Когда мы прощались с Джефом и Джуди, они обещали приехать в Болгарию. Но когда это еще будет? А вот не прошло и 30 часов, и мы снова вместе.
Мы сошли на берег и отправились бродить по острову. Здесь встретили Гео и Роби. С этой молодой супружеской парой мы познакомились на Хива-Оа. Им лет по тридцать пять. Гео служил полицейским на Панамском канале, а Роби преподавала английский язык.
Миновав маленький поселок, в котором проживают около ста человек, мы направились к горам. Остров выглядит диким и таинственным. Тридцать лет назад Тур Хейердал прожил здесь вместе с женой целый год. И это действительно самый лучший способ изучить жизнь аборигенов. В то время на острове умер последний людоед. У его потомков вид весьма мирный, но довольно угрюмый. Пожалуй, это единственное из полинезийских племен, представители которого никогда не улыбаются. Тут на всем лежит печать мрачности.
Всюду, где бы мы ни встречали детей, они сразу начинали просить жевательную резинку, конфеты и почему-то женские заколки для волос.
Жители показали нам, как они ходят по грязи в сезон дождей. Становятся на ходули высотой не менее метра и шагают. Выглядит это довольно смешно.
Здесь можно купить оригинальную одежду из тапы. Однако цену за нее заламывают высокую. Видимо, на острове часто бывают иностранцы. Тапу делают из коры дерева. Я так и не уяснила способа ее изготовления. Поняла лишь одно, что материю окрашивают в коричневый цвет и рисуют на ней схематичные фигурки божков. Раньше, до того как сюда дошла фабричная ситцевая ткань, из тапы изготовляли юбки. Но никогда их не стирали: как только юбка пачкалась, ее просто выбрасывали. Может быть, отсюда и произошли распространявшиеся европейскими моряками легенды о длинноволосых полинезийках, которые нагими приплывали к ним на корабли. Для женщин входить в пирогу было табу. А юбки из тапы не выдерживали воды. Поэтому, чтобы побывать на корабле и посмотреть на «белые божества», женщинам приходилось сбрасывать одежду и добираться до корабля вплавь голыми. Само собой понятно, что для моряков, пробывших в океане многие долгие месяцы, взобравшиеся на палубу корабля нагие длинноволосые нимфы казались истинным божьим даром. И уж совсем естественно, что «белые божества», вернувшись на родину, охотно распространяли легенды о нагих полинезийках.
Сейчас тапа используется только как сувенир.
После нескольких часов прогулки, изранив себе ноги, мы вернулись к заливу. По дороге собирали под деревьями упавшие на землю грейпфруты и апельсины, купили у островитян еще теплого хлеба и пошли «домой». Все собрались на нашей лодке. Правда, для нас с Дончо не осталось местечка в тени, мы так и сидели с ним под палящими лучами солнца. Пили чай и беседовали.
Потом Дончо полез в воду, чтобы очистить днище лодки от ракушек и водорослей, а остальные давали ему советы. Карин приготовила жареные кукурузные зерна со жженым сахаром. Как именно, я так и не усвоила. Только у нее и Веры яхты маленькие, чуть побольше нашей лодки. У остальных же яхты прекрасные. Под вечер приплыли местные парни с гитарами. Все перебрались на тримаран Джефа и Джуди. Джеф достал шотландскую волынку и ошеломил своей музыкой туземцев. Признаться, звуки, которые Джеф извлек из волынки, поразили и меня. Неожиданно, когда каждый пел что мог, а Джеф играл на волынке, над заливом поплыли звуки одинокого саксофона. «А-а, это же Ник упражняется!» – радостно закричали все.
Итак, первый вечер прошел в массовом музицировании. На другой день, опять на тримаране, отправились на прогулку. Ника, Гео и его жену оставили в соседнем заливе Омоа. Они решили оттуда вернуться пешком, совершив переход через горы. Хорошенькую погоду выбрали для путешествия – шел непрерывный дождь. Мы пытались было убежать от дождя, но безуспешно. На тримаране мы познакомились с англичанами Тони и Хилари. Остальные в компании – американцы. (Здесь вообще среди яхтсменов преобладают американцы.) Женщины обменялись рецептами – что и как можно приготовить из местных овощей и фруктов. Я разговаривала с Хилари и между прочим сказала ей, что не люблю стряпать. Она страшно обрадовалась, едва ли не стала обнимать меня. Оказывается, и она терпеть не может этим заниматься, а все женщины чуть ли не до умопомрачения только и говорят что о кулинарных рецептах. Хилари и Тони явно самые интеллигентные из всей компании.
