Разделить? Почему? Ах, тогда сложить? Ты, вообще, задачу-то читал?!» Ее голос становился все более грозным и в конце концов вырос в одно большое всхлипывание: «Вик, я с ним больше не могу!» «Что и требовалось доказать!» – усмехнулась про себя та и шустро подсела к брату, показав для пущей убедительности, как для норовистой лошади – шенкель, свой кулак. Озорной блеск в глазах тут же сменился скучной гримасой – эта, как ни крути, спуску не даст. Все равно вникать заставит! С того дня вопрос о том, как и кому делать уроки с Васей больше не поднимался.
– Знаешь, мне это очень помогло в работе, – поделилась сестра, – после того, как я сумела организовать тебя, организовывать других оказалось очень легко.
В комнате вновь раздался дружный хохот.
Глава 12
Месяц закончился. Вика полностью погрузилась в работу, разнося данные и уточняя, что к чему. Кораблева же старательно избегала предложений сесть вместе и посмотреть как работает новая программа. Никакие уговоры, слова, что принцип у всех программ одинаковый, только в этой работать легче и удобнее и доступ есть у всех, свое действие на женщину не возымели. Каверзные вопросы, загонявшие девушку в тупик, следовали один за другим. Зная все тонкости законодательства, нерешенные противоречия в букве закона о строительстве, Инна Александровна умело пользовалась ее неосведомленностью и наслаждалась замешательством.
Когда эта ситуация доходила до ушей директора, главный бухгалтер, довольная тем, что может проучить этих новобранцев, с улыбкой разжигала костер страхов и сомнений, описывая все возможные неприятности, которые могут случиться в будущем, и радовалась, отмечая очередной всплеск эмоций и брани в сторону своей новоиспеченной начальницы, которая непонятно чем занимается, вместо того, чтобы решать насущные проблемы.
Колесникова переживала ужасно, видя, как на ее горизонте сгущаются свинцовые тучи, но ничего поделать не могла. Ей нужно время. Она отдавала себе в этом отчет и допоздна засиживалась на работе. И еще стало понятно, что главный бухгалтер, не долго думая, решила избавиться от нее. Как от назойливой мухи. Договариваться о чем-либо смысла больше не имело. Остальная «старая гвардия», посмеиваясь над многократными попытками разобраться и узнать, с чего начинается строительство и чем заканчивается, видя неподдельный интерес Вики и настойчивость, приняло ее в свои ряды, прощая повторяющиеся вопросы и делая скидку на неопытность. Наконец, все данные разнесены, документы разложены в требуемом порядке. Литература, стоявшая рядком в шкафу Кораблевой, прочитана. Но какая радость от всего этого? Конфликт между ними нарастал.
Каждый день, приходя на работу, женщина открывала новую программу и молча смотрела с пустой экран, не пытаясь что-то понять или изучить. Когда Вика выходила за порог или, на счастье Кораблевой, уезжала в банк, открывалась старая программа и туда как можно быстрее заносились все накопившиеся документы. Завидев на горизонте финансового директора, Инна Александровна сворачивала бурную деятельность и снова продолжала смотреть в пустой экран, не говоря ни слова. Вика была в бешенстве. Такая ситуация – с двумя главными бухгалтерами, работающими параллельно в двух разных программах, выводила из себя, сводила на нет все усилия, создавала тупик. Уговоры не действовали. Попытки надавить казались опасными. Единственное, что радовало – к ней стали подходить другие сотрудники за информацией, зная, что получат быстрый и подробный ответ. Несмотря на брызжущую ревность из глаз соседки, этот факт не мог не доставлять Вике удовольствия.
Директор держался отстраненно, не желая ни во что вмешиваться, как, впрочем, и сама Вика, которая также старалась держаться от него подальше, помня о том, что тот готов вспыхнуть, как спичка в любую секунду, готов давить на нее по поводу и без. К тому же, постоянные замечания о том, что она не так села, не так встала, не так ручку держит не вызывали ничего, кроме растерянности, а затем возмущения с ее стороны. Ссориться не хотелось. Но вспыльчивая природа брала свое. Колкости время от времени возвращались бумерангом обратно, при этом окружающие замечали попытки сохранить субординацию. Вика была в замешательстве. Не зная, как правильно держаться с суровым, всегда надменным шефом, задавалась вопросом: «Чего ему от меня надо? Что он меня постоянно пытается переделать? Я что, кубик-рубик?»
