После чего приобнимает за талию человека, стоящего рядом с нами, и они, пошатываясь, уходят.
Козлиный загончик набит до предела, так что я пробираюсь в противоположный конец вагона, туда, где раньше было место Серебряного, и приваливаюсь к щелястой стене.
В ворохе соломы рядом со мной раздается шорох. Я тычу туда, надеясь, что это не крыса. Нет, это Дамка. Мелькнув на мгновение, ее белый хвостик тут же исчезает в соломе, словно краб в песке.
Трудно сказать, что и как было дальше. Мне передавали какие-то бутылки, и, похоже, я уговорил их чуть ли не все. Но еще раньше мир поплыл и закружился, а я воспылал нежностью ко всему живому и неживому. Меня обнимали за плечи, и я тоже кого-то обнимал. Мы громогласно хохотали – уже не помню, над чем, но восторг был полнейший.
Потом мы играли в игру, где надо было что-то бросать, а если кто не попадал в цель, он должен был выпить. Я все время промазывал. В конце концов я почувствовал, что сейчас меня вырвет, и куда-то пополз, к вящей радости всех присутствующих.
И вот я сижу в углу. Не помню, как я здесь оказался, но сижу прислонившись к стене и уткнувшись лицом в колени. Мне кажется, что хотя бы так мир перестанет вращаться, но он не перестает, так что я пробую прислониться к стене затылком.
– Ну-ка, ну-ка, кто это у нас тут? – раздается где-то совсем рядом знойный голос.
Я распахиваю глаза. Прямо у меня под носом – плотно упакованное декольте высотой не меньше фута. Постепенно поднимая глаза, я наконец добираюсь до лица. Это Барбары. Я часто мигаю, пытаясь увидеть одну. Но, бог ты мой, ничего не выходит. Или… постойте-постойте. Все понятно. Это не две Барбары, это две женщины.
– Привет, милый, – говорит Барбара, гладя меня по щеке. – У тебя все в порядке?
– Ммммм, – мычу в ответ я, пытаясь кивнуть.
Кончики ее пальцев соскальзывают мне на подбородок, сама же она оборачивается к блондинке, пристроившейся на корточках за ее спиной.
– Надо же, совсем мальчик. Хорошенький, словно цветочек, верно, Нелл?
Нелл затягивается и выпускает дым из уголка рта.
– А то. Только, сдается мне, я его раньше не видела.
– Он дежурил пару дней назад в моем шатре, – говорит Барбара и поворачивается ко мне. – Как тебя зовут, милый мой? – мягко спрашивает она, водя костяшками пальцев по моей щеке.
– Якоб, – отвечаю я, чувствуя, что меня вот-вот вырвет.
– Якоб, – повторяет она. – Послушай-ка, а я знаю, кто ты такой. Это про него рассказывал Уолтер, – поясняет она Нелл. – Он у нас совсем новенький. Но зато как себя держал у меня в шатре!
Схватив меня за подбородок, Барбара поднимает его и проникновенно смотрит мне в глаза.
Я пытаюсь посмотреть на нее так же, но никак не могу сфокусироваться.
– Ах ты, лапочка! А скажи, Якоб, ты когда-нибудь был с женщиной?
– Я… ну… – отвечаю я. – Ну…
Нелл прыскает. Барбара, откинувшись, упирает руки в боки.
– Ну что? Устроим ему теплый прием?
– А что нам остается? – отвечает Нелл. – Новичок и девственник? – Ее рука соскальзывает по моему животу прямо в промежность. И тут мой безжизненно болтавшийся член просто-таки подпрыгивает. – Интересно, а там он тоже рыжий? – продолжает Нелл, накрывая его ладонью.
Барбара, склонившись ко мне, разжимает мои ладони и подносит одну из них к губам. Она проводит по ладони длинным ногтем и, глядя мне прямо в глаза, повторяет тот же путь языком. А потом берет мою руку и кладет себе на грудь, туда, где должен быть сосок.
Боже мой. Боже мой. Я трогаю грудь. Пусть через одежду, но все же…
Барбара на миг встает, одергивает юбку, украдкой оглядывается и присаживается обратно. Пока я обдумываю эту перемену поз, она вновь берет меня за руку и на этот раз запускает ее под юбку и прижимает к чему-то горячему и влажному, шелковистому на ошупь.
У меня перехватывает дыхание. Виски, самогон, джин, бог знает что – все это выветривается в мгновение ока. Она водит моей рукой по своим загадочным и прекрасным выемкам.
Ох ты, черт. Я же сейчас кончу.
– Гмммм? – мурлычет Барбара, чуть перемещая мою руку, и средний палец уходит еще глубже. Вокруг него набухает и пульсирует теплый шелк. Она возвращает мою руку обратно на колено и оценивающе сжимает пенис.
– Ммммм, – мычит она с полузакрытыми глазами. – Он готов, Нелл. Ах, как я их люблю, таких вот молоденьких!
