Одно слово – гладиаторы. Отчаянный народ, им терять нечего. Лучше помереть в настоящем бою, чем на арене тешить своей смертью зевак… Ну вот, пробились они из города, а тут боги послали им навстречу обоз с оружием. Его как раз везли для школы гладиаторов. Боги и отдали его гладиаторам. Они вооружились и вот уже почти двадцать дней сидят на вершине Везувия, как в крепости. Говорят, из Капуи послали за ними в погоню отряд легионеров, да гладиаторы такого перцу им задали, что они едва ноги унесли. После этого к ним отовсюду стал стекаться народ… не только рабы, но и свободные италики… Ведь в войске гладиаторов что ни добудут, между всеми делят поровну. Теперь их там собралось множество, тоже чуть не легион. В Риме про это узнали, и сенат послал против них претораКлодия…
– Самого претора?! – перебил его Церулей.
– Если не развяжете меня, ничего больше не узнаете, – заявил пленник.
По приказанию Церулея пираты сняли путы с ног и рук пленного ветерана. Когда он поднялся, Церулей вплотную подошел к нему:
– Смешную ты нам рассказал историю, если не наврал. Ну и что же претор, со своим легионом?
– Разбили лагери внизу и на склонах горы, заперли все дороги и тропинки – словом, осадили Везувий, точно неприятельский город. Видно, хотят измором взять Спартака…
– Спартака?
– Да. Так зовут предводителя гладиаторов.
– Ин-те-ресная история, – задумчиво проговорил Церулей. – А скажи, можешь ты тропинками вывести нас до Нолы так, чтобы нам не встретиться с легионерами?
– Конечно могу. Но это на несколько дней оторвет меня от работы. Земля не любит ждать.
– Он еще торгуется! – возмутился Гликон.
Но Церулей развеселился:
– Клянусь богами, мне нравится наглость этого человека! – Он со смехом ударил пленника по плечу. – Выдай ему, Гликон, столько динариев, сколько потребуется, чтобы он купил плуг. Пусть знает, что пираты щедрее Римской республики, которая оставила его на растерзание кредиторам! Хватит с тебя за потерянный день? – спросил он бывшего легионера.
– Тут в один день не обернешься, – проворчал тот. – Но все равно… хватит.
Церулей приказал собираться в путь, чтобы выйти до рассвета. На корабле поднялась суматоха. На палубу притащили лектику, которая до этого была спрятана где-то в недрах миопароны, и стали осматривать, не получила ли она повреждений во время бури. Церулей занялся нарядом Гликона: под общий смех на него напялили тунику с широкой пурпурной полосой посредине, от выреза шеи вниз, и белую тогу римского гражданина – словом, одели Гликона, как сенатора. «Рабы и клиенты» мнимого вельможи тоже переодевались на палубе. Пока старика наряжали, Церулей повторял ему условия выкупа.
Клеона взволновало все, что он услышал. Хорошо, что пираты кричат и смеются: если отойти подальше от места, где переодевают Гликона, можно будет незаметно перебросить Льва через борт и спуститься самому… Он, крадучись, скользнул в темноту и, приказав Льву «вести себя тихо, как мышка», пошел к носовой части корабля, ощупывая борт – не попадется ли под руку веревка, по которой лазутчики поднялись на галеру. Так и есть: беспечные пираты забыли ее отвязать! Клеон сделал это за них.
Теперь Клеон знал, как поступить. Если гладиаторы не очень обрадуются такому бойцу, как он, то уж Льву, наверное, будут рады: он один может заменить по крайней мере трех воинов.
Сняв пояс, Клеон обвязал им Льва, прицепил к этой опояске веревку и обвел ее вокруг мачты.
«О Посейдон, владыка морей, помоги нам!»
Клеон приказал Льву прыгнуть через борт, и пес повис в воздухе. Мальчик стал осторожно отпускать веревку. Она ползла, шурша по дереву. За криками и шумом никто не обратил внимания на легкое поскрипывание мачты и всплеск воды. Ладони Клеона горели, кожу саднило. Но мальчику было не до того – ведь на берегу ждала его свобода!
Он выпустил веревку и перегнулся через борт, стараясь разглядеть плывущего Льва. В бухте было темно от скал, обступивших ее со всех сторон, и от черных туч, громоздившихся на небе. Клеон оглянулся. В смутном свете факелов он увидел группу пиратов. Все по-прежнему были заняты Гликоном. Пригнувшись, мальчик перебросил через борт одну ногу, потом другую и повис на руках.