– Ничего хорошего от тебя не дождешься! – бурчал себе под нос Мухин, глядя сквозь пальцы на ее всплески.
– Меня нужно любить и хвалить. Тогда получите все, что захотите! – безапелляционно заявила как-то раз Колесникова, отдавая ключи от своего сердца в его пухлые руки, но ее никто не услышал.
Команда директора держалась приветливо, но также несколько отстраненно, копируя поведение начальства во всем. Иван пришелся Вике по душе – любому было бы ясно, что этот худенький и невысокий паренек в очках – просто лапонька! Они держались все вместе, как единый организм, клан, выполняя поручения Мухина или Ворона, о которых она, сидевшая отдельно, не имела никакого понятия.
Вадима видела редко, присматриваясь с опаской, когда тот проходил мимо по коридору. Высокий, широкоплечий, громкоголосый. Здороваясь с ней, исчезал в кабинете, где сидел Мухин, и оттуда вскоре раздавались отборные матерные ругательства, слышимые далеко за пределами офиса.
– Чего он так орет? – округлив от удивления глаза, спрашивала Инна Александровна.
– Не знаю. Мухину попадает каждый раз так, что не позавидуешь.
– У нас директор тоже орал, но все же не так. Стекла не дрожали. Когда приезжал, все десятый угол искали, но мат, во всяком случае, не употреблял. Зато вопросы все решал. Я только говорила, что мне нужно и все. А этот Мухин? Сидит себе в углу, как пень, ничем не интересуется! Что ни спросишь – не знает. Кричит, да хамит. Позволяет себе все, что вздумается! Сначала к одному руководству привыкаешь, потом, без предупреждения, новое приходит – привыкать нужно. Все другое, требования другие, ломает каждый под себя, как хочет. Какая психика тут выдержит?
«А с тобой какая психика выдержит?» – пробубнила финансовый директор себе под нос и сказала гораздо громче:
– А Вы не знали, что фирму перекупают?
– Откуда? Нам никто ничего не сказал, словно мы – стадо овец. Один раз пришел этот – громкоголосый с аудитором. Какое-то время там посидели. Потом Зингерман сюда зашел, походил – походил, пару папок открыл, закрыл и ушел. А через неделю приехал Мухин. Нас всех собрали и познакомили с новым руководством.
«Мило!» – рассудила Вика. Такой поворот сюжета ей бы и самой не понравился. Наверное, поэтому вся «старая гвардия» ходит такая недовольная!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
– Знаешь, мне это очень помогло в работе, – поделилась сестра, – после того, как я сумела организовать тебя, организовывать других оказалось очень легко.
В комнате вновь раздался дружный хохот.
Глава 12
Месяц закончился. Вика полностью погрузилась в работу, разнося данные и уточняя, что к чему. Кораблева же старательно избегала предложений сесть вместе и посмотреть как работает новая программа. Никакие уговоры, слова, что принцип у всех программ одинаковый, только в этой работать легче и удобнее и доступ есть у всех, свое действие на женщину не возымели. Каверзные вопросы, загонявшие девушку в тупик, следовали один за другим. Зная все тонкости законодательства, нерешенные противоречия в букве закона о строительстве, Инна Александровна умело пользовалась ее неосведомленностью и наслаждалась замешательством.
Когда эта ситуация доходила до ушей директора, главный бухгалтер, довольная тем, что может проучить этих новобранцев, с улыбкой разжигала костер страхов и сомнений, описывая все возможные неприятности, которые могут случиться в будущем, и радовалась, отмечая очередной всплеск эмоций и брани в сторону своей новоиспеченной начальницы, которая непонятно чем занимается, вместо того, чтобы решать насущные проблемы.
Колесникова переживала ужасно, видя, как на ее горизонте сгущаются свинцовые тучи, но ничего поделать не могла. Ей нужно время. Она отдавала себе в этом отчет и допоздна засиживалась на работе. И еще стало понятно, что главный бухгалтер, не долго думая, решила избавиться от нее. Как от назойливой мухи. Договариваться о чем-либо смысла больше не имело. Остальная «старая гвардия», посмеиваясь над многократными попытками разобраться и узнать, с чего начинается строительство и чем заканчивается, видя неподдельный интерес Вики и настойчивость, приняло ее в свои ряды, прощая повторяющиеся вопросы и делая скидку на неопытность. Наконец, все данные разнесены, документы разложены в требуемом порядке. Литература, стоявшая рядком в шкафу Кораблевой, прочитана. Но какая радость от всего этого? Конфликт между ними нарастал.