Остаток ночи проходит в припадочных вспышках. Я понимаю, что меня поддерживают с двух сторон две женщины, но чувствую, что выпадаю из вагона. Во всяком случае, я обнаруживаю, что валяюсь лицом в грязи. Потом меня водружают обратно и принимаются пихать туда-сюда в темноте, пока я наконец не осознаю, что сижу на краю кровати.
Теперь передо мной определенно две Барбары. И две других… как ее там… Нелл.
Барбара делает шаг назад и поднимает руки. Откинув голову, она проводит руками по телу, танцуя при свете свечи. Мне интересно – иначе и быть не могло. Но я уже просто не могу сидеть прямо и падаю назад.
Кто-то стаскивает с меня штаны. Я что-то бормочу, не скажу что, но явно не «давай-давай». Мне внезапно становится дурно.
Боже мой. Она трогает меня – его – поглаживает и заодно проверяет. Я приподнимаюсь на локтях и перевожу взгляд вниз. Он обмяк, маленькая розовая черепашка прячется в панцире. Похоже, он еще и прилип к ноге. Та, что за меня взялась, высвобождает его, запускает обе руки между моими бедрами и тянется к яичкам. Взяв их в руку, она принимается ими поигрывать, словно теннисными шариками, а сама в это время изучает мой пенис. Несмотря на ее старания, он беспомощно болтается, и я подавленно наблюдаю за происходящим.
Вторая женщина – она снова одна, и как бы мне, черт возьми, разобраться, сколько их на самом деле?! – лежит рядом со мной на постели. Выудив из платья тощую грудь, она подносит ее к моему рту и проводит по всему лицу. А прямо надо мной ее накрашенные губы, жаждущая пасть с торчащим наружу языком. Я отворачиваюсь вправо, туда, где женщин нет. И чувствую, что она добралась ртом до головки моего пениса.
Я задыхаюсь. Женщины хихикают, но ласково и ободряюще, поскольку все еще надеются, что я смогу ответить им взаимностью.
Боже мой, боже мой, она его сосет. Во имя всего святого, сосет!
А у меня, похоже, больше не выйдет ни…
Боже мой, мне нужно…
Я отворачиваюсь, и прискорбно эклектичное содержимое моего желудка выплескивается прямо на Нелл.
Раздается ужасный скрежет, и сквозь черноту надо мной пробивается лучик света.
На меня пялится Кинко.
– Проснись, солнышко. Тебя ищет босс.
Он приоткрывает крышку. Я не сразу понимаю, что происходит, но по мере того, как в моем скрюченном теле постепенно включаются мозги, до меня доходит, что меня запихнули в сундук.
Зафиксировав крышку в открытом положении, Кинко удаляется. Я высвобождаю искривленную шею и с трудом сажусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Козлиный загончик набит до предела, так что я пробираюсь в противоположный конец вагона, туда, где раньше было место Серебряного, и приваливаюсь к щелястой стене.
В ворохе соломы рядом со мной раздается шорох. Я тычу туда, надеясь, что это не крыса. Нет, это Дамка. Мелькнув на мгновение, ее белый хвостик тут же исчезает в соломе, словно краб в песке.
Трудно сказать, что и как было дальше. Мне передавали какие-то бутылки, и, похоже, я уговорил их чуть ли не все. Но еще раньше мир поплыл и закружился, а я воспылал нежностью ко всему живому и неживому. Меня обнимали за плечи, и я тоже кого-то обнимал. Мы громогласно хохотали – уже не помню, над чем, но восторг был полнейший.
Потом мы играли в игру, где надо было что-то бросать, а если кто не попадал в цель, он должен был выпить. Я все время промазывал. В конце концов я почувствовал, что сейчас меня вырвет, и куда-то пополз, к вящей радости всех присутствующих.
И вот я сижу в углу. Не помню, как я здесь оказался, но сижу прислонившись к стене и уткнувшись лицом в колени. Мне кажется, что хотя бы так мир перестанет вращаться, но он не перестает, так что я пробую прислониться к стене затылком.
– Ну-ка, ну-ка, кто это у нас тут? – раздается где-то совсем рядом знойный голос.
Я распахиваю глаза. Прямо у меня под носом – плотно упакованное декольте высотой не меньше фута. Постепенно поднимая глаза, я наконец добираюсь до лица. Это Барбары. Я часто мигаю, пытаясь увидеть одну. Но, бог ты мой, ничего не выходит. Или… постойте-постойте. Все понятно. Это не две Барбары, это две женщины.
– Привет, милый, – говорит Барбара, гладя меня по щеке. – У тебя все в порядке?
– Ммммм, – мычу в ответ я, пытаясь кивнуть.
Кончики ее пальцев соскальзывают мне на подбородок, сама же она оборачивается к блондинке, пристроившейся на корточках за ее спиной.
– Надо же, совсем мальчик. Хорошенький, словно цветочек, верно, Нелл?
Нелл затягивается и выпускает дым из уголка рта.
– А то. Только, сдается мне, я его раньше не видела.
– Он дежурил пару дней назад в моем шатре, – говорит Барбара и поворачивается ко мне. – Как тебя зовут, милый мой? – мягко спрашивает она, водя костяшками пальцев по моей щеке.
