Постойте, сейчас же время ужина в пансионе!
Совет старших подружек
Примерно раз в две недели я бываю в пансионе для престарелых еврейской общины на Брод-стрит. Когда-то давно суд приговорил Сьюзен Голдберг, президента «Голд груп», к общественным работам на ежегодном сборе пожертвований для этого заведения. Само собой разумеется, она перепоручила это мне, и, как ни странно, мне понравилось. Здесь живут в основном женщины, и я полюбила вздорных старушек, с которыми довелось познакомиться. Мои дедушка с бабушкой уже давно умерли, но даже если бы они были живы, не уверена, что с ними мне было бы также весело, как с советом старших подружек.
Я приезжаю к ним в пять сорок пять. Ужин уже давно закончился. Совет собрался в комнате отдыха. Рут замечает меня, откладывает в сторону вышивку и раскрывает объятия, чтобы крепко стиснуть меня и прижать к огромной груди, похожей на широкий мясной прилавок.
– Привет, Лекси! Ах, только взгляните на нее! До чего хороша!
– Ты постарела, – сообщает Сильвия. Так она дает мне понять, что я слишком затянула с визитом. Теперь я хорошо разбираюсь в еврейском чувстве вины.
– Я становлюсь старше, – отвечаю я Сильвии, – с каждым днем.
– Ладно, Лекси, – говорит Рут. Она здесь старшая. У нее кудрявые волосы, выкрашенные в красно-коричневый цвет, огромные очки, под грудью качается золотая цепь со звездой Давида. – Расскажи нам, как ты живешь? Что новенького?
И хотя я много раз рассказывала им о своей жизни, они забыли, что сегодня за день. Ничего удивительного. Конечно, старушки знают о разорванной помолвке. Я говорю им правду, хотя замалчиваю неприятные подробности и добавляю немного мелодрамы. Им нравится версия «детям до тринадцати», они радуются моим успехам, а еврейская мудрость лечит мои раны.
– Расскажи, как дела, – настаивает Сильвия. Она не желает красить свои седые короткие волосы. Главное в ее жизни – комфорт, поэтому она носит только универсальную одежду: эластичные велюровые брюки и кофты на молнии спортивного кроя. Изредка все это даже сочетается по цвету. Она плохо слышит, поэтому разговоры у нас всегда очень интересные.
– Дорогая, совсем не обязательно нам что-нибудь рассказывать, – говорит Эстер. «Королева Эстер» – так называют ее за спиной. Это красивая женщина с длинными светлыми волосами с проседью, которые она ежедневно тщательно укладывает. У нее всегда безупречный макияж, и одевается она необычно, но стильно – в кружевные блузки и длинные юбки. Такое впечатление, что Эстер ожидает в гости мужчину. Кстати, это вполне возможно.
Она улыбается мне и говорит:
– Настоящая женщина умеет хранить свои секреты.
– Замолчи, Эстер, – перебивает ее Сильвия.
– Не затыкай мне рот! – надувает губы Эстер.
– Честно говоря, рассказывать особо нечего.
– Но, красавица, – говорит Рут, – а какой-нибудь новый друг?
– Только не надо мучить ее разговорами о муже и детях, – предупреждает Эстер.
– Твое поколение слишком тянет с замужеством. Настоящий кризис, – констатирует Рут.
– В моей жизни нет кризиса. У других – возможно, но не у меня! Я женщина вне кризиса. Антикризис!
– Антихрист? – вдруг восклицает Сильвия. – Она антихрист?
– Я сказала «кризис», – объясняю я, – а не «антихрист». Не было антихриста.
– Не было Христа? Ты так сказала?
– Дорогая, ты наконец-то становишься иудейкой? – спрашивает Рут.
– Нет, не становлюсь.
– Лекси, не надо загадывать, – успокоительно говорит Эстер. – У тебя еще есть время познакомиться с приличным еврейским парнем. Kina hora.
– Kina hora, – хором повторяют Сильвия и Рут.
– Неужели ни у одной из нас нет внука, которого мы могли бы познакомить с Лекси? – удивляется Рут. – Ведь нас трое.
– Я не хочу ни с кем знакомиться, – деликатно намекаю я.
– Мой внук Эрик отлично подойдет тебе, – сообщает Сильвия.
– Разве он не обручился на прошлой неделе? – удивляется Эстер.
– Да, но она мне не нравится, – ворчит старушка.
Я выслушиваю все новости о внуках и детях совета старших подружек. А также о свадьбах, рождениях и разных других событиях.
– Когда-нибудь, – говорит Рут, – мы будем танцевать на твоей свадьбе. Kina hora.
– Kina hora, – вторят ей Сильвия и Эстер.
– Когда-нибудь, – с сомнением соглашаюсь я, поднимаясь со стула. Обнимаю и целую в щеку каждую из них.
Пятая подружка
Распрощавшись с подружками, я возвращаюсь домой. Разбираю пакет, который принес посыльный из бакалейного магазина, и тут звонит телефон.
