– Мистер Шеннон, как мило, что вы пришли! – воскликнула она, подтолкнув под локоть тетю Беллу. – Мы ужасно сожалеем, что Брендон не сможет присутствовать на вечере.
По проницательному взгляду серых глаз Шеннона, скользнувшему сначала по ней, а затем переместившемуся на миссис Квинливен, Джорджина поняла, что он догадался, в чем дело. Она изо всех сил старалась поддерживать непринужденную беседу, однако ошеломленное, беспомощное выражение лица миссис Квинливен и удивленные взгляды, направленные на него из всех концов зала, обнажили правду. Когда Шеннон склонился над рукой миссис Квинливен и обронил несколько учтивых слов, она хотела во всем ему признаться, но вместо этого продолжала щебетать о погоде и духоте в комнате. Единственным оправданием ей служило то, что миссис Квинливен все-таки с трудом выдавила из себя «Добрый вечер».
Шеннон взял руку, которую Джорджина машинально протянула ему, и также склонился над ней, и, к своему глубокому удивлению, она почувствовала, что готова расплакаться. Она заварила эту кашу и теперь понимала, что стоявшая рядом с ней обескураженная тетя Белла не способна справиться с ситуацией. И Шеннону, и остальным гостям было ясно, что его появление для нее – большое испытание.
Джорджина поймала взгляд Шеннона – взгляд, выражавший подобие разочарования. В следующий момент это выражение исчезло, сменившись привычной маской высокомерного безразличия, но она с наигранным весельем поспешила сказать:
– Надеюсь, вы не сочтете меня слишком навязчивой, если я попрошу вас оказать мне честь и выбрать своей партнершей для первого танца. Полагаю, вы мало с кем здесь знакомы, но я постараюсь исправить это немного позже.
Шеннон не мог отказать ей в таком откровенном приглашении, которое, она это видела, застало его врасплох. Но, к ее великой досаде, когда он уже собирался вести ее танцевать, появился Питер Хессион, поспешивший напомнить, что этот танец она обещала ему.
– Хотя вы могли и забыть, – добавил он, с неприкрытой враждой глядя на Шеннона. – Я просил вас об этом еще три дня назад.
– О, я не забыла! – с наигранным легкомыслием воскликнула Джорджина. – Но я уверена, что обещала кадриль.
Питер поднял брови.
– Не думаю, что я мог перепутать, мисс Пауэр, – сказал он, продолжая игнорировать присутствие Шеннона.
Но тут Шеннон положил конец их препирательству и холодно произнес, что у него нет намерения становиться причиной раздора. Джорджина вынуждена была уступить мистеру Хессиону и с раздражением выслушать вопрос, как только Шеннон отошел от них, что заставило ее тетю пригласить этого отвратительного человека. Она тут же вспылила и заявила мистеру Хессиону, что вряд ли его касается, кого тетя принимает в своем доме.
– Вы совершенно правы, но это мало на нее похоже. Она ужасно пугливая особа. Сомневаюсь, чтобы она рискнула сделаться предметом сплетней соседей, – продолжал размышлять Питер. – Хотя никогда нельзя знать, какая странность может прийти в голову женщине. Возьмем, к примеру, мою мать. Во всей Ирландии трудно сыскать женщину более строгих правил, но у нее есть полоумная кузина, которую она приглашает на все торжества.
Джорджина не могла не улыбнуться. Несмотря на свой щегольской наряд и видимую надменность, Питер по-прежнему оставался милым молодым человеком, обладавшим чувством юмора. Он мог бы стать приятным и занимательным товарищем.
Однако ей некогда было размышлять над характером своего партнера, поскольку все ее мысли были заняты Шенноном. Она увидела, как тетя Белла, вспомнив наконец о своем долге хозяйки, сделала слабую попытку представить Шеннона двум леди, однако беседа между ними не завязалась, и он направился в столовую.
Как только танец закончился, она поспешила избавиться от Питера Хессиона и, прежде чем миссис Квинливен обрушила на нее свои жалобы, проскользнула в столовую, где сервировали ужин. Джорджина вздохнула с облегчением, увидев, что леди Элиза беседует с Шенноном. Она стояла рядом с ним и с игривой улыбкой обмахивалась веером.
– О, моя дорогая, вас-то мне и нужно! Вы должны заключить со мной пари: я ставлю гинею против Шеннона и утверждаю, что Белла ничего не знала о приглашении, пока он не переступил порог ее дома! Это ваших рук дело, маленькая проказница? Все об этом только и говорят!
Под насмешливым взглядом леди Элизы Джорджина готова была провалиться сквозь землю. Однако ей удалось почти непринужденно ответить:
– Разумеется, вы шутите, леди Элиза. Вы уже пробовали пирожки с омаром?
Но леди Элизу не так просто было сбить с толку.
– Все это очень хорошо, моя дорогая, – со смешком сказала она, – но вы не сможете водить меня за нос. Вы, как говорят джентльмены, вздумали разыграть шутку. Но я вас предупреждаю, Шеннон. Возможно, репутация мисс Пауэр позволяет ей публично забавляться подобным образом, однако моя – нет! – Она коснулась его веером и, сверкнув глазами, сказала: – Приезжайте ко мне в Стокингс без посторонних, когда вам надоедят эти детские проказы.
После чего вышла из комнаты, обмахиваясь веером из слоновой кости. Джорджина так разозлилась, что не смогла удержаться от восклицания:
– Ужасная женщина! Мистер Шеннон, вы не можете думать…
Она замолчала. Взгляд его холодных серых глаз застыл на ее лице, и чувство вины мгновенно овладело ею, а слова застряли в горле.
К счастью, Бетси выбрала именно этот момент, чтобы приступить к исполнению данного Джорджине обещания. Она вошла в столовую в сопровождении мистера Дарлингтона. Увидев Шеннона, она слегка покраснела, затем, немного поколебавшись, решительно направилась к нему.
– Мистер Шеннон, – начала она, протягивая ему руку, – возможно, вы меня не помните, но мы встречались с вами в «Дубах», когда миссис Квинливен была больна. Мама и я приезжали справиться о ее здоровье…
– Я очень хорошо вас помню, мисс Мотт, – ответил Шеннон.
Он говорил вежливо, но брови его сурово сдвинулись, когда он перевел взгляд на кавалера Бетси. Тот выглядел не слишком довольным, видя, как молодая леди, которую он считал своей будущей невестой, прилюдно завязала беседу с таким человеком, как Шеннон. Джорджина немедленно поспешила на помощь:
– Мистер Шеннон, полагаю, вы незнакомы с мистером Дарлингтоном?
Оба джентльмена сухо поклонились друг другу.
Однако Бетси, не обращая внимания на хмурый вид своего спутника, продолжила свой бессвязный монолог: она щебетала о чудесном вечере и очаровательном убранстве дома.
Затем она поинтересовалась, каким танцам Шеннон отдает предпочтение.
– Мама, разумеется, считает, что вальс слишком быстрый танец. Но говорят, что его уже повсюду танцуют… а мы живем в такой дали от Лондона… можно сказать – в глуши… однако и нам не хочется отставать от моды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54