– Она снова одарила его лучезарной улыбкой.
Я сидела молча, как статуя. Я долго шарила в своем мозгу в поисках хоть какой-нибудь мысли, и ничего не могла нашарить. Внезапное появление Нико совершенно выбило меня из колеи. Пусть он далек от моего идеала – он такой экспансивный, и неряшливый, и совершенно не похож на типичного мадридца – безукоризненного, вылощенного, – но все равно, волна физического влечения захватила меня целиком.
Мы заговорили о покупках.
– Я как всегда сорю деньгами! – охотно созналась Барбара.
– А я купила материал на платье, которое собираюсь сшить, – не стала скрывать я.
– Вы портниха? – От удивления он поднял брови. – Вот уж не думал, что вы портниха.
– Я портниха только время от времени, – сказала я. – Точно так же, как вы время от времени музыкант.
– А платье будет для особого случая? – спросил он.
– Нет. Для работы.
– А какая у вас работа?
– Учебная компания. Ничего романтического.
– А вы? – Он повернулся к Барбаре.
– А я преподаю английский язык в частном колледже.
– У вас безупречный испанский, – сделал он ей комплимент.
– Мне самой кажется, что я жила здесь всю жизнь.
– А где вы живете?
Мне стало интересно, ответит ли ему Барбара. Ведь в сущности, мы ничего о нем не знали. Мать предупреждала меня о кишащих преступниками иностранных городах, и ее предупреждения внезапно всплыли в моем мозгу. Но Барбара не задумываясь дала ему свой адрес.
– Вы можете как-нибудь зайти ко мне на чашечку кофе, – прощебетала она.
– С удовольствием. А вы вместе живете? – обратился он ко мне.
– Нет.
– А где же вы живете?
Было бы очень грубо после Барбары не дать ему свой адрес, и я ответила: «Эдифисио Джерона». Такой ответ ни к чему не обязывал. В Мадриде, наверное, полно кварталов с подобным названием. Вскоре после этого он откланялся и ушел.
– Какой потрясающий мужчина! – с восхищением выдохнула Барбара, когда он исчез в толпе. – Мимо такого экземпляра ты, конечно, не могла пройти.
– Ой, я тебя умоляю, Барбара. – Я устало прервала ее поток. – Он такой грязнуля.
– Да что ты говоришь! – не поверила она мне. – Уж ты-то должна понимать, что более сексуального мужчины на мадридских улицах не встретишь.
– Я признаю, что он привлекательный, – выдавила я из себя. – Но ты ему больше понравилась.
– Надеюсь, что так, – самодовольно заулыбалась она. – В таких ручищах каждая мечтает побывать.
Я засмеялась.
– Ты сумасшедшая!
– Ничуть, – возразила она. – К тому же кто бы говорил, только не ты…
– Ой, Барбара, я тебя умоляю!
– А что я такого сказала?
– Мне сейчас не до мужчин. У меня полно работы.
– Да что работа? – без всякого интереса возразила она. – На свете есть вещи поинтереснее работы.
Вечером, ложась в постель, я убеждала себя в том, что никакого интереса он у меня не вызывает. Я сыта по горло всеми этими одноразовыми акциями.
А в том, что у такого мужчины, как Нико, полно одноразовых акций, не могло быть никакого сомнения. В следующий раз, говорила я себе, я лягу в постель только с тем мужчиной, про которого буду знать, что это навеки. А раз ни с одним из мужчин у меня нет такой уверенности, то, пожалуй, мне лучше вообще не ввязываться ни в какие авантюры. Так гораздо лучше.
И спокойнее.
Глава 19
НАТЮРМОРТ С ХЛЕБОМ И ФРУКТАМИ В ВАЗЕ
(Пабло Пикассо, 1909)
В здании, где мы с Луисом работали после присоединения к нам новой компании, было одно существенное преимущество: маленькая душевая. Теперь можно было принять душ в середине дня, если жара становилась невыносимой, или в конце дня, когда надо было переодеться и привести себя в порядок перед каким-нибудь вечерним мероприятием.
В пятницу, когда должно было состояться присуждение премий, мы все работали допоздна, потому что в этот день заканчивался наш семестр и предстояло подвести его итоги. Я принимала душ и думала вовсе не о предстоящем ужине, а о Нико Альваресе. Мне уже надоело думать о нем так, словно мне только что стукнуло шестнадцать и я снова влипла в какую-то несусветную авантюру. Но я просто не могла выбросить его из головы.
Может, во мне говорило задетое самолюбие, потому что Барбара уж точно не упустит свой шанс и кинется ему на шею при первой же возможности. А может, мне было просто интересно, смогу ли снова стать привлекательной для мужчин. Как бы то ни было, итог моих мыслей всегда оставался плачевным.
Я уже застегивала на шее жемчужное ожерелье, когда в дверь офиса постучал Луис.
– Потрясающе! – воскликнул он, оглядывая меня с ног до головы.
