Но вы предпочли купить суперкрутой автоответчик размером не больше карты Таро, ибо не доверяете голосовой почте. Какие-нибудь хакеры могут ее взломать, добраться до конфиденциальных сообщений… В наши дни деловая женщина должна быть осторожной.
В отличие от типичных филиппинок, питающих слабость к ярко-цветастому накладному маникюру (даже бабушка Мати не исключение), вы обгрызаете ногти под корень, до самого мяса. И сейчас без колебаний проводите ими по гладко-розовой щеке Белфорда. Он морщится.
– Мммммф.
– Просыпайся, Ромео. Пора начинать восхождение.
– А?
– Будем вязать снопы, пока луна высоко.
– Чего?
– Белфорд, у тебя случайно нет клизмы? Знаешь, такой старомодной клизмы?
Он садится как ужаленный.
– Милая, ты заболела?
– Да, наверное. Но это не то, что ты думаешь. Давай одевайся. Мне нужна твоя помощь.
00:69
Вы одеты в черное: джинсы, кроссовки, свитер. На голове черная беретка, скрывающая предательские штрихи седины. В черной сумочке лежит запасной газовый баллончик.
– Сначала едем к тебе, – говорите вы.
– Дорогая, я же сказал, у меня нет клизмы.
– Ничего. Заодно проверим, как дела у Андрэ.
– О, это так мило! Но я уверен, с ним все в порядке.
– А вдруг ему одиноко?
Белфорд смотрит на вас с обожанием.
– Ну ладно, ты права. Наверное, он сейчас спит, утомился. Мы с ним немного подурачились перед тем, как я ушел… Знаешь, маленький негодник очень силен!
– Мы просто взглянем одним глазком.
Белфорд кивает и направляет «линкольн» в сторону Куин-Энн-Хилл.
Не успеваете вы проехать и нескольких минут, как луна, которая движется вместе с вами, скользя над грязными и уродливыми городскими излишествами, как чистое и харизматичное напоминание о древней магии, неподвластной приземленному и технологизированному человеческому уму, – эта луна грубо, хотя и временно, перекрывается каскадом красно-синих вспышек. Карета «скорой помощи» и несколько полицейских машин стоят поперек дороги, полыхая мигалками, а на тротуаре, у входа в скромный двухэтажный дом, колышется небольшая толпа.
Подъехав ближе, вы узнаете Смоки и Сесила. Сколько можно работать? Эти парни, наверное, уже забыли, как выглядят их домочадцы. Вместе с другими полицейскими они отгоняют зевак от распростертого на лужайке тела, вокруг которого суетятся врачи.
– Разворачивайся! – командуете вы.
– Подожди минутку.
– Что еще за штучки? Живо разворачивайся, поехали отсюда!
– Но, милая, это же тот дом… Дом, где меня…
– Я знаю, Белфорд. Дом, где тебе дали по черепу. Что, одного раза мало?
Белфорд опускает стекло.
– Извините, сэр! Что здесь случилось?
– Это Осторожный Насильник. Его поймал парень, который живет в этом доме. Долбанул по башке крокетным молотом, чуть мозги не вышиб.
– Боже правый!
– Ну давай уже, поехали!
Смоки смотрит на «линкольн», знаками приказывает ему развернуться и отъехать. Вы пригибаете голову и сползаете вниз. О боже.
– Но это ошибка! Бедняга вовсе не насильник, он просто… друг этой женщины.
– Тебе-то откуда знать? Даже если он любовник – все равно получил по заслугам.
– Не суди – и не судим будешь…
– Не трахай кого попало – и тебя самого не трахнут. У этих людей нет морали, Белфорд! Поехали отсюда.
– Но я могу помочь! Я знаю этих людей.
– Не смеши меня! Какой-то безымянный придурок бьет тебя по морде деревянным молотом, а его шлюшка-жена наблюдает, выставив напоказ свое курчавое сокровище, – и это значит, что вы уже закадычные друзья?!
Смоки направляется к вам. Вы пригибаетесь ниже, вызвав озадаченно-подозрительный взгляд Белфорда.
– Если это ошибка, – говорите вы, – они сами разберутся, ничего страшного. А вот если ты сию минуту не отъедешь, я очень сильно разозлюсь.
Белфорд разочарованно включает заднюю, сдает в боковой переулок и разворачивается. Вы распрямляетесь и посылаете Смоки воздушный поцелуй. Непонятно, узнал он вас или нет, но взгляд его кажется весьма тяжелым. Вы хихикаете. Однако Белфорду не до смеха. Он смятен, обеспокоен и всю дорогу молчит.
– Все, приехали, – сухо сообщает он, затормозив у подъезда. – Хочешь подняться в квартиру?
– Послушай, извини, что я рассердилась… Просто не понимаю: почему ты считаешь, что должен нянчиться с каждым встречным неудачником?
– Это мой христианский долг, Гвен. Те, кому Бог дал больше, обязаны помогать слабым!
– Да, конечно, это очень мило, но… В общем, я познакомилась с одним… э-э… джентльменом, который так не думает. По его словам, чем больше общество заботится о нуждах наименьшего общего знаменателя, тем глубже оно увязает в трясине посредственности. Если же, наоборот, мы поддержим самых ярких, талантливых и работоспособных, то у них появятся средства для решения наших проблем, для поднятия культуры на новый уровень, и в результате количество неудачников уменьшится, и человечество устремится вверх по эволюционной лестнице, избавившись от ненужного балласта. По его словам, благодетели вроде тебя плодят нищих и бездельников, потакая их слабостям. Каждый человек должен сам определять свою жизнь и отвечать за последствия решений.
Белфорд фыркает:
– Ему легко говорить! Наверное, какой-нибудь привилегированный тепличный брокер, которому никогда не доводилось…
– Он был аутичным ребенком, а теперь у него рак.
– О господи! Мне очень жаль.
– Ну знаешь, каждый может пожаловаться на тяжелую судьбу. А он никогда не жалуется, не покоряется судьбе.
– Что ж, похвально. Хорошо иметь бойцовский характер.
– Да он вовсе не боец! Скорее искатель приключений. Он не атакует, а увлекается; не защищается, а расширяет кругозор; не разрушает, а изменяется; не отвергает, а исследует… ну, в общем, ты понял.
(Эко же вас разобрало, Гвендолин!)
Белфорд слушает внимательно, по его широкому честному лицу гуляют морщины сомнения.
– Похоже, этот мистер Искатель Приключений здорово на тебя повлиял. Хотелось бы мне с ним встретиться.
– Завтра утром, в шесть утра, он покинет страну.
Белфорд не может скрыть облегчения.
– Что ж, его не в чем упрекнуть. Американское здравоохранение сейчас далеко не в лучшей форме. Однако, при всем уважении, я бы ему возразил. Многие несчастные в наших гетто и на улицах просто не способны нести ответственность за свои жизни. Даже те, кто физически здоров, страдают от духовного разложения. Они не могут исследовать разные возможности, ибо даже не знают об их существовании. Им никто никогда не рассказывал о таких вещах, как внутренний рост и трансформация. А самое страшное – их никто никогда не любил. Понимаешь? Они не уважают себя, потому что их никто не любит! Вот тут-то и нужны благодетели вроде меня.
– Ты можешь их любить до посинения, Белфорд, но им будет мало. И ты это прекрасно знаешь! Не важно, как сильно тебя любят другие;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98