Кати наслаждалась своим положением жертвы («Как мог он так поступить именно с ней – такой безответной, такой кроткой!»). В магазине к ней подходили сердобольные старушки и убеждали, что без него ей будет только лучше и где-то есть мужчина, который станет обращаться с ней как с принцессой, как она того заслуживает.
Ее бизнес процветал потому, что люди пользовались ее услугами, чтобы поддержать ее материально («Ей надо больше загружать себя работой, бедняжке») и чтобы послушать историю в захватывающих подробностях («А вы знаете, ведь он и Симону Найтли пытался соблазнить, словно двух женщин ему мало!»). Симона и сама со смаком рассказала Кати сильно подредактированную версию случившегося той ночью, когда она, пьяная, вешалась Джеймсу на шею. Естественно, в этой версии она выглядела потерпевшей, а Джеймс – развратником. Она сказала Кати, что Ричард в ярости и грозит размазать Джеймса по стенке, если тот когда-нибудь посмеет сунуться в Нижний Шиппингем.
Сэм Макнейл сказала Кати, что управа обязала Джеймса снести пристройку к лечебнице. Но так как его нынешнее нахождение было неизвестно, эта новость могла дойти до него только по истечении определенного срока, после которого за неисполнение постановления полагался штраф. «Как безответственно с его стороны, – говорила она, – уехать вот так, не оставив адреса».
Кати пробовала сопротивляться намерению Сэм взять ее под свое крыло, но та твердо решила стать ей родной матерью и то и дело зазывала ее к себе на коктейль или на обед. Пока она раздувала пламя вокруг злополучной пристройки, Кати с этим мирилась, но теперь она пыталась выскользнуть из-под душного одеяла дружбы Сэм. Пришло время ей немного развлечься, завести собственных друзей и вообще пожить в свое удовольствие.
Кати раньше не была близко знакома с бывшей секретаршей Джеймса Салли О'Коннел, но теперь подумала: а почему бы им не стать подругами? Салли тоже пострадала от Джеймса и, кроме того, могла оказаться полезна.
И вот одним прекрасным утром, вооруженная пакетиком собственноручно испеченных пирожков и с самой своей обаятельной улыбкой наготове, Кати постучалась в дверь дома Салли и представилась.
– Я думаю, ты не должна спускать ему этого, – сказала она, когда они с Салли пили чай с пирожками на кухне. – На такой случай предусмотрен закон. Нельзя увольнять людей вот так сразу, что бы они, по-вашему, ни сделали.
– Да я вообще не знаю, что такого сделала, – оправдывалась Салли.
Кати, разумеется, хорошо это знала, но признать вслух не могла.
– Даже если бы ты сделала…
– Но я не сделала! – упорно повторяла Салли, и Кати показалось, что она сейчас расплачется. Она попробовала зайти с другого боку:
– Я знаю. Просто хотела сказать, что, даже если Джеймс и считал тебя кругом виноватой, он все равно не имел права выгонять с работы. Существует установленный порядок действий. – Какой именно порядок действий – она не имела понятия, но была твердо уверена: стоит Салли поднять шум, и у Джеймса будут неприятности. – Тебе надо пожаловаться в Бюро юридических консультаций. Салли отхлебнула чаю.
– Ну, не знаю, – сказала она. – На будущей неделе я начинаю работать у Саймона и Малкольма. Теперь в этом нет смысла.
Кати считала, что апатия среди молодого поколения – распространенное явление и что им только бы сидеть на диване и играть в видеоигры днями напролет. Хотя, судя по кухне, на которой они чаевничали, едва ли О'Коннелы могли позволить себе много видеоигр, а тем более приставку для них.
– Ты могла бы получить деньги! – пришло вдруг ей в голову. – Я уверена, что они заставят его заплатить компенсацию. – И поняла, что попала в точку: Салли тут же оживилась.
– Так что, по-твоему, я должна сделать? – спросила она, снова наполняя чашки.
Единственным облаком на горизонте Кати был Оуэн. С той ночи после праздника ей удавалось избегать его, но до сих пор ее коробило от мысли, что он воспользовался ее беспомощным состоянием. Отныне она твердо решила, что в отношениях с мужчинами будет главной. Ни сидеть дома в ожидании их звонков, ни тратить часы на приготовление пастушьего пирога только потому, что он его обожает , она больше не станет! Если она снова начнет с кем-то встречаться, это будет только на ее условиях, и пусть они подстраиваются под нее, а не наоборот.
Но Нижний Шиппингем был маленькой деревушкой, и долго избегать встречи с кем-либо из его жителей не представлялось возможным. И вот недели через две после праздника у входа в магазин органических удобрений она натолкнулась на Оуэна, который как раз выходил оттуда. Увидев ее, он расплылся в улыбке. Кати хотела было пройти мимо него, как мимо пустого места, но он стоял прямо у нее на пути, и она поздоровалась как могла сдержаннее.
– Как поживаете? – спросил он проникновенно.
– Замечательно.
Кати шагнула, чтобы миновать его и войти в магазин. Она ждала, что он посторонится, чтобы дать ей дорогу. Оуэн слегка смутился, но с места не сдвинулся.
– Простите, я спешу, – сказала она.
– У вас все в порядке? – спросил он. – Я что-то не так сделал?
Кати фыркнула.
– А сами вы как думаете?
– Кати, я, честно, не знаю. Но вид у вас очень обиженный.
Кати заметила, что пара покупателей в магазине наблюдает за ними, предчувствуя нечто интересное. Она взяла Оуэна за руку и увлекла на тротуар.
– Раз вы спрашиваете – нет, у меня не все в порядке, и меня в самом деле кое-что беспокоит. И не говорите, что не понимаете, о чем речь.
– Но я правда не знаю. Может быть, вы мне скажете? – проговорил Оуэн уже с явной досадой.
– Так вы, значит, не помните, как затащили меня в постель после дня рождения Джеймса?
– Я помню, как уложил вас в постель, если вы это имеете в виду.
– А потом легли туда вместе со мной!
– Да мне негде больше было лечь! А в чем проблема-то?
Кати замялась. Все, как видно, было не так однозначно, как ей представилось.
– И вы решили, что обязательно должны меня раздеть?
Оуэн огляделся, словно удостоверяясь, что их никто не подслушивает. И заговорил уже сердитым шепотом:
– Нет, раздевались вы сами. Я едва успел вас остановить, когда вы собирались снять с себя и белье тоже. Что за дела, Кати? Вам неловко, что вы захотели спать со мной? Я-то думал, что выручил вас, что дал вам ночлег и не отпустил бродить одну по улицам в том состоянии, в каком вы были.
Кати растерялась. Неужели она сделала ему непристойное предложение? О господи, до чего унизительно. Но необходимо было выяснить точно, что между ними произошло.
– Так вы все-таки не… Мы не…
– Само собой, что мы не! Вы были в стельку пьяны. Ну и хорошего же вы обо мне мнения!
– Фу! Черт! Извините меня, Оуэн. А мне подумалось… – Она не окончила фразы, не зная, что сказать.
– Что? Вам подумалось, будто я такой безнадежный сексуальный маньяк, что трахнул вас, когда вы были все равно что в коме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83