– Спасибо. – Я повертелась перед ним, чтобы лучше показать ему новое платье. Темно-красный шелк прекрасно оттенял мою бледную кожу.
– Вот бы мне научиться одеваться так же элегантно, как ты, – плаксиво пожаловался он. – На мне ни один костюм не сидит как следует.
– Ха! – Я слегка расправила его смокинг, чтобы тот не выглядел так, словно Луис его только что украл или позаимствовал с чужого плеча, и мы вышли на улицу.
Погода стояла отличная, ни малейшего желания проводить вечер в душном помещении у нас не было. Но мы обещали Габриэле, что будем, и нам ничего не оставалось делать, как идти.
– Наконец-то! – воскликнула Габриэла, когда мы вошли в фойе отеля, и тут же засыпала нас массой вопросов по поводу работы. Потом спросила:
– Вы, конечно, знакомы со всеми, кто будет сидеть за нашим столом? Имейте в виду, что это наши лучшие клиенты, поэтому постарайтесь быть с ними полюбезнее.
– Разумеется, мы постараемся, – ответила я за двоих. – Я даже слова ни скажу, когда Альберто Мартинес сравнит мои груди с мягкими спелыми персиками.
– Изабель! Не может быть, чтобы он такое сказал!
– То есть он это сказал не мне персонально, – захихикала я. – Он произнес эти слова по телефону и упомянул при этом «пикантную ирландесу», так что я поняла, что речь идет обо мне.
Луису мой прикол вполне понравился, а Габриэле не очень. Она натянуто улыбнулась, но тут в зал вошел Альберто Мартинес, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить хладнокровие.
Алехандро, бывший владелец компьютерной компании, приехал вместе с Магдаленой как раз к ужину. Он, вроде Луиса, явно не был создан для строгих бизнес-костюмов, но на этот раз, в отличие от Луиса, смокинг сидел на нем превосходно, и волосы не падали ему на лицо нечесаной артистической гривой.
– Слушай, какой он красивый! – прошептала я на ухо Магдалене, когда мы расселись за столом.
– Да, – сдержанно ответила она.
– Раньше я такого за ним не замечала! – я продолжала его расхваливать, и вдруг заметила, что Магдалене от моих слов явно не по себе: она нервничает, теребит салфетку.
– Слушай! – догадалась я. – А нет ли между вами чего-нибудь этакого?..
Вопрос еще больше ее смутил.
– Ничего особенного нет, – тихо ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Я сидела молча, как статуя. Я долго шарила в своем мозгу в поисках хоть какой-нибудь мысли, и ничего не могла нашарить. Внезапное появление Нико совершенно выбило меня из колеи. Пусть он далек от моего идеала – он такой экспансивный, и неряшливый, и совершенно не похож на типичного мадридца – безукоризненного, вылощенного, – но все равно, волна физического влечения захватила меня целиком.
Мы заговорили о покупках.
– Я как всегда сорю деньгами! – охотно созналась Барбара.
– А я купила материал на платье, которое собираюсь сшить, – не стала скрывать я.
– Вы портниха? – От удивления он поднял брови. – Вот уж не думал, что вы портниха.
– Я портниха только время от времени, – сказала я. – Точно так же, как вы время от времени музыкант.
– А платье будет для особого случая? – спросил он.
– Нет. Для работы.
– А какая у вас работа?
– Учебная компания. Ничего романтического.
– А вы? – Он повернулся к Барбаре.
– А я преподаю английский язык в частном колледже.
– У вас безупречный испанский, – сделал он ей комплимент.
– Мне самой кажется, что я жила здесь всю жизнь.
– А где вы живете?
Мне стало интересно, ответит ли ему Барбара. Ведь в сущности, мы ничего о нем не знали. Мать предупреждала меня о кишащих преступниками иностранных городах, и ее предупреждения внезапно всплыли в моем мозгу. Но Барбара не задумываясь дала ему свой адрес.
– Вы можете как-нибудь зайти ко мне на чашечку кофе, – прощебетала она.
– С удовольствием. А вы вместе живете? – обратился он ко мне.
– Нет.
– А где же вы живете?
Было бы очень грубо после Барбары не дать ему свой адрес, и я ответила: «Эдифисио Джерона». Такой ответ ни к чему не обязывал. В Мадриде, наверное, полно кварталов с подобным названием. Вскоре после этого он откланялся и ушел.
– Какой потрясающий мужчина! – с восхищением выдохнула Барбара, когда он исчез в толпе. – Мимо такого экземпляра ты, конечно, не могла пройти.
– Ой, я тебя умоляю, Барбара. – Я устало прервала ее поток. – Он такой грязнуля.
– Да что ты говоришь! – не поверила она мне. – Уж ты-то должна понимать, что более сексуального мужчины на мадридских улицах не встретишь.
– Я признаю, что он привлекательный, – выдавила я из себя. – Но ты ему больше понравилась.
