И конечно же, полетел в воду, искупался в грязном заливе. Я очень смеялась, а он ругался. Следующий номер выкинул Дончо: не закрыл крышку люка над мотором, и ночью нелегкая угораздила меня свалиться вниз. Конечно, я ухитрилась ушибиться как можно больнее. Утешает лишь то, что большинство наших новых друзей-яхтсменов тоже в синяках. Может быть, и они, подобно нам, вошли в роль Лаурела и Харди. Удивительно, стоит одному забыть где-нибудь что-нибудь, как другой тут же обязательно ударится о забытый предмет.
Океан пустынен. Из воды не выпрыгивают корифены. Не видно и летучих рыб. И, разумеется, совсем мало планктона.
Дончо
Оправданно ли вмешательство?
Я уже привык расставаться с новыми землями и новыми людьми. Прощание с Маркизскими островами не вызвало у меня грусти. Да, они красивы, как никакие другие острова в мире, но мы устремлены вперед, и у нас нет желания медлить. Мы сжились с экспедиционной жизнью, и все, что ей на пользу, стало нашим единственным критерием счастья и красоты. Сохранится ли он, когда вернемся в Софию?
А может, в тишине и покое мы по-другому будем оценивать те или иные стороны нашего плавания и с опозданием осознаем всю красоту увиденного нами? Вероятно, когда мы рассказываем об экспедиции, то немного идеализируем пережитое, чтобы слушателям было интереснее. Но в книге я хочу говорить только правду.
Во всех путевых заметках о Полинезии, которые я прочел, присутствует тема земного рая. Одни утверждают, что он находится именно здесь, другие, не найдя его тут, жалуются, что их обманули.
Что касается климата, то действительно на свете нет более приятного места. Но жизнь, да еще райская, зависит не только от температуры воздуха и морских купаний. И здесь существуют проблемы, как и в других странах. Образование, монокультурное хозяйство, болезни, скрытая безработица и… беззаботность жителей, занятых упоенно танцами. Я лишний раз убедился, что эти вопросы становятся проблемами, если только человек в состоянии их осмыслить. Для простого же фату-хивца осязаемой неприятностью являются сгнившие бананы, протухшие яйца и задержавшееся прибытие шхуны.
Даже в таком отдаленном месте, каким является залив Ханавеве, есть электричество и современные здания, которые, правда, для тропического климата хуже приспособлены, чем традиционные полинезийские хижины. И люди здесь одеты почти так же, как в больших городах. Есть острова, где проживает всего 50 – 100 человек, но имеются католическая и протестантская церкви. Но на этом прогресс и заканчивается. Из примет цивилизации взяты только те, какие проще позаимствовать: дизельный мотор, жевательная резинка и религиозные проповеди. Искусство, книги, профессиональное образование, техника и др. не вошли в быт жителей Маркизских островов. Их культурные потребности ограничиваются яркими иллюстрированными журналами – неважно, на каком языке они изданы. Наибольшее впечатление производят фотографии городов с большими зданиями. Трехэтажный дом – синоним прогресса. На островах нет ни одного промышленного предприятия. Единственная хозяйственная деятельность – торговля и подготовка к прибытию судна.
И все-таки эти люди счастливы. Я редко видел озабоченные и печальные лица у островитян. В целом у меня создалось впечатление, что они всегда веселы и жизнерадостны. Предполагаю, что и у них есть проблемы. Но, бесспорно, не наши. Не их вина, что они не чувствуют, не осознают угрозы ядерной войны или загрязнения окружающей среды. Однако такого не может быть, это исключено, чтобы человек жил, не ведая вообще никаких проблем, не зная недовольства. Невозможно, чтобы он не мечтал о лучшей доле. Мы пробыли на островах очень короткое время, и нам трудно судить, какие проблемы волнуют местных жителей.
Но возникают вопросы: если кто-то счастлив, то стоит ли подбрасывать ему проблемы и заставлять его разрешать их? И если эти проблемы окажутся для человека непосильными, бросаться ли ему на помощь? А когда из твоей затеи ничего не выйдет, справедливо ли объявлять его тупицей, отсталым и злиться на его неблагодарность?
