама жнаю», – смеялась Маша над дочкой. Когда второй дочери исполнилось десять, на свет появился долгожданный мальчик – здоровый, красивый богатырь. После этого гордые родители получили трехкомнатную квартиру и семья переехала.
Глава 18
Из командировки вернулся Иван – благожелательный, деловой. С его появлением атмосфера моментально оживилась, стала приятной. «Светлый парень», – оценила его Вика, получив свою долю купленного по случаю торта. Из кабинета Мухина то и дело раздавался громкий смех. Ее жутко тянуло в ту сплоченную компанию, атмосферу легкости и радости, туда, где жизнь бьет ключом! Вика подняла глаза от документов. Вид угрюмой соседки напротив спустил ее с небес на землю. Грустно вздохнув, Колесникова так же угрюмо уставилась в компьютер. На электронную почту пришло сообщение от Зингермана – предварительный отчет по проверке. Наконец-то! Нетерпеливо открыв файл, стала читать. Пропустив вводную часть, добралась до затрат, потом налогов – отзыв не лестный. Нахмурившись, распечатала экземпляр и положила его на стол главного бухгалтера со словами: «это Вам». Заметив, как задрожали пальцы Кораблевой, девушка тут же ретировалась и очутилась в кабинете директора. Там, куда ей давно хотелось попасть.
– О-па, ты как раз кстати! – с чувством воскликнул Мухин, завидев ее. – Иди сюда!
Вика неторопливо подошла.
– Чего?
– Присядь! Такая ты… высокая! (Судя по всему, он хотел сказать – длинная.) Разговаривать трудно. На, вот, посчитай мне проценты по кредиту!
«Грубиян! То же мне, Апполон Бельведерский! Что за манера так бесцеремонно общаться с людьми?! Прям, выплевывает фразы!»
Настроение было испорчено. На гладком лбу тут же отразились все печальные мысли.
– За какой период?
– За три года.
– А ставка?
– Возьми тринадцать процентов.
– Ладно.
«Где-то у меня был образец», – мелькнуло в сознании, занятым уже вовсю решением задачки. Вернувшись к себе, порыскала в ящике стола и обнаружила то, что искала – свои собственные проценты по кредиту, выданные Сбербанком. Забив в компьютер по образу и подобию таблицу, занесла сумму, которую протянул директор. Поставила нужные формулы. Вывелось «итого». Снова вернулась к Мухину и протянула расчет.
– Ничего себе! Ну и сумма получилась! А если гасить не в конце, а постепенно?
– Я могу разбить гашение на равные доли.
– Попробуй!
Через несколько минут прозвучало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184