После ухода Хуана Антонио Даниэла почувствовала сильную головную боль, ведь она целый день провела в страшном напряжении. Она приняла таблетку, боль стала утихать, и она решила немного прогуляться. Джина и Дора начали отговаривать ее, ссылаясь на поздний час, но Даниэла настаивала. Сейчас ей очень хотелось побыть одной. Дора принесла ей плащ, и Даниэла вышла из дома. Она медленно шла по улицам, стараясь не думать о событиях сегодняшнего дня, и постепенно успокаивалась. «Ничего не поделаешь, такова, наверное, моя судьба», – рассуждала она по дороге. Внезапно за ее спиной послышались торопливые шаги. Даниэла обернулась и увидела три темные силуэта, стремительно приближавшиеся к ней. Она сделала попытку бежать, но ноги не слушались ее.
– На помощь, – успела крикнуть она.
Чья-то ладонь плотно зажала ей рот. Даниэла отчаянно отбивалась от наседавших на нее троих мужчин, пока не потеряла сознание от тяжелого удара по голове.
Прошло немало времени, прежде чем Даниэла пришла в себя. Она попробовала встать на ноги и едва не потеряла сознание от резкой боли внизу живота. Даниэла громко вскрикнула. Через некоторое время она еще раз попыталась встать, и вновь острая боль пронзила ее живот.
Наконец неподалеку послышались шаги. На счастье Даниэлы, мимо проходил какой-то мужчина. Она попыталась окликнуть его, но из ее груди вырвался только слабый стон. Однако запоздалый прохожий услышал его и подошел к Даниэле. Он осторожно помог ей подняться и, узнав, где она живет, отвел ее домой.
Увидев кровоподтеки на ее лице, Мария и Дора сразу поняли, что случилось несчастье. Через несколько минут Даниэла уже сидела в машине, мчавшейся в клинику, а Мария звонила по телефону доктору Каррансе, чтобы сообщить ему о случившемся.
…Доктор Карранса вышел из палаты и усталым жестом провел ладонью по волосам. Увидев его, Мария бросилась к нему с вопросом:
– Доктор, как она?
– Честно говоря, я не могу сказать вам ничего обнадеживающего. Беда не в том, что с ней произошло на улице, а в том, что у нее резкое обострение панкреатита, поэтому у нее такие боли.
– Доктор, скажите, насколько это серьезно? – обеспокоенно спросила Мария.
– Все зависит от развития воспалительного процесса. Если он пойдет на убыль, ничего страшного не случится. Но в случае дальнейшего обострения она может умереть.
Приехав в офис, Хуан Антонио прошел к себе в кабинет. Сегодня он не мог сосредоточиться на текущих делах, мысли о работе не шли ему в голову, события вчерашнего дня не давали ему покоя. Хуану Антонио нужно было поделиться с кем нибудь своими переживаниями. Не долго думая, он вызвал секретаршу и попросил пригласить к нему Мануэля.
Однако не успел Мануэль закрыть за собой дверь, как она вновь широко распахнулась, и в кабинет вбежал Федерико. Не говоря ни слова, он остановился у стола, из-за которого как раз выходил Хуан Антонио, и, размахнувшись, ударил его кулаком в лицо.
Мануэль бросился вперед, чтобы задержать Федерико, но тот вдруг опустился на стоявший рядом стул и разразился горькими рыданиями:
– Я больше не буду здесь работать, – голос Федерико дрожал от горя, – я беден, но у меня есть достоинство. А вы и дальше можете покупать Летисию на ваши деньги. – Федерико на минуту замолчал. – Пусть ей будет хорошо с вами. Пусть вам обоим будет хорошо.
Федерико встал и тяжелыми шагами вышел из кабинета.
– Вот еще одна жертва твоего безрассудства, – сказал вслед ему Мануэль. – Летисия никогда не могла понять, как Федерико любит и уважает ее.
Хуан Антонио хотел что-то сказать в ответ, но в это время в кабинете появилась Сония. Хуан Антонио бросил на нее сердитый взгляд и спросил:
– Ты тоже будешь оскорблять меня? Ведь ты, наверное, уже встретилась с Даниэлой.
– Да, в клинике, – ответила ему сестра. – Ты так увлекся своей подружкой, что даже не знаешь, что случилось.
Вернувшись из клиники, Мария решила сообщить Монике о том, что произошло с Даниэлой. Она позвонила Маргарите, чтобы узнать у нее адрес Альберто. Вскоре Маргарита сама поехала к ней, и они вместе отправились искать Монику.
Мария с тяжелым сердцем рассказала своей любимице об измене ее отца и о том, что случилось с ее приемной матерью. Моника молча слушала ее и, только когда Мария, закончив свой печальный рассказ, собралась уходить, тихо произнесла:
– Этого не может быть.
– Не верь ей, – посоветовал Альберто, – Даниэла все это выдумала специально, чтобы встретиться с тобой.
– Мне незачем лгать, – возмущенно ответила Мария. – Пусть твоя совесть подскажет тебе, как поступить.
После ухода Марии, Моника, недолго думая, отправилась в клинику. В палате она застала Джину и Ханса, сидящих в изголовье постели Даниэлы. Увидев Монику, Джина резко встала, стараясь не допустить, чтобы Даниэла увидела дочь.
– Что тебе здесь надо? – сухо спросила она.
– Мама! Что с тобой? – Моника бросилась к постели Даниэлы, не обращая внимания на Джину.
– Убирайся, – слабым голосом ответила Даниэла и вновь уронила голову на подушку.
Моника, опустив голову, вышла в коридор. Она подошла к Марии и, уткнувшись головой в ее плечо, заплакала.
– Даже в такие минуты она не желает расстаться со своей гордостью, – горько сетовала она.
– Ты путаешь гордость с достоинством, – со вздохом ответила Мария. – Неужели ты до сих пор не поняла, как плохо ты поступила?
– Ты неправа, – возразила Моника. – Уверяю тебя, мне очень хорошо с Альберто.
Увидев, что Мария не согласна с ней, Моника поспешила сменить тему разговора:
– Я хочу, чтобы ты сообщала мне о ее здоровье, Мария. Я не успокоюсь до тех пор, пока она не поправится.
– Ты на самом деле переживаешь за нее? – недоверчиво спросила Мария.
– Как ты можешь в этом сомневаться? – возмутилась Моника. – Ну допустим, она меня больше не любит, но я-то все равно ее люблю.
С этими словами Моника поцеловала Марию в щеку и попрощалась.
Мария долго смотрела ей вслед. Она только что убедилась в том, что Моника до сих пор смотрит на многое глазами ребенка.
– Даниэла, я пришел попросить у тебя прощения. Умоляю тебя! Я знаю, что не заслужил его, но я люблю тебя! Люблю тебя, как не любил никого на свете!..
Даниэла приоткрыла глаза. «Странный сон», – подумала она, повернув голову. У ее изголовья, наклонившись, стоял Хуан Антонио и, не отрываясь, смотрел на нее.
Даниэлу охватил гнев. Она приподнялась на подушках и бросила ему в лицо:
– Убирайся! Я не хочу тебя видеть!
Ее голос звучал негромко, но в нем чувствовалась решительность. Хуан Антонио глубоко вздохнул. Честно говоря, он и не надеялся на другой прием.
– Даниэла, я прошу… – начал он, но она не дала ему договорить:
– Пусть уходит! Уведите его! – лицо Даниэлы вдруг сделалось белым, как мел.
– Она очень переживает, а ей нельзя волноваться, – сказала на ухо брату Сония.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126