Над его головой перекликались матросы, слышались приказания Церулея и жалобы Гликона, проклинавшего тесные дорожные башмаки. Под ногами шумело море, словно ветер проносился в листве деревьев. Клеон разжал руки… Через мгновение вода сомкнулась над ним. Еще мгновение – и под подошвами сандалий он ощутил каменистое дно. Оттолкнувшись, он поплыл под водой, пока хватало воздуха в легких, потом всплыл наверх, и волна понесла его к скалам. Скоро стало так мелко, что плыть уже было невозможно. Подняться на ноги Клеон не решился и, переставляя руки по дну, словно ребенок, который учится плавать, подтянулся к берегу.
Теплый язык лизнул щеку Клеона. Удостоверившись, что с миопароны его не разглядеть, мальчик вскочил и, взяв Льва за ошейник, молча указал на темную стену скал, через которые им надо было перебраться.
Глава 7. Путь к Спартаку прегражден
Начинало светать, когда Клеон подошел к Везувию. Солнце еще не взошло, и покрытая лесом гора казалась хмурой. Большая сизая туча лежала на ее вершине. Холм, на котором стоял Клеон, мягкой волной спускался к дороге, мощенной сероватыми плитами лавы. Самшит, козий лист и дикие розы буйно разрослись вокруг, стремясь прорваться на поля, оставленные под паром. Даже в предутреннем сумраке радовала глаз яркая зелень озимых и вперемежку с ними черные квадраты свежевспаханной земли.
Клеон с изумлением смотрел на поля, виноградники, сады и рощи, во все стороны разбегавшиеся со склонов горы. Не такой представлялась ему земля Италии! Сколько раз слышал он жалобы односельчан на то, что уж очень много зерна забирает Рим из Сицилии. «Видно, земля там у них плохо родит», – говорили в деревне, где жил Клеон.
Мальчик не знал, как не знали и его односельчане, что, в то время как Рим завоевал чуть ли не весь мир и крестьяне Италии, оторванные от земли, сражались во всех концах света, римская знать, владевшая огромными имениями, постепенно сокращала посевы пшеницы ради пастбищ и виноградников. И вот уж почти двести лет оливы и виноград занимали все больше и больше земли на полях римских магнатов. Но климат Италии был так мягок, а земля ее так богата, что все, произраставшее здесь, давало урожаи, не виданные в других странах. Если бы только не надо было кормить огромные войска, вечно сражавшиеся, то усмиряя восстания в провинциях на одном краю света, то завоевывая во славу Республики новые страны на другом краю земли!.. Вот и в тот год, как пираты похитили Клеона, Рим воевал с Серторием в Испании, с Митридатом в Малой Азии, на море бесчинствовали пираты, с которыми Серторий заключил союз, и только близкая Сицилия, которую Марк Катон Старший называл «житницей Рима» и «кормилицей римской бедноты», выручала Республику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Самого претора?! – перебил его Церулей.
– Если не развяжете меня, ничего больше не узнаете, – заявил пленник.
По приказанию Церулея пираты сняли путы с ног и рук пленного ветерана. Когда он поднялся, Церулей вплотную подошел к нему:
– Смешную ты нам рассказал историю, если не наврал. Ну и что же претор, со своим легионом?
– Разбили лагери внизу и на склонах горы, заперли все дороги и тропинки – словом, осадили Везувий, точно неприятельский город. Видно, хотят измором взять Спартака…
– Спартака?
– Да. Так зовут предводителя гладиаторов.
– Ин-те-ресная история, – задумчиво проговорил Церулей. – А скажи, можешь ты тропинками вывести нас до Нолы так, чтобы нам не встретиться с легионерами?
– Конечно могу. Но это на несколько дней оторвет меня от работы. Земля не любит ждать.
– Он еще торгуется! – возмутился Гликон.
Но Церулей развеселился:
– Клянусь богами, мне нравится наглость этого человека! – Он со смехом ударил пленника по плечу. – Выдай ему, Гликон, столько динариев, сколько потребуется, чтобы он купил плуг. Пусть знает, что пираты щедрее Римской республики, которая оставила его на растерзание кредиторам! Хватит с тебя за потерянный день? – спросил он бывшего легионера.
– Тут в один день не обернешься, – проворчал тот. – Но все равно… хватит.
Церулей приказал собираться в путь, чтобы выйти до рассвета. На корабле поднялась суматоха. На палубу притащили лектику, которая до этого была спрятана где-то в недрах миопароны, и стали осматривать, не получила ли она повреждений во время бури. Церулей занялся нарядом Гликона: под общий смех на него напялили тунику с широкой пурпурной полосой посредине, от выреза шеи вниз, и белую тогу римского гражданина – словом, одели Гликона, как сенатора. «Рабы и клиенты» мнимого вельможи тоже переодевались на палубе. Пока старика наряжали, Церулей повторял ему условия выкупа.
