Ее не наказали, и я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так хохотал, как она. А когда меня наконец отпустили, она ждала за воротами с мороженым, купленным мне в утешение. Нам уже двадцать четыре, и мы старательно избегаем друг друга в Рождество, которое праздновали у ее мамы. Элли была такой красивой в жемчужно-сером платье, что сердце мое гулко забилось и мне захотелось сказать что-нибудь такое, чтобы все началось с начала. Но тут ее подхватил какой-то бойфренд – огромный, в толстом шерстяном свитере, с гигантскими ямочками и таким шикарным автомобилем, что, наверно, член у него явно был не длиннее трех миллиметров. Элли бросила на меня насмешливый взгляд через плечо, и я отвернулся, усиленно моргая. А когда нам с ней было по восемь, мы играли в футбол у нас в саду за домом. Я забросил мяч в соседский сад и постучал в их ворота, но никто не отозвался. Через забор лезть я побоялся. С презрительным взглядом по поводу никчемности мужчин, который она довела до совершенства в последующие годы, Элли забралась туда сама и, подобрав мяч, уже начала перелезать обратно. «Помоги мне, Чарли!» – в ужасе завопила Элли, и я перетащил ее через забор. Потом мы вместе лежали на траве, и Элли плакала, уткнувшись мне в плечо. Я вдыхал запах ее волос, от которых сладко пахло летом. И, наконец, я в мыслях своих вернулся на игровую площадку – мы с Элли тогда поцеловались, и это был самый эротический момент в моей жизни… Не считая того, что происходит сейчас. Я вновь вспомнил, с каким выражением лица она призналась мне сегодня в любви, и наконец-то прошлое утратило свое значение.
Огонь запылал, обдавая нас жаром, и воспоминания сгорели в его пламени. Я посмотрел на Элли снизу: лицо зарделось, на подбородке появилась ямочка, рот слегка приоткрылся. И я ощутил сладострастные спазмы. Все, больше мне не выдержать, я уже не в силах сдерживаться. Сжав рукой ягодицы Элли, я еще сильнее притянул ее к себе.
Фантазия:
Элли – это все, о чем я мог только мечтать.
Реальность:
Наконец-то я получил вознаграждение меня за годы ожидания.
ГЛАВА 14
Я и представить себе не мог, что пребывание в постели в течение целого дня так выматывает. Все, на что я был способен, когда на следующее утро добрался до работы, – это лишь нетвердой походкой войти в кабинет Эша. К счастью, у меня хватило сил на то, чтобы изобразить торжествующую улыбку.
Мы с Элли проснулись поздним воскресным утром. Единственное, что могло вытащить нас из постели – это необходимость пойти в туалет либо на кухню. Мы лежали обнявшись, прислушивались к дождю, стучавшему в окно, и нежились в тепле, наблюдая, как окончательно портится погода.
– Дождь, – резюмировала Элли. – Терпеть не могу мокнуть.
– И в кино не идет ничего хорошего, – добавил я. – К тому же у нас тут под боком есть ящик, так что какой смысл?
– Возможно, мы могли бы сходить в какую-нибудь картинную галерею или в музей – в общем, что-нибудь такое, – продолжала она. Однако чувствовалось, что даже перспектива окунуться в горячую лаву вызвала бы у нее больше энтузиазма. – Ну, знаешь, что-нибудь в плане приобщения к культуре.
– Мне всегда казалось, что я мало пользуюсь тем, что может предложить Лондон, – признался я.
Последовала пауза.
– Кстати, у меня есть «Тайм-аут!» на эту неделю – вон там, у кровати. Мы могли бы прочесть обо всех выставках, а то будет несправедливо, если мы посетим лишь одну, а остальные обойдем вниманием. И таким образом мы действительно приобщимся к культуре, да к тому же не промокнем.
– Это то, что надо! А потом мы сможем пойти на ту выставку, которая покажется нам самой интересной.
– Но только не сегодня.
– Конечно, нет. Может быть, через несколько недель.
– Да, тогда у нас будет достаточно времени, чтобы принять правильное решение.
– Вот именно. Знаешь ли, культуру нельзя брать кавалерийским наскоком.
Мы еще глубже зарылись в перину, довольные тем, что вскоре сделаемся в высшей степени просвещенными и утонченными.