Условия, в которых вырос я, и привычки, которые усвоил, сделали бы мою жизнь адом, если бы я оказался на месте островитян. Убежден, что и для них столкновение с нашей цивилизацией также не доставляет большого удовольствия. Со мной можно не соглашаться, но это первые впечатления, вынесенные из пребывания на Маркизских островах. Возможно, к концу экспедиции я изменю свое мнение.
Мальтус бы ахнул
В далеком прошлом архипелаг Туамоту был перенаселен. Острова здесь гористые, только вдоль берегов тянется узкая полоска плодородной земли. До недавнего времени его жители не знали искусственного способа снижения рождаемости, а земля уже не могла прокормить все возраставшее количество людей. И туземцы прибегли к самому дикому средству сдерживания роста населения: детоубийству и людоедству. В Полинезии канибализм был распространен главным образом на архипелаге Туамоту и на Маркизских островах. На остальных островах туземцы были приветливы и жизнерадостны. Но в их религиозные обряды входили и человеческие жертвоприношения. Возможно, это было своеобразной формой борьбы с перенаселенностью. Для нас, людей двадцатого века, даже намек на подобный способ борьбы с голодом – преступление, но, может быть, в действиях островитян отражались законы животного мира. Без этого сатанинского регулирования численности населения на островах, вероятно, свирепствовали бы эпидемии и деградация. И все же, как бы то ни было, не могу принять детоубийство и каннибализм за выход из положения.
Я очень рад, что нам удалось сделать снимки нескольких каменных изваяний. Подобные статуи есть только на острове Пасхи. Их исследовал Тур Хейердал, и они впервые навели его на мысль о вероятных связях Южной Америки с Полинезией.
Нам так и не удалось отдохнуть. Усталость велика, и, видимо, потребуются месяцы, чтобы восстановить силы.
Джу
Ничего нового
Ничего нового не произошло, и я предпочитаю, чтобы так оставалось и впредь. По радио Таити сообщили, что на Маркизских островах и на архипелаге идут дожди. Временами и нас поливает, но недолго. Дождь идет при ясном небе.
Появились летучие рыбы. Океан словно ожил. С нашими парусами выдерживать курс на Таити очень трудно. Жаль, что не можем читать во время вахты. Я снова стала спать каждую свободную минуту. Иначе не выдержу изматывающих ночных смен. Даже теперь, после того как мы немного отдохнули на Маркизских островах, мне стало не легче, а, наоборот, еще труднее. Нет желания думать, размышлять, оставляю это занятие на потом. Впервые за все время мне не хочется писать.
Дончо
Верю в Лесли
Третий день в плавании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Океан пустынен. Из воды не выпрыгивают корифены. Не видно и летучих рыб. И, разумеется, совсем мало планктона.
Дончо
Оправданно ли вмешательство?
Я уже привык расставаться с новыми землями и новыми людьми. Прощание с Маркизскими островами не вызвало у меня грусти. Да, они красивы, как никакие другие острова в мире, но мы устремлены вперед, и у нас нет желания медлить. Мы сжились с экспедиционной жизнью, и все, что ей на пользу, стало нашим единственным критерием счастья и красоты. Сохранится ли он, когда вернемся в Софию?
А может, в тишине и покое мы по-другому будем оценивать те или иные стороны нашего плавания и с опозданием осознаем всю красоту увиденного нами? Вероятно, когда мы рассказываем об экспедиции, то немного идеализируем пережитое, чтобы слушателям было интереснее. Но в книге я хочу говорить только правду.
Во всех путевых заметках о Полинезии, которые я прочел, присутствует тема земного рая. Одни утверждают, что он находится именно здесь, другие, не найдя его тут, жалуются, что их обманули.
Что касается климата, то действительно на свете нет более приятного места. Но жизнь, да еще райская, зависит не только от температуры воздуха и морских купаний. И здесь существуют проблемы, как и в других странах. Образование, монокультурное хозяйство, болезни, скрытая безработица и… беззаботность жителей, занятых упоенно танцами. Я лишний раз убедился, что эти вопросы становятся проблемами, если только человек в состоянии их осмыслить. Для простого же фату-хивца осязаемой неприятностью являются сгнившие бананы, протухшие яйца и задержавшееся прибытие шхуны.