– Якоб, – отвечаю я, чувствуя, что меня вот-вот вырвет.
– Якоб, – повторяет она. – Послушай-ка, а я знаю, кто ты такой. Это про него рассказывал Уолтер, – поясняет она Нелл. – Он у нас совсем новенький. Но зато как себя держал у меня в шатре!
Схватив меня за подбородок, Барбара поднимает его и проникновенно смотрит мне в глаза.
Я пытаюсь посмотреть на нее так же, но никак не могу сфокусироваться.
– Ах ты, лапочка! А скажи, Якоб, ты когда-нибудь был с женщиной?
– Я… ну… – отвечаю я. – Ну…
Нелл прыскает. Барбара, откинувшись, упирает руки в боки.
– Ну что? Устроим ему теплый прием?
– А что нам остается? – отвечает Нелл. – Новичок и девственник? – Ее рука соскальзывает по моему животу прямо в промежность. И тут мой безжизненно болтавшийся член просто-таки подпрыгивает. – Интересно, а там он тоже рыжий? – продолжает Нелл, накрывая его ладонью.
Барбара, склонившись ко мне, разжимает мои ладони и подносит одну из них к губам. Она проводит по ладони длинным ногтем и, глядя мне прямо в глаза, повторяет тот же путь языком. А потом берет мою руку и кладет себе на грудь, туда, где должен быть сосок.
Боже мой. Боже мой. Я трогаю грудь. Пусть через одежду, но все же…
Барбара на миг встает, одергивает юбку, украдкой оглядывается и присаживается обратно. Пока я обдумываю эту перемену поз, она вновь берет меня за руку и на этот раз запускает ее под юбку и прижимает к чему-то горячему и влажному, шелковистому на ошупь.
У меня перехватывает дыхание. Виски, самогон, джин, бог знает что – все это выветривается в мгновение ока. Она водит моей рукой по своим загадочным и прекрасным выемкам.
Ох ты, черт. Я же сейчас кончу.
– Гмммм? – мурлычет Барбара, чуть перемещая мою руку, и средний палец уходит еще глубже. Вокруг него набухает и пульсирует теплый шелк. Она возвращает мою руку обратно на колено и оценивающе сжимает пенис.
– Ммммм, – мычит она с полузакрытыми глазами. – Он готов, Нелл. Ах, как я их люблю, таких вот молоденьких!
Остаток ночи проходит в припадочных вспышках. Я понимаю, что меня поддерживают с двух сторон две женщины, но чувствую, что выпадаю из вагона. Во всяком случае, я обнаруживаю, что валяюсь лицом в грязи. Потом меня водружают обратно и принимаются пихать туда-сюда в темноте, пока я наконец не осознаю, что сижу на краю кровати.
Теперь передо мной определенно две Барбары. И две других… как ее там… Нелл.
Барбара делает шаг назад и поднимает руки. Откинув голову, она проводит руками по телу, танцуя при свете свечи. Мне интересно – иначе и быть не могло. Но я уже просто не могу сидеть прямо и падаю назад.
Кто-то стаскивает с меня штаны. Я что-то бормочу, не скажу что, но явно не «давай-давай». Мне внезапно становится дурно.
Боже мой. Она трогает меня – его – поглаживает и заодно проверяет. Я приподнимаюсь на локтях и перевожу взгляд вниз. Он обмяк, маленькая розовая черепашка прячется в панцире. Похоже, он еще и прилип к ноге. Та, что за меня взялась, высвобождает его, запускает обе руки между моими бедрами и тянется к яичкам. Взяв их в руку, она принимается ими поигрывать, словно теннисными шариками, а сама в это время изучает мой пенис. Несмотря на ее старания, он беспомощно болтается, и я подавленно наблюдаю за происходящим.
Вторая женщина – она снова одна, и как бы мне, черт возьми, разобраться, сколько их на самом деле?! – лежит рядом со мной на постели. Выудив из платья тощую грудь, она подносит ее к моему рту и проводит по всему лицу. А прямо надо мной ее накрашенные губы, жаждущая пасть с торчащим наружу языком. Я отворачиваюсь вправо, туда, где женщин нет. И чувствую, что она добралась ртом до головки моего пениса.
Я задыхаюсь. Женщины хихикают, но ласково и ободряюще, поскольку все еще надеются, что я смогу ответить им взаимностью.
Боже мой, боже мой, она его сосет. Во имя всего святого, сосет!
А у меня, похоже, больше не выйдет ни…
Боже мой, мне нужно…
Я отворачиваюсь, и прискорбно эклектичное содержимое моего желудка выплескивается прямо на Нелл.
Раздается ужасный скрежет, и сквозь черноту надо мной пробивается лучик света.
На меня пялится Кинко.
– Проснись, солнышко. Тебя ищет босс.
Он приоткрывает крышку. Я не сразу понимаю, что происходит, но по мере того, как в моем скрюченном теле постепенно включаются мозги, до меня доходит, что меня запихнули в сундук.
Зафиксировав крышку в открытом положении, Кинко удаляется. Я высвобождаю искривленную шею и с трудом сажусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83