Каждый день, приходя на работу, женщина открывала новую программу и молча смотрела с пустой экран, не пытаясь что-то понять или изучить. Когда Вика выходила за порог или, на счастье Кораблевой, уезжала в банк, открывалась старая программа и туда как можно быстрее заносились все накопившиеся документы. Завидев на горизонте финансового директора, Инна Александровна сворачивала бурную деятельность и снова продолжала смотреть в пустой экран, не говоря ни слова. Вика была в бешенстве. Такая ситуация – с двумя главными бухгалтерами, работающими параллельно в двух разных программах, выводила из себя, сводила на нет все усилия, создавала тупик. Уговоры не действовали. Попытки надавить казались опасными. Единственное, что радовало – к ней стали подходить другие сотрудники за информацией, зная, что получат быстрый и подробный ответ. Несмотря на брызжущую ревность из глаз соседки, этот факт не мог не доставлять Вике удовольствия.
Директор держался отстраненно, не желая ни во что вмешиваться, как, впрочем, и сама Вика, которая также старалась держаться от него подальше, помня о том, что тот готов вспыхнуть, как спичка в любую секунду, готов давить на нее по поводу и без. К тому же, постоянные замечания о том, что она не так села, не так встала, не так ручку держит не вызывали ничего, кроме растерянности, а затем возмущения с ее стороны. Ссориться не хотелось. Но вспыльчивая природа брала свое. Колкости время от времени возвращались бумерангом обратно, при этом окружающие замечали попытки сохранить субординацию. Вика была в замешательстве. Не зная, как правильно держаться с суровым, всегда надменным шефом, задавалась вопросом: «Чего ему от меня надо? Что он меня постоянно пытается переделать? Я что, кубик-рубик?»
– Ничего хорошего от тебя не дождешься! – бурчал себе под нос Мухин, глядя сквозь пальцы на ее всплески.
– Меня нужно любить и хвалить. Тогда получите все, что захотите! – безапелляционно заявила как-то раз Колесникова, отдавая ключи от своего сердца в его пухлые руки, но ее никто не услышал.
Команда директора держалась приветливо, но также несколько отстраненно, копируя поведение начальства во всем. Иван пришелся Вике по душе – любому было бы ясно, что этот худенький и невысокий паренек в очках – просто лапонька! Они держались все вместе, как единый организм, клан, выполняя поручения Мухина или Ворона, о которых она, сидевшая отдельно, не имела никакого понятия.
Вадима видела редко, присматриваясь с опаской, когда тот проходил мимо по коридору. Высокий, широкоплечий, громкоголосый. Здороваясь с ней, исчезал в кабинете, где сидел Мухин, и оттуда вскоре раздавались отборные матерные ругательства, слышимые далеко за пределами офиса.
– Чего он так орет? – округлив от удивления глаза, спрашивала Инна Александровна.
– Не знаю. Мухину попадает каждый раз так, что не позавидуешь.
– У нас директор тоже орал, но все же не так. Стекла не дрожали. Когда приезжал, все десятый угол искали, но мат, во всяком случае, не употреблял. Зато вопросы все решал. Я только говорила, что мне нужно и все. А этот Мухин? Сидит себе в углу, как пень, ничем не интересуется! Что ни спросишь – не знает. Кричит, да хамит. Позволяет себе все, что вздумается! Сначала к одному руководству привыкаешь, потом, без предупреждения, новое приходит – привыкать нужно. Все другое, требования другие, ломает каждый под себя, как хочет. Какая психика тут выдержит?
«А с тобой какая психика выдержит?» – пробубнила финансовый директор себе под нос и сказала гораздо громче:
– А Вы не знали, что фирму перекупают?
– Откуда? Нам никто ничего не сказал, словно мы – стадо овец. Один раз пришел этот – громкоголосый с аудитором. Какое-то время там посидели. Потом Зингерман сюда зашел, походил – походил, пару папок открыл, закрыл и ушел. А через неделю приехал Мухин. Нас всех собрали и познакомили с новым руководством.
«Мило!» – рассудила Вика. Такой поворот сюжета ей бы и самой не понравился. Наверное, поэтому вся «старая гвардия» ходит такая недовольная!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184