– Надеюсь, что так, – самодовольно заулыбалась она. – В таких ручищах каждая мечтает побывать.
Я засмеялась.
– Ты сумасшедшая!
– Ничуть, – возразила она. – К тому же кто бы говорил, только не ты…
– Ой, Барбара, я тебя умоляю!
– А что я такого сказала?
– Мне сейчас не до мужчин. У меня полно работы.
– Да что работа? – без всякого интереса возразила она. – На свете есть вещи поинтереснее работы.
Вечером, ложась в постель, я убеждала себя в том, что никакого интереса он у меня не вызывает. Я сыта по горло всеми этими одноразовыми акциями.
А в том, что у такого мужчины, как Нико, полно одноразовых акций, не могло быть никакого сомнения. В следующий раз, говорила я себе, я лягу в постель только с тем мужчиной, про которого буду знать, что это навеки. А раз ни с одним из мужчин у меня нет такой уверенности, то, пожалуй, мне лучше вообще не ввязываться ни в какие авантюры. Так гораздо лучше.
И спокойнее.
Глава 19
НАТЮРМОРТ С ХЛЕБОМ И ФРУКТАМИ В ВАЗЕ
(Пабло Пикассо, 1909)
В здании, где мы с Луисом работали после присоединения к нам новой компании, было одно существенное преимущество: маленькая душевая. Теперь можно было принять душ в середине дня, если жара становилась невыносимой, или в конце дня, когда надо было переодеться и привести себя в порядок перед каким-нибудь вечерним мероприятием.
В пятницу, когда должно было состояться присуждение премий, мы все работали допоздна, потому что в этот день заканчивался наш семестр и предстояло подвести его итоги. Я принимала душ и думала вовсе не о предстоящем ужине, а о Нико Альваресе. Мне уже надоело думать о нем так, словно мне только что стукнуло шестнадцать и я снова влипла в какую-то несусветную авантюру. Но я просто не могла выбросить его из головы.
Может, во мне говорило задетое самолюбие, потому что Барбара уж точно не упустит свой шанс и кинется ему на шею при первой же возможности. А может, мне было просто интересно, смогу ли снова стать привлекательной для мужчин. Как бы то ни было, итог моих мыслей всегда оставался плачевным.
Я уже застегивала на шее жемчужное ожерелье, когда в дверь офиса постучал Луис.
– Потрясающе! – воскликнул он, оглядывая меня с ног до головы.
– Спасибо. – Я повертелась перед ним, чтобы лучше показать ему новое платье. Темно-красный шелк прекрасно оттенял мою бледную кожу.
– Вот бы мне научиться одеваться так же элегантно, как ты, – плаксиво пожаловался он. – На мне ни один костюм не сидит как следует.
– Ха! – Я слегка расправила его смокинг, чтобы тот не выглядел так, словно Луис его только что украл или позаимствовал с чужого плеча, и мы вышли на улицу.
Погода стояла отличная, ни малейшего желания проводить вечер в душном помещении у нас не было. Но мы обещали Габриэле, что будем, и нам ничего не оставалось делать, как идти.
– Наконец-то! – воскликнула Габриэла, когда мы вошли в фойе отеля, и тут же засыпала нас массой вопросов по поводу работы. Потом спросила:
– Вы, конечно, знакомы со всеми, кто будет сидеть за нашим столом? Имейте в виду, что это наши лучшие клиенты, поэтому постарайтесь быть с ними полюбезнее.
– Разумеется, мы постараемся, – ответила я за двоих. – Я даже слова ни скажу, когда Альберто Мартинес сравнит мои груди с мягкими спелыми персиками.
– Изабель! Не может быть, чтобы он такое сказал!
– То есть он это сказал не мне персонально, – захихикала я. – Он произнес эти слова по телефону и упомянул при этом «пикантную ирландесу», так что я поняла, что речь идет обо мне.
Луису мой прикол вполне понравился, а Габриэле не очень. Она натянуто улыбнулась, но тут в зал вошел Альберто Мартинес, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить хладнокровие.
Алехандро, бывший владелец компьютерной компании, приехал вместе с Магдаленой как раз к ужину. Он, вроде Луиса, явно не был создан для строгих бизнес-костюмов, но на этот раз, в отличие от Луиса, смокинг сидел на нем превосходно, и волосы не падали ему на лицо нечесаной артистической гривой.
– Слушай, какой он красивый! – прошептала я на ухо Магдалене, когда мы расселись за столом.
– Да, – сдержанно ответила она.
– Раньше я такого за ним не замечала! – я продолжала его расхваливать, и вдруг заметила, что Магдалене от моих слов явно не по себе: она нервничает, теребит салфетку.
– Слушай! – догадалась я. – А нет ли между вами чего-нибудь этакого?..
Вопрос еще больше ее смутил.
– Ничего особенного нет, – тихо ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119