– Это Миа, – выдыхает в трубку моя подруга. – Как дела? Пока не сплю, решила поинтересоваться, как прошел твой день.
Бросаю взгляд на часы – девять вечера.
– Я в порядке, – говорю я в последний раз за сегодняшний день. – Спасибо за подарок. Очень мило, мне понравилось. – Я научилась общаться с Мией короткими фразами, потому что невозможно угадать, когда кто-нибудь из ее мальчишек прервет разговор.
– Ну вот, день подходит к концу, – говорит Миа. – Можно сказать, уже закончился.
– Точно. А ты как, Миа Роуз?
Она начинает быстро тараторить – так разговаривает Дэвид, ее шестилетний сын. Он явно подает матери плохой пример.
– Когда я тебя увижу? Может быть, завтра? Постой, завтра суббота. Нет, субботы исключаются. А в воскресенье? Позавтракаем вместе? О, блин! – Миа ругается как настоящая мать. В ее словаре не осталось крепких выражений. – Нас же пригласили на день рождения. Знаешь что? Майкл отвезет мальчиков, и мы сможем встретиться. Правильно? Пообщаемся? Только мы вдвоем?
– Конечно, Миа.
– Отлично, приезжай ко мне. Сможешь?
– Да, – соглашаюсь я, и она заливается радостным смехом.
Выбери другой овощ
В пятницу вечером подруги уговаривают меня пойти в галерею в старом городе, хотя у меня нет настроения развлекаться. Мы отправляемся в «Артист-хаус» на открытие выставки, которая будет проходить там в этом месяце. Она называется хлам-арт. Лола хочет купить что-нибудь для своего ресторана, и ее интересует наше мнение. Такое начало вечера вряд ли можно назвать многообещающим.
В уголке зала мы находим свободное место, где можно остановиться и оглядеться.
– Как все это меня угнетает! – замечает Грейс, рассматривая безудержно флиртующих двадцатилетних девушек. Открытие выставки в старом городе – светское мероприятие. Событие с большой буквы.
– Знаешь, что действительно угнетает? – спрашивает Элли. – Вчера я смотрела по телевизору программу про двадцатилетних мамаш, которые ради детей готовы отказаться от карьеры.
– И авторы оправдывали их? – интересуюсь я.
– Да, с биологической точки зрения. В двадцать лет женщины наиболее подготовлены к рождению детей. Никто не говорит о необходимости получить образование, чтобы нормально зарабатывать и содержать семью. Или о том, что нужно найти достойного мужчину, который будет хорошим отцом этим детям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Совет старших подружек
Примерно раз в две недели я бываю в пансионе для престарелых еврейской общины на Брод-стрит. Когда-то давно суд приговорил Сьюзен Голдберг, президента «Голд груп», к общественным работам на ежегодном сборе пожертвований для этого заведения. Само собой разумеется, она перепоручила это мне, и, как ни странно, мне понравилось. Здесь живут в основном женщины, и я полюбила вздорных старушек, с которыми довелось познакомиться. Мои дедушка с бабушкой уже давно умерли, но даже если бы они были живы, не уверена, что с ними мне было бы также весело, как с советом старших подружек.
Я приезжаю к ним в пять сорок пять. Ужин уже давно закончился. Совет собрался в комнате отдыха. Рут замечает меня, откладывает в сторону вышивку и раскрывает объятия, чтобы крепко стиснуть меня и прижать к огромной груди, похожей на широкий мясной прилавок.
– Привет, Лекси! Ах, только взгляните на нее! До чего хороша!
– Ты постарела, – сообщает Сильвия. Так она дает мне понять, что я слишком затянула с визитом. Теперь я хорошо разбираюсь в еврейском чувстве вины.
– Я становлюсь старше, – отвечаю я Сильвии, – с каждым днем.
– Ладно, Лекси, – говорит Рут. Она здесь старшая. У нее кудрявые волосы, выкрашенные в красно-коричневый цвет, огромные очки, под грудью качается золотая цепь со звездой Давида. – Расскажи нам, как ты живешь? Что новенького?
И хотя я много раз рассказывала им о своей жизни, они забыли, что сегодня за день. Ничего удивительного. Конечно, старушки знают о разорванной помолвке. Я говорю им правду, хотя замалчиваю неприятные подробности и добавляю немного мелодрамы. Им нравится версия «детям до тринадцати», они радуются моим успехам, а еврейская мудрость лечит мои раны.
– Расскажи, как дела, – настаивает Сильвия. Она не желает красить свои седые короткие волосы. Главное в ее жизни – комфорт, поэтому она носит только универсальную одежду: эластичные велюровые брюки и кофты на молнии спортивного кроя. Изредка все это даже сочетается по цвету. Она плохо слышит, поэтому разговоры у нас всегда очень интересные.