– Ты знаешь, чего бы мне сейчас хотелось на самом деле? – спросил я. – Рука Элли скользнула вдоль моего бедра. – Да, конечно, этого мне тоже хочется. Но знаешь, чего бы мне хотелось еще? – Элли положила мою руку себе на бедро. – Но мы ведь уже выяснили, что мне хочется и этого. Но прямо сейчас я бы хотел съесть такой большой завтрак, что к тому времени, как я его закончу, он бы плавно перешел в обед. Секс всегда пробуждает аппетит.
Смачно облизнувшись, Элли согласилась, что было бы недурно позавтракать. Но никому из нас не хотелось вылезать из теплой постели, чтобы осуществить эту замечательную идею, поэтому я начал выпихивать Элли. Надо отдать ей должное, она боролась до последнего, вцепившись в кровать, но в конце концов рухнула на пол. Наклонившись к ней, я сказал:
– Ну, вот ты и встала. Так что можешь заодно приготовить завтрак.
Элли прошествовала на кухню, а я, подоткнув под себя пуховое одеяло, лежал, смакуя эту минуту. Трудно было решить, что именно в данной ситуации доставляет мне самое большое удовлетворение:
а) что я увидел Элли голой. Конечно, это было так по-детски, но для меня это было очень важно. И как мне хотелось вернуться назад во времени и заверить себя, четырнадцатилетнего, что в конце концов это произойдет;
б) что я нахожусь в кровати у Элли, причем для этого мне не пришлось взламывать ее замки;
в) что у меня была самая упоительная ночь любви за всю мою жизнь – и в смысле качества, и в смысле партнерши;
г) что, к собственному моему удивлению, эта ночь была такой продолжительной. Вероятно, тут сказалось потрясение от того, что я увидел Элли голой;
д) что Элли сейчас готовит мне завтрак голышом – правда, я уже начинал беспокоиться, уж не стряпает ли она там жаркое; или
е) что я увидел Элли голой; от этого было никуда не уйти, и я снова и снова возвращался к этой мысли. Ведь это было… как бы получше выразиться? Это было огромным облегчением.
Минут через десять в дверях показалось озабоченное лицо Элли.
– Кажется, я говорила как-то, что я – не самая лучшая стряпуха в мире, – начала она.
– О боже! – воскликнул я. – Подгоревший корнфлекс!
– Нет, я же все-таки не умалишенная, – продолжила она сурово. – Однако, поскольку я часто ем вне дома…
– Ты имеешь в виду обед на рабочем месте?
– Я просто хочу сказать, что редко хожу по магазинам, – сказала Элли, начиная злиться. – Так что в холодильнике пустовато.
Я подумал, что при данных обстоятельствах могу позволить себе проявить великодушие.
– Все в порядке. Я уверен, что если завтрак будет приготовлен твоими руками, то он будет замечательным.
Элли внесла поднос с едой и поставила на мое обозрение.
– Может ли открывание консервных банок официально считаться приготовлением завтрака?
– Какая прелесть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Огонь запылал, обдавая нас жаром, и воспоминания сгорели в его пламени. Я посмотрел на Элли снизу: лицо зарделось, на подбородке появилась ямочка, рот слегка приоткрылся. И я ощутил сладострастные спазмы. Все, больше мне не выдержать, я уже не в силах сдерживаться. Сжав рукой ягодицы Элли, я еще сильнее притянул ее к себе.
Фантазия:
Элли – это все, о чем я мог только мечтать.
Реальность:
Наконец-то я получил вознаграждение меня за годы ожидания.
ГЛАВА 14
Я и представить себе не мог, что пребывание в постели в течение целого дня так выматывает. Все, на что я был способен, когда на следующее утро добрался до работы, – это лишь нетвердой походкой войти в кабинет Эша. К счастью, у меня хватило сил на то, чтобы изобразить торжествующую улыбку.
Мы с Элли проснулись поздним воскресным утром. Единственное, что могло вытащить нас из постели – это необходимость пойти в туалет либо на кухню. Мы лежали обнявшись, прислушивались к дождю, стучавшему в окно, и нежились в тепле, наблюдая, как окончательно портится погода.
– Дождь, – резюмировала Элли. – Терпеть не могу мокнуть.
– И в кино не идет ничего хорошего, – добавил я. – К тому же у нас тут под боком есть ящик, так что какой смысл?