Клеона взволновало все, что он услышал. Хорошо, что пираты кричат и смеются: если отойти подальше от места, где переодевают Гликона, можно будет незаметно перебросить Льва через борт и спуститься самому… Он, крадучись, скользнул в темноту и, приказав Льву «вести себя тихо, как мышка», пошел к носовой части корабля, ощупывая борт – не попадется ли под руку веревка, по которой лазутчики поднялись на галеру. Так и есть: беспечные пираты забыли ее отвязать! Клеон сделал это за них.
Теперь Клеон знал, как поступить. Если гладиаторы не очень обрадуются такому бойцу, как он, то уж Льву, наверное, будут рады: он один может заменить по крайней мере трех воинов.
Сняв пояс, Клеон обвязал им Льва, прицепил к этой опояске веревку и обвел ее вокруг мачты.
«О Посейдон, владыка морей, помоги нам!»
Клеон приказал Льву прыгнуть через борт, и пес повис в воздухе. Мальчик стал осторожно отпускать веревку. Она ползла, шурша по дереву. За криками и шумом никто не обратил внимания на легкое поскрипывание мачты и всплеск воды. Ладони Клеона горели, кожу саднило. Но мальчику было не до того – ведь на берегу ждала его свобода!
Он выпустил веревку и перегнулся через борт, стараясь разглядеть плывущего Льва. В бухте было темно от скал, обступивших ее со всех сторон, и от черных туч, громоздившихся на небе. Клеон оглянулся. В смутном свете факелов он увидел группу пиратов. Все по-прежнему были заняты Гликоном. Пригнувшись, мальчик перебросил через борт одну ногу, потом другую и повис на руках.
Над его головой перекликались матросы, слышались приказания Церулея и жалобы Гликона, проклинавшего тесные дорожные башмаки. Под ногами шумело море, словно ветер проносился в листве деревьев. Клеон разжал руки… Через мгновение вода сомкнулась над ним. Еще мгновение – и под подошвами сандалий он ощутил каменистое дно. Оттолкнувшись, он поплыл под водой, пока хватало воздуха в легких, потом всплыл наверх, и волна понесла его к скалам. Скоро стало так мелко, что плыть уже было невозможно. Подняться на ноги Клеон не решился и, переставляя руки по дну, словно ребенок, который учится плавать, подтянулся к берегу.
Теплый язык лизнул щеку Клеона. Удостоверившись, что с миопароны его не разглядеть, мальчик вскочил и, взяв Льва за ошейник, молча указал на темную стену скал, через которые им надо было перебраться.
Глава 7. Путь к Спартаку прегражден
Начинало светать, когда Клеон подошел к Везувию. Солнце еще не взошло, и покрытая лесом гора казалась хмурой. Большая сизая туча лежала на ее вершине. Холм, на котором стоял Клеон, мягкой волной спускался к дороге, мощенной сероватыми плитами лавы. Самшит, козий лист и дикие розы буйно разрослись вокруг, стремясь прорваться на поля, оставленные под паром. Даже в предутреннем сумраке радовала глаз яркая зелень озимых и вперемежку с ними черные квадраты свежевспаханной земли.
Клеон с изумлением смотрел на поля, виноградники, сады и рощи, во все стороны разбегавшиеся со склонов горы. Не такой представлялась ему земля Италии! Сколько раз слышал он жалобы односельчан на то, что уж очень много зерна забирает Рим из Сицилии. «Видно, земля там у них плохо родит», – говорили в деревне, где жил Клеон.
Мальчик не знал, как не знали и его односельчане, что, в то время как Рим завоевал чуть ли не весь мир и крестьяне Италии, оторванные от земли, сражались во всех концах света, римская знать, владевшая огромными имениями, постепенно сокращала посевы пшеницы ради пастбищ и виноградников. И вот уж почти двести лет оливы и виноград занимали все больше и больше земли на полях римских магнатов. Но климат Италии был так мягок, а земля ее так богата, что все, произраставшее здесь, давало урожаи, не виданные в других странах. Если бы только не надо было кормить огромные войска, вечно сражавшиеся, то усмиряя восстания в провинциях на одном краю света, то завоевывая во славу Республики новые страны на другом краю земли!.. Вот и в тот год, как пираты похитили Клеона, Рим воевал с Серторием в Испании, с Митридатом в Малой Азии, на море бесчинствовали пираты, с которыми Серторий заключил союз, и только близкая Сицилия, которую Марк Катон Старший называл «житницей Рима» и «кормилицей римской бедноты», выручала Республику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70