Но и ты должен помочь себе сам… – Долорес тяжело вздохнула.
– Мне так больно, мама, так больно! – воскликнул Мануэль. В голосе его было столько страдания! – Никогда не думал, что бывает такая боль… Как ты можешь оставаться спокойной?
– В моем возрасте люди свыкаются с мыслью о смерти, принимают ее как неизбежность… Но это не значит, что я забуду Ракель. Ее невозможно забыть!
Раздался звонок в дверь, и Долорес, тяжело ступая, пошла открывать, думая, что это кто-то из соседей, которые приходили с соболезнованиями, обменивались двумя фразами и уходили, обещая молиться за Ракель. Но за дверью стояла Иренэ, одетая в легкое и, пожалуй, слишком открытое платье. В руках у нее была большая коробка конфет.
– Надеюсь, мой приход не очень вас обеспокоит? – спросила Иренэ, заходя в комнату. – Вот, принесла конфеты для Ракель.
Иренэ увидела Мануэля, постаревшего со вчерашнего дня лет на десять, и остановилась в растерянности:
– Что здесь происходит?
– Ракель… Ракель умерла… вчера, – выдавила Долорес.
– Как? – с болью воскликнула Иренэ. – Все так внезапно…
– Мы все были потрясены… – сказала Долорес и перекрестилась. – Господи, прими ее душу!
Мануэль неприязненно смотрел на Иренэ. Ее вид и эта коробка конфет для умершей жены показались ему чуть ли не оскорблением.
– Пожалуйста, уходите! Вы – нежеланная гостья в этом доме! – надвинулся Мануэль на Иренэ. – За всю свою жизнь Ракель совершила только одну ошибку… Этой ошибкой была дружба с вами. Уходите!
– Прошу вас, Мануэль… Вы слишком суровы ко мне… Я любила Ракель! – пробормотала Иренэ и, повернувшись к Долорес, произнесла: – Мои соболезнования, Долорес! Мне очень жаль!
И Иренэ почти выбежала из комнаты, забыв на столе коробку с конфетами. Она выскочила из дома. Лицо ее пылало. Иренэ подошла к машине, открыла ее, села и, упав головой на руль, горько расплакалась. Вместе с Ракель из ее жизни ушло что-то светлое и хорошее. Немного успокоившись, Иренэ завела мотор и медленно поехала вниз по улице. Она не обратила внимания на машину, которая следовала за ней с утра от самого ее дома. За рулем машины сидел Херман.
Глава 32
«Вот и обрела Ракель вечный покой… – думал Мануэль, глядя на небольшой холмик свеженасыпанной земли. – Однажды я тоже окажусь здесь, рядом с ней…» Он не слушал прощальных слов, которые произносил священник над могилой Ракель. Что мог сказать совершенно чужой человек о его жене? Какие-нибудь банальные слова и не более. Мануэль почувствовал, что кто-то его дернул за рукав. Он обернулся и увидел сына.
– Не хочу, чтобы моя мамочка оставалась здесь совсем одна! – умоляющим голосом протянул Мануэль Хустино.
Долорес наклонилась к внуку и сказала громким шепотом:
– Да нет же, миленький! Здесь только ее тело, а сама она уже на небесах.
Мануэль обвел взглядом присутствующих и вдруг заметил Иренэ.
– Зачем Иренэ пришла сюда? Она же знает, что я не желаю ее видеть! – спросил он у матери.
– Она была подругой Ракель, сынок, и любила ее, – ответила Долорес, пытаясь говорить как можно мягче.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия потянулась к выходу с кладбища. Присутствовавшие на похоронах подходили к Мануэлю с последними словами утешения и разбредались по своим машинам.
Даниэла окликнула Иренэ:
– Иренэ! Нам нужно поговорить!
– Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться, тем более с тобой, – сказала Иренэ, нервно сжимая побелевшими от напряжения пальцами скомканный платок. – Ракель была моей подругой, и я… любила ее.
Иренэ порывалась уйти, но Даниэла остановила ее:
– Сейчас речь идет не о Ракель, а о твоих отношениях с Альберто!
– Не понимаю, о чем ты?… – Иренэ почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами.
– Ракель сказала мне, что ты ждешь ребенка от Альберто. Я не верю в твое раскаяние, о котором мне говорила Ракель. Ты не из тех, кто способен измениться, – Даниэла посмотрела в глаза Иренэ и, поймав ее беспомощный и смущенный взгляд, подумала, что может быть, Ракель была и права.
– А почему бы и нет?… Я изменилась, Даниэла! – Иренэ сделала еще одну попытку уйти. – Прошу тебя, я не хочу скандала…
– Тогда поговори с Моникой! Скажи ей всю правду! – умоляющим тоном произнесла Даниэла. – Если ты действительно изменилась, не позволяй Альберто окончательно сломать ей жизнь!
Хуан Антонио увидел, что Даниэла остановилась и о чем-то говорит с Иренэ, и решил подойти к ней.
– Оставь ее! – попыталась остановить его Сония. – Им с Иренэ необходимо поговорить! Тебе лучше не вмешиваться. Даниэла тебе уже не жена, не забывай об этом!