– Дорогая, совсем не обязательно нам что-нибудь рассказывать, – говорит Эстер. «Королева Эстер» – так называют ее за спиной. Это красивая женщина с длинными светлыми волосами с проседью, которые она ежедневно тщательно укладывает. У нее всегда безупречный макияж, и одевается она необычно, но стильно – в кружевные блузки и длинные юбки. Такое впечатление, что Эстер ожидает в гости мужчину. Кстати, это вполне возможно.
Она улыбается мне и говорит:
– Настоящая женщина умеет хранить свои секреты.
– Замолчи, Эстер, – перебивает ее Сильвия.
– Не затыкай мне рот! – надувает губы Эстер.
– Честно говоря, рассказывать особо нечего.
– Но, красавица, – говорит Рут, – а какой-нибудь новый друг?
– Только не надо мучить ее разговорами о муже и детях, – предупреждает Эстер.
– Твое поколение слишком тянет с замужеством. Настоящий кризис, – констатирует Рут.
– В моей жизни нет кризиса. У других – возможно, но не у меня! Я женщина вне кризиса. Антикризис!
– Антихрист? – вдруг восклицает Сильвия. – Она антихрист?
– Я сказала «кризис», – объясняю я, – а не «антихрист». Не было антихриста.
– Не было Христа? Ты так сказала?
– Дорогая, ты наконец-то становишься иудейкой? – спрашивает Рут.
– Нет, не становлюсь.
– Лекси, не надо загадывать, – успокоительно говорит Эстер. – У тебя еще есть время познакомиться с приличным еврейским парнем. Kina hora.
– Kina hora, – хором повторяют Сильвия и Рут.
– Неужели ни у одной из нас нет внука, которого мы могли бы познакомить с Лекси? – удивляется Рут. – Ведь нас трое.
– Я не хочу ни с кем знакомиться, – деликатно намекаю я.
– Мой внук Эрик отлично подойдет тебе, – сообщает Сильвия.
– Разве он не обручился на прошлой неделе? – удивляется Эстер.
– Да, но она мне не нравится, – ворчит старушка.
Я выслушиваю все новости о внуках и детях совета старших подружек. А также о свадьбах, рождениях и разных других событиях.
– Когда-нибудь, – говорит Рут, – мы будем танцевать на твоей свадьбе. Kina hora.
– Kina hora, – вторят ей Сильвия и Эстер.
– Когда-нибудь, – с сомнением соглашаюсь я, поднимаясь со стула. Обнимаю и целую в щеку каждую из них.
Пятая подружка
Распрощавшись с подружками, я возвращаюсь домой. Разбираю пакет, который принес посыльный из бакалейного магазина, и тут звонит телефон.
– Это Миа, – выдыхает в трубку моя подруга. – Как дела? Пока не сплю, решила поинтересоваться, как прошел твой день.
Бросаю взгляд на часы – девять вечера.
– Я в порядке, – говорю я в последний раз за сегодняшний день. – Спасибо за подарок. Очень мило, мне понравилось. – Я научилась общаться с Мией короткими фразами, потому что невозможно угадать, когда кто-нибудь из ее мальчишек прервет разговор.
– Ну вот, день подходит к концу, – говорит Миа. – Можно сказать, уже закончился.
– Точно. А ты как, Миа Роуз?
Она начинает быстро тараторить – так разговаривает Дэвид, ее шестилетний сын. Он явно подает матери плохой пример.
– Когда я тебя увижу? Может быть, завтра? Постой, завтра суббота. Нет, субботы исключаются. А в воскресенье? Позавтракаем вместе? О, блин! – Миа ругается как настоящая мать. В ее словаре не осталось крепких выражений. – Нас же пригласили на день рождения. Знаешь что? Майкл отвезет мальчиков, и мы сможем встретиться. Правильно? Пообщаемся? Только мы вдвоем?
– Конечно, Миа.
– Отлично, приезжай ко мне. Сможешь?
– Да, – соглашаюсь я, и она заливается радостным смехом.
Выбери другой овощ
В пятницу вечером подруги уговаривают меня пойти в галерею в старом городе, хотя у меня нет настроения развлекаться. Мы отправляемся в «Артист-хаус» на открытие выставки, которая будет проходить там в этом месяце. Она называется хлам-арт. Лола хочет купить что-нибудь для своего ресторана, и ее интересует наше мнение. Такое начало вечера вряд ли можно назвать многообещающим.
В уголке зала мы находим свободное место, где можно остановиться и оглядеться.
– Как все это меня угнетает! – замечает Грейс, рассматривая безудержно флиртующих двадцатилетних девушек. Открытие выставки в старом городе – светское мероприятие. Событие с большой буквы.
– Знаешь, что действительно угнетает? – спрашивает Элли. – Вчера я смотрела по телевизору программу про двадцатилетних мамаш, которые ради детей готовы отказаться от карьеры.
– И авторы оправдывали их? – интересуюсь я.
– Да, с биологической точки зрения. В двадцать лет женщины наиболее подготовлены к рождению детей. Никто не говорит о необходимости получить образование, чтобы нормально зарабатывать и содержать семью. Или о том, что нужно найти достойного мужчину, который будет хорошим отцом этим детям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80