– Возможно, мы могли бы сходить в какую-нибудь картинную галерею или в музей – в общем, что-нибудь такое, – продолжала она. Однако чувствовалось, что даже перспектива окунуться в горячую лаву вызвала бы у нее больше энтузиазма. – Ну, знаешь, что-нибудь в плане приобщения к культуре.
– Мне всегда казалось, что я мало пользуюсь тем, что может предложить Лондон, – признался я.
Последовала пауза.
– Кстати, у меня есть «Тайм-аут!» на эту неделю – вон там, у кровати. Мы могли бы прочесть обо всех выставках, а то будет несправедливо, если мы посетим лишь одну, а остальные обойдем вниманием. И таким образом мы действительно приобщимся к культуре, да к тому же не промокнем.
– Это то, что надо! А потом мы сможем пойти на ту выставку, которая покажется нам самой интересной.
– Но только не сегодня.
– Конечно, нет. Может быть, через несколько недель.
– Да, тогда у нас будет достаточно времени, чтобы принять правильное решение.
– Вот именно. Знаешь ли, культуру нельзя брать кавалерийским наскоком.
Мы еще глубже зарылись в перину, довольные тем, что вскоре сделаемся в высшей степени просвещенными и утонченными.
– Ты знаешь, чего бы мне сейчас хотелось на самом деле? – спросил я. – Рука Элли скользнула вдоль моего бедра. – Да, конечно, этого мне тоже хочется. Но знаешь, чего бы мне хотелось еще? – Элли положила мою руку себе на бедро. – Но мы ведь уже выяснили, что мне хочется и этого. Но прямо сейчас я бы хотел съесть такой большой завтрак, что к тому времени, как я его закончу, он бы плавно перешел в обед. Секс всегда пробуждает аппетит.
Смачно облизнувшись, Элли согласилась, что было бы недурно позавтракать. Но никому из нас не хотелось вылезать из теплой постели, чтобы осуществить эту замечательную идею, поэтому я начал выпихивать Элли. Надо отдать ей должное, она боролась до последнего, вцепившись в кровать, но в конце концов рухнула на пол. Наклонившись к ней, я сказал:
– Ну, вот ты и встала. Так что можешь заодно приготовить завтрак.
Элли прошествовала на кухню, а я, подоткнув под себя пуховое одеяло, лежал, смакуя эту минуту. Трудно было решить, что именно в данной ситуации доставляет мне самое большое удовлетворение:
а) что я увидел Элли голой. Конечно, это было так по-детски, но для меня это было очень важно. И как мне хотелось вернуться назад во времени и заверить себя, четырнадцатилетнего, что в конце концов это произойдет;
б) что я нахожусь в кровати у Элли, причем для этого мне не пришлось взламывать ее замки;
в) что у меня была самая упоительная ночь любви за всю мою жизнь – и в смысле качества, и в смысле партнерши;
г) что, к собственному моему удивлению, эта ночь была такой продолжительной. Вероятно, тут сказалось потрясение от того, что я увидел Элли голой;
д) что Элли сейчас готовит мне завтрак голышом – правда, я уже начинал беспокоиться, уж не стряпает ли она там жаркое; или
е) что я увидел Элли голой; от этого было никуда не уйти, и я снова и снова возвращался к этой мысли. Ведь это было… как бы получше выразиться? Это было огромным облегчением.
Минут через десять в дверях показалось озабоченное лицо Элли.
– Кажется, я говорила как-то, что я – не самая лучшая стряпуха в мире, – начала она.
– О боже! – воскликнул я. – Подгоревший корнфлекс!
– Нет, я же все-таки не умалишенная, – продолжила она сурово. – Однако, поскольку я часто ем вне дома…
– Ты имеешь в виду обед на рабочем месте?
– Я просто хочу сказать, что редко хожу по магазинам, – сказала Элли, начиная злиться. – Так что в холодильнике пустовато.
Я подумал, что при данных обстоятельствах могу позволить себе проявить великодушие.
– Все в порядке. Я уверен, что если завтрак будет приготовлен твоими руками, то он будет замечательным.
Элли внесла поднос с едой и поставила на мое обозрение.
– Может ли открывание консервных банок официально считаться приготовлением завтрака?
– Какая прелесть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102