– Я хочу помогать людям.
Он ободряюще кивнул.
– Хорошо. Прекрасно. И как же ты хочешь им помогать?
– Ну, закон – штука довольно пакостная… – начал я.
– Он, конечно же, таков, если вы точно следуете букве закона, – согласился гость.
– Нет, я считаю, что он таков в любом случае. Людям нужна помощь, чтобы бороться против него.
– Для меня это звучит как призыв к анархии, – хохотнул мой собеседник.
Отец бросил на меня тревожный взгляд.
– Ты, надеюсь, не анархист, Чарли?
– Господи помилуй! – ужаснулась мать. Интересно, как это восприняли бы наши соседи?
– А может, и того хуже? Может, ты нигилист?
Она только что закончила вечерние курсы политучебы. (Ей хотелось поступить на кулинарные курсы, но, когда она туда обратилась, набор был уже закончен.)
– Нигилисты никогда не моются, – продолжала она. – Это я тебе говорю.
– Только не думай, что анархисты хоть сколько-нибудь лучше, – предостерег отец. – Они доводят свои сады до совершенно безобразного состояния.
Гость окинул меня серьезным взглядом.
– Знаешь, Чарли, профессия юриста – вещь непростая. У нас есть много способов помогать людям. Ты можешь, к примеру, стать юрисконсультом. Но, честно говоря, за это мало платят. Да и на последующую благодарность не рассчитывай.
Это не настраивало на оптимистический лад. Я-то намеревался спасать мир, получая за это соответствующее вознаграждение – материальное и моральное.
– Но если фирма «Баббингтон Боттс» и может что-то предложить, так это шанс содействовать тем, кто приводит в движение все механизмы этого мира. Тем, кто, скажем, обеспечивает простых людей элементарно пропитанием. Ты понимаешь? В этом и есть высшее призвание.
Я и несколько моих друзей с юрфака университета образовали группу, которую мы назвали «Шайка Лихих Юристов, Хулящих Алчность». (Но, увидев, какое слово получается из заглавных букв, переименовали ее в «Шайку Лихих Юристов, Хулящих Корпоративную Алчность».) Так что я был не из тех, кого можно взять голыми руками.
– Вы имеете в виду только одно – помочь богатым стать еще богаче.
Юрист рассмеялся, и мои родители подобострастно присоединились к нему.
– С вашего позволения, я могу предложить вам другой путь. Меняйте эту систему, если хотите, но сделать это можно только, будучи внутри нее.
В силу своей неопытности я поверил ему на слово.
Имея ряд весьма соблазнительных предложений от крупных юридических фирм, члены ШЛЮХКА пришли к выводу, что работа в нашей фирме является наилучшим выбором. И мы, и этот мир все еще пребываем в ожидании. Песня нашей группы, звучавшая весьма иронично менее чем десять лет тому назад и с каждым годом утрачивающая свою ироничность, звучала так: «Я боролся с законом – закон победил».
Куда ушли те времена? И так ли уж я близок к достижению заветной цели? Мне исполнился тридцать один год. Вся жизнь еще была впереди. Конечно, мои волосы уже кое-где тронула седина, а на лице появились морщины, которых не было восемь лет назад, когда я стремглав, как наскипидаренный, ворвался в эту дверь. Зато теперь я уже приобрел профессиональную сутулость вследствие многочасовых бдений за письменным столом, смутное представление о том, что происходит за стенами моей башни из слоновой кости, и способность смотреть сквозь розовые очки на неожиданные житейские неприятности.
Когда я говорю, что я юрист, некоторые смотрят на меня, как на какую-то невидаль, словно я, незаметно для себя, обзавелся раздвоенными копытами и хвостом. Я пытаюсь объяснить, что я славный парень: не поедаю младенцев, не являюсь двуликим Янусом и даже, если надо, сдаю свою кровь и не имею ни малейшего желания пить чужую. Хотя много лет тому назад я взывал однажды к дьяволу во время экзаменов на юрфаке. (Причем, мне кажется, это дало результат.) Я никогда не пытался отвести от закоренелых преступников обвинения в убийстве, никогда не спал с клиентками и даже не думал о повышении цен на свои услуги. (Ну от силы на какие-то жалкие десять процентов.) В противном случае мои клиенты стали бы обижаться.
А если бы кто-нибудь из них увидел довольные лица моих родителей (проигнорировав лишь появление алчного блеска в их глазах), когда я объявил о намеченном мною пути карьерного роста, то вряд ли он смог бы отрицать, что юриспруденция – это сила, направленная на утверждение справедливости и социальной гармонии.
Однако в «Баббингтон Боттс» у меня было одно неулаженное дело. Не для того же я вкалывал, как лошадь, последние восемь лет, чтобы в итоге упустить шанс попасть в число компаньонов, когда эта возможность стала приобретать реальные очертания. Ах, какое это было удовлетворение! Какая слава! Какое положение! Какие деньги! Словом, я стремился создать себе имя.
Лицо Грэхема приобрело мрачное выражение, когда он сообщил плохую новость:
– Некоторые компаньоны высказали мнение, что вы не всегда полностью отдаетесь работе.
Если бы под выражением «не всегда» подразумевались полночь и заполночь, многие из нас ни на что не жаловались бы. Хотя я и сам принадлежал к тому человеческому племени, для которого работа всю ночь напролет является профессиональным эквивалентом зарубок на стойке кровати, и мои стойки были сточены до основания, но существовало немало таких фанатиков, которые остались без кроватей.
Как бы то ни было, эти неназванные компаньоны находились в непосредственной близости от меня, и я был обречен, как лиса, которую преследуют гончие. Но как иначе можно было стать компаньоном – а я в самом деле безумно желал достичь этой сладостной вершины, – не участвуя в игре?
Поэтому я постарался принять как можно более расстроенный вид.
– Я не могу представить, Грэхем, почему они так считают. Мне нравится здесь работать.
Вообще-то мне нравятся деньги и все, что они дают, – а это одно и то же. Работа также имеет свои плюсы, хотя и не всегда. Во всяком случае я был постоянно настороже, демонстрируя Грэхему свою наивысшую радость (разве-не-захватывает-если-ты-хочешь-как-то-жить-работа-над-делом-в-три-часа-ночи-когда-у-тебя-есть-диктофон-и-кофеварка!), естественную для сотрудника фирмы, желающего отвести угрозу увольнения.
– Где вы будете через пять лет, Чарлз?
– Здесь. – Ответ требовался столь же быстрый, сколь и решительный. Я игриво улыбнулся. – И оказывать вам поддержку, чтобы укрепить ваши позиции в компании.
Грэхем улыбнулся в ответ. Проявление честолюбия было весьма уместно, поскольку подразумевалось, что оно будет подстегивать меня в работе.
– Я думаю, на этом мы можем закончить квалификационное собеседование. Я доволен вашей работой, Чарлз, а это главное. Есть вопросы?
Настало время взять быка за рога. У меня была привычка хватать его за яйца, но осторожно.
– Скажите, могу ли я еще надеяться стать компаньоном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102