Когда они кончили есть, Макс настолько расчувствовался, что решился заговорить о странном заболевании хозяев.
– Послушайте, – немного нервничая, начал он. – Я не знаю, что с вами случилось, но я уверен, что смогу порекомендовать вам, к кому обратиться. Ну, в смысле, ваши… лица. – Рут и Шон не понимали, о чем речь, и он попытался объяснить. – Ну, знаете, складки кожи, волосы в ушах и… ну, есть врачи, которые могут… Ай!
Восклицание вырвалось у него, потому что Натан больно лягнул его под столом. Тот понял, что Рут и Шон вовсе не больны. Они просто старые. Хотя даже для Натана, который жил далеко не в таком косметически продвинутом мире, как Макс, старая пара выглядела необычно. Почти все, начиная стареть, хоть что-нибудь делали со своим лицом. Небольшую подтяжку, легкий электролиз, миостимуляцию, но эти двое позволили природе делать свое дело, не вмешиваясь.
– Знаешь, а таких, как мы, много, – сказал Шон. Макс надеялся, что это неправда.
Когда обед кончился, они взяли по кружке пива и разговорились. Они бы с удовольствием поболтали о чем угодно, однако через тридцать секунд Натан перевел разговор на свои отношения с Флосси.
– Мне говорят, что я страдаю от классической ревности, но я не согласен. Видите ли, Рут, я ее люблю, правда, и теперь я это знаю…
К счастью для Натана, когда Макс уже совсем собрался его задушить, они услышали, как к дому подъезжает грузовик. Рассвет еще не наступил, и, когда взволнованная Рут выглянула в окно, она различила в темноте знакомую фигуру. Через несколько секунд в коттедж вошла Розали.
– Привет еще раз, – сказала Розали Максу, вешая свой берет и автомат у входа.
Макс не знал, что сказать. Ему хотелось крикнуть: «Она! Она!» Так он и его друзья в школе сообщали друг другу, что встретили девушку своей мечты. Если и до этого Розали вызывала отклик в глубинах души Макса, то сейчас она заставляла его душу кричать. Увидев ее в этой дикой местности (для Макса все, что находилось за пределами города, было диким) в берете и с автоматом, он осознал, что такое сила и дерзость. Он готов был сейчас же сделать ей предложение, но решил, что будет выглядеть легкомысленным, ведь это всего лишь вторая их встреча. И вообще, он развелся только несколько дней назад и не хотел показаться ветреником. Особенно перед бабушкой своей будущей жены.
– Привет, – сказал он, думая, что мог бы сказать что-нибудь менее банальное.
– Ну, – сказала Розали. – И кто твой друг?
– Его зовут Натан Ходди.
– Я сценарист, – вмешался Натан, – и я думал, что не люблю свою жену, но когда она ушла от меня, оказалось, что я все-таки люблю ее. Вообще-то мы встречались у Пластика Толстоу, когда вы пытались его убить, но, возможно, вы меня не помните.
Длинная рука закона
Тем временем полицейские окружали коттедж. Гарда действовала по запросу ФБР, собиравшегося, как сказал Коготь Джуди, перевезти Розали в Соединенные Штаты, чтобы она предстала перед судом за нападение на «ДиджиМак». Если бы не ФБР, Гарда с радостью оставила бы Розали в покое. Европа кишела террористами. Если требовалось арестовать террориста, можно было попросту найти кого-нибудь в местном баре. Для этого не обязательно тащиться через всю страну. Да еще ползать по-пластунски в мокрой траве.
– Ради всего святого, прекратите ныть, – приказал сержант Гарды констеблям. – Некоторым копам, знаете ли, надо семью кормить, и вообще, не такое уж это сложное задание для настоящих профессионалов.
Сержант рассуждал здраво. Ничто не предвещало осложнений. Грузовик, который привез Розали, уехал, так же как и лимузин, на котором прибыли Макс и Натан. Домик был совершенно не защищен, и в нем находились только его обитатели.
Работа над фильмом
Внутри домика Натан толкал идею. Делал это так, как умел, то есть отчаянно. Словно находился в той ужасной зоне неброских бунгало, где умирают идеи.
– Мы видим картину идейной, глубоко идейной, там будет очень много идеологии. Фильмы про красоток и постель – это не для нас. Для нас компромисса не существует. Для нас важное слово «принцип», это два очень важных слога. Но мы хотим быть первыми. Разумеется, мы хотим быть первыми. Мы не признаем других вариантов. Мы хотим быть первыми, и вы хотите быть первыми, потому что никто не помнит слабаков, пришедших вторы…
– Извините, – перебила его Розали, которая никогда раньше не была в подобной ситуации и изумилась такому количеству бреда. – А можно обойтись без этой кучи дерьма?
– Разумеется, конечно! Давайте обойдемся без кучи дерьма, – согласился Натан.
Натан всегда соглашался. Он был писателем, и поэтому каждый раз, развивая идею, он инстинктивно со всеми соглашался. Писатель может протолкнуть свои идеи только посредством агрессивного согласия. Здесь все просто. Писатель высказывает мысль и ждет от клиента возражений. Услышав и приняв их к сведению, он взахлеб соглашается со всем, что сказал клиент, прибавив, что чувствует себя полным идиотом, оттого что не додумался до этого сам. Затем он повторяет услышанное, словно суммируя пожелания клиента, и благодарит его за то, что тот настолько четко расставил все на свои места.
Иногда это срабатывает, но только если говоришь с клиентом. Розали не была клиентом, и все это показалось ей полной ахинеей.
– Можно я скажу то, что поняла? – спросила она. – Вы говорите, ваш Пластик Толстоу хочет снять фильм о группе «Мать Земля», а я должна помочь вам попасть в мой отряд, чтобы вы могли точно передать все детали и атмосферу. Правильно?
– Абсолютно, – согласился Натан. – Мне кажется, именно это я и пытался сказать, но не мог выразить все так четко, пока вы не объяснили.
– И вы наверняка помните, что я – та самая женщина, которая на ваших глазах пыталась пристрелить человека, на которого вы хотите заставить меня работать.
– Да, но дело вот в чем, – вставил Макс. – Пластик считает, что сможет использовать тебя, но на самом деле это ты используешь его. Рулить будем мы! Я звезда, я могу пойти к любому режиссеру, а Натан напишет сценарий. Разве не понятно? Мы у руля. Мы можем сделать фильм, который выставит твоих людей в самом привлекательном свете, который выставит тебя в самом привлекательном свете. Вы будете выглядеть героями.
– В жизни не слышала такой ерунды, – сказала Розали, и Макс пришел в восторг от того, как она это говорила. – Я, конечно, мало что знаю о Голливуде, но даже мне понятно, что единственным человеком у руля в ленте Пластика Толстоу будет он сам.
– В ленте? – спросил Макс. – Что такое лента?
– Фильм, кино, – объяснил Натан. – Розали имеет в виду фильм Толстоу.
– А-а, понятно… Ну, мы конечно же расскажем немного и о «Клаустросфере», – согласился Макс. – Компромисс – это хорошо.
– Мне нравится компромисс. Это так сексуально, – согласился Натан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95