Но Хуан Антонио уже шел к женщинам. Сония последовала за ним.
– Нет, Иренэ, – говорила Даниэла, – хоть ты это и отрицаешь, я не сомневаюсь, что то, что сказала Ракель, – правда. Если она знала, что у тебя будет ребенок, значит ты сама ей об этом сказала.
– Нечего тебе соваться в мою жизнь! – отрезала Иренэ.
– Меня волнует Моника. Поставь себя на мое место. Что бы ты почувствовала, если бы кто-то сделал твоему ребенку то, что Альберто вытворяет с ней? – пыталась достучаться до ее сердца Даниэла.
– Ты же не родная мать Моники, – раздраженно ответила Иренэ.
– Я люблю ее как родную. Я отдала ей всю свою любовь и тепло после того, как потеряла своего собственного ребенка из-за аварии… – Даниэла не поняла, почему Иренэ вздрогнула, как от удара.
– Замолчи! Я не виновата в том, что с тобой случилось! – взвизгнула Иренэ. – Не желаю с тобой разговаривать!
– Иренэ, подожди!
Но Иренэ уже была у своей машины. Хлопнула дверца. Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Почти одновременно с машиной Иренэ от кладбища отъехал еще один автомобиль и, быстро набрав скорость, последовал за машиной Иренэ. Но на это никто не обратил внимания.
Хуан Антонио подошел к Даниэле, когда Иренэ уже садилась в машину. Встревоженный, он спросил:
– Зачем ты разговаривала с ней?
– Разве ты ему не сказала, Сония? – удивилась Даниэла. – Полагаю, он имеет право знать! Иренэ ждет ребенка от Альберто.
– Кто тебе это сказал? – не поверил ей Хуан Антонио.
– Ракель, перед смертью, – Даниэла подняла на него страдающие глаза. – Я очень боюсь за Монику!
– Ей надо сказать… – растерянно пробормотал Хуан Антонио.
– Если скажу я… Если она узнает от меня, она не поверит, – сказала Даниэла. – Я хочу, чтобы Иренэ сама ей сказала…
– Даниэла… – выдохнул Хуан Антонио. В его взгляде была мольба. – Нам необходимо поговорить!
– Отпусти, – Даниэла резко выдернула руку, которую пытался задержать Хуан Антонио. – Не притрагивайся ко мне! Ступай к своей жене, а меня оставь в покое!
Даниэла, Сония и Ханс сели в машину. Хуан Антонио потерянно смотрел вслед удаляющейся машине…
Как-то само собой получилось, что с похорон Ракель Джина и Фелипе ушли вдвоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– Мне так больно, мама, так больно! – воскликнул Мануэль. В голосе его было столько страдания! – Никогда не думал, что бывает такая боль… Как ты можешь оставаться спокойной?
– В моем возрасте люди свыкаются с мыслью о смерти, принимают ее как неизбежность… Но это не значит, что я забуду Ракель. Ее невозможно забыть!
Раздался звонок в дверь, и Долорес, тяжело ступая, пошла открывать, думая, что это кто-то из соседей, которые приходили с соболезнованиями, обменивались двумя фразами и уходили, обещая молиться за Ракель. Но за дверью стояла Иренэ, одетая в легкое и, пожалуй, слишком открытое платье. В руках у нее была большая коробка конфет.
– Надеюсь, мой приход не очень вас обеспокоит? – спросила Иренэ, заходя в комнату. – Вот, принесла конфеты для Ракель.
Иренэ увидела Мануэля, постаревшего со вчерашнего дня лет на десять, и остановилась в растерянности:
– Что здесь происходит?
– Ракель… Ракель умерла… вчера, – выдавила Долорес.
– Как? – с болью воскликнула Иренэ. – Все так внезапно…
– Мы все были потрясены… – сказала Долорес и перекрестилась. – Господи, прими ее душу!
Мануэль неприязненно смотрел на Иренэ. Ее вид и эта коробка конфет для умершей жены показались ему чуть ли не оскорблением.
– Пожалуйста, уходите! Вы – нежеланная гостья в этом доме! – надвинулся Мануэль на Иренэ. – За всю свою жизнь Ракель совершила только одну ошибку… Этой ошибкой была дружба с вами. Уходите!
– Прошу вас, Мануэль… Вы слишком суровы ко мне… Я любила Ракель! – пробормотала Иренэ и, повернувшись к Долорес, произнесла: – Мои соболезнования, Долорес! Мне очень жаль!
И Иренэ почти выбежала из комнаты, забыв на столе коробку с конфетами. Она выскочила из дома. Лицо ее пылало. Иренэ подошла к машине, открыла ее, села и, упав головой на руль, горько расплакалась. Вместе с Ракель из ее жизни ушло что-то светлое и хорошее. Немного успокоившись, Иренэ завела мотор и медленно поехала вниз по улице. Она не обратила внимания на машину, которая следовала за ней с утра от самого ее дома. За рулем машины сидел Херман.