Даже в таком отдаленном месте, каким является залив Ханавеве, есть электричество и современные здания, которые, правда, для тропического климата хуже приспособлены, чем традиционные полинезийские хижины. И люди здесь одеты почти так же, как в больших городах. Есть острова, где проживает всего 50 – 100 человек, но имеются католическая и протестантская церкви. Но на этом прогресс и заканчивается. Из примет цивилизации взяты только те, какие проще позаимствовать: дизельный мотор, жевательная резинка и религиозные проповеди. Искусство, книги, профессиональное образование, техника и др. не вошли в быт жителей Маркизских островов. Их культурные потребности ограничиваются яркими иллюстрированными журналами – неважно, на каком языке они изданы. Наибольшее впечатление производят фотографии городов с большими зданиями. Трехэтажный дом – синоним прогресса. На островах нет ни одного промышленного предприятия. Единственная хозяйственная деятельность – торговля и подготовка к прибытию судна.
И все-таки эти люди счастливы. Я редко видел озабоченные и печальные лица у островитян. В целом у меня создалось впечатление, что они всегда веселы и жизнерадостны. Предполагаю, что и у них есть проблемы. Но, бесспорно, не наши. Не их вина, что они не чувствуют, не осознают угрозы ядерной войны или загрязнения окружающей среды. Однако такого не может быть, это исключено, чтобы человек жил, не ведая вообще никаких проблем, не зная недовольства. Невозможно, чтобы он не мечтал о лучшей доле. Мы пробыли на островах очень короткое время, и нам трудно судить, какие проблемы волнуют местных жителей.
Но возникают вопросы: если кто-то счастлив, то стоит ли подбрасывать ему проблемы и заставлять его разрешать их? И если эти проблемы окажутся для человека непосильными, бросаться ли ему на помощь? А когда из твоей затеи ничего не выйдет, справедливо ли объявлять его тупицей, отсталым и злиться на его неблагодарность?
Условия, в которых вырос я, и привычки, которые усвоил, сделали бы мою жизнь адом, если бы я оказался на месте островитян. Убежден, что и для них столкновение с нашей цивилизацией также не доставляет большого удовольствия. Со мной можно не соглашаться, но это первые впечатления, вынесенные из пребывания на Маркизских островах. Возможно, к концу экспедиции я изменю свое мнение.
Мальтус бы ахнул
В далеком прошлом архипелаг Туамоту был перенаселен. Острова здесь гористые, только вдоль берегов тянется узкая полоска плодородной земли. До недавнего времени его жители не знали искусственного способа снижения рождаемости, а земля уже не могла прокормить все возраставшее количество людей. И туземцы прибегли к самому дикому средству сдерживания роста населения: детоубийству и людоедству. В Полинезии канибализм был распространен главным образом на архипелаге Туамоту и на Маркизских островах. На остальных островах туземцы были приветливы и жизнерадостны. Но в их религиозные обряды входили и человеческие жертвоприношения. Возможно, это было своеобразной формой борьбы с перенаселенностью. Для нас, людей двадцатого века, даже намек на подобный способ борьбы с голодом – преступление, но, может быть, в действиях островитян отражались законы животного мира. Без этого сатанинского регулирования численности населения на островах, вероятно, свирепствовали бы эпидемии и деградация. И все же, как бы то ни было, не могу принять детоубийство и каннибализм за выход из положения.
Я очень рад, что нам удалось сделать снимки нескольких каменных изваяний. Подобные статуи есть только на острове Пасхи. Их исследовал Тур Хейердал, и они впервые навели его на мысль о вероятных связях Южной Америки с Полинезией.
Нам так и не удалось отдохнуть. Усталость велика, и, видимо, потребуются месяцы, чтобы восстановить силы.
Джу
Ничего нового
Ничего нового не произошло, и я предпочитаю, чтобы так оставалось и впредь. По радио Таити сообщили, что на Маркизских островах и на архипелаге идут дожди. Временами и нас поливает, но недолго. Дождь идет при ясном небе.
Появились летучие рыбы. Океан словно ожил. С нашими парусами выдерживать курс на Таити очень трудно. Жаль, что не можем читать во время вахты. Я снова стала спать каждую свободную минуту. Иначе не выдержу изматывающих ночных смен. Даже теперь, после того как мы немного отдохнули на Маркизских островах, мне стало не легче, а, наоборот, еще труднее. Нет желания думать, размышлять, оставляю это занятие на потом. Впервые за все время мне не хочется писать.
Дончо
Верю в Лесли
Третий день в плавании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103