Нас много расспрашивали о Болгарии. Все сознались, что, как только познакомились с нами, стали рыться в энциклопедиях, чтобы хоть что-то узнать о Болгарии. Никто из них никогда в жизни не встречался с болгарами и, хорошо это или плохо, решили, что все болгары такие же, как мы. Обменялись адресами, и мы пригласили их приехать в Болгарию.
К концу каждого дня я от усталости валилась с ног. Целый день приходится говорить на английском, а собеседники из разных штатов, молодые, часто употребляют жаргонные словечки и самое главное – говорят очень быстро.
Угощая обедом, Джуди торжественно объявила, что все восхищены нами. В глаза нам об этом никто не сказал, но, видимо, между собой яхтсмены говорили о нас, а Джуди высказала общее мнение. От неожиданности мы даже смутились, а я подумала: вот, если бы это была компания славян, да еще во время застолья, то я бы смогла предложить добрый тост. А как поступить в данной ситуации? Мы опустили глаза и сдержанно поблагодарили.
Да, чуть не забыла сказать. К обеду Джуди самолично испекла хлеб. На яхтах, кроме автоматического рулевого управления, есть баня, туалет, магнитофон с усилителем (почему они не выходят из строя из-за большой влажности, мне непонятно), газовая плита и духовка. И это в порядке вещей, потому что большинство яхтсменов путешествуют по нескольку лет, и, естественно, необходимо иметь некоторые удобства, которые хоть частично компенсировали бы отсутствие твердой земли под ногами. Так обстоят дела на яхте. А я с грустью думала о том, как мы вернемся на свою лодку, где заплесневелая одежда и мокрые спальные мешки, потому что с утра льет дождь и рубка снова протекает. О том, как я возвращусь к своему ящику с бутылкой керосина, плиткой, с двумя чашками и несколькими ложками – ко всему тому, что я называю громким именем «кухня». А ведь, когда мы уезжали из Болгарии, я по-настоящему гордилась ею.
Съемки делать невозможно – беспрерывно льет дождь. Поэтому решили покинуть остров. Еще с вечера попрощались со всеми и утром, несмотря на просьбу Джефа и Джуди, не стали их будить.
Дождь шел и в океане. Но когда он поливает тебя в заливе, а вокруг высятся крутые мрачные скалы, на душе совсем тоскливо. Снова дует ветер, и снова мы почувствовали себя в знакомой, привычной обстановке. И сразу начали строить планы пребывания на Таити, рассчитывать, когда доберемся туда, и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Мы сошли на берег и отправились бродить по острову. Здесь встретили Гео и Роби. С этой молодой супружеской парой мы познакомились на Хива-Оа. Им лет по тридцать пять. Гео служил полицейским на Панамском канале, а Роби преподавала английский язык.
Миновав маленький поселок, в котором проживают около ста человек, мы направились к горам. Остров выглядит диким и таинственным. Тридцать лет назад Тур Хейердал прожил здесь вместе с женой целый год. И это действительно самый лучший способ изучить жизнь аборигенов. В то время на острове умер последний людоед. У его потомков вид весьма мирный, но довольно угрюмый. Пожалуй, это единственное из полинезийских племен, представители которого никогда не улыбаются. Тут на всем лежит печать мрачности.
Всюду, где бы мы ни встречали детей, они сразу начинали просить жевательную резинку, конфеты и почему-то женские заколки для волос.
Жители показали нам, как они ходят по грязи в сезон дождей. Становятся на ходули высотой не менее метра и шагают. Выглядит это довольно смешно.
Здесь можно купить оригинальную одежду из тапы. Однако цену за нее заламывают высокую. Видимо, на острове часто бывают иностранцы. Тапу делают из коры дерева. Я так и не уяснила способа ее изготовления. Поняла лишь одно, что материю окрашивают в коричневый цвет и рисуют на ней схематичные фигурки божков. Раньше, до того как сюда дошла фабричная ситцевая ткань, из тапы изготовляли юбки. Но никогда их не стирали: как только юбка пачкалась, ее просто выбрасывали. Может быть, отсюда и произошли распространявшиеся европейскими моряками легенды о длинноволосых полинезийках, которые нагими приплывали к ним на корабли. Для женщин входить в пирогу было табу. А юбки из тапы не выдерживали воды. Поэтому, чтобы побывать на корабле и посмотреть на «белые божества», женщинам приходилось сбрасывать одежду и добираться до корабля вплавь голыми. Само собой понятно, что для моряков, пробывших в океане многие долгие месяцы, взобравшиеся на палубу корабля нагие длинноволосые нимфы казались истинным божьим даром. И уж совсем естественно, что «белые божества», вернувшись на родину, охотно распространяли легенды о нагих полинезийках.
Сейчас тапа используется только как сувенир.
После нескольких часов прогулки, изранив себе ноги, мы вернулись к заливу. По дороге собирали под деревьями упавшие на землю грейпфруты и апельсины, купили у островитян еще теплого хлеба и пошли «домой». Все собрались на нашей лодке. Правда, для нас с Дончо не осталось местечка в тени, мы так и сидели с ним под палящими лучами солнца. Пили чай и беседовали.
Потом Дончо полез в воду, чтобы очистить днище лодки от ракушек и водорослей, а остальные давали ему советы. Карин приготовила жареные кукурузные зерна со жженым сахаром. Как именно, я так и не усвоила. Только у нее и Веры яхты маленькие, чуть побольше нашей лодки. У остальных же яхты прекрасные. Под вечер приплыли местные парни с гитарами. Все перебрались на тримаран Джефа и Джуди. Джеф достал шотландскую волынку и ошеломил своей музыкой туземцев. Признаться, звуки, которые Джеф извлек из волынки, поразили и меня. Неожиданно, когда каждый пел что мог, а Джеф играл на волынке, над заливом поплыли звуки одинокого саксофона. «А-а, это же Ник упражняется!» – радостно закричали все.
Итак, первый вечер прошел в массовом музицировании. На другой день, опять на тримаране, отправились на прогулку. Ника, Гео и его жену оставили в соседнем заливе Омоа. Они решили оттуда вернуться пешком, совершив переход через горы. Хорошенькую погоду выбрали для путешествия – шел непрерывный дождь. Мы пытались было убежать от дождя, но безуспешно. На тримаране мы познакомились с англичанами Тони и Хилари. Остальные в компании – американцы. (Здесь вообще среди яхтсменов преобладают американцы.) Женщины обменялись рецептами – что и как можно приготовить из местных овощей и фруктов. Я разговаривала с Хилари и между прочим сказала ей, что не люблю стряпать. Она страшно обрадовалась, едва ли не стала обнимать меня. Оказывается, и она терпеть не может этим заниматься, а все женщины чуть ли не до умопомрачения только и говорят что о кулинарных рецептах. Хилари и Тони явно самые интеллигентные из всей компании.
Нас много расспрашивали о Болгарии. Все сознались, что, как только познакомились с нами, стали рыться в энциклопедиях, чтобы хоть что-то узнать о Болгарии. Никто из них никогда в жизни не встречался с болгарами и, хорошо это или плохо, решили, что все болгары такие же, как мы. Обменялись адресами, и мы пригласили их приехать в Болгарию.
К концу каждого дня я от усталости валилась с ног. Целый день приходится говорить на английском, а собеседники из разных штатов, молодые, часто употребляют жаргонные словечки и самое главное – говорят очень быстро.
Угощая обедом, Джуди торжественно объявила, что все восхищены нами. В глаза нам об этом никто не сказал, но, видимо, между собой яхтсмены говорили о нас, а Джуди высказала общее мнение. От неожиданности мы даже смутились, а я подумала: вот, если бы это была компания славян, да еще во время застолья, то я бы смогла предложить добрый тост. А как поступить в данной ситуации? Мы опустили глаза и сдержанно поблагодарили.
Да, чуть не забыла сказать. К обеду Джуди самолично испекла хлеб. На яхтах, кроме автоматического рулевого управления, есть баня, туалет, магнитофон с усилителем (почему они не выходят из строя из-за большой влажности, мне непонятно), газовая плита и духовка. И это в порядке вещей, потому что большинство яхтсменов путешествуют по нескольку лет, и, естественно, необходимо иметь некоторые удобства, которые хоть частично компенсировали бы отсутствие твердой земли под ногами. Так обстоят дела на яхте. А я с грустью думала о том, как мы вернемся на свою лодку, где заплесневелая одежда и мокрые спальные мешки, потому что с утра льет дождь и рубка снова протекает. О том, как я возвращусь к своему ящику с бутылкой керосина, плиткой, с двумя чашками и несколькими ложками – ко всему тому, что я называю громким именем «кухня». А ведь, когда мы уезжали из Болгарии, я по-настоящему гордилась ею.
Съемки делать невозможно – беспрерывно льет дождь. Поэтому решили покинуть остров. Еще с вечера попрощались со всеми и утром, несмотря на просьбу Джефа и Джуди, не стали их будить.
Дождь шел и в океане. Но когда он поливает тебя в заливе, а вокруг высятся крутые мрачные скалы, на душе совсем тоскливо. Снова дует ветер, и снова мы почувствовали себя в знакомой, привычной обстановке. И сразу начали строить планы пребывания на Таити, рассчитывать, когда доберемся туда, и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103