Глава 32
«Вот и обрела Ракель вечный покой… – думал Мануэль, глядя на небольшой холмик свеженасыпанной земли. – Однажды я тоже окажусь здесь, рядом с ней…» Он не слушал прощальных слов, которые произносил священник над могилой Ракель. Что мог сказать совершенно чужой человек о его жене? Какие-нибудь банальные слова и не более. Мануэль почувствовал, что кто-то его дернул за рукав. Он обернулся и увидел сына.
– Не хочу, чтобы моя мамочка оставалась здесь совсем одна! – умоляющим голосом протянул Мануэль Хустино.
Долорес наклонилась к внуку и сказала громким шепотом:
– Да нет же, миленький! Здесь только ее тело, а сама она уже на небесах.
Мануэль обвел взглядом присутствующих и вдруг заметил Иренэ.
– Зачем Иренэ пришла сюда? Она же знает, что я не желаю ее видеть! – спросил он у матери.
– Она была подругой Ракель, сынок, и любила ее, – ответила Долорес, пытаясь говорить как можно мягче.
Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия потянулась к выходу с кладбища. Присутствовавшие на похоронах подходили к Мануэлю с последними словами утешения и разбредались по своим машинам.
Даниэла окликнула Иренэ:
– Иренэ! Нам нужно поговорить!
– Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться, тем более с тобой, – сказала Иренэ, нервно сжимая побелевшими от напряжения пальцами скомканный платок. – Ракель была моей подругой, и я… любила ее.
Иренэ порывалась уйти, но Даниэла остановила ее:
– Сейчас речь идет не о Ракель, а о твоих отношениях с Альберто!
– Не понимаю, о чем ты?… – Иренэ почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами.
– Ракель сказала мне, что ты ждешь ребенка от Альберто. Я не верю в твое раскаяние, о котором мне говорила Ракель. Ты не из тех, кто способен измениться, – Даниэла посмотрела в глаза Иренэ и, поймав ее беспомощный и смущенный взгляд, подумала, что может быть, Ракель была и права.
– А почему бы и нет?… Я изменилась, Даниэла! – Иренэ сделала еще одну попытку уйти. – Прошу тебя, я не хочу скандала…
– Тогда поговори с Моникой! Скажи ей всю правду! – умоляющим тоном произнесла Даниэла. – Если ты действительно изменилась, не позволяй Альберто окончательно сломать ей жизнь!
Хуан Антонио увидел, что Даниэла остановилась и о чем-то говорит с Иренэ, и решил подойти к ней.
– Оставь ее! – попыталась остановить его Сония. – Им с Иренэ необходимо поговорить! Тебе лучше не вмешиваться. Даниэла тебе уже не жена, не забывай об этом!
Но Хуан Антонио уже шел к женщинам. Сония последовала за ним.
– Нет, Иренэ, – говорила Даниэла, – хоть ты это и отрицаешь, я не сомневаюсь, что то, что сказала Ракель, – правда. Если она знала, что у тебя будет ребенок, значит ты сама ей об этом сказала.
– Нечего тебе соваться в мою жизнь! – отрезала Иренэ.
– Меня волнует Моника. Поставь себя на мое место. Что бы ты почувствовала, если бы кто-то сделал твоему ребенку то, что Альберто вытворяет с ней? – пыталась достучаться до ее сердца Даниэла.
– Ты же не родная мать Моники, – раздраженно ответила Иренэ.
– Я люблю ее как родную. Я отдала ей всю свою любовь и тепло после того, как потеряла своего собственного ребенка из-за аварии… – Даниэла не поняла, почему Иренэ вздрогнула, как от удара.
– Замолчи! Я не виновата в том, что с тобой случилось! – взвизгнула Иренэ. – Не желаю с тобой разговаривать!
– Иренэ, подожди!
Но Иренэ уже была у своей машины. Хлопнула дверца. Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Почти одновременно с машиной Иренэ от кладбища отъехал еще один автомобиль и, быстро набрав скорость, последовал за машиной Иренэ. Но на это никто не обратил внимания.
Хуан Антонио подошел к Даниэле, когда Иренэ уже садилась в машину. Встревоженный, он спросил:
– Зачем ты разговаривала с ней?
– Разве ты ему не сказала, Сония? – удивилась Даниэла. – Полагаю, он имеет право знать! Иренэ ждет ребенка от Альберто.
– Кто тебе это сказал? – не поверил ей Хуан Антонио.
– Ракель, перед смертью, – Даниэла подняла на него страдающие глаза. – Я очень боюсь за Монику!
– Ей надо сказать… – растерянно пробормотал Хуан Антонио.
– Если скажу я… Если она узнает от меня, она не поверит, – сказала Даниэла. – Я хочу, чтобы Иренэ сама ей сказала…
– Даниэла… – выдохнул Хуан Антонио. В его взгляде была мольба. – Нам необходимо поговорить!
– Отпусти, – Даниэла резко выдернула руку, которую пытался задержать Хуан Антонио. – Не притрагивайся ко мне! Ступай к своей жене, а меня оставь в покое!
Даниэла, Сония и Ханс сели в машину. Хуан Антонио потерянно смотрел вслед удаляющейся машине…
Как-то само собой получилось, что с похорон Ракель Джина и Фелипе